Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь двойник?!!

Истерика и настоящий ужас от перспективы к лету стать матерью-подростком сразу двум малышам, которые Елена справедливо ожидала что охватят ее, так толком и не пришли. Как ни странно. Если честно, то даже неожиданно для себя она довольно спокойно приняла сам факт того, что беременна, как будто часть нее уже знала, что в ней живет две новые жизни. Это также подтвердила медсестра, позвонившая почти сразу после разговора с Изобель, и сказавшая результаты пришедших анализов. Некогда подавленные желания и инстинкты распустились в ней буйным цветом, и Елена в тот день провела пол вечера просто стоя перед зеркалом, задрав майку и очарованно рассматривая и ощупывая свой едва заметно изогнутый живот, как будто раньше его не видела, хотя знала, что еще рано было что-либо ощущать. А потом поплакала в подушку, осознав, что это все реально, что некогда тайная мечта еще Гарриет Поттер все же сбудется. Она будет мамой. Спустя столько лет и после всех тех ранее выплаканных горьких слез из-за потери возможности создать свою семью, и больше не быть одной. Нет, сейчас Елена и так уже не одна. Но это было совсем другое. Тетя, дядя, брат — это одно, а дети, ее дети, это совсем иное. К утру ей было уже совсем хорошо, ведь строго говоря, устраивать истерику из-за того, что уже случилось, не было смысла. Только силы тратить, которые она могла потратить на иные вещи. Елена была собрана и решительно настроена пройти через это с таким же упорством и «изяществом», как проходила через все в своей жизни. Она родит этих детей и вырастит так, что хрен ее кто назовет плохой матерью, а также сделает все, чтобы они ни в чем не нуждались и не допускали даже мысль, что Елена их не любит. Ведь она любит. Это было немного ошеломляюще то, как за принятием, быстро пришло всепоглощающие желание защитить, а потом в ее сердце расцвел этот ярко-горящий цветок любви к двум неведомым ей еще существам размером примерно с персик, что у нее на миг даже дыхание перехватило. Елена еще такого не чувствовала, и даже была немного напугана. Этим и тем, как она все скажет Джереми, Дженне и Аларику, которым бы сейчас своих детей заводить, а не ее нянчить. Не то, чтобы Елена собиралась это на кого-то скидывать. Ее дети — это ее ответственность. В конце концов, тело у нее подростка, а разум-то по старше будет, чтобы понимать это и принимать. А еще Елена была в полной растерянности из-за того, что именно ей делать с Элайджей и Клаусом. И надо ли?.. Одна часть нее, та, что тянулась к старшему брату Майклсону, хотела ему все рассказать. Элайджа заслужил знать, что спустя тысячелетия он получил шанс стать отцом, шанс заботиться о ком-то, кроме своей чокнутой семейки. Другая часть нее, та, что тянулась к Клаусу… То же вроде бы хотела ему все рассказать, ведь он столько столетий считал себя не таким, как вся его семья, и этих гибридов создал, хотя и не в первую очередь, в некой попытки больше не быть одиноким, не быть единственным в мире гибридом. А потом практичная часть нее затыкала им рты. И более чем здраво и убедительно отмечала, что если она хочет занять роль каната между ними, которой с трудом избежала, мягко оттолкнув от себя Элайджу, прямо заявив ему, что не хочет отношений, и почти успешно избегая компании Клауса, кроме тех случаев, когда он сам ее находил, то лучше помалкивать до поры до времени. А если это так и не всплывет, и мамулик впрямь не солгала и заткнет рот ведьме из Нового Орлеана, у которой было какое-то видение о ней, где явно также фигурировали ее близнецы, то будет помалкивать об отце — о том, что их два, никому и в голову спросить не придет — ребенка до конца вечности. Скажет, что это был просто алкоголь, всплеск гормонов и вечеринка, кончившаяся сексом с незнакомцем. Дженна будет сетовать и ругать ее, Аларик тяжело вздыхать, Джереми скажет что-то типа, что это было в ее стиле, остальная скуби-банда… Ну, для этого им сначала нужно вновь начать хотя бы говорить, так как после визита в пансион она никого из них не видела и не слышала, а Майклсоны… Как минимум два, ее точно возненавидят, ведь у них нет полумер. И, черт возьми, это было больно осознавать! Но благодаря договору ничего сделать ей не смогут, даже если очень захотят. А когда дети родятся, Елена могла использовать свое право внести в договор еще несколько имен, отчего Элайджа и Клаус, даже узнав о своем отцовстве, не смогут их у нее отнять. Этот вариант ей отчего-то не совсем импонировал, но он был и это уже хорошо. Елене нравилось иметь на руках несколько планов, даже если чаще всего они шли пушному зверьку под хвост. Впрочем, на данный момент, она решила, что сначала разберется с более насущными проблемами. А именно нужно было подготовиться к приезду Дженны и Аларика: постелить новое постельное белье, повесить шторы и еще кое-какие мелочи в их новой комнате, где Джереми и Кол, что удивительно, доделали ремонт и собрали мебель, как она их и просила, приготовить праздничный ужин, и убедиться, что в доме не осталось следов того, что здесь дважды терся первородный лопух — боже, Кол же дядя ее детей! — о не расторгаемом браке с которым, ей также предстоит рассказать. Наверное. Ну, и конечно же подготовиться к тому, чтобы обрушить на молодоженов весть о том, что они станут чем-то вроде бабушки и дедушки. Или просто еще одной парой дядь и теть? Елена не собиралась им навязывать ярлыки и решила дать им выбор самим решить, кем