Мой маленький Бастард (My Little Bastard)

Когда его ноги коснулись твердой земли, Эймонд отправился в крепость, первое, что он хотел сделать - это встретиться с Люцерисом и поделиться с ним своей радостью от того, что ему удалось получить Вхагар. Но когда он пришел на место, то обнаружил, что не племянник встречает его с улыбкой, а Бейла, Рейна и Джейс стоят, загораживая вход. Рядом с ними стоял Люцерис, который смотрел на него широко раскрытыми глазами, а его запах злобно обволакивал Эймонда, указывая на то, что он напуган. Его альфа внутренне зарычал, почувствовал этот страх в омеге, но Эймонд прекрасно понимал: если дети, смотревшие на него с такой ненавистью, решат сразиться с ним, Люцерис не сможет остаться в стороне, ему придется победить его тоже, иначе они больше никогда не увидятся тайком. Неважно, что его сестра Рейнира решила уехать на Драконий Камень теперь, когда у Эймонда был свой дракон, он мог видеться с Люцерисом так часто, как пожелает. А если не удастся, он постарается написать ему и как-нибудь передать свои письма. Новый всадник Вхагар шел к ним твердым шагом и улыбнулся, глядя, как дети отступают назад. - Это был он - обвинила Бейла - Да, это был я - сказал Эймонд - Вхагар была драконом моей матери - в её словах сквозила ярость - Но она мертва. Теперь я её всадник - гордо ответил он Люцерис застыл на месте. Его тело испытало сильные и интенсивные ощущения, которые в его юном возрасте привели к некоторому оцепенению. Он гордился тем, что Эймонд наконец-то показал, насколько он храбр и способен, сумев без посторонней помощи приручить величайшего дракона, но в тоже время испытывал страх за реакцию своих кузин и брата. Неужели они не понимают, что дракона нельзя украсть, что он не предмет, который можно получить в наследство. - Я собиралась оседлать её - пожаловалась Рейна - Ты должна была сделать это раньше. Твои кузены могли бы найти тебе свинью. Она подходит тебе больше - сарказм в его голосе поразил Люцериса. Он так привык слышать из его уст только ласковые слова, что не мог вынести подобного от дяди. Внезапно Рейна бросилась на Эймонда, чтобы ударить его, он оттолкнул её, заставив упасть на землю. Бейла встала на защиту сестры и ударила его по лицу, отчего Эймонд тоже упал на землю. Люцерис больше не стал сдерживаться и попытался остановить этот нелепый поединок. - Прекратите - крикнул он, приближаясь к ним и пытаясь разнять их. - Они начали - прорычал Эймонд. Их взгляды встретились на несколько секунд, что позволило Люцерису представить, о чем думает Эймонд. "Ты должен вести себя как они" - сказал он ему не так давно. Нет, он не собирался перенимать такое же поведение. Он был не в состоянии ударить Эймонда. - Он украл моего дракона - ответила Рейна, сузив полные ненависти глаза. Люцерис повернулся к ней, которая всё ещё лежала на земле, и поспешил сказать. - Это неправда, драконов нельзя украсть, как и унаследовать. Эймонд смог сблизиться с Вхагар, потому что дракон видел его храбрость - его глаза снова, встретились с глазами Эймонда, и на несколько мгновений светловолосый почувствовал благодарность за защиту. Рейна обменялась взглядом с сестрой, которая раздражённо нахмурилась. Джекейрис тоже наблюдал за младшим братом с сомнением, посеявшим раздражение на его лице. - А почему ты его защищаешь? - с некоторой тревогой спросил Джейс. Лицо Люцериса побледнело, и он быстро отвёл глаза от альфы, которого так любил - тот тоже же перестал смотреть на него, закрыв глаза в знак покорности. - Я не защищаю его. - Ты это делаешь ! - обвинила Бейла, угрожающе приближаясь к нему - Моя мать только умерла, а ты приходишь и читаешь нам лекции о союзах и узах между драконами и всадниками, в то время как драконица принадлежала ей - крикнула она, указывая на сестру. Она повысила голос так высоко, что Люцерис закрыл уши. Что-то в атмосфере изменилось. Запах огня и пепла заполнил всё вокруг и всем стало