Shelter

Тело Джонхана напряглось, его сердце колотилось о ребра, когда он медленно повернулся. Воздух в комнате теперь казался тяжелее, наполненный властью, которая заставила его колени ослабеть ещё до того, как он заметил фигуру, стоящую в дверном проеме. Сынчоль. Альфа стаи. Альфа-лидер. Он имел все качества альфы, которые так боялся Джонхан: высокий, широкий и излучающий силу без усилий. Тусклый свет из коридора отбрасывал тени на его острые черты, делая его ещё более устрашающим. Его темные глаза были неподвижны, непроницаемы и смотрели прямо на Джонхана. У омеги перехватило дыхание, когда он отшатнулся назад, инстинктивно встав между Сынчолем и Джошуа. Младший омега лежал на кровати, ничего не подозревая, всё ещё бормоча что-то бессвязное в своем лихорадочном состоянии. — Я... — голос Джонхана сорвался, горло болезненно сжалось. Он упал на колени, прежде чем успел подумать, его лоб коснулся пола. Его тело дрожало, каждый вдох становился быстрее предыдущего. — Пожалуйста, — умолял он дрожащим и слабым голосом. — Пожалуйста, не причиняй ему вреда. Он не… он не хотел… он не пытается проявить неуважение к тебе. Он просто… он лунатик. Сынчоль молчал. Он даже не пошевелился, и эта тишина лишь больше усилила страх Джонхана. Джонхан сжал кулаки на полу, его ногти впились в ладони, когда он продолжил. — Я сделаю всё, что ты хочешь, — прошептал он, его голос дрогнул. — Если ты хочешь наказать кого-то, накажи меня. Просто... просто отпусти его обратно в библиотеку. Пожалуйста. Слова вырвались прежде, чем он успел их остановить, грубые и отчаянные. Всё его тело ныло от тяжести страха, но он не осмелился поднять голову, чтобы увидеть реакцию Сынчоля. Тишину нарушил слабый вздох. — Джонхан, — сказал Сынчоль, его голос был тихим, но на удивление спокойным. Звук своего имени, произнесенный альфой, заставил Джонхана вздрогнуть. — Отведи Джошуа обратно в библиотеку, — продолжил Сынчоль. Его тон был размеренным, не имевшим ни гнева, ни разочарования. — Ему нужно отдохнуть. У Джонхана перехватило дыхание. Он не ожидал, что альфа согласится так легко. Он медленно поднял голову, его широко раскрытые глаза встретились с глазами Сынчоля. Выражение лица альфы было нечитаемым, но поза была расслабленной, пока руки лежали по бокам. Он не приближался — просто наблюдал. Джонхан быстро кивнул, вскакивая на ноги. Он бросился к кровати, его дрожащие руки осторожно подняли Джошуа. Джошуа слегка пошевелился, его лихорадочное бормотание было мягким на плече Джонхана. — Спасибо, — прошептал Джонхан, проходя мимо Сынчоля, опустив голову. Его ноги дрожали с каждым шагом, когда он нес Джошуа из комнаты по коридору обратно в библиотеку.

