The Blood

Лето выдалось очень жарким. Раскаленная земля буквально источает адский жар, все равно, что гигантская печь, не знающая покоя. Спертый воздух застревает где-то в лёгких, обволакивая все внутренности, как душное одеяло, отчего кажется, что тело горит в огне, словно в самом пекле. В конце июня начинается сезон муссонных дождей, что нисколько не приносит желанной прохлады. Из-за испарений всё вокруг превращается в «сауну», а дышать становится еще тяжелее, почти невозможно, будто воздух сгустился и стал плотным, как желе. Чонгук, сидя на пассажирском сидении, чувствует себя как в ловушке, окруженный каплями дождя, которые стучат по стеклу, напоминая молоточки. Даже кондиционер, несмотря на свои старания, не может пробиться сквозь эту жару, создавая атмосферу удушья. Встреча с друзьями оказалась таким же серым и безрадостным событием, как дождь за окном. Новое знакомство с молодыми и привлекательными омегами, которые излучали красоту и уверенность, не принесло никакой радости. Субботний вечер явно не удался, погружая его в угрюмое настроение. Мальчик всё чаще осознает, что испытывает страх перед собственными мыслями, которые кажутся ему настолько неправильными, что хочется «убиться головой о стену». Он злится на себя и стыдится своих предпочтений, которые каждое утро изливаются на его постель, вырывая из сумбурных сновидений. То, что раньше казалось ему лишь играми или бредом спящего разума, теперь становится для него клеймом, постыдной тайной, дуростью его внутреннего зверя. С каждым днем он все больше погружается в уныние, теряя интерес ко всему, что раньше приносило радость. Чувство стыда, словно липкая и мерзкая змея, обвивает его неокрепшее тринадцатилетнее сознание. Вот и сегодня Чонгук был впечатлен внешностью очаровательного омеги, похожего на принца: яркий, темпераментный, с глазами-щелочками, хитрым прищуром и манящими, как спелая клубника, пухлыми губами со вздернутыми уголками, которые, казалось, просили поцелуев. Однако этот омега не вызвал у него никаких желаний и чувств. Визуально альфа был поражён красотой парнишки, достойной мировых подиумов, но излишняя взбалмошность и высокомерие омеги раздражали его. Запах цветущей мимозы, казалось, заполнил легкие, как сигаретный дым. А его черно-белый чихуахуа по кличке Кками так и норовил отыметь Чонгукову ногу, что окончательно испортило вечер с друзьями, которые пригласили трех омег за свой столик в их любимой пиццерии в Силле. Чонгук весь вечер чувствовал, что ему не хватает спокойствия и гармонии. Он мечтал о том, чтобы рядом был кто-то, кто смог бы разделить с ним моменты тишины и понимания. Вместо этого, атмосфера была наполнена чужим весельем и суетой, что усиливало его чувство разочарования и одиночества.

