The Fixer-Upper club

      В понедельник после занятий Гермиона решила провести немного времени в библиотеке, готовясь к работе в Южном коридоре, которую запланировали выполнить этой ночью.       Она бродила взглядом по полкам в поисках книг по оштукатуриванию и заделке трещин, когда вспомнила о задании по маггловедению, в котором нужно было рассказать о взаимодействии волшебного и маггловского миров. Это было первое эссе, для которого ей нужно было провести реальное исследование, поэтому она неохотно решила отказаться от своих поисков информации по реконструкции в пользу выполнения домашнего задания. Схватив с полки ближайшую книгу по строительной магии, она сунула ее подмышку, чтобы изучить потом, и направилась в небольшой отдел маггловедения, чтобы осмотреть тамошние полки.       Она только что заметила фолиант с многообещающим названием и уже собиралась сомкнуть пальцы на корешке, когда услышала сзади шаги.              — Отойди, Грейнджер, я первый ее увидел, — раздался до боли знакомый протяжный голос у нее за спиной, и ее сердце ушло в пятки.              Она повернулась, нахмурившись, схватила книгу с полки и прижала ее к груди, словно защищая.              — Нет. Как ты мог увидеть ее первым, когда стоял у меня за спиной?              — Я только что это сделал, — грубо ответил Малфой.              Его тонкие брови были сведены вместе, а черты лица казались еще более угловатыми, чем обычно. Она снова подумала, не болен ли он.              — Послушай, я уверена, что где-то есть еще одна копия, почему бы тебе просто не…              — Её нет, — сказал Малфой.              Он сделал ложный выпад, чтобы схватить книгу, и, пока Гермиона отвлекалась, пытаясь увернуться от него, легко вырвал ее у нее из рук.              — И теперь она моя.              Ее гнев разгорелся, Гермиона кинула в него заклинание судороги и схватила книгу, когда та выскользнула из его дернувшихся пальцев.              — Ты сможешь забрать ее, когда я закончу. Мне понадобится час на работу, — коротко сказала она ему, весьма довольная собой.              — Мне нужно закончить эту работу сейчас, — рявкнул он, сжимая кулаки, чтобы унять дрожь в руках.              Грейнджер усмехнулась ему.              — Не у тебя одного есть планы, Малфой.              Она попыталась убежать со своим призом, но он преградил ей путь между полками. Когда девушка подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом (как ни странно, вблизи он оказался намного выше, чем она помнила), то ожидала увидеть пылающий гнев, но вместо этого не встретила ничего, кроме легкого раздражения.              — Послушай, — покорно произнес Драко. — Давай просто… разделим книгу. Мы оба хотим покончить с этим сейчас, так что… — пробормотал он.              Несмотря на его очевидное смущение, Гермиона подумала, что это, пожалуй, самая разумная вещь, которую он сказал за все семь лет, что они были знакомы.       Она обдумала это.              — Хорошо. Если ты дашь прочитать твое эссе «Если бы я был магглом».              Малфой тут же пришел в ужас.              — С ума сошла? — прошипел он. — Ни за что!              Гермиона отступила назад, словно переступила не только словесную, но и физическую черту.              — Я… Эм, извини.              Затем последовало невероятно неловкое молчание.              — Не важно, — пробормотала она в конце концов и попыталась пройти мимо него.              — Подожди, не… — Малфой поднял руку, чтобы схватить ее за локоть, но тут же отдернул ее, словно обжегшись. — Не заставляй меня повторять это снова, — процедил он сквозь зубы.              — Что?              — Пожалуйста.              К Гермионе пришло понимание, и она, моргая, посмотрела на него.              — Пожалуйста, мы можем разделить книгу? — спросил он, и Гермиона поняла, что в тот момент, когда он заговорил, она уже проиграла битву. — Мне действительно нужно это сделать.              Она, должно быть, сошла с ума. Девушка перевела дыхание.              — Ладно. Если это необходимо.              Он коротко кивнул ей, и они вышли из-за книжных полок. Меньше всего Грейнджер ожидала, что этим вечером ей придется читать учебник с Драко Малфоем, но, как ни странно, она была немного взволнована. Это была новая территория. Она задавалась вопросом, смогут ли они пережить хотя бы одну главу, не проклиная друг друга.       Первая проблема возникла сразу же, как только они расселись — за разными столами. Несколько мгновений продолжалась молчаливая, но яростная борьба характеров, и после обмена взглядами и раздраженных жестов Малфой, нахмурившись, протопал к ее любимому столу. Она не могла не почувствовать самодовольства. Ей показалось, что он уже понимал, что испытывает судьбу.       Было так невероятно странно работать с ним, что Гермиона первых пять минут едва могла сосредоточиться. Книга «Что произошло на самом деле и что рассказывали магглам» была заветной мечтой любого маггловского теоретика заговоров, но Гермиона была так занята, прислушиваясь к дыханию Малфоя, наблюдая за его пером, скользящим по странице, и гадая, был ли у него в тот день урок гербологии, потому что от него слегка пахло удобрениями и поначалу ей это не понравилось.       