***

Джонхан осторожно опустил Джошуа на одеяло, его движения были осторожными и обдуманными. Он отрегулировал положение младшего, убедившись, что ему удобно, прежде чем плотно подоткнул одеяло вокруг него. Джошуа тихо вздохнул, его лихорадочное бормотание перешло в тихое хныканье. Джонхан на мгновение присел рядом с ним, его руки дрожали, когда он откидывал влажные пряди волос со лба Джошуа. — С тобой всё будет в порядке, — прошептал он, его голос был напряженным от волнения. — Я об этом позабочусь. Он оставался там долгое время, его грудь поднималась и опускалась от неглубоких вдохов. Но он не мог оставаться вечно. «Мне нужно вернуться». От этой мысли у него скрутило желудок, но он знал, что у него не было выбора. Он дал обещание, а омега не нарушает обещания, данного альфе, особенно лидеру. Джонхан медленно встал, его ноги слабели с каждым шагом, когда он пошел обратно, тяжесть страха давила на него. Когда Джонхан вернулся в комнату, Сынчоль всё ещё стоял у двери. Его взгляд переместился на Джонхана, когда омега вошел внутрь, и на мгновение Джонхан забыл, как дышать. Он закрыл за собой дверь, мягкий щелчок защелки эхом разнесся в тишине. Он не хотел, чтобы Джошуа услышал что-либо, если... если дела пойдут плохо. Голова Джонхана опустилась, его тело инстинктивно склонилось. — Мне жаль, — прошептал он дрожащим голосом. — Я не хотел... — Садись, — мягко прервал его Сынчоль. Джонхан замер. Его сердце забилось быстрее, пока его разум пытался обработать слова. Он медленно выпрямился, его широко раскрытые глаза метнулись к лицу Сынчоля. — Что? — Садись, — повторил Сынчоль, указывая на стул у стены. Его голос был спокоен, а выражение лица — собранным. Джонхан колебался, его ноги потряхивало, когда он ковылял к стулу. Он присел на край, его тело напряглось и было готово броситься в любой момент. Сынчоль остался стоять у двери, его поза была расслабленной, но его аура всё ещё подавляла. Дыхание Джонхана стало поверхностным, когда он присел, его ноги дрожали так сильно, что он едва мог держать себя в вертикальном положении. Тишина между ним и Сынчолем стала невыносимой, его сердце колотилось так громко, что он был уверен, что альфа мог это услышать. Сынчоль остался у двери, его темные глаза были устремлены на Джонхана. Он не двигался с тех пор, как Джонхан сел, и эта неподвижность только делала его ещё более устрашающим. Воздух в комнате сгустился от напряжения, от которого Джонхан не мог избавиться. Его мысли метались, заполняя тишину каждой ужасной возможностью того, что должно было произойти. — Мне... мне жаль, — прошептал Джонхан, его голос надломился. Он не мог встретиться взглядом с Сынчолем, поэтому его глаза были устремлены в пол. — Я не хотел... я не хотел беспокоить тебя. Пожалуйста... я сделаю всё, что ты хочешь. Только не... — его слова снова затихли, горло болезненно сжалось. Сынчоль слегка наклонил голову, его взгляд был непроницаемым. — Не «что»? — спросил он, его голос был спокоен, но в нем чувствовалась резкость, заставившая Джонхана вздрогнуть. Руки Джонхана сжались в кулаки на коленях. — Не причиняй нам вреда, — прошептал он еле слышно. Слабый вздох вырвался у Сынчоля, и он сделал шаг вперед. Всё тело Джонхана замерло, его мышцы застыли, словно омега готовился к удару. — Я не причиню вам вреда, — тихо сказал Сынчоль. Сердце Джонхана не переставало колотиться. Альфы всегда так говорили... прямо перед тем, как сделать то, что они хотели. Он не верил в это. Он не мог. — Я... я не должен был позволять ему бродить, — запинаясь, пробормотал Джонхан дрожащим голосом. — Это моя вина. Если ты злишься, пожалуйста... накажи меня. Но Джошуа не хотел. Он даже не знал, что делает. Сынчоль ответил не сразу, он пристально наблюдал за трясущимся телом Джонхана. — Как ты думаешь, почему я злюсь? — наконец спросил он тихим и спокойным голосом. Голова Джонхана слегка вскинулась, в его широко раскрытых глазах промелькнуло замешательство. — Я… — он замер, тяжело сглотнув. — Я… проявил к тебе неуважение. Я вошёл в твоё пространство... твою