Мой маленький Бастард (My Little Bastard)

120 год н.э. Королевская Гавань. В комнате было почти темно. Единственный слабый источник света свечи, которые Эймонд зажёг сразу после того, как умылся. Прошлый день был сложный, потому что и ему и Люку пришлось снова притворяться, что они в плохих отношениях, на глазах у всех. Утром Кристон хотел, чтобы Эймонд сразился с Люцерисом, и хотя ему не очень-то хотелось этого делать, потому что он знал, что у него есть преимущество - он больше - ему всё равно пришлось подчинится своему опекуну, чтобы их не раскрыли. Позже, когда все они отправились к месту нахождения драконов Таргариенов, Эймонду пришлось терпеть насмешки и издёвки брата и племянников, когда они вручили ему свинью, выдавая её за дракона. Люцерис сам отдал ему это мерзкое животное, но он знал, что малышу не понравилось самому. Как обычно, каждый раз, когда им двоим приходилось лгать, чтобы скрыть свои отношения, они убегали от взглядов своих семей, чтобы встретиться наедине. Они отправлялись в Красную крепость, где была давно закрытая комната. Они извинялись друг перед другом и играли вместе. Эймонд поднял голову, узнав запах моря, жасмина и сладкого лимона, исходящий от Люцериса, и поднялся ему навстречу. Люцерис улыбнулся, когда до его носа донёсся запах альфы, принесший ему успокоение, в котором он так нуждался после того, как узнала о "розыгрыше" задуманном Эйгоном и Джекейрисом. Они обнялись, и хотя Люцерису было всего пять, а Эймонду уже десять, голова младшего уже почти достигла подборка старшего. Эймонд позволил себе понюхать его волосы, и Люцерис лукаво улыбнулся и пригладил одежду принца. Когда они успокоились и разделились, они подошли к ковру, на котором всегда сидели. В первый же день, когда они оказались в этой комнате, им обоим захотелось создать на этом мягком и удобном ковре маленькое убежище. Они взяли одежду, которой больше не пользовались, пропитанную их собственными запахами, и разложили её так, чтобы создать безопасное и теплое место, где они могли бы чувствовать себя в безопасности от внешнего мира. Каждый раз при уборке им приходилось убирать все, чтобы спрятать, и это очень огорчало маленького Люка, Эймонд утешал его и клялся после ухода служанки, они вернут все на свои места. - Извини за сегодняшнюю утреннюю ссору - сказал Эймонд, от нервов играя пальцами - Я ранил тебя, ударив своим мечом в бок, верно? Люцерис заметил, как изменился запах Эймонда из-за его раны, поэтому он рассеяно покачал головой и сел ближе к нему. Он поднял рубашку до уровня рёбер, и Эймонд подтянулся ближе, проверить нет ли на Люке каких-либо следов. - Я почувствовал жжение кожи, когда дерево ударило меня - признался темноволосый - Но мне не было больно, правда. Эймонд провёл пальцем по небольшому участку под его рёбрами, который стал чуть более заметным, и погладил кожу Люцериса, пытаясь снять неприятные ощущения. Маленький принц почувствовал мгновенное облегчение, когда Эймонд пропустил через его кожу собственное тепло, расслабляясь под его прикосновениями. Эймонд ощутил, что его касания расслабляют Люка, и он прижал ладонь сильнее, чтобы направить больше тепла. Он усилил и свой запах, заставив Люцериса полностью успокоиться после сегодняшних происшествий. - Прости, что насмехался над тобой - обратил на себя внимание Люцерис. - Люк, ты ни в чем не виноват - пальцы старшего начали специально щекотать Люка, что бы тот засмеялся. Сдержанный смех младшего был музыкой для его ушей, и хотя в глубине души ему было больно видеть, как Люцерис издевается над ним, он знал, что это для их общей лжи , и племянник никогда не обидеть его по-настоящему. - Это была не моя идея, я бы не причинил тебе зла, ты знаешь ? - спросил мальчик, желая доказать свою невинность. - Я знаю - Эймонд прекратил щекотку, и начал успокаивающе гладить. - Мне это не нравится - прохрипел он, переместившись так, что его голова оказалась на груди Эймонда, и осторожно устроился между его ног. Его маленькие ручки обвились вокруг его талии, крепко обнимая. - Они знают, что это больно - не иметь дракона, и всё равно постоянно дразнят тебя. - Ты должен и дальше притворяться, что думаешь так же, как они. - Но почему? - Люк быстро поднялся с его колен и сел напротив Эймонда, лицо при этом скривилось от