Когда ей, наконец, удалось переключить свои мысли, они начали с невероятной скоростью листать учебник. Он был удобно разделен на развороты с подробным описанием важных событий, что позволяло им обоим независимо друг от друга делать заметки, не перелистывая их туда-сюда. Гермиона была очень впечатлена тем, что Малфой, казалось, не отставал от нее в скорости чтения, и через некоторое время она даже обнаружила, что начинает получать удовольствие от его компании.       Тем не менее, она была рада, что они не разговаривали, кроме редких «готов двигаться дальше?» и «убери волосы, Грейнджер, я ничего не вижу», потому что девушка знала, что любой продолжительный разговор, скорее всего, завершит это негласное перемирие громким скандалом. На самом деле было странно приятно иметь молчаливого партнера по учебе.       Рона и Гарри, даже если они время от времени доставали учебники, вряд ли можно было назвать молчаливыми.              — Для чего нужны все эти учебники по строительству? — внезапно спросил Малфой некоторое время спустя.       Гермиона подняла глаза и увидела, что он изучает корешки «Укладки черепицы для новичков» и «Каменной кладки для чайников», которые навязчиво торчали из верхней части ее сумки. В его серых глазах мелькнул веселый огонек.              — Просто… немного дополнительного чтения, — уклончиво ответила она, закрывая сумку. — Есть кое-что, что я хочу исправить, — это была не совсем ложь.              — Ммм, — Малфой оперся подбородком на кулак, слегка ухмыляясь. — Как и все мы.              Застигнутая врасплох, Гермиона хихикнула, и он улыбнулся, но не так ехидно, как она привыкла, а открыто. Искренне. Его лицо словно преобразилось. Она изо всех сил старалась не пялиться на него, удивляясь, как простая улыбка могла так сильно изменить его внешность, и, честно говоря, испытала некоторое облегчение, когда Малфой снова уткнулся в свой пергамент, как будто сказал слишком много.       Несколько минут спустя, забыв об этом моменте, Гермиона не смогла сдержать невольного возгласа удивления, когда перевернула страницу и увидела слова «Джек Потрошитель», а Малфой нахмурился, глядя на нее.              — Извини, я просто… это так…… это захватывающе! Я имею в виду, ужасно, но захватывающе, — она просмотрела страницу. — Если сложить все это воедино… конечно, он был волшебником! Не могу поверить, что я не подумала об этом раньше!              На лице Малфоя появилось непонятное выражение, но она, ничуть не смутившись, продолжила:              — Точное удаление неповрежденных органов… различные свидетельства очевидцев… все это имеет смысл! О, какой ужас. Ты даже не представляешь, как долго магглы пытались разгадать эту загадку. Им никогда не добраться до правды!              Малфой ухмыльнулся.              — Конечно, нет. Невежественные магглы сделают все возможное, чтобы игнорировать существование магии.              Гнев разлился по венам Гермионы так резко, словно кто-то щелкнул выключателем.              — Ну конечно! — ледяным тоном произнесла она.              Малфой выглядел озадаченным.              — О, я не имел в виду тебя…              — Но это не имеет значения, не так ли? — прошипела она. — Это просто у тебя на подкорке мозга! Не важно имеешь ты ввиду конкретно меня или нет. Магглы по-прежнему мои друзья. По-прежнему моя семья!              И при мысли о родителях, которые были так невероятно далеко, у нее комок подкатил к горлу.       Широко раскрытые, полные паники глаза Малфоя смотрели так, словно он больше всего на свете хотел бы испариться на месте. Гермиона смотрела на него, несмотря на то, что на ее ресницах выступили горячие слезы. Она была полна решимости не дать ему победить. Она подняла дрожащее перо над пергаментом и продолжила писать.       Хотя Гермиона отказывалась поднимать глаза и проверять, она была уверена, что Малфой наблюдает за ней. Собравшись с духом, она нацарапала еще одну строчку и пробормотала:              — Поторопись, я хочу увидеть следующую страницу.              Он послушно склонил голову и вернулся к своему эссе.       Каким-то образом им удалось без дальнейших препирательств добраться до конца страницы, а затем и до следующей. По прошествии некоторого времени Гермиона решила, что изучила достаточно событий, чтобы составить подробное эссе, и начала собирать свои вещи.       Она приложила немало усилий, чтобы подавить свой гнев на него, поэтому, когда она повернулась, чтобы уйти, голос Малфоя обрушился на нее с силой приливной волны.              — Мне… Прости.              Ее тут же охватили злоба, замешательство и шок. И все же под всеми этими чувствами в груди, как будто мурчание кошки, тихо завибрировало удовольствие. Она не очень-то хотела так легко прощать, но также понимала, как много должно значить «прости» в устах Малфоя… для кого-то вроде нее.       Ей потребовалось несколько вдохов, чтобы собраться с мыслями, прежде чем она доверилась выражению своего лица настолько, чтобы обернуться.              — Я… — она еще немного поколебалась. — Спасибо, но я, эм… Я думаю, ты задолжал еще несколько извинений.              Удовлетворенная потрясенным выражением его лица, она развернулась на каблуках и вышла из библиотеки.             