трудно дышать. - Не кричи на него - прорычал Эймонд, поднимаясь с земли. Он не хотел показывать свою привязанность к Люцерису, но что-то внутри него, чего он никогда не чувствовал раньше, зашевелилось и с силой вцепилось в тонкий слой, отделявший его от реального мира, он не мог допустить плохого обращения к своему омеги. Его альфа восставал даже против самого себя, потому что не понимал, почему он не действует и не защищает своего омегу. " Мой омега " Глаза Эймонда расширились, когда он осознал это, дыхание стало коротким, а затем учащённым и рваным. Люцерис был его омегой, человеком, с которым он хотел разделить остаток своих дней, поэтому альфа в нем не мог оставаться в стороне, когда кто-то поступал с ним несправедливо. Вот насколько сильным было это чувство. Эймонд сжал руки в кулаки, крепко стиснул челюсти и посмотрел на Люцериса с такой силой, что тот задрожал с ног до головы. Если Эймонду не удастся доказать омеге на глазах у детей, что он его ненавидит, их семьи разлучат их навсегда, а он не хочет этого допустить. Голубые глаза стали приобретать неестественный фиолетовый оттенок, Люцерис смотрел на него с полуоткрытым ртом от удивления, но только он один мог видеть, как это отразилось на альфе. И тут мальчик услышал в своей голове отголосок голоса Эймонда. "Ты должен причинить мне боль" Голос его альфы не был просящим, он был требовательным. Люцерис зарыдал, потому что не хотел подчиняться его приказу причинить боль альфе. Затем интенсивность его взгляда возросла, отчего маленький Люцерис упал на колени. Его брат и кузины повернулись к нему, пытаясь понять, в чем дело. Но и отвести глаза они не могли от фиолетовых глаз Эймонда, которые злобно пронзали их. "Возьми нож, который у твоего брата и порежь меня им". По щекам племянника потекли слезы. "Пожалуйста... Я не хочу причинять тебе боль". У Люцериса глаза непонятным образом тоже поменяли цвет на золотистый, как солнце. Он сумел связаться с Эймонд тем же способом, отчего решимость принца слегка дрогнула, когда он заметил страдание, передающееся ему через связь. "Люцерис ... Ты должен это сделать" Глаза Эймонда снова обрели природный голубой цвет, и Люцерис понял, что ему нужно делать. Его дядя доверял ему, чтобы в будущем их отношения остались прежними. Он знал, что не хочет причинить ему боль и никогда не причинит намеренно. Поэтому он без колебаний взял нож своего брата, и направил его прямо на Эймонда. - Люк - Джекейрис был поражен, когда понял, что его младший брат забрал его нож, и попытался отнять его обратно, но не смог. - Никогда больше не приближайся к моими кузинами и брату - голос Люцериса стал злым, когда он приблизился. - Или что? - спросил Эймонд, стараясь, чтобы их спор звучал как можно правдоподобнее - Что ты собираешься делать с ножом, Бастард? Люцерис на несколько секунд замешкался, услышав это грубое оскорбление. Затем он вспомнил слова, которые сказал ему сам Эймонд, услышал, как Алисента спорит с его матерью и оскорбляет их подобным образом. "Люк, не обращай внимания на людей, которые так тебя оскорбляют. Это единственный способ опустить тебя, потому что они знают, что не могут найти в тебе никаких реальных недостатков" Эти слова из уст Эймонда так сильно его успокаивали. "Если мне когда-нибудь придется назвать тебя бастардом в присутствии других людей, я хочу, чтобы ты помнил, что на самом деле ты для меня идеален. Мой единственный и неповторимый омега". После этого Эймонд обнял его и поцеловал в макушку. Люцерис почувствовал, что дядя так любит его, что поклялся никогда не забывать его слов. И сейчас он был не стал этого делать. - Если ты ещё раз причинишь им вред, я тебя порежу - пригрозил он. Его глаза обшарили окрестности, пытаясь найти что-нибудь, что сделало бы их поединок более правдоподобным, и наткнулся на камень по одну сторону от Эймонда. Он указал на него, и дядя поднял его и крепко сжал. Эймонд не хотел причинять