дискомфорта, который ощущался внутри. - Почему мы не можем быть друзьями в присутствии остальных? Эймонд печально посмотрел на него, после чего, закрыв лицо обеими руками и вздохнул. - Потому что наши семьи ненавидят друг друга, Люк. Они никогда бы не позволили нам дружить, ты же знаешь. Люцерис пригнул голову и снова захныкал. Эймонд придвинулся к нему и притянул его к себе так, что мальчик прижался к нему. Его сандаловый аромат перекрывал другие запахи, и мальчик расслабился в его объятиях. - Мы всегда будем вместе? - спросил малыш, шмыгнув носом и вдыхая сладкий, приятный запах альфы. Старший погладил его темные кудри и прижался щекой к голове. Печаль племянника проникла в каждую частичку кожи, и заставляла его чувствовать себя подавленным, настолько, что ему даже пришлось приложить усилия и не сказать дрожащим голосом. - Я обещаю тебе, Люцерис. Крики с той стороны двери напугали их, и они поднялись с пола, спрятаться на случай, если кто-то войдёт и удивит их вместе. Поняв, что кричащие не собираются входить, они придвинулись поближе к двери, что бы выяснить, о чем или о ком идёт спор. Заметив напряжение в нарастающих голосах, Эймонд инстинктивно схватил руку Люцериса и завёл его к себе за спину. - Куда ты идёшь, Рейнира? - голос Алисенты поднялся так высоко, что детям захотелось заткнуть уши. - Найти своего сына! Не могу поверить, что ты позволила такому случиться. Он оба напряглись, решив, что сын, которого искала принцесса - это Люк. - Ты думаешь, это я подстроила? Думаешь это я пошла и сказала Эйгону сделать гадость Джекейрису? - Что? - пробормотал Люцерис - Что она имеет в виду? - его зелёные глаза напряжённо впились в Эймонда. Если его мать говорила о том дерьме, в которое она верила, это означало, что Эйгона и Джекейриса тянет друг к другу, как взрослую пару. Принц мало что понимал в таких романтических дела, но его брат Эйгон кое-что объяснял ему и несмотря на его протесты, рассказал подробности, которые Эймонд никогда не сможет выкинуть из головы. По понятным причинам он не хотел делиться этими подробностями с Люцерисом, поэтому просто отмахнулся от него и снова прижался ухом к двери. - Мне плевать, что ты ему говорила - сердито прошипела принцесса - С меня хватит, Алисента. Я больше не хочу, чтобы твои дети приближались к моим. Эти дети - яд, от которого мои дети станут такими же, как и они. Грудь Эймонда содрогнулась от масштаба этих слов. Означало ли это, что им будет ещё труднее видеться тайно? Придется ли им ещё больше симулировать свою ненависть на глазах у остальных? Он заметил, как дрогнула рука Люцериса, и не раздумывая обнял его, пытаясь успокоить страх племянника и свой собственный. - Я тоже не хочу, чтобы твои грязные ублюдки были с моими детьми - грубо ответила королева. - Как ты смеешь? - О, Рейнира, не смей хотя бы отрицать мне в лицо - Алисента рассмеялась - Ради богов, твоя наглость не имеет границ. Я хочу чтобы ты убралась отсюда, мне надоело жить с тобой под одной крышей. - Не тебе выгонять нас. - О, да, конечно. Я твоя королева, да и твой отец не будет возражать, потому что ты скажешь ему сама о своём желания уехать. - Думаешь, я хочу жить здесь, в окружении таких тварей, как ты? - Уезжай, тебя здесь не держат. - Конечно, я уеду, но будь уверена, что в день, когда я надену корону, этот замок покинешь ты и твои сыновья. Крики обеих женщин удалились в разные стороны, и когда вновь воцарилась тишина, Эймонд заметил, что сердце Люцериса бьётся в его груди так же быстро, как и его собственное. Той же ночью в столицу из Прибрежных земель прилетело несколько воронов с ужасной вестью о том, что Лейна Веларион умерла при родах своего третьего ребёнка. И Таргариены, Веларионы живущие в Королевской Гавани, были вынуждены отправиться в Дрифтмарк, чтобы присутствовать на её похоронах. Морской бриз ласкал печальные, унылые лица родных и близких Лейны Веларион. С наступлением вечера все они направились на небольшую площадку рядом с крепостью на берегу моря, чтобы простится с молодой женщиной по традициям дома Веларион. Волны мягко плескались о почерневшие камни берега. Несколько стражников несли знамения дома Веларион, которые колыхались на прохладном морском бризе. Церемония была торжественной, отдающей знак уважения и полных чувств утраты и боли. Лейна была