Shelter

После утренней встречи с альфами омеги провели весь день в библиотеке. Они не издавали никаких звуков. Если бы альфы не знали, что омеги находятся в библиотеке на первом этаже, они бы и не заподозрили, что в доме есть кто-то ещё. Единственным признаком их присутствия был слабый запах, витавший в воздухе — запах с кислым оттенком страха, тяжело нависшим, как грозовая туча. Джонхан сидел на пыльном деревянном полу, прижавшись спиной к стене. В библиотеке было темно, угасающий свет позднего вечера отбрасывал длинные тени через грязные окна. Напротив него сидел Джошуа, сгорбившись в углу, подтянув колени к груди и положив голову на руки. Они почти не разговаривали с тех пор, как Джонхан вернулся из кухни несколько часов назад. В голове Джонхана кружились разрозненные мысли, отчего грудь сжималась от беспокойства. Его губы сжались в тонкую линию, когда он смотрел на нетронутую еду на столе. Слова альфы эхом отдавались в его голове: «Мы хотим, чтобы вы помогли нам с домом. Это всё, о чем мы просим». — Они лгут, — прошептал Джонхан, нарушая тишину. Слова были резкими, но он не был уверен, действительно ли он им верит... или просто не мог позволить себе надеяться, что они были подлинными. Джошуа пошевелился, слегка приподняв голову. — Тогда почему мы вообще думаем остаться? — его голос был слабым, с оттенком разочарования и страха. — Если они лгут, нам следует уйти. Мы можем уйти сегодня ночью, пока они спят. Взгляд Джонхана метнулся к Джошуа, он заметил бледную кожу и темные круги под глазами младшего. Его руки слегка дрожали, когда он сжимал ткань своего рваного свитера. Джошуа сильно похудел, его хрупкость была пугающе очевидна. — Мы не можем, — тихо сказал Джонхан, его голос был полон смирения. — Не сейчас. Глаза Джошуа расширились, сквозь его усталость прорвался намек на мольбу. — Да, сейчас! Мы уже делали это, Джонхан. Мы выживали без альф, без кого-либо. В чем дело? Джонхан медленно выдохнул, проведя рукой по своим растрепанным волосам. — Потому что это другое. Мы никогда не были такими слабыми. Ты никогда не был таким слабым, — его голос дрогнул, последние слова были едва слышны. — Я в порядке, — настаивал Джошуа, хотя его хриплый голос выдавал его. Он пошевелился, слегка поморщившись, пытаясь сесть прямее. — Я поправлюсь. Нам просто нужно уйти от них. Челюсти Джонхана сжались, а ладони превратились в кулаки. — И что потом? Будем бродить по лесу, пока не умрем от голода? Или замерзнем насмерть, когда ночи станут холоднее? — его голос надломился от тяжести эмоций. — Я не буду рисковать твоей жизнью из-за… из-за чего? Из-за своей гордости? Из-за своего страха? Выражение лица Джошуа изменилось, и он отвернулся, его плечи поникли. Долгое время никто из них не говорил, тишину нарушали лишь слабые скрипы старого дома. Мысли Джонхана метались, зажатые между сокрушительным бременем страха и слабым проблеском надежды, что, возможно, — лишь возможно, — альфы говорили правду. Он ненавидел себя за то, что даже думал об этом. Альфы не помогали омегам бесплатно. Это была единственная истина, которую он узнавал снова и снова. Но Джошуа... Джошуа не выживет там. Не в его нынешнем состоянии. — Мы останемся, — наконец сказал Джонхан шепотом. Джошуа вскинул голову, его глаза расширились от недоверия. — Что? Джонхан с трудом сглотнул, его горло пересохло и