Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь двойник?!!

Хейли — точно Хейли, Елена наконец запомнила ее имя! — Маршалл резко повернула к ней голову, едва чары перестали скрывать ее присутствие, и вскочила с места, таки выронив несчастный недоеденный батончик из рук. — Ну, мне пора принести соболезнование миссис Локвуд, или мохнатый все же унес ноги, бросив тебя позади, революционерка ты на минималках? — саркастично спросила Елена, сложив руки на груди, и старалась не морщиться. Будто узнав наконец о своей беременности, все симптомы, как замеченные ранее, так и нет, вдруг решили проявить себя во всей красе. Изжога, тошнота и боль в груди уж точно. Последнее было причиной, почему пришлось отказаться от бюстгальтеров. Все равно они были ей малы. Нужно было срочно обзавестись новым гардеробом, и первым делом бельем, но это все потом. Сейчас ей нужно было… А что ей было нужно? Вызволить Хейли, и убедится, что она станет хорошей матерью бедняге Хенрику? Очень амбициозные и слишком расплывчатые планы, если быть честным. И далеко идущие. А ей нужно было решить что-то именно сейчас. — Ты — Елена Гилберт, — произнесла Хейли, указав на нее пальцем, после чего смерила пристальным взглядом и вскинула бровь. — Что ты здесь делаешь? Елена холодно фыркнула. — Где «здесь»? — едко спросила она и обвела взглядом помещение. — В этом мавзолее, на этом кладбище, или… И нахмурилась. — Кстати, где именно мы находимся? — подозрительно закончила Елена, все больше убеждаясь, что достаточно далеко от дома, чтобы в пальто, даже в склепе, ей было чертовски жарко. Хейли вскинула бровь. — Ты не знаешь, где ты находишься? — недоверчиво спросила она и скривила губы. — Тай был прав, ты странная. — А ты беременна ребенком, чья судьба меня очень волнует, — парировала Елена. — И ты тоже? — возмутилась Хейли, всплеснув руками. — У вас, ведьм, есть какое-то общественно радио, по которому вести о якобы моей чудо-беременности уже дошли от Нового Орлеана до Мистик Фоллс? Елена моргнула. — Новый Орлеан?! — громко воскликнула она и застонала, проклиная ту силу, что в последнее время упорно тянула ее в этот долбанный город. — Все, мы уходим отсюда. Хейли недоверчиво фыркнула и сложила руки на груди. — Еще чего, — презрительно выплюнула она. — Я тебя не знаю, может быть ты такая же чокнутая, и даже наверняка такая, как те ведьмы, что держали меня несколько дней на болотах, а теперь здесь, почему-то подумав, что я ношу ребенка Клауса!.. Елена изумленно вскинула бровь, а в ее голове медленно начала вырисовывать определенная картинка. Обрывок разговора ведьм, настойчивая просьба Клауса явится в Новый Орлеан, чтобы развеять какую-то ложь, в которую верят ведьмы и Элайджа, использовав ту против него… Не стоит и забывать о каких-то терках между местными «слугами» и клыкастыми, в которые ее хотела втянуть мутная ведьма с помощью Кэтрин и мамани. — …хотя я сотню раз сказала, что никогда не спала с ним, но мне никто не верит!.. — все еще распалялась Хейли, чей голос становился все громче, злее, и в то же время истеричнее. — Даже Тай, и тот… и тот… И тут она зарычала, ее глаза полыхнули желтизной, и она со всей силы пнула скамейку, на которой сидела. Елена могла бы вздрогнуть от грохота врезавшейся в стену каменной скамьи или беспокоится о том, что сейчас сюда набегут ведьмы. Но так как она умница — в кой-то веке — то предварительно бросила заглушающие и запирающие на калитку, чтобы они могли спокойно поговорить, не боясь, что их прервут незваные гости. К тому же, на своем веку она повидала и не таких истериков, так что… Елена лишь зевнула. Ведь ее организм весьма своевременно напомнил о том, что сейчас-то ранее утро и они могли еще поспать. На крайняк, если не поспать, то уже пора было бы пожрать. Например, картошечки фри. Да, она была почти одержима этим фастфудом, но сейчас точно была уверена, что это беременность. Ну почти. Елена и прежде любила это лакомство, а уж теперь… — Ты закончила? — скучающе спросила она, убрав руку от рта, который прикрыла во время зевка. — Если тебе станет легче, милочка, то я тебе верю, что ты не носишь ребенка Клауса… …такая «удачливая» дура тут только я… — …хотя этот ребенок определенно не от Локвуда и очень даже связан