ему вреда, но за происходящим наблюдали его кузины и племянник, он не хотел, чтобы пошли к своим семьям с рассказам от том, что Люцерис хочет его защитить. "Если я ударю его камнем по лбу, то получу сильное сотрясение мозга, которое будет долго причинять ему боль... Но если я ударю его по носу так, что сломаю перегородку то кровь будет сильно хлестать, и это привлечет много внимания. Сломанный нос заживает быстрее" Эймонд обдумывал удар, не забывая о том, что Люцерис должен получить как можно меньше вреда. Люцерис, в свою очередь, тоже пытался придумать, что можно порезать кинжалом, который он крепко сжимал в руке, не причинив серьёзного вреда. Никто из них не понимал, что драться придётся не в одиночку. Когда Эймонд подошёл к Люцерису с поднятым камнем и нанёс резкий удар по его носу, отчего тот сломался, а мальчик вскрикнул, Джекейрис, Бейла и Рейна бросились на него, чтобы нанести удар. Из-за этого маленький мальчик с кудряшками неправильно оценил движение кинжала, рассекая лицо Эймонда прямо в том месте, где находился его левый глаз. Крик Эймонда был настолько пронзительным, что Люцерис впервые почувствовал, как его омега отчаянно бьётся внутри него. Он не мог смириться с тем, что сделал. Чувства вины и стыда захлестнули его, и он застыл на месте, не в силах говорить или смотреть на что-либо, кроме лужи крови, которая начала образовывать под его дядей. Вскоре прибыли стражники и проводили всех в большой тронный зал Дрифтмарка. Когда взрослые узнали о случившемся, они начали спорить о том, кто виноват в катастрофе. Дети обвиняли друг друга, но на самом деле виноватыми были те самые люди, которые носили на теле мечи и дорогие украшения, их отцы, матери, бабушки и дедушки были ответственны за то, что заставляли детей ненавидеть друг друга без всякой причины. Люцерис и Эймонд отсутствовали. Младший почувствовал острую боль в носу, а от запаха и неприятного вкуса собственной крови ему захотелось блевать, но он мог думать только о том, что причинил вред дорогому дяде. Старший же, напротив, не мог вынести мучительной боли в лице. Мейстер использовал маковое молочко, чтобы боль была меньше, но Эймонду оно мало помогало. Он терпел, как с помощью тонких пинцетов и ножниц извлекали из глазницы собственное глазное яблоко. Он чувствовал каждую часть процесса, но не издал ни единого крика, чтобы не обидеть своего омегу, того, кто по неосторожности частично лишил его зрения. С кресла, в котором он сидел перед большим камином, Эймонд чувствовал запах Люцериса позади себя. Его раненый альфа хныкал внутри него, потому что ему хотелось бежать к нему, он чувствовал себя таким ослабленным и обиженным, что все, о чем он мог думать - это прижаться к своему омеге. Но он не мог этого сделать, не мог просто встать, взять Люцериса за руку и уйти. Эймонд понял, что вся надежда для них закончилась, когда после ссоры их матерей, его мама попыталась выколоть один глаз Люцерису, а Рейнира встала у неё на пути, в результате чего она получила порез на запястье. Принц был вынужден встать, чтобы успокоить мать, пока она не обидела его омегу. Когда все взгляды были установлены на него, он набрался храбрости, чтобы высказаться и заткнуть им рты перед возможной ложью. - Не нужно меня жалеть. Это справедливый обмен - мама смотрела на Эймонда безучастно - Я потерял глаз, но приобрел дракона. Всё в комнате замолчали, услышав его слова, больше подходящие взрослому, чем десятилетнему ребёнку. Люцерис всхлипывал обнимая маму. Все думали, что это из-за его раннего лица или шока от нападения королевы на принцессу, но мальчик плакал из-за боли, которую он причинил Эймонду, своему храброму и любящему альфе. Та роковая ночь изменила все для обеих семей. Зелёные вернулись в Королевскую Гавань, а чёрные навсегда переехали на Драконий Камень. И к сожалению прошло немало лет, прежде чем двое детей, которые так любили друг друга, смогли снова увидеться лично.