ныло. — Мы останемся здесь. Поможем им починить дом, как они и сказали. По крайней мере, пока... пока мы не станем достаточно сильными, чтобы уйти. — Нет, — голос Джошуа стал громче, он был в панике. — Джонхан, ты не должен этого делать. Мы можем найти другой способ. Мы всегда находим другой способ. — Не в этот раз, — твердо сказал Джонхан, устремив взгляд на Джошуа. В его глазах был страх, но также и яростная решимость, не оставляющая места для споров. — Если мы уйдем сейчас, ты не выживешь. Я не позволю тебе умереть, Джошуа. Не тогда, когда у нас есть шанс — пусть и небольшой — выжить здесь. Губы Джошуа дрожали, кулаки крепко сжимали колени. — А что, если они… — его голос дрогнул. Ему не нужно было заканчивать предложение; Джонхан прекрасно понимал, что он имел в виду. Желудок Джонхана скрутило от этой мысли, но он подавил её, запихнув свой страх глубоко в уголки своего сознания. — Тогда мы уйдем, — сказал он, хотя слова казались пустыми. — Если они причинят нам боль, мы найдем способ сбежать. Но сейчас… — его голос смягчился, плечи слегка опустились. — Сейчас остаться — это наш единственный вариант. Джошуа не ответил. Он просто уставился на Джонхана, его глаза блестели от непролитых слез. Наконец, он кивнул, капитулируя. Джонхан медленно выдохнул, его грудь ныла от тяжести принятого решения. Он положил руку на плечо Джошуа. — Я защищу тебя, — прошептал он, больше себе, чем Джошуа. — Несмотря ни на что. В комнате снова стало тихо, тени стали длиннее по мере того, как свет угасал. Впервые за несколько недель Джонхан позволил себе надеяться — совсем немного — что они смогут пережить грядущие дни. Но в глубине души страх оставался, постоянно напоминая, что доверие — это роскошь, которую никто из них не мог себе позволить. Солнце опустилось за горизонт несколько часов назад, оставив библиотеку почти в темноте. Тусклый свет луны просачивался сквозь грязные окна, отбрасывая бледные полосы на пыльный пол. Джонхан и Джошуа почти не двигались в течение дня. Они сидели, сбившись в кучу в углу, их тела были напряжены, молчание между ними было тяжелым. Тарелка с едой стояла нетронутой на столе. Кексы, когда-то свежие и мягкие, теперь казались черствыми под тяжестью их недоверия. Бутылки с водой оставались неоткрытыми, конденсат собирался вокруг их оснований. Желудок Джонхана сердито урчал, но он заставил себя проигнорировать. Голод было легче вынести, чем страх того, что может произойти, если принять подношение альф. — Они не вернулись, — пробормотал Джошуа, нарушая тишину. Его голос был едва громче шепота, словно он боялся, что его кто-то услышит. Взгляд Джонхана не отрывался от окна. Он провел большую часть дня, уставившись на внешний мир, его разум был заперт в цикле страха и сомнений. — Они держатся на расстоянии, — тихо сказал он, хотя эта мысль не показалась ему утешительной. — Вероятно, ждут, когда мы ослабим бдительность. Джошуа придвинулся ближе к Джонхану, его движения были вялыми. — А что, если они вообще не вернутся? А что, если они просто оставят нас здесь? Джонхан колебался, его пальцы сжимали колени. — Тогда мы останемся здесь. Пока не решим, что делать дальше. В тишине они могли слышать слабые звуки, доносившиеся снизу — приглушенный стук шагов, скрип передвигаемой мебели. Это был единственный признак того, что альфы всё ещё были в доме.

***

Внизу альфы были заняты. Кухня, которая была захламлена годами забвения, начала обретать форму. Вону опустился на колени у одного из нижних шкафов, отскребая толстый слой грязи, покрывавший дерево. Его острые глаза сканировали мебель на предмет трещин или повреждений, время от времени он бормотал себе под нос, когда находил что-то особенно неподатливое для чистки. — Нам нужны новые ручки для этих ящиков, — сказал он, бросив взгляд через плечо на Сынчоля, который протирал столешницы уверенными движениями. — Эта кухня разваливается. Сынчоль согласно хмыкнул. — Добавь в список. Нам в любом случае скоро понадобятся припасы. В углу Минхао подметал пол медленными, размеренными движениями, его движения были спокойными, но точными. Облака пыли поднимались с каждым взмахом, улавливая слабый свет от единственной лампочки, которая слабо мерцала над ними. — Не знаю, почему мы не начали ремонт раньше, — пробормотал он. — Это место отвратительно. — Потому что мы были заняты, — ответил Мингю, неся стопку старых ржавых горшков к мусорной куче, которую они создали у двери. Его тон был легким, но плечи были напряжены. — А теперь у нас ещё больше дел. Докём стоял у раковины, ополаскивая набор тарелок, которые они вытащили из шкафов. — Как думаете, они там в порядке? — спросил он, в его голосе послышалось беспокойство. — Они живы, — сказал Вону, его тон был резким, но не злым. — Это всё, что мы можем сказать наверняка прямо сейчас. Минхао прекратил подметать, оперся на метлу и взглянул на потолок. — Они весь день молчали. Как думаете, они хоть прикоснулись к еде? Челюсть Сынчоля напряглась, его хватка на ткани в руке на мгновение стала крепче. — Нет, — сказал он после долгой паузы. — Я бы услышал, как открылись бутылки. Докём нахмурился, отставляя тарелку. — Они заболеют, если ничего не съедят. — Они нам не доверяют, — сказал Вону как ни в чем не бывало. — А вы бы доверяли? Вопрос повис в воздухе, и никто не ответил. Напряжение в комнате усилилось, когда все вернулись к своим задачам, слабые звуки их работы заполнили тишину. Сынчоль наконец сломался, его голос был тихим, но твердым. — Они напуганы, и мы не можем заставить их перестать бояться. Всё, что мы можем сделать, это показать им, что мы не представляем угрозы. — И как мы это сделаем, если они даже не смотрят на нас? — спросил Мингю, и в его голосе прозвучало разочарование. Сынчоль ответил не сразу. Он сосредоточился на оттирании особенно стойкого пятна, выражение его лица было непроницаемым. — Мы будем держать дистанцию, — сказал он наконец. — Мы дадим им время. Они провели весь день в библиотеке, потому что это единственное место, где они чувствуют себя в безопасности. В тот момент, когда мы попытаемся контролировать, мы теряем всю ту крупицу доверия, которую заслужили. Докём вздохнул, вытирая руки полотенцем. — Мне просто невыносимо знать, что они сидят там наверху, напуганные до смерти. Я имею в виду... мы не плохие люди. Мы пытаемся помочь. — Они этого не знают, — сказал Вону, его голос был резким, но тихим. — Они, вероятно, никогда не знали альф, которые не брали то, что хотели. В их глазах мы такие же альфы, как и все. Выражение лица Минхао потемнело, руки его сжались на метле. — Никто не должен так жить. Сынчоль поднял глаза, его взгляд скользнул по его рюкзаку. — Нет, — тихо сказал он. — Но это их реальность. И наша работа — изменить её. Медленно. Альфы продолжили свою работу, их движения были размеренными и обдуманными. Кухня медленно возвращалась к жизни, грязь уступала место чистым поверхностям и пространству. За ней гостиная тоже начинала светлеть. Они убрали груды старой мебели, смели пыль и проветрили помещение. Это был прогресс — небольшой, но ощутимый. И с каждым скрипом метлы или стуком посуды альфы работали не только над уборкой дома, но и над созданием пространства, где два испуганных омеги наверху могли бы когда-нибудь почувствовать себя в безопасности. Однако пока в воздухе всё ещё витал запах страха, а дверь библиотеки оставалась закрытой. Ночь полностью опустилась, окутав дом тенями. В библиотеке было тихо, если не считать слабого скрипа здания, усиливающего гнетущую тишину. Джонхан и Джошуа оставались там, где были весь день, не двигаясь, за исключением того, что придвигались ближе друг к другу, когда температура начала падать. Альфы не пришли. Ни разу. Джонхан не был уверен, успокаивал ли этот факт или тревожил. С одной стороны, это означало, что их оставили в покое, чтобы они могли свободно дышать без постоянного давления, нависшего над ними. Но с другой стороны, это было похоже на затишье перед бурей — как будто альфы намеренно давали им возможность ослабить бдительность. Джошуа вздрогнул рядом с ним, и Джонхан слегка поправил позу, обняв худые плечи младшего. — Подойди ближе, — прошептал он, его голос был таким тихим, что почти терялся в тишине. Джошуа повиновался, не говоря ни слова, свернувшись калачиком рядом с Джонханом. Они переместились со своего места у стены в центр комнаты, где пыльный старый ковер давал немного больше изоляции от холодных половиц. Диван в углу маячил как призрак, его некогда элегантная ткань потускнела и потерлась от времени. Но никто из них не осмелился прикоснуться к нему. «Это принадлежит им» — с горечью подумал Джонхан, метнув взгляд в сторону темного предмета мебели. — «Мы не можем рисковать. Не тогда, когда мы не знаем, что они сделают, если увидят, как мы пользуемся их вещами». Его тело ныло от истощения, но его разум не переставал метаться. Каждый раз, когда он закрывал глаза, новые сценарии разыгрывались в ярких, выворачивающих наизнанку деталях.