***

— Я хочу воды, — произносит Чонгук повелительным тоном, обращаясь к водителю. Голос его тверд, но в нем проскальзывает нотка неуверенности. Однако, опомнившись, мальчишка смягчает тон, осознав, что не привык к такому обращению с обслуживающим персоналом. — Пожалуйста, — исправляется он и говорит уже гораздо тише, но всё ещё настойчиво. — Но, господин Чон, мне не положено покидать автомобиль, пока вы находитесь в салоне, и у меня нет полномочий сопровождать вас в качестве охраны, — заученно проговаривает водитель. — Пожалуйста, Со Чанбин! — Чонгук начинает нервничать. Он запинается, но быстро берет себя в руки и продолжает: — Хён. Я очень хочу пить. Пожалуйста. Мужчина обводит взглядом через зеркало заднего вида ерзающего мальчишку, раскачивающегося из стороны в сторону в попытке себя успокоить. Не выдержав и сжалившись над ним, водитель нерешительно произносит: — Ладно, хорошо. Куплю в ближайшем магазине. Парнишка, немного успокоившись, кивает: — Да, конечно. Спасибо большое, хён. Ближайший продуктовый магазинчик располагается всего в пяти минутах. Фасад здания украшен яркой неоновой вывеской «Красная Жемчужина». Cadillac Escalade медленно останавливается на небольшой парковке. Водитель поворачивается к пассажиру и строгим голосом, негромко, но очень четко, произносит, делая акцент на последних словах: — Машину не покидать. Ни с кем не разговаривать. Сидеть и ждать. Ясно? — Да, — растерянно отвечает Чонгук, замечая замешательство и тревогу на лице Со Чанбина. Личный водитель, нехотя покидая автомобиль, раздраженно бормочет себе под нос: «Черт! Проклятый дождь». Молодой господин, как велено, сидит и ждёт. Любуясь каплями дождя, стекающими по стеклу, будто наперегонки, оставляющими неровные дорожки от продолговатых капель. Он шёпотом произносит: «Жемчужина...» В подреберье ощущается глухой бит. А память подкидывает очередную разрывную. Чонгук вспоминает образ одного альфы: у того в глазах айсберг, а кожа, как заснеженная Арктика. Обворожительная улыбка, обнажающая ряд ровных зубов и десны. В его голосе слышится властность и уверенность, которые заставляют юного альфу трепетать. Тот всегда смотрит на него с умилением и легкой насмешкой, словно знает все его тайны. Мальчишка ощущает, как сердце начинает биться быстрее, а дыхание учащается. Этот образ не даёт ему покоя, и он снова и снова вспоминает каждую деталь, надеясь, что когда-нибудь увидит его снова. Невольно погружаясь в глубины воспоминаний, он проводит пальцем по одной из таких дорожек. Внезапно взгляд, как под гипнозом, притягивается к черной фигуре в желтом капюшоне, размытой от дождя и стоящей напротив в напряженном ожидании. Время, кажется, замедляется, и каждый удар сердца отдается теперь эхом в ушах. А неизвестный между тем дергает за ручку с наружной стороны двери, и мир вокруг замирает в тревожном ожидании. Пассажир ощущает, как пульс ускоряется, и мысленно благодарит водителя за заблокированную дверь. Страх, словно тяжелый ком, опускается в желудок, заставляя его сглотнуть. Разум становится дезориентированным, мышцы живота судорожно сокращаются, а голова непроизвольно втягивается в плечи. Он часто моргает, пытаясь сбросить наваждение, но оно не уходит. Мальчик внезапно приходит в себя, заметив, что человек за окном исчезает. Сквозь пелену дождя он слышит отчётливый щелчок, и дверь с правой стороны медленно и зловеще открывается. В этот момент сердце начинает бешено колотиться, и он с силой вжимается в сиденье, ощущая, как паника охватывает каждую клеточку его тела. Чонгук не моргает, зрачки расширяются, когда он видит человека в чёрном бомбере, который уверенно садится рядом с ним. С незнакомцем врывается свежий озоновый запах дождя, наполняя салон. Этот момент кажется вечностью, наполненной страхом и неизвестностью. Тот снимает промокший капюшон жёлтой толстовки под курткой. Первое, что привлекает внимание мальчика, — это высветленные волосы, белоснежная кожа и серьга-подвеска в мочке уха. — Как неосмотрительно, — произносит знакомый голос, наполненный мажорными нотами. Незнакомец поворачивает голову, и на его лице расцветает прекрасная мармеладная улыбка, на которую Чонгук готов смотреть вечно. Мальчик не может поверить своим глазам. Рядом с ним человек, которого он не видел много лет, но который оставил неизгладимый след в его сердце. И теперь в больших глазах читается смесь удивления, радости и все еще не отступившего страха. — Юнги-хëн? — неуверенно спрашивает Чонгук, все еще не веря своим глазам. Блондин кивает, и его улыбка становится еще шире. — Привет, Гуки, — произносит он с нежностью в голосе. Сердце переполняется радостью, как бурный поток, готовый прорвать плотину. Чонгук не может поверить в реальность происходящего. Столько времени прошло с тех пор, как они расстались, но вот его хён здесь, рядом, словно ничего и не было. Как будто не было этих мучительных трёх лет разлуки. — Юнги-хëн, — повторяет он, на этот раз уже более уверенно. — Ты вернулся, как обещал. — С неподдельной радостью Чонгук бросается с объятиями на старшего брата. — Эй, эй, малыш! — успокаивает братишку Старший, который в порыве счастья чуть не сгибает его пополам. — Всё, всё! Успокойся! — Он нежно похлопывает того по спине и немного отстраняется, заглядывая в огромные сияющие глаза. — Ты меня сломаешь! — смеётся он, а в его голосе с хрипотцой слышится легкая дрожь. — Как же я рад тебя видеть! Чонгук, чувствуя облегчение и тепло в сердце, улыбается и обнимает Старшего еще крепче, не обращая внимания на неприятную влажность от дождя, пропитавшую одежду брата. — Я тоже рад, хён, — шепчет он, уткнувшись в плечо альфы. — Я очень-очень скучал по тебе. — И я не меньше скучал, — искренне признается Юнги. — Хён! Я так сильно рад тебя видеть! — Чонгук вдыхает знакомый аромат, который окутывает салон автомобиля, словно обнимая его. — Когда ты приехал? А Хоби-хён знает? Почему папа мне не позвонил? Я бы раньше домой вернулся! — Его взгляд лихорадочно скользит по каждой черточке на лице брата, пытаясь запечатлеть каждую деталь. Он всматривается в образ, который так глубоко въелся в память, будто боится, что это видение может исчезнуть. Юнги заметно повзрослел. Его черты приобрели более мужественные очертания, а этот блонд идеально контрастирует с аристократической бледностью его кожи, придавая ему ещё более утонченный и харизматичный вид. — Что ж, Гуки-малыш, я не успеваю ответить на все твои вопросы. Поговорим дома. — Дома? — Разумеется, дома. А сейчас мне пора. Юнги открывает дверь, чтобы выйти из салона, но его внезапно останавливают. Чонгук с тревогой в глазах смотрит на брата и осторожно спрашивает: — Ты больше не уедешь? Старший замирает. Внутри нарастает напряжение. Чуть помедлив с ответом, он, не поднимая взгляда, произносит: — Поговорим дома. С этими словами блондин хлопает дверью и исчезает так же быстро, как появился. Чонгук остается сидеть на своем месте, наблюдая, как брат растворяется в дождевой завесе. Младший лишь успевает прокричать вдогонку, но его голос теряется в шуме дождя: — Но куда ты сейчас? Чонгук оказывается во власти чего-то бессознательного. Какое-то новое ощущение, от которого что-то ноет и волнуется доселе незнакомое в груди. Какое-то новое соблазнительное желание щекочет и раздражает его фантазию. Накрывает заметно и ощутимо физически. Водоворот новых эмоций. Разочарование от мимолетности встречи. Тоска, одиночество и даже печаль. Но даже сталкиваясь с подобным дискомфортом от лавины эмоций, он сохраняет подспудное чувство, что всё наладится. Что он сможет справиться с происходящим и что снова сможет почувствовать себя счастливым.