***

             Когда настал час запланированной миссии по восстановлению замка, Гермиона пряталась в ванной на пятом этаже вместе с четырьмя гриффиндорцами, одной когтевранкой и тридцатью двумя волшебными шахматными фигурами, одержимыми желанием вышибить друг из друга дух.       За ужином группа решила, что отправляться всем шестерым в Южный коридор после наступления комендантского часа было слишком рискованно. После недолгого мозгового штурма Невилл предложил спрятаться неподалеку, пока не наступит комендантский час, и отправиться на место, как только станет достаточно безопасно. И тогда Джинни пришла в голову идея пойти в ванну старост.       Несмотря на первоначальные опасения Гермионы по поводу этого плана, прятаться на дне пустой ванны размером с бассейн оказалось так весело, что теперь вся группа была в гораздо большем восторге от своей миссии. И Гермиона надеялась, что у них будет больше шансов сделать это снова.       Рону удалось притащить в ванную комнату набор волшебных шахмат, и теперь его белые фигуры подвергались тщательному уничтожению черными фигурами Луны. Джинни и Гермиона экспериментировали с некоторыми кранами, пытаясь понять, какие разновидности пены будут появляться из них. А Гарри и Невилл левитировали мыльные пузыри к грустной кучке сломанных шахматных фигур, которые, казалось, могли залечивать свои раны достаточно долго, чтобы заколоть любого, кто подойдет слишком близко.       Когда Гарри в конце концов крикнул, что все чисто и можно идти, Гермионе было почти жаль уходить. К счастью, когда они все выскользнули за дверь и пошли по коридору, адреналин побежал по венам, и вскоре все они неудержимо улыбались, ощущая, что невозможно игнорировать острые ощущения от нарушения правил.       В конце концов они свернули в Южный коридор и Гермиона разинула рот от изумления. Было легко понять, почему профессора не потрудились возвести какие–либо барьеры — там просто не было пола. Коридор был единственным путем в Южное крыло, где располагалось огромное количество классных комнат на нескольких разных этажах замка, но это было до того, как оно подверглось основной атаке великанов во время Финальной битвы. Гермионе еще предстояло увидеть все своими глазами, но она слышала, что от этой части замка остались одни руины. В результате вся территория была объявлена закрытой, и им пришлось довольствоваться тем, что все занятия проходили в центральной части замка.       Словно демонстрируя масштабы находящихся впереди разрушений, сам Южный коридор теперь представлял собой не что иное, как пустой зал, выходящий на территорию перед Хогвартсом. Большинство окон вдоль обеих стен были разбиты, а в конце их ждала огромная груда обломков, преграждавшая путь к остальной части Южного крыла. Вглядевшись в полумрак, Гермиона заметила большие куски расщепленного дерева, лежащие среди разбитого стекла и искореженного металла. Вокруг обломков начала прорастать трава, как будто заявляя о своих правах на них.       Некоторое время они стояли молча.              — Что нам делать? — наконец спросил Невилл.              Гермиона задавала себе тот же вопрос, и, хотя она еще не совсем сформулировала ответ, она знала, что им нужно двигаться, иначе они рискуют быть обнаруженными еще до того, как у них появится шанс начать ремонт.              — Давайте спустимся на улицу. Я думаю, оттуда будет легче восстановить пол, — предположила она.       Быстрое смягчающее заклинание, и они все мягко приземлились на влажную траву снаружи. Внезапно до нее дошло, что они действительно находятся за пределами замка после наступления темноты, и она чуть не рассмеялась от охватившего ее бунтарского порыва.              — Итак, что, если мы разделимся на две команды? Одна начнет с ремонта всех окон, а другая попытается установить деревянный пол на место?              Все охотно подчинились, и вскоре все уже вовсю трудились, осколки стекла летели вверх, вставая в пустые оконные рамы, а куски дерева перемещались на траве. Это было похоже на попытку сложить огромный паззл, и несмотря на огромное желание было невероятно трудно добиться того, чтобы все нужные кусочки соединились вместе. Слава богу, Джинни так хорошо владела склеивающими чарами (без сомнения, из-за того, что практиковала их на своих друзьях), что ей быстро удавалось прикреплять каждый кусок дерева к следующему, пока они левитировали их в воздухе, в готовности установить на место. Сложнее всего было с деревянными опорами под полом, но благодаря упорству и прекрасному владению некоторыми членами команды нужными заклинаниями им удалось добиться прогресса.       