***

«Что происходит?» Джонхан с трудом сглотнул, его горло пересохло, а мысли закружились. «Может, они нас выгонят». Эта идея должна была его ужаснуть, но, как ни странно, не ужаснула. Быть изгнанным было почти... привычно. По крайней мере, тогда они знали, чего ожидать — холодные ночи, поиски еды, бегство от видимых угроз. Такова была их жизнь, суровая и беспощадная, но она не таила в себе тех же ужасов, что и этот дом. «А что, если они рассердятся?» По его телу пробежала дрожь, хотя он не был уверен, от холода это или от этой мысли. «А что, если они в ярости из-за того, что мы не ели?» Его взгляд метнулся к нетронутой тарелке на столе, и его желудок скрутило при виде еды. «Они могут подумать, что мы не благодарны, или, что ещё хуже, что мы не подчиняемся им». Воспоминания о суровых наказаниях промелькнули в его голове. Повышенные голоса. Крепко сжимающие руки. Холодные, резкие слова, которые резали глубже любой раны. Его плечи невольно напряглись, и он притянул Джошуа ближе, словно защищая его от воспоминаний, которые даже не были его собственными. «Может, будут кричать. Или ещё хуже» — мрачно подумал Джонхан, его грудь сжалась. — «Альфам не нужна причина, чтобы злиться. Иногда они просто... злятся. И когда они это делают, омеги всегда платят цену». Его дыхание сбилось, когда в разум закралась более мрачная мысль, которую он отчаянно пытался загнать вглубь весь день. «А что, если они будут не только кричать?» От этой мысли у него по коже побежали мурашки. Его инстинкты кричали ему встать, схватить Джошуа и бежать. Но куда они пойдут? У них не было ни сил, ни ресурсов, ни способа пережить холодные ночи, которые быстро приближались. «Может быть, они накажут нас за то, что мы остаемся в этой комнате» — подумал он, его взгляд метнулся к стенам вокруг них. — «А что, если они подумают, что мы заявляем права на нее как на свою собственность? А что, если они подумают, что мы пытаемся бросить вызов их власти?» Джонхан судорожно выдохнул, его пальцы впились в потертую ткань ковра под ними. «Нет. Не думай об этом. Не делай хуже, чем уже есть». Он пытался выровнять дыхание, но его мысли отказывались успокаиваться. Казалось, каждая возможность сводилась к одной неизбежной истине: вся власть здесь принадлежала альфам. Джонхан ненавидел это. Он ненавидел чувствовать себя таким маленьким, таким бессильным, таким... уязвимым. «Но это ради Джошуа» — твердо напомнил он себе, заставляя себя закрыть глаза. — «Ему это нужно. Даже если это ужасно. Даже если это опасно. По крайней мере, у него будет крыша над головой ещё на одну ночь».

***

Джошуа пошевелился, его голос был тихим. — Джонхан? Глаза Джонхана открылись, бледный свет луны мягко осветил уставшее лицо Джошуа. — Что такое? — прошептал он. Джошуа колебался, его губы дрожали. — Как ты думаешь… они позволят нам остаться? Джонхан с трудом сглотнул, его горло горело. У него не было ответа. Не такого, который не напугал бы Джошуа сильнее. Вместо этого он крепче сжал его, уткнув голову Джошуа под свой подбородок. — Отдохни немного, — пробормотал Джонхан, его голос был ровным, несмотря на бурю, бушевавшую в его груди. — Завтра разберемся. Джошуа не ответил, но его дыхание замедлилось, и он погрузился в беспокойный сон. Джонхан уставился в темный потолок, его сердце было тяжелым. «Завтра» — подумал он, и его живот болезненно скрутило. — «Завтра все изменится». Но было ли это к лучшему или к худшему, он сказать не мог.