комнату. Я нарушил твой покой и… — его голос сорвался, когда он продолжил. — Этого… этого достаточно, разве нет? Выражение лица Сынчоля слегка смягчилось, хотя и осталось непроницаемым. — Ты думаешь, я накажу тебя за это? Джонхан не ответил. Он не мог. Его горло было слишком сжато, а грудь — слишком стеснена. Вместо этого он слабо кивнул, движение было почти незаметным. Ещё один вздох. — Ты думаешь, я причиню тебе боль? — спросил он тихим, но твердым тоном. Вопрос ударил Джонхана буквально. Его разум кричал от очевидного ответа, но его губы оставались плотно сомкнутыми. Сынчоль долго смотрел на него, прежде чем снова заговорить. — Если бы я хотел причинить тебе боль, Джонхан, я бы уже это сделал. Ты так не думаешь? От этих слов у Джонхана по спине пробежал холодок. Спокойный, деловой тон заставил его страх вспыхнуть ещё сильнее. Что это? Затишье перед бурей? Альфа напоминал ему о своей силе, своем контроле над всем и всеми в этом доме? Джонхан не мог остановить слезы, которые щипали его глаза. Его плечи тряслись, когда он опустил голову ниже, его голос дрожал, когда он прошептал: — Мне жаль. Мне так жаль. Я сделаю всё, что угодно. Просто... пожалуйста, не... — Остановись, — сказал Сынчоль, его голос был твердым, но не громким. Джонхан замер, его руки сжали края стула так сильно, что костяшки пальцев побелели. — Посмотри на меня, — сказал Сынчоль. Джонхан колебался, но приказ в голосе альфы не оставлял места для спора. Медленно, мучительно он поднял голову, его широкие, полные слез глаза встретились с пристальным взглядом Сынчоля. — Я не злюсь, — сказал Сынчоль. Слова казались сюрреалистичными, почти непонятными. Джонхан уставился на него, его разум пытался осмыслить услышанное. — Я не причиню тебе вреда, — продолжил Сынчоль мягким и успокаивающим тоном. — И я ничего от тебя не хочу. Губы Джонхана раздвинулись, но слова не вылетели. Его мысли закручивались в спираль, путаясь в путанице. Взгляд Сынчоля не дрогнул. — Я хочу убедиться, что с тобой и Джошуа всё в порядке. Вот и всё. Вот почему я здесь. Джонхан моргнул, его зрение слегка затуманилось. — Но... я пришел в твою комнату, — прошептал он. — Ты лидер. У тебя есть право... — Это не моя комната, — мягко прервал его Сынчоль. Джонхан замер. Губы Сынчоля изогнулись в слабой, почти незаметной улыбке. — Это комната Докёма. Его сегодня здесь нет. Нас никого нет, кроме Мингю. Мы перевозим оставшиеся вещи из старого дома. У Джонхана голова пошла кругом. Грудь сжалась, когда он пытался принять реальность ситуации со страхом, который поглотил его несколько мгновений назад. — Я… — запинаясь, пробормотал Джонхан, его голос был едва слышен. — Я не знал. — Я знаю это, — тихо сказал Сынчоль. — И всё нормально. Джонхан уставился на него, его дыхание было прерывистым. Слова альфы не соответствовали образу, который Джонхан создал в своем сознании — ужасающий лидер, властный альфа, правящий железным кулаком. Вместо этого спокойное поведение Сынчоля было обезоруживающим, почти тревожным в своей мягкости. Сынчоль выпрямился, отступил в сторону и указал на дверь. — Возвращайся в библиотеку, — сказал он. — Позаботься о Джошуа. Отдохни. Это всё, что я хочу. Джонхан колебался, его тело всё ещё тряслось. — Ты не... — он замолк, не в силах закончить вопрос. — Нет, я не злюсь. Джонхан быстро моргнул, его зрение снова затуманилось, и слезы грозили пролиться. Он медленно кивнул, его голос был едва слышен, когда он пробормотал: — Спасибо. Он стоял, шатаясь, его ноги слабели под ним, когда он двигался к двери. Джонхан опустил голову, когда прошел мимо Сынчоля, его грудь сжимала смесь облегчения, замешательства и чего-то, что он не мог точно назвать. Когда он шел обратно в библиотеку, его разум кружился от вопросов без ответов. Он не понимал. Он не мог. Как альфа — альфа — мог отвечать с таким терпением и спокойствием, когда у него было полное право быть в ярости? На данный момент Джонхану оставалось только вернуться к Джошуа, он был в замешательстве, но доверие всё ещё было глубоко похоронено.