они хотят быть для ее двойнят. Если успеет, конечно же. И ее не убьют. Или из дома выгонят. Это, естественно, просто преувеличение, ведь как минимум часть дома принадлежала ей, но под влиянием нервишек в голове мелькал всякий бред даже против на то ее воли. «Боже, женщина, ты так не нервничаешь из-за того, что скоро на твоем попечение будет два беззащитных существа, как из-за того, как отреагирует Дженна», — отругала себе Елена, от души лупя по мясу, которое хотела подать на ранний ужин. У нее было еще три часа до приезда Дженны и Аларика, чей самолет уже вот-вот должен был сесть в аэропорт города Ричмонд. И ей еще надо было много чего успеть сделать. Хотя в большом количестве еды не было острой нужды. Это был скорее ее способ успокоиться. В какой-то момент она так отвлеклась, что когда перед ней вдруг вырос Джереми, то чуть выронила противень с бисквитом, только что вынутым из духовки, себе на ноги. Елена даже невольно вскрикнула. А потом сердито шлепнула противень на стол, и, уперев руки в бока, хмуро уставилась на брательника. — Ты чего так пугаешь? Я же могла!.. — возмущенно начала она, став более остро воспринимать вот такое вот пугания. В конце концов, у нее тут ценный груз! Два. — Кэтрин стала человеком, — сквозь зубы выдавил Джереми, прервав ее на полуслове, одарив ее темным взглядом. — Бонни мне все рассказала. Как так-то?!.. Елена поджала губы. — Ну, и что ты хочешь от меня сейчас? — всплеснула руками она. — Да, Пирс теперь человек, конец истории. — Ты можешь как-то, не знаю, вынуть из нее лекарство? — выпалил Джереми, чьи глаза горели надеждой. — Сделать из ее крови? Как типа антидот из яда кобры? — Кэтрин, конечно, та еще змея, но и я не магический зоолог, братец, — саркастично сказала Елена, сняв с рук рукавички-прихватки, и отвернувшись к столу, чтобы проверить готовность бисквита. Она потыкала его зубочисткой, чтобы убедиться, что тот не сырой, при этом краем глаза смотря на Джереми, чьи плечи печально опустились, а взгляд потух. Мерлин, это было такое жалкое зрелище. Как пнутый щенок под дождем, ей богу. Елена тяжко вздохнула, и вновь повернулась к брату. — Джереми, — серьезно сказала она, положив руки на плечи брательника, который наконец-то перестал расти. — Мне правда жаль, что так вышло с лекарством. Я сама зла, что так все получилось. Я же кучу времени убила на его поиски, хотела Бонни помочь. И даже Стефании, куколке и Кэролайн, если бы та возжелала стать человеком, и я смогла бы повторить это древнее пойло. Но все вышло как вышло. Я его прошляпила, Кэтрин теперь смертная, как и все мы. Елена хлопнула его по бицепсу. — Могу ее превратить в пуфик для ног, если хочешь, но это все, — закончила она, и, взяв противень уже с мясом, вновь повернулась к духовке. — Смирись и посоветуй то же самое Бонни. А заодно передай, что если Беннет опять удумала играть в молчанку, как в прошлые разы, то хрен мы с ней больше, а не помиримся. Не по пять уж лет и у меня полно других забот, кроме ее обиды, которая, заметь, несколько иррациональна, так как я ей предусмотрительно ничего не обещала и может длиться веками для вампира, которых у меня нет. «Предположительно», — самоуничижительно подумала Елена, но быстро прогнала эту мысль из головы прочь. Джереми повздыхал, повздыхал, а потом несчастно предложил ей помочь чем-нибудь. К плите и духовке пускать его было опасно, но салат перемешать попробовать доверить ему можно было. Так, вместе и в тишине, они потихоньку закончили с готовкой, накрыли на стол и стали ждать приезда родственников. И, господи боже, когда Елена увидела эту парочку, то чуть не ослепла от такого, как эти двое загоревших голубя сияли!.. С губ Аларика, чей нос сгорел на солнце и был красным, не слазила улыбка, его светящийся взгляд почти не отрывался от своей уже жены. А сама Дженна испускала столько счастья и восторгов, что Елена даже сама не заметила, как забыла о своих дилеммах и расплылась в широкой дурацкой ухмылке. Они все переобнимались, как будто не видели друг друга годы, а не около пары недель. А потом сели за стол. Дженна все щебетала и щебетала о том, как ей понравилось на Маврикии, — там так тепло, дельфины, природа! — и похвалила их за то, что они не снесли дом до основания и оказались все же таким ответственными умничками. После чего Елена с Джереми перед тем, как преступить к десерту, гордо презентовали молодоженам переделанную для них главную спальню. Дженна была в шоке, растеряна, бормоча что-то о том, что не стоило. А потом она обняла их и разрыдалась, шепча о том, какие же у нее все-таки милые племянники. А Аларик стойко сделал вид, что он совсем не вытирал тайком слезы от того, как был тронут их продуманностью и сдержанно поблагодарил за их подарок. Когда страсти и сопли утихли, они все спустились вновь вниз. Елена подала десерт, а Джереми поставил чайник, и вот тут она поняла, что не хочет нарушить этот счастливый миг своим «сюрпризом». Конечно, сказать надо было как можно скорее, ведь два ее пузожителя ждать не будут и долго их рост не скроешь, разве что только прибегнув к магии. Но можно же подождать до завтра, да? Или до конца недели. А еще лучше до следующего года. Рождество уже через полторы недели, а там Новый год. Объемные свитеры и магия все скроет, а вот потом… — Дети перед тем, как мы начнет есть этот потрясающий медовый торт, мы хотим кое-что сказать, — вдруг объявил Аларик, когда только Елена собралась приступить к десерту на своей тарелке. Она подозрