Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Когда в непроходимом, бесконечном терновнике находишься один. Когда от отчаяния, боли и бессилия, жить – лишь последнее, что тебе хочется, приходит спасение. Оно неожиданное, незаслуженное, но слишком желанное, что цепляешься за него из последних сил. Оно – роза посреди безжизненной среды. Оно – единственный выход к исправлению.
Примечания
От автора:
AU: Кибуцуджи Музану удалось сбежать.
Танджиро Камадо погиб. Незуко так и осталась демоном.
❗Скобки в повествовании относятся к дополнительным мыслям, действиям персонажей! Они никак не являются какими-либо заметками автора или чем-то ещё похуже.
Данная работа публикуется на ваттпаде!
Можно прочесть — https://www.wattpad.com/1465472580?utm_source=android&utm_medium=link&utm_content=share_published&wp_page=create_on_publish&wp_uname=jj_rakutan
Глава 3.
17 июля 2024, 01:58
Шиназугава больше не говорил с ним.
Ни днём, когда от осознания всего происходящего ему было тяжелее всего, ни следующим утром, когда приходила Канзаки, зыркнув на него хмуро.
Упрямец.
Даже когда ему действительно нужна помощь.
Когда нужны слова.
Он не станет просить.
« Я даже не помог » – думает Томиока.
И от собственных мыслей становится больно. Словно на его ещё незажившие раны вводят раскалённым клинком. Они ноют, кровоточат, но Гию не делает ничего!
Молча терпит.
Шиназугава ведь... делает то же самое?
Ему тоже больно.
Их обоих настигла одна учесть. Один конец.
Конец – будто несчастливый финал любимой истории. Полный, безнадёжный, от него неприятный ком в горле стоит на протяжении долгого времени. Конец, после которого нет « продолжение следует », отчего человек мог ногти начать грызть в предвкушении.
У Санеми и Гию продолжение не следует. Вот так вот просто. Не по их воле. Дни уже сочтены. В ту ночь, когда всё началось, когда многое навсегда изменилось, они сами подписали смертный приговор.
И собственное подсознание издевалось, кричало на них:
«Смотрите, дураки, вы сами себе могилы роете!»
От этого становилось ещё хуже.
И когда их взгляды с Шиназугавой снова пересеклись: тот всего секунду посмотрел на него, хмурясь по давней привычке. А Томиока по привычке расслабил глаза, отчего начинало казаться, что его лицо вновь застыло в безразличной маске.
Но никакой словесной перепалки не последовало. Санеми моргнул, а потом и вовсе перевёл взгляд от него куда-то в потолок.
« Наверное, он просто устал от всего этого » – предположил Томиока, прикрыв уставшие веки.
Аой влетела в помещение неожиданно, подобно вихрю. А за ней, следом, вошли три низкорослые девочки с небольшими подносами в руках.
— Поешьте.
Голос у нее совсем охрипший: она, кажись, плакала совсем недавно. Да и по слегка покрасневшим глазам было заметно.
Гию пожимает плечами. Есть не хотелось, но и расстраивать её – тоже. Молча забирает у одной из девочек свою порцию.
— Шиназугава-сан, вам нужна помощь? Мы бы могли-
— Нет.
« Дурак » – одновременно с ней думает Томиока, покачав головой.
Тебе никогда не нужна помощь...
Но на самом деле ты нуждаешься в ней, как и мы.
Когда девочки скрылись за дверью, Аой напоследок бросила на них грустный взгляд
И удалилась.
И Гию откладывает палочки.
Гию делает вдох.
— Как..ты..?
Санеми замирает.
— Что?
— Ну.. как твоё... самочувствие? Ты очнулся буквально вчера, и я подумал, что...
— Томиока, – прорычал Шиназугава, – просто жри свой рис молча.
Чтож.
Первый "нормальный" разговор коту под хвост.
Но Томиока уверен в том, что скоро добьётся своего.
***
— Так значит.. – медленно начинает Кирия, – они уже проснулись.. Он не знает, что ему делать. С каждым минувшим днём сохранять спокойствие получается всё труднее. И каждый раз, по ночам, его мучает один и тот же вопрос. " Как же поступить...со всем этим?" Организация сейчас на грани вымирания, но.. Камадо Танджиро – охотник, который путешествовал со своей сестрой-демоном – мёртв. А она – бесследно пропала. Это ли не значит...что сейчас Камадо Незуко... Охотится...на людей? Кирия по нескольку раз перечитывал письмо Саконджи Урокодаки. Вчитывался в каждую строку, в каждое слово, надеясь на то.. Что выход из данной ситуации Был не один. Кирия – не Кагая. Никогда им не был. Но тем не менее, сейчас он – глава. Занимает место своего отца. Но тем не менее.. Он не может принять... решение.. Ему не хотелось отдавать приказ. Приказ, от которого не хотелось видеть, как умирает один из чудом выживших столпов, не хотелось знать, что где-то там, далеко, в чужом доме..лежит окровавленное тело на татами.. А рядом.. Рядом.. " Они знали, на что идут! " – отчаянно кричало сознание. А затем и: " Ты – Ояката-сама. Ты должен сохранять трезвость ума, и должен.. " Должен... что он должен?! Быть строгим, как отец? Даже несмотря на то, что эти полгода он набирался опыта, несмотря на то, что он стал взрослее.. ..Он попросту не может – лишить жизни двух людей. — Не осталось тех, кто настаивает на их убийстве.. – тихо шепчет Кирия. Но тем не менее Это – условие, поставленное не им. Разве он может.. что-то сделать с этим?***
Погода испортилась. К вечеру тяжёлые тучи заволокли небо, не давая даже самому тонкому лучику солнца пройти сквозь них. Вмиг всё стало тусклым, тёмным.. Санеми стискивает зубы чуть ли не до скрежета, кое-как повернувшись на бок. Хотелось спать. Не хотелось вспоминать.. Что-либо..из той роковой ночи. Он жмурится, натягивает на себя одеяло сильнее. Старается отвлечься на дождь, попадающий по окну. Кап-кап. Кап.. А воспоминания о детстве хлынут ещё с большей силой – и даже то, как в грозу, в дождь к нему в постель всегда запрыгивал.. Генья.. И прижимался, обнимая своими маленькими ручками, шептал ласковое « аники » .. Чёрт...! Санеми не знает, в какой момент начинает плакать. Даже не плакать – натурально рыдать, уткнувшись подушку, И благодарить всех, кого только можно, Что Томиока, видать, спит. Не видит и не слышит его слабости.