очень любимой в своей семье, и во время её прощания, было ясно что всем будет её не хватать. - Из моря мы пришли, и к морю мы вернёмся - закончил свою речь Веймонд Веларион, пока гроб с его племянницей тяжело падал в темные воды моря. Через несколько секунд он исчез в темноте. Отношения между двумя, семьями значительно ухудшились, после ссоры, свидетелями которой стали Эймонд и Люцерис, прячась в своем убежище. Их матери почти не смотрели друг на друга, как и их дети. Они не знали, что произошло между Эйгоном и Джекейрисом, но что бы это не было, это было видно по их измождённым, раскаявшимся лицам. Они были похожи на живых мертвецов: матери душили их, навязывая им поведения, на которое дети сами были неспособны. Эймонд почувствовал печальный запах Люцериса, как в дождливый серый день. Его тело задрожало в ответ, готовое испустить успокаивающий аромат, но он не может этого допустить, не при других людях, он сдержал себя, чтобы его сандаловый запах не донёсся до него, как всегда. Вдалеке послышался рев, и Эймонд поднял голову, соль и влажность воздуха запутались в его волосах. В этот момент он понял, что оказался здесь не просто так. Причина, которая в итоге дорого ему обойдется, это дракон. Когда наступила ночь, принц выскользнул из комнаты, которую делил со старшим братом, тот отсутствовал сейчас, и вышел на улицу. Объяснив Люцерису, что его план - подчинить себя Вхагар, они договорились тайно встретиться после всего. Луна освещала все вокруг. Песок застревал в ботинках и мешал нормально идти, но его упорство предавало сил для выполнения миссии - установить связь с величайшим драконом мира. Прищурившись, Эймонд разглядел вдалеке огромную фигуру древнего существа. Вхагар лежала в песке, её огромное тело вздымалось и опускалось при каждом вздохе. Не раздумывая больше, принц продолжил приближаться, пока что он не оказался так близко, что ему пришлось поднимать голову, чтобы увидеть дракона. Он заметил, что седло Лейны все ещё лежит на вершине дракона, а груда веревок падала вниз. Эймонд придвинулся чуть ближе к дракону и положил руку на верёвочную лестницу перед собой. Вхагар почувствовала это и медленным движением подняла голову и повернула её так, чтобы видеть кто осмелился её тревожить. Заметив, что дракон проснулся, Эймонд отступил назад и встал перед ней. Ноздри животного раздувались, обнюхивая стоящего перед ним малыша и замечая, какая кровь в нем течет. Животное отвернулось от него и опустило огромную голову на песок, Эймонд со вздохом выпустил из лёгких весь накопившийся воздух. Видя, что Вхагар не делает никаких странных движений, он снова подошёл к верёвочной лестнице и положил на неё руку. Вхагар снова подняла голову и открыла пасть, отчего тёмная внутренность стала окрашиваться в оранжевый цвет, готовясь выпустить огонь наружу. - Дохаэрас - Крикнул Эймонд твёрдым голосом. Он протянул руку к огромному животному - Дохаэрас, Вхагар! - животное откинула голову назад и пламя исчезло - Ликири, Ликири - дракон совсем успокоился - Ликири - Эймонд сказал в последний раз, смягчив голос. Именно в этот момент Эймонд в возрасте 10 лет приручил себе самого старого и свирепого дракона в нынешнем мире. Ему не потребовалось ни помощь учителей, ни присмотр - только его смелость и отвага. Яростно взобравшись в седло на вершине своего дракона, он устроился удобнее. Вхагар захлопала крыльями, готовясь к полёту. Эймонд с восторгом отметил расстояние, отделявшее его от земли, он сжал поводья крепче и отдал первую команду. -Совес - крикнул он. Вхагар наклонила голову и посмотрела на всадника, как будто не слыша его, не воспринимая приказы мальчишки. - Дохаэрас, Вхагар - приказал принц. Дракон зашевелилась и поднялась с земли. Она взмахнула крыльями и взлетела в небо. Тело Эймонда полностью оторвалось от седла, его удерживали лишь поводья на запястьях. Испуганно закричав, он на мгновение подумал что это конец, что он выпадет. Но всё было не так. С силой, полученной из-за адреналина, он подтянул себя за поводья и уселся обратно в седло. Вхагар закончила подъем и полет стал легче контролировать, но когда Эймонд начал направлять дракона вниз, снова пришлось прилагать усилия, чтобы не оказаться подброшенным в воздухе. Спустя несколько минут после взлёта крики Эймонда сменились смехом.