К удивлению и радости Гермионы, прошло всего чуть больше часа, прежде чем пол практически пришел в норму. Они все снова стояли у входа в коридор, собирая последние детали воедино, когда поняли, что осталось заменить только одну доску.       В благоговейном молчании остальные наблюдали, как она левитировала ее обратно на место, а затем все как один подняли свои волшебные палочки и одновременно наложили по всему коридору склеивающие чары, от которых завибрировали половицы у них под ногами.       Они взволнованно смотрели друг на друга, едва осмеливаясь поверить, что им это удалось. Гермиона медленно поставила ногу на свежие половицы и, затаив дыхание, сделала шаг вперед. Каким-то невероятным образом они выдержали ее вес.              — Мы сделали это! — прошептала она, и все бросились вперед, чтобы присоединиться к ней, подбадривая и улюлюкая вполголоса.              Атмосфера была пьянящей, и не успела она опомниться, как заулыбалась так широко, что ей показалось, будто на следующий день у нее будет болеть челюсть. Рон бросился вперед, подхватил ее на руки и закружил, и они оба весело рассмеялись.       «Вот и все» подумала она. Это было то чувство, которого она хотела. Люди, которые значили для нее больше всего на свете, работали вместе, помогая восстановить их дом, добиваясь того, в возможности чего они даже не были уверены…       Но тут Рон наклонился, чтобы запечатлеть поцелуй на ее губах, и у нее в животе что-то лопнуло, как воздушный шарик. Ее кожа мгновенно стала колючей и сверхчувствительной, и она почувствовала облегчение, когда Рон снова опустил ее на пол.       Не обращая внимания на дрожь Гермионы, Рон прошел в конец коридора и указал палочкой на огромную груду обломков, загораживающую проход в разрушенное крыло.              — Эй, почему бы нам не расчистить все это? Мы могли бы исследовать Южный коридор!              Все побежали к нему, все еще испытывая головокружение от радости. Гермиона улыбалась Невиллу, когда выражение его лица внезапно сменилось ужасом, и она повернула голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как из-под горы щебня, по которой Рон постучал палочкой, начало пробиваться голубое свечение. А затем камни взорвались с силой небольшой бомбы, снося большую часть коридора.             

***

             Гермиона почувствовала, как ее отбросило назад от силы взрыва, а затем они все покатились по полу, который только что отремонтировали, приземлившись на влажную траву, а на них дождем посыпались куски дерева и камня. Луна наложила Протего, чтобы сдержать самые крупные из обломков, в то время как Гермиона смотрела вверх, беспомощная и потрясенная. А потом, внезапно, все закончилось, и все шестеро остались стоять в холодном свете звезд, глядя на внутреннюю часть коридора, который выглядел таким же разрушенным, как и раньше.              — Ну что ж… По крайней мере, они не смогут сказать, что мы сделали еще хуже, — съязвила Джинни.              — Я не понимаю, — выдохнул Невилл. — Что это было?!              Имея не больше представления, чем остальные, Гермиона решила уклониться от ответа.              — Я не думаю, что мы можем здесь оставаться — кто-нибудь из профессоров наверняка что-нибудь слышал. Все в порядке?              Тихий шепот, подтверждающий, что все хорошо, донесся до нее от всех, кроме Рона. Она посмотрела на него и увидела, что его лицо было белым как полотно.              — Я так не думаю, — медленно и осторожно произнес он. — Моя нога выглядит… странно.              Гермиона побледнела. Его правая нога, казалось, была неправильно согнута в колене.              Гарри вскочил на ноги.              — Так, хорошо. Гермиона, Луна, Джинни, Невилл — вы, ребята, возвращайтесь в башню, пока вас не заметили. Я отведу Рона в больничное крыло и скажу, что он упал или что-то в этом роде.              — Если они застанут вас с Роном вместе, они поймут, что что-то случилось, — запротестовала Гермиона. — Вы идите, я заберу Рона. Если у тебя с собой карта Мародеров, вы сможете вернуться незамеченными. Я скажу, что мы с Роном пошли прогуляться и забыли о времени или типа того.              Гарри выглядел так, словно хотел возразить, но, вспомнив о нехватке времени, закрыл рот и кивнул.              — Мы подождем вас в общей Гостиной, — сказал он, и, коротко кивнув, они все направились обратно в замок через руины, оставшиеся от коридора.       После того, как компания удалилась, Гермионе едва удалось оттащить Рона дальше чем на десять метров по коридору, как из-за угла показалась зажженная волшебная палочка, а за ней — потрясенное лицо профессора Макгонагалл.              — Мисс Грейнджер! Мистер Уизли! Почему не в постели? И что, во имя Годрика, это был за шум?!              Гермиона давно не видела ее такой испуганной, словно ожидала, что в любой момент кто-то выскочит из тени.              — Пожалуйста, профессор, Рон ранен, нам нужно доставить его в больничное крыло! — воскликнула Гермиона, указывая на шатающуюся фигуру Рона. — Я думаю, мы активировали какое-то заклинание в развалинах Южного коридора.              Макгонагалл сотворила из воздуха носилки, на которые Рон с благодарностью запрыгнул, его поврежденная нога нелепо болталась.              — Отведите его прямо к мадам Помфри, — приказала она. — Я скоро присоединюсь к вам, и вы все объясните.              Молча кивнув, Гермиона направила палочку на носилки и направилась к лестнице, а Макгонагалл исчезла тем же путем, которым они пришли, с поднятой палочкой.       До больничного крыла было совсем недалеко, но, казалось, что это заняло в десять раз больше времени, чем обычно. Возможно, это было как-то связано с тем фактом, что ее ноги, казалось, никак не могли унять дрожь.             

***

             Как только Рон был осмотрен (ужасный набор заклинаний, вызвавший много криков и несколько довольно изобретательных ругательств), мадам Помфри переключила свое внимание на Гермиону. Несмотря на усиленный протест последней, колдомедик занялась многочисленными порезами на ее лице и руках и настояла на том, чтобы втереть в них эфирное масло душицы. Гермионе не пришлось снимать рубашку, чтобы доказать, что в остальном она не пострадала, когда появилась профессор Макгонагалл, ее губы были так плотно сжаты, что практически полностью исчезли.       Рон немедленно перевернулся на другой бок и притворился спящим.              — Не так быстро, мистер Уизли, — грозно сказала Макгонагалл, и он поднялся с подушки с застенчивым выражением лица. — Мне нужно поговорить с вами обоими. Не оставишь нас на минутку, Поппи?              Мадам Помфри любезно кивнула и скрылась в своем кабинете.              — Думаю, вы будете рады узнать, что Южный коридор, хотя и по-прежнему закрыт для посещения, по крайней мере, на данный момент безопасен, — сказала Макгонагалл, наколдовывая плюшевое кресло с высокой спинкой, на которое она немедленно и с удовольствием опустилась.              — Профессор, что это было за заклинание, которое сработало? — спросила Гермиона, не в силах сдержаться.              Макгонагалл внимательно посмотрела на нее, словно решая, что ответить.              — Я уверена вы знаете, мисс Грейнджер, что многие из тысяч заклинаний, использованных во время битвы за Хогвартс, не достигли желаемых целей, — она еще сильнее поджала губы. — У нас есть основания полагать, что некоторые из этих заклинаний застряли в структуре замка, ожидая своего часа. Я предполагаю, что вы с мистером Уизли столкнулись с одним из таких заклинаний. Слава Мерлину, похоже, это было всего лишь Экспульсо.              В голове Гермионы тут же закружились вопросы, и все, что она могла сделать, — это сосредоточиться настолько, чтобы расслышать остальную часть разговора.              — Так вот почему восстановление замка занимает так много времени? — спросил Рон, и Гермиона бросила на него сердитый взгляд, опасаясь, что он может ненароком выдать их вечернюю выходку. К счастью, Макгонагалл, казалось, ничего не заметила, но она бросила на Рона ледяной взгляд.              — Уверяю вас, мы работаем так быстро, как только можем, но да. Угроза многочисленных темных проклятий, высвобождаемых при каждом движении, замедляет даже самого опытного волшебника, — Рон выглядел смущенным, и директриса прочистила горло. — Мы не знаем, какие темные чары поджидают нас в наиболее пострадавших частях замка, и именно по этой причине многие участки были объявлены строго закрытыми для посещения, пока нам не удастся выявить, классифицировать и устранить эти риски. Что мне нужно знать, мистер Уизли, мисс Грейнджер, так это почему именно вы двое оказались у входа в запретный коридор посреди ночи?              Гермиона опустила взгляд на свои руки, пытаясь придумать, как бы сделать так, чтобы «мы пошли прогуляться» прозвучало правдоподобно.              — Я ходил во сне, — неубедительно выпалил Рон.              Макгонагалл приподняла бровь.              — Да, и, э-э, Гермиона была в Гостиной, и, и она увидела меня, и последовала за мной… вниз…              Гермиона почувствовала себя кроликом в свете фар. Она знала, что никакие ее слова не сделают оправдания Рона более убедительными, поэтому промолчала. Переводя взгляд с одного на другого, Макгонагалл вздохнула.              — Очень хорошо. Мне кажется, я понимаю, что произошло сегодня вечером.              Гермиона уставилась на свои сцепленные руки.              — Теперь я осознаю, что как… паре… возможно, вам время от времени… хочется уединения.              У Гермионы отвисла челюсть. Рон тревожно порозовел, но Макгонагалл, казалось, этого даже не заметила. На самом деле, она и сама слегка порозовела. Гермионе захотелось провалиться сквозь землю.              — Профессор…              — Я еще не закончила, мисс Грейнджер, — она слегка кашлянула. — Я понимаю, что наши школьные правила могут показаться вам… чересчур строгими после прошедшего года, но пока вы живете в стенах замка, вы будете соблюдать их. Я должна попросить, чтобы в будущем, когда вам захочется, э-э, уединиться, — все трое покраснели еще сильнее, — вы не искали этого после наступления комендантского часа или в тех частях замка, которые были объявлены закрытыми. Вы понимаете?              Земля не обратила внимания на безмолвную мольбу Гермионы и не поглотила ее.              — Да, профессор, — смиренно ответили они с Роном.              Макгонагалл коротко кивнула, явно испытывая такое же облегчение, как и они, от того, что этот разговор закончился.              — Тогда очень хорошо. А теперь я вынуждена снять пятьдесят баллов с Гриффиндора — не смотрите на меня так, мистер Уизли, вы, как никто другой, должны знать, что за нарушение комендантского часа приходится платить. Но теперь, когда неприятности позади, я желаю вам скорейшего выздоровления. А мисс Грейнджер — отправиться спать. Полагаю, профессор Вектор предпочла бы, чтобы вы хорошо отдохнули перед завтрашним занятием по арифмантике.              Гермиона кивнула и проводила взглядом пожилую ведьму, которая вышла из больничного крыла.              — Я приду навестить тебя завтра, хорошо? — предложила она Рону, и он улыбнулся.       На его лице было выжидательное выражение, которое подсказало ей, что он надеялся на поцелуй, но, когда она наклонилась, то почувствовала запах пота, грязи и крови, поэтому в последнюю минуту она передумала и прижалась губами к его виску. Она сомневалась, что Рон успел снова открыть глаза, прежде чем она отправилась обратно в Гриффиндорскую башню с трепещущим в груди сердцем.             

***

      Когда она вошла в комнату через отверстие в портрете, к ней сразу же обратились Гарри, Джинни и Невилл, требуя новостей о Роне.              — С ним все в порядке, не волнуйтесь. Мадам Помфри разобралась с его ногой примерно за тридцать секунд, — сказала она, и все вздохнули с облегчением. — Ему все еще нужно некоторое время, чтобы прийти в себя, но я думаю, что его выпишут через день или два, если он будет продолжать поддерживать хорошие отношения с мадам Помфри и перестанет ругаться, когда она приближается к его колену. Хорошо, что Макгонагалл не слышала некоторых его высказываний.              — Макгонагалл была там?! — воскликнул Невилл.              — Она перехватила нас, когда мы поднимались в больничное крыло, — объяснила Гермиона. — Честно говоря, она больше беспокоилась о коридоре, чем о Роне.              — Что ты ей сказала? Ты не упоминала о ремонтных работах, не так ли? — спросила Джинни.              — Конечно нет! — немедленно воскликнула Гермиона. — Она, ну… Рон сказал, что он ходил во сне, но это была полная чушь, так что она ни на секунду ему не поверила. Она думала, что мы встречались… хм, по другой причине.              Гарри, Джинни и Невилл выжидающе посмотрели на нее.              — Ну, она, кажется, думала, что мы с Роном, э-э… сбежали тайком. Вместе. Для, гм… «уединения».              Воцарилось потрясенное молчание, а затем все трое покатились со смеху. Несмотря на свое унижение, Гермиона не смогла сдержать улыбку.              — Я никогда не видела Макгонагалл такой смущенной… Она сказала, что если мы хотим еще как-нибудь, эмм, «побыть наедине», — Джинни восторженно захихикала, — нам нужно сделать это до наступления комендантского часа.              — Отличное романтическое свидание, — усмехнулся Гарри. — Встретились, чтобы по-быстрому поцеловаться в коридоре без пола.              — Должно быть, это был чертовски классный поцелуй, раз он вызвал такой взрыв, — ухмыльнулся Невилл.              — О, я забыла упомянуть! Макгонагалл знала, что это был за взрыв! — вырвалось у Гермионы, и остальные резко стали серьезными. Улыбки исчезли, когда она объяснила, что сказала ей директриса.              — Значит, они повсюду? По всему замку? — неуверенно спросила Джинни.              — Везде, где профессора еще не провели ремонтные работы, — ответила Гермиона. — Похоже, восстановление будет более опасным, чем я предполагала, так что нам придется быть очень осторожными…              — Подожди, Гермиона, — мягко сказал Гарри. — Ты хочешь сказать, что планируешь попробовать еще раз?              Она уставилась на него, застигнутая врасплох.              — Ну конечно!              Он переглянулся с Джинни и Невиллом.              — Просто, ну, мы подумали, что после сегодняшнего вечера… когда коридор обвалился, Рон сломал ногу, его поймали, и особенно теперь, когда мы узнали, что в руинах скрываются всевозможные проклятья… Мы подумали, понимаешь… что мы, вероятно… не будем этого делать?              Гермиона сжала кулаки, когда до нее дошли эти слова, заставляя себя не расстраиваться. Разочарование и обида переполняли ее грудь. С ее точки зрения, проклятия, наложенные на замок, были еще одной причиной, по которой было так важно снова сделать все безопасным. Что, если какой-нибудь ничего не подозревающий первокурсник окажется на закрытой для посещений территории (как это часто случалось с ней и мальчиками много лет назад) и наткнется на что-то опасное? Хогвартс был необычным, запутанным и причудливым, но всегда был безопасным. Ну, возможно, за исключением странной трехглавой собаки.       Все их усилия в ту ночь шли успешно, пока не сработало заклинание. Их небольшой успех означал, что они могли бы внести свой вклад в восстановление. Ей просто нужно было изучить скрытые заклинания и решить, как их нейтрализовать в первую очередь. Во всяком случае, неудача только укрепила ее решимость попробовать еще раз. Может быть, ей стоит попробовать и начать с малого… может быть, починить несколько окон на первом этаже?              — Гермиона?              Она внезапно подняла глаза, осознав, что погрузилась в свои мысли. Она прочистила горло.              — Значит, это все? Ты сдаешься? — прямо спросила она.              Гарри выглядел обиженным.              — Мне действительно жаль, но… да. Я не думаю, что это наше дело — вмешиваться, и я просто… Я думаю, может быть, я просто хочу провести нормальный год, хотя бы раз в жизни.              Предательство обожгло ее грудь.              — Понимаю. Не бери в голову, — холодно пробормотала она и попыталась пройти мимо них.              — Ты действительно собираешься продолжать попытки? После того, что случилось с Роном сегодня вечером? — в ужасе спросила Джинни.              — Слушайте, вы не обязаны делать это со мной, — вздохнула Гермиона, пытаясь сдержать свой гнев. — Я знаю, что могу изменить ситуацию к лучшему, и я не собираюсь просто сидеть сложа руки и наблюдать, как некоторые части моего дома разрушаются и гниют, потому что ремонт занимает слишком много времени! Это важно для меня.              Она сделала еще несколько шагов по направлению к лестнице в спальню и остановилась. Она знала, что ей следовало бы прикусить язык, но боль в животе поднималась к горлу горьким облаком черного дыма.              — Хотите правду? — спросила она, снова поворачиваясь к ним лицом. — Не могу поверить, что вы даже не попытаетесь. Что будет, когда первокурсник отправится исследовать замок и его разнесет на куски, потому что никто не снял проклятья после битвы? Почему каждый раз, когда я прихожу на занятия по маггловедению, я вижу напоминание о том, как сильно меня ненавидит темная сторона, потому что ни у кого не было времени навести порядок в Комнате артефактов? Это несправедливо! — теперь в ее глазах стояли слезы. — Так что я собираюсь продолжать попытки, независимо от того, со мной вы или нет. Спокойной ночи!              И она стремительно пронеслась вверх по ступенькам и бросилась в свою постель, прежде чем кто-либо успел прийти за ней. Только оставшись одна, она осознала, насколько потрясена, а ее разум был также измучен событиями этой ночи. Дрожа от избытка адреналина, она зарылась в одеяло и отчаянно попыталась уснуть.             

***

      Гермиона ожидала, что Рон встанет на ее сторону, когда она расскажет ему обо всем этом в больничном крыле на следующий день, но вместо этого он застыл с набитым ртом, не дожевав сдобный котелок и устремил неуверенный взгляд на пуховое одеяло.              — О, только не говори мне, что ты согласен с остальными! — в смятении воскликнула Гермиона.              Рон медлил с ответом, намеренно жуя.              — Я не знаю, на чьей ты стороне, Гермиона, но, ммм… Я имею в виду, я ведь сломал ногу…              Гермиона внезапно с горечью осознала, что у нее нет сил бороться с ним.              — Хорошо, — сказала она. — Хорошо.              Она встала.              — Это просто… Это явно небезопасно, не так ли? И если Макгонагалл снова нас поймает, у нас будут настоящие неприятности, верно?              — Все в порядке, Рон, — твердо сказала она, переводя дыхание, чтобы успокоиться. — Все действительно прекрасно. Увидимся завтра.              Гермионе хотелось бы не чувствовать себя такой преданной, но Рон был ее последней надеждой на то, что кто-то поддержит ее во всем этом. Поняв, что она осталась один на один с этой проблемой у нее заныло в животе. Восстанавливать замок, полный несработавших проклятий, было опасно, и теперь она была предоставлена самой себе. Она не злилась на Рона, на самом деле, нет, но ей было больно. И еще больнее было от того, что он, казалось, ничего не замечал.       Она покинула больничное крыло, но на полпути к общей Гостиной заметила Джинни в коридоре впереди. Если она сейчас увидит Гермиону то, скорее всего захочет поговорить о вчерашнем вечере, а Гермиона не думала, что уже достаточно собралась с мыслями для этого. И хотя библиотека должна была закрыться меньше чем через час, она резко развернулась и направилась туда.       Она уединилась за столом в углу, чтобы свести к минимуму вероятность того, что кто-нибудь остановится, чтобы поговорить. Избавив себя от возможного общества, которое грозило вот-вот обрушиться на нее, она достала лист свежего пергамента и попыталась приступить к своему последнему заданию по Чарам. Но не прошло и пяти минут, как что-то (или, скорее, кто-то) вырвало ее из добровольной изоляции.              — Извини, — сказал этот кто-то.              Гермиона резко обернулась и недоверчиво посмотрела на встревоженное лицо Драко Малфоя, который явно пытался придать своему выражению безразличие.              — Что? — резко спросила она, не желая и не в силах скрыть свое раздражение.              Он покраснел.              — Я извинился.              — Ради всего святого, за что?              — Ты сказала, что я должен не одно извинение, помнишь? Так вот, этим я и занимаюсь, — сухо ответил он, глядя себе под ноги.              Гермиона моргнула. Его голос был колючим, как будто он был раздосадован тем, что она сразу же не упала к его ногам, прося прощения. К несчастью для него, она и так была слишком раздражена событиями последних двадцати четырех часов, чтобы иметь дело с какой-то корыстной попыткой искупления, которую он предпринял прямо сейчас. Она нахмурилась.              — Господи, Малфой, я имела в виду не только себя. Я не единственная, кого ты когда-либо обижал!              — Ну, я же только начинаю, правда? — горячо возразил он.              Она застонала, закрыв лицо руками.              — Мерлин, Грейнджер, кто нассал в твой тыквенный сок?              — Пожалуйста, Малфой. Просто уйди, — взмолилась она срывающимся от разочарования голосом.              Он замолчал. Затем нерешительно, как будто слова давались ему нелегко:              — Что-то случилось?              Она огрызнулась.              — Да, что-то случилось! Но я не хочу говорить об этом, тем более с тобой, когда ты приходишь и отвлекаешь меня, как всегда, своими фальшивыми извинениями и своим глупым, заостренным лицом…              Он неожиданно расхохотался, что, казалось, удивило их обоих. Он посмотрел на нее широко раскрытыми глазами, и пузырь гнева и обиды в ее животе немного сдулся.              — Прости, — пробормотала она, внезапно смутившись.              — Они… Они не фальшивые, — натянуто произнес он.              Опустив взгляд, она медленно кивнула.              — Я знаю. Я верю тебе, — последовала пауза. — И прости, что я сказала, что у тебя заостренное лицо.              Он пожал плечами.              — Все в порядке. Отчасти так оно и есть.              Ее губа дернулась. В уголке его рта появилась морщинка, когда он пытался не рассмеяться. И что-то невидимое и невысказанное между ними слегка смягчилось.       У Гермионы возникло необъяснимое чувство, будто что-то важное изменилось. И когда она посмотрела в его серые глаза и нерешительно улыбнулась, ей показалось, что она сделала жест, такой же застенчивый и искренний, как если бы дотронулась до его руки.       Когда через некоторое время мадам Пинс зашла, чтобы закрыть библиотеку, и Гермиона, наконец, отправилась в Гостиную Гриффиндора, ей пришло в голову, что, возможно, она была права насчет одиночества Малфоя. Маловероятно, что многие другие студенты были готовы протянуть ему оливковую ветвь.       Возможно, его своеобразное извинение заключалось в том, что он стремился ответить взаимностью на любую доброту, которую она была готова ему оказать.