Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь двойник?!!

Покой ее длился где-то до полуночи. В доме было уже тихо, Елена даже погрузилась в сон, где в кой-то веке не видела ничего странного, как вдруг зазвонил ее телефон, вырывая ее из дымки блаженства. Она застонала и вслепую нашарила на тумбочке шайтан-аппарат. Ее мутный со сна разум и один такой же с трудом открытый глаз отметил, что на экране, помимо звонившего, а именно Мэтта, было пятьдесят два пропущенных и почти столько же неоткрытых сообщений. Судя по тому, что она не слышала, как они пришли и звонка, это семейство Майклсонов ей пыталось дозвониться, но сквозь черный список ее гаджета им было не прорваться, как бы они не старались. Но сейчас не об этом. Елена нахмурилась, когда наконец сообразила, что Мэтт в такой час без надобности звонить бы не стал. А был бы в опасности, то уже бы предстал перед ней всем своим квотрбекерским комплектом. Она уже хотела сбросить, и перезвонить ему утром. Но когда звонок смолк и начался по-новой, стало ясно, что Мэтт нуждался в ней прямо сейчас, а не утром. — Я тобой дорожу, приятель, но лучше бы это было что-то серьезно, иначе я тебя прокляну и ты облысеешь на веки вечные, — хрипло проворчала Елена, приняв звонок и, упав обратно на подушку, поднеся телефон к уху. Вот только ответил ей отнюдь не голос Мэтта. — Ты чего трубку не берешь, дорогая невестка?! Весь вечер тебе звоню, зараза ты такая! — выпалил громкий женский голос на том конце связи, который Елена знала более чем хорошо. Ребекка. Это была Ребекка. Она должна была догадаться, что если братья, которые как минимум уже близко к Мистик Фоллс, а как максимум уже были здесь, припашут сестру к тому, чтобы вытрясти из нее правду. И Хейли, конечно же. Вот только вместо печально-радостного воя в трубке, Елена услышала кое-что совсем иное. — …как не могут пересечь границу? — недоуменно спросила она, сев на кровати и выслушав торопливый рассказ Ребекки, из которого следовало, что Элайджа и Клаус все еще были в Новом Орлеане, потому что не могут пересечь границу города. — Потому что тамошние ведьмы наглые воровки! — внезапно ответил вместо Ребекки очень злой голос Кола, который судя по всему вместе с сестрой отжал телефон у бедного Мэтта, чтобы дозвониться ей. — Кстати, жена, я очень обижен тем, что ты с меня тоже трубку не берешь. А я ведь мог прийти и долбить тебе в дверь, пока ты бы не открыла, но я, такой вот хороший муж, ценю твой покой и не делаю этого!.. Елена закатила глаза. — Ну какой ты молодец, — саркастично сказала она, скидывая одеяло с себя и опуская ноги на пол. — Но если ты впрямь его ценишь, то вы бы подождали до утра, чтобы нервы мне начать мотать. А не обворовывали несчастного Мэтта, явно только пару часов назад как пришедшего со смены, и названивать мне так, как будто скоро будет конец света! Опять. Все, что прозвучало ей в ответ, так это фырчание и бормотание о том, что он был слишком еще не долго в роли хорошего любящего мужа, чтобы быть настолько порядочным. Было что-то еще о том, как его раздражает нужда смертных во сне, и что нужно как можно скорее найти способ сделать ее бессмертной, как он и вся их дорогая семейка. Но Елена почти не слушала. Ее больше заинтересовала те части, что касались о невозможности старших Майклсонов покинуть город вуду, и ведьмах-воровках. Также, она не могла не заметить, что о Хенрике и Хейли не было пока ни слова, что возможно было следствием того, что Элайджа и Клаус еще не посвятили их в этом, сосредоточившись на более насущной проблеме. — Ладно, — миролюбиво отмахнулась Елена, почесав руку и поджав под себе одну из ног. — Проехали. Раз уж разбудил, давай подробнее вещай, что за ведьмы, почему воровки, и почему вы оба черт возьми опять звоните мне, чтобы я вытаскивала задницы ваших братьев из Нового Орлеана? Кол небрежно фыркнул. — Скажем так, когда-то, когда я был наивен и якшался с ведьмами, которые ни в какие подметки тебе не годятся, моя дорогая жена, — льстиво ответил он, а потом его голос изменился и вновь наполнился злостью. — Я был также достаточно глуп, и научил их создавать уникальные артефакты. Мои артефакты! Без меня это было просто барахло!.. Елена закатила глаза. — Ближе к телу, муж, — твердо сказала она, и уже в который раз несчастно покосилась на часы, радостно рапортующие, что еще только десять минут первого ночи, и что ты, Елена Гилберт, уже нихрена сегодня не уснешь. — Ловушка дьявола, — лаконично ответил Кол таким тоном, как будто это о чем-то ей говорило. — Ведьмы разграбили мои тайники после моего несвоевременного и очередного заточения в гроб, и сейчас использовали ее, чтобы мои дорогие братья застряли в городе, который мы построили. Судя по тому, что Элли видел кристаллическую клетку, вспыхнувшую в тот миг, когда они пытались покинуть город и их машина превратилась в груду металла, врезавшись в нее, это могла быть только она родимая. И замолк. — И? Что ты от меня хочешь? — резко рявкнула Елена, когда тишина затянулась. — Деактивируй свой супер-артефакт и дело с концом. Я же тебе только новые камни зарядила!.. Кол недовольно засопел. — Не могу, — вредно произнес он. — Этот артефакт состоит из семи хризолитовых шаров, установленных на специальную платформу-подпитку, испещренную рунами. Тот что по центру нужно напитать кровью того, кого хочешь запереть, а остальные нужно закопать по периметру места, где ты хочешь заточить владельца крови и всех тех, кто через нее с ним связан. Чтобы открыть ловушку, камни надо извлечь и вернуть на платформу, а уже потом сделать отвязку крови от него. Елена впечатлено вскинула бровь. Она такой артефакт еще не видела и не делала. Было бы очень интересно, и полезно, заиметь такую штуку. На всякий случай, да и для саморазвития будет неплохо научиться делать артефакты не только палочковой магией, но и местным шмуду-вуду. И тут с ее губ сорвался стон, когда Елена поняла, почему все же Кол и Ребекка звонили ей. Кровь. Если все завязано на крови, то даже если бы эти болваны с клыками вошли в Новый Орлеан, то они бы застряли там так же, как сейчас Элайджа и Клаус. — Я не пойду искать в час ночи какие-то там шары, закопанные видимо по всему периметру огромного города, — проворчала она. — И вообще, вы что, разучились внушать? Найди какого-то лоха, внуши ему, что он Индиана Джонс и отправь на раскопки. На миг возникла тишина. — Они создавались с той целью, что их тронуть может только ведьма, — неохотно произнес Кол, и зачем-то понизил голос, хотя Ребекка явно была все еще близко. — Видишь ли, прелестница. Эта ловушка изначально и была для Ники. Я хотел сбросить его со своего хвоста и попросил ведьм намерено сделать так, чтобы вампиры касаться шариков не могли и испытывали муки, не говоря уж о самопроизвольным самовоспламенении, возникающие когда это все же делали. Кстати, найти вампир их тоже не сможет. Даже если шар будет лежать прямо перед ним. Это игрушка только для ведьм. Можно было бы поискать какую, я им не доверяю, а еще это время и… — Ты бы не очень хотел, чтобы такой артефакт попал к чужакам в руки, — понятливо закончила Елена и громко фыркнула. — Вы все, и каждый в частности, просто мать его победители номинациях братья и сестры года, ты знаешь? Счастливое «ага» было ей ответом. — Утром. Я подумаю над этим утром, — твердо сказала она, еще раз бросив взгляд на часы. — С ваших родственников не убудет, если они посидят на попе ровно в одном месте пару дней или даже неделю. А мне нужен сон. И оставьте в покое бедного Мэтта, ведь ему сон тоже нужен. Все, пока. И сбросила, даже не дожидаясь ответа Кола. Елена бросила телефон на тумбочку, широко зевнула и потянулась. Спать хотелось страшно, но в то же время она уже точно знала, что сейчас не уснет. Она похлопала себя по урчащему чуть заметно лишь для ее глаза округлившемуся животу, и решила, что чашечка горячего шоколада будет не лишней. И в подвал заглянуть не мешало. Сонные чары еще не должны были выветриться, но мало ли. Так она и сделала. Тихо прокралась на кухню, сделала себе огромную чашку горячего напитка, щедро залив его сверху сливками, и также тихо направилась в подвал. Чтобы только обнаружить все еще спящую ведьму, свернувшуюся в калачик на полу, где явно уже успела подмерзнуть, и надутую и очень даже сознательную волчицу, замотанную в плед и мрачно сверкающую в ее сторону желтыми глазами из угла топчана, куда она забилась. Тарелка супа была пуста, гренки тоже слопаны, а в графине осталось всего пару глотков. Ну, и это победа. Заводить первой разговор она не торопилась, Маршалл тоже. Только сидела и глядела. А Елена в едином порыве вдохновения решила прям сейчас разобраться с заклятием Деверо и выкинуть лишний рот из дома как можно скорее. Она даже, кажется, знала, как. Елена смутно помнила, что видела в гримуаре что-то об Узле Сангвиния, который использовался для концентрации и физическим представлением связывающих и развязывающих заклятий. Для самого узла подойдет обычный моток ткани, ведь главное не магия в нем, а то, что он представлял. Елена как раз распотрошила убранные в сторону вещи своих предков, среди которых обнаружился и старый вязальный набор мамы, которая когда-то увлекалась этим рукоделием, когда Хейли подала наконец голос. — Ты знала, что я попытаюсь сбежать и все равно открыла эту клетку, или как там это называется, — пробурчала волчица, чьи глаза все еще сохраняли желтизну. Елена задумчиво перевела взгляд с кислотно-оранжевого клубка на грязно-желтый, а, выбрав все же первый, убрала все вещи одним взмахом палочки, и только потом уже повернулась к Хейли. — Знала. И все же надеялась на твое здравомыслие, — рассеяно ответила она, направившись к столу, где был уже раскрыт ее гримуар. — Хотя с чего бы ему у тебя быть?.. Маршалл возмущенно открыла рот, и почти тут же прикрыла его, продолжая мрачно сверлить ее цепким взглядом. — Что ты делаешь? — хмуро выпалила она, кажется, нервничая от тишины больше, чем Елена, которой та в принципе не мешала. — Хочу разорвать узы между тобой и этой неуважительной телохой, — небрежно произнесла она, листая гримуар и махнув рукой на Деверо. — У меня тут, знаете ли, не гостиница, и ее телеса портят интерьер моего славного подвала. Хейли тихо фыркнула. — Ты впрямь что-то странное, — чуть слышно пробормотала она, и встала на ноги, чтобы подойти к почти самому краю клетки. — А что потом? Ты действительно собралась держать меня здесь до самых родов? Я, знаешь ли, тоже не украшаю этот «очаровательный» подвал, и… Елена впервые вскинула на нее взгляд. — Думаешь я больно хочу, чтобы ты у меня тут ошивалась? — холодно сказала она. — Но или так, либо тебе запрут в своем доме Майклсоны. Выбор-то у тебя не велик, волчица. Хейли стиснула зубы. — Я вообще не хотела становится матерью, — рыкнула она, а ее глаза вновь стали полностью желтыми. — Уж точно не в ближайшее время. И не какому-то там перерожденном младенцу с кучей неадекватных древних родственников. — У одного из которых ты отобрала гибридов, — услужливо подсказала Елена и торжествующе ухмыльнулась, когда нашла нужно ей заклятие, а потом все также небрежно добавила: — Никлаус этого тебе не скоро забудет. Маршалл нахмурила брови. — Гибриды были не его игрушками! — возмутилась она. — Они живые люди и должны иметь выбор!.. — А теперь они мертвы, потому что ты решила сунуть нос туда, куда не надо, пушистая Мандела, — саркастично ответила Елена, махнув рукой, чтобы зажечь свечи. — Конечно, мне как и тебе не нравилась вся эта история с гибридами, их подчинение Никлауса и все прочие. Но нужно уметь выбирать битвы, которые ты можешь выиграть, и где заведомо не будешь в проигрыше. Она положила перед собой клубок. — А сейчас: заткнись, мне надо сосредоточиться, — добавила Елена, и, прикрыв глаза, подняла руки, между которыми воспарил клубок. Сосредоточившись на той связи, что она ощущала ранее между Деверо и Маршалл, но при этом пытаясь одной силой мысли развязать узел, Елена ощутила, как впадает в некий транс. Это оказалось не так легко и просто-то сделать, к тому же, она все еще по большей части пренебрежительно относилась к этой ветке магии, хотя клялась себе, что будет упорнее учиться. Тихие слова на латыни слетали с ее губ, но она почти их не слышала, как будто ее уши в раз оглохли. Елена не видела клубок, так как ее глаза были закрыты, но почти физически могла ощущать, как петля за петлей расслаблялись и распутывались. Чуть ощутимый ветерок трепел ее волосы, и, кажется, свечи вспыхнули. Магия пела. Не ее привычная, а местная, природная магия. Она почти могла слышать настоящие слова тысячи голосов давно почивших ведьм, которые в кой-то веки не вызывали у нее головную боль. Может быть, дело было в том, что это были не фактические духи, а лишь тени прошлого, где сотни ведьм и колдунов до нее использовали этот способ ворожбы, и в один миг они словно слились воедино и пели одну и ту же песнь. А потом свечи погасли и одновременно с этим Елена открыла глаза. На ее губах растянулась широкая ухмылка, когда она увидела парящую перед собой прямую нить вместо небольшого клубочка. Елена была уверена, что связи больше не было. Она ее не ощущала. А маленький тест, состоящий из уколотого пальца все еще равнодушной к миру ведьмы и чистого пальца Хейли, где должна была бы появиться ранка, это только подтвердил. После этого Елена с чистой душой превратила майку Деверо в еще один портал и, будучи в хорошем расположении духа, отправила ту не в Тимбукту, а на то место, откуда она ее взяла. То бишь, на кладбище Лафает. И пусть хоть кто-то скажет, что она не бывает милой!.. — И что теперь? — сглотнула Хейли, все еще широко распахнутыми глазами пялясь на то место, где только что была ведьма, испарившаяся в яркой вспышке. Надо полагать, вид порталов был все еще новым и навеивал ужас для нее. Бедолага. Елена почти поддалась желанию ту вновь просто усыпить и вернуться к себе, в кроватку, где она была готова попытаться поймать пару часов сна. Но вместо этого она просто бросила на Хейли чары склеивающихся ног, отчего та с визгом шлепнулась на топчан, и, быстро отодвинув камень клетки, отлевитировала на стол стопку книг для беременных и будущих мам, который днем зачем-то накупила ах в двух экземплярах Дженна в неком маниакально гормональном порыве. Пусть волчица самообразовывается. И потопала в сторону лестницы. — Серьезно? Книжки?! — сердито вслед ей крикнула Маршалл, и судя по треску бросила одну из тех в стенку клетки. А потом Елена пересекла барьер подавляющий звук и воцарила тишина. Она мирно дотопала до своей комнаты, улеглась в кроватку и попыталась вновь уснуть, зная, что завтра ее ждет еще один долгий суматошный день.