с Майклсонами, — продолжила она. — А еще в кой-то мере со мной. Поэтому пошли отсюда. Сейчас же. И уже потом поболтаем. А заодно решим, что нам с тобой делать дальше… — Ничего я с тобой делать не собираюсь! — выплюнула Хейли, сложив руки на груди. — Я приехала сюда ради своей цели, от которой не отступлю, даже несмотря на то, что меня бросил парень и я беременна каким-то непонятным ребенком!.. Елена прищурилась. — Ты думаешь, это была просьба, милочка? — елейно спросила она. — Я тебе сказала, что мы уходим, и это значит, что мы уходим. Вот и все. И это не какой-то там непонятный ребенок, а реинкарнация Хенрика Майклсона. Младшего невинного убиенного оборотнями, между прочим, брата древнейшего и клыкастого семейства. Странно, что местные ведьмы не разобрались, что кровь общая, но совсем по другой линии. Хейли изумленно моргнула. — Так это мальчик? — вдруг ляпнула она, положив руку на живот, прежде чем одернула ее и нахмурилась. — Реинкарнация младшего брата Клауса?! Едва ли это лучше, чем беременность, которая мне сейчас совсем ни к чему: с приставкой «чудо» или без! Елена закатила глаза. — Честно говоря, я сама не понимаю, чем тот, кто мне сказал, что Хенрик скоро переродится, думал, выбрав тебя как его новую мать, — раздраженно сказала она. — Мы лично знакомы всего пару минут, а ты меня уже выбесила. И протянула той руку. — Хватайся и пошли, — сквозь зубы добавила Елена. — Или я тебя вырублю и все равно заберу. Но при этом не обещаю, что не пну пару раз по голове. В конце концов, тебе не ей рожать. И поверь, никакие плюшки в виде твоих волчьих ген тебе не помогут. Она многозначительно кивнула на кулон на ее шее. — Кстати, о них, — вновь как можно более сладко произнесла Елена. — Я уверена, что тебе очень понравилось бегать под полной луной не на четырех лапах, а на двух, при этом не испытывая каждый раз адской боли, но сохраняя прочие способности оборотня, верно? Также я думаю, что ты уже догадалась, кто дал Локвуду эту побрякушку, которая тебе это обеспечивала. И как быстро, ты думаешь, я могу ее ликвидировать? Маршалл поджала губы, и, вскинув руку, сжала грубый кулон на своей шее. — Вероятно, очень быстро, — недовольно пробормотала она, и, зыркнув на нее исподлобья, с большой неохотой добавила: — Мы не можем уйти. Елена вскинула бровь. — С чего это? — фыркнула она, поведя плечом, и незаметно напряглась, ощутив, как на краю ее сознания шепот мертвых ведьм приобрел отчетливый оттенок насмешки и ехидства. Что за?.. Бросив более пристальный взгляд на Хейли и используя чары обнаружения, Елена скрипнула зубами, понимая, что на той были какие-то связующие чары. Так как это викканская магия, да еще и не совсем такая, к какой уже привыкла, то ей трудно было судить об их сложности. Она просто «видела», что вокруг Хейли что-то было, и больше ничего. Нужно было более сильные чары для определения и время. — Одна из ведьм что-то со мной сделала, — мрачно ответила Маршалл и раздраженно махнула рукой, на которой была едва заметная царапина. — Кажется та, которую зовут Софи. И теперь я с ней связана. Она умрет — умру и я. Это их гарантия того, что Элайджа и Клаус помогут им убрать какого-то там Марселя. А если нет, то… — …тебе и младенчику кирдык, — мрачно произнесла Елена и уже сама захотела что-то пнуть. Она ненавидела чертовых слуг природы, даром, что сама в кой-то мере теперь была такой! Вечно что-то мутят и лезут куда не надо. Или пытаются качать права, как это делала Эстер и, очевидно, делали местные, одна из которых явно пыталась привлечь к этому делу ее, но благодаря проснувшейся совести Изобель ничего не вышло. Зато у них получилось поймать Хейли Маршалл, которую Смерть по какой-то неведомой причине выбрала в качестве новой матери для Хенрика Майклсона, того самого брата, чья гибель стала причиной создания первородных вампиров, а там и остальных. Младший брат Майклсонов, два из которых, кажись, ошиваются совсем близко. Не зря же Клаус был так зол, нуждался в ведьме и хотел, чтобы она явилась в Новый Орлеан как можно скорее, чтобы развеять какую-то там ложь!.. — Пошли, — решительно сказала Елена, и развернулась к калитке. — Ткнешь мне пальцев в ту самоубийцу, что тебя заколдовала, а дальше я сама. Сначала за ее спиной было тихо, и она прям чуяла бушующий внутри Хейли бунт. А потом раздалось тихое ворчание и шаги. В конце концов, никому не нравится чалится в сырых пыльных склепах с какими-то мутными ведьмами, питаясь только протеиновыми сухими батончиками. Елена ухмыльнулась, и, отменив чары, толкнула железную калитку. Она смело вышла наружу, не собираясь в этот раз прятаться. Но вместо кучки спорящих ведьм, увидела все тех же ведьм, и… Элайджу. Он, как всегда, был элегантен, горяч и притягателен. Ее сердце непроизвольно пропустило удар, как бы ехидно напоминая, что от этого мужчины у нее все еще внутри что-то переворачивается и млеет, как бы она ни пыталась избавить от притяжения и привязанности к нему. Как будто невозможного ребенка, его ребенка, в ее утробе было недостаточно для этого, не говоря уже о второй ляльке, которая принадлежала его глупому брату, тому самому, к кому ее также непреодолимо тянуло. А еще у него на руках был сверток, подозрительно похожий на укутанное в полотно тело, которое он бережно положил под ноги мисс Татушке. Елена не видела ее лица, но заметила, как дрогнули плечи, и как потом она упала на перед свертком на колени, вытянув руку вперед, чтобы коснутся его. Лица тех ведьм, что были ей видны хоть бы частично выражали разную степень печали и мрачности, и не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что это была их сестра по ремеслу, а для мисс Татушке, кажется, фактической родственницей. — Я принес доказательства своего намерения помочь… — начал Элайджа, и тут его взгляд скользнул в сторону. — Прекрасная Елена?.. Его темно-карий взор мгновенно изумленно распахнулся, а ее имя на его устах было похоже больше на ошеломленный вздох, чем на привычный гладкий оклик, от которого у нее по спине бегали приятные мурашки, а в глубине души заныло отчетливо ощущение того, что она черт возьми жутко скучала по нему. Елена почти непроизвольно умилилась тому, как он очаровательно в этот момент выглядел, но быстро одернула себя и обвела холодным взглядом ведьм, чьи головы мгновенно повернулись к ней и Хейли. — Здравствуй, милый Элайджа, — сладко произнесла она, продолжая зыркать на ведьмочек. — Я рада тебя видеть и все такое, но давай наверстаем время позже. Сейчас мне очень хочется, чтобы та дурында, что связала себя с… Елена ткнула пальцем в сторону Хейли. — …этой мадам, — продолжила она. — Быстро подняла руку, а еще лучше отменила чары, и мы могли бы свалить из этого стремного города как можно скорее!.. Тут драматично-медленно мисс Татушка обернулась, и, поднявшись на ноги, холодно посмотрела на нее все еще влажными и красными от недавних слез глазами. — Нет, — мрачно припечатала та, тем самым выдавая в себе ту дуру, что впрямь связала себя с Хейли. — И вообще, кто ты такая и как сюда попала?.. Елена устало вздохнула. На краю ее сознание вновь злорадно забубнили мертвые ведьмы, упертости в темных глазах напротив было хоть отбавляй, и становилось ясно, что договорится по-хорошему, кажется, не получится. Боже, Мерлин и все прочие. Еще не было восьми утра, а она уже умудрилась вляпаться в очередную задницу. Надо это было впрямь как-то прекращать. Елене прежде было плевать на себя, ведь со своей удачливость она выйдет сухой из любой хреноверти, к лучшему или худшему. Но теперь она была беременна и не могла так собой рисковать. Не говоря уже о том, что остальные члены ее семьи не обладали такой живучестью и удачливостью, как она. Ни ей, ни магией, и, конечно же, не покровительством Смерти. Оттого Елена так и волновалась за тех членов семьи, что у нее остались и клялась, что не потеряет их как всех, за обе жизни, дорогих ей людей. А теперь таких людей у нее станет сразу на четыре больше. И они будут не взрослыми, или относительно взрослыми людьми, а хрупкими маленькими младенчиками. Конечно, у ее племяшей, хотя технически дети Дженны и Аларика будет приходиться ей отнюдь не племянниками, будут и свои родители. Но с учетом сверхъестественных опасностей в их жизнях, Елена справедливо считала, что их безопасность была ее делом так же, как безопасность их родителей, и безопасность ее собственных близнят. Поэтому ей надо очень быстро учится думать сначала головой, а потом уже задницей, на которую приключения так и липнут. — В ее чреве не дитя Никлауса Майклсона, — твердо заявила Елена, вновь махнув головой на Хейли, намеренно не упоминая о том, что та носила под сердцем реинкарнацию брата Клауса. — Ваша магия налажала, ясно? Мисс Татушка скривилась и задрала нос, явно собираясь поспорить, но тут шаг вперед сделал Элайджа. — Ты уверена? — настойчиво спросил он, бросив взгляд на живот Хейли. — Может быть ты все же ошиблась? Его карий взор всего на миг наполнился отчаянным призывом к ней подтвердить то, что да, она ошиблась. Что Хейли все же беременна от Клауса, а не от какого-то другого. Что в чреве волчица растет невероятно, но уже явно любимое продолжение их чокнутого семейства, которое Элайджа так любит. Ее сердце болезненно сжалось, а желание выпалить правду о том, что у него все же будет племянник или племянница, которую явно уже очень хотел. И что у него самого ребенок будет. Живой и настоящий. Может быть, даже без рожек, крыльев и маленьких клычков. Очень магический, и немного сумасшедший, быть может, ведь что они, что она, все абсолютно трехнутые на голову существа… Но ребенок. Его дитя. Зачатое и развивающуеся в ее утробе вопреки его бесплодию, и с ее стороны, зная, что семья для него все, было жестоко молчать об этом. Елена это прекрасно понимала и осознавала. А перед его лицом, а не в безопасных стенах своего дома, это было куда ярче и молчать было все труднее. Впрочем, ее практичная часть все еще доминировала, и велела ей просто перестать быть уже такой соплей, а также вспомнить причины, по которым хотела помалкивать. И занять делом, а не стоять и пялится в эти полные надежды карие глаза, которые все еще продолжали на нее смотреть. — Нет, Элайджа, — как можно тверже сказала Елена. — Я точно знаю, что дитя в утробе этой волчицы не принадлежит твоему брату. — Но в нем есть кровь Майклсонов! — вдруг воскликнула мисс Татушка, упрямо поджав губы и сжав кулаки по бокам. — Не знаю кто и почему мнишь себя умнее нас, но заклятие моей сестры не врет. Джейн-Энн… она… Взгляд дамочки наполнился печалью и горем, а потом метнулся к свертку, который принес Элайджа, и Елена быстро поняла, что кем бы ни была эта Джейн-Энн, она была трупом. Наверняка убитый тем королем вампиром, о котором лепетала Кэтрин, и ради чьего свержения ее хотели сюда притащить. Судя по всему, не эти ведьмы, раз уж они еще не попыталась ее захомутать, вереща о том, что она дважды брюхата от древних вампиров. — Умерла зря, — вдруг отчеканил голос, который мог принадлежать только одному засранцу. Клаус размашистой походкой появился из-за склепов, где, как подозревала Елена, он мог стоять все это время и слушать то, что она говорила. Он одарил ее одной из своих фирменных усмешек, и вскинул бровь. — Моя милая Венера, ты не перестанешь меня удивлять, — промурлыкал он. — Ты прибыла сюда раньше, чем я рассчитывал. И нахмурился. — И не совсем туда, куда я тебе позвал, хотя с целью ты не ошиблась, — подозрительно добавил Клаус. — Как ты узнала, что мне нужно было, чтобы ты убедила кучку именно этих ведьм в?.. — Я здесь не из-за тебя! — резко оборвала его Елена, уже начав ощущать усталость от этой беседы и этого места. — У меня, знаешь ли, есть и другие дела, кроме как быть у тебя на побегушках, мой дорогой. И здесь я только потому, что наши цели случайно вдруг совпали, ясно? — И какие же? — ехидно спросил Клаус, сделав еще пару шагов вперед и нависнув над ней. — Ты тоже хочешь убить новоорлеанских ведьм, решивших, что они могут управлять мной, подсунув мне и Элайдже какую-то волчицу, и пытаясь убедить нас, что я с ней не только спал, но и зачал с ней дитя? Елена холодно фыркнула. — Нет, я здесь, чтобы убедится, что в этот раз у Хенрика, которому выпал шанс прожить жизнь заново, будет не такая чокнутая мать, как была ваша, — выплюнула она. После чего, даже не притормозив хоть на миг, чтобы насладиться недоуменными лицами Клауса и Элайджи, мысленно произнесла комбинацию усыпляющих и портальных чар на мисс Татушки, цапнула за руку Хейли, после чего активировала свой многоразовый портал, чтобы вернуться наконец домой. Подальше от этого дурацкого кладбища и мертвых ведьм, чей нудно-злорадный гул на краю сознания все же вызвал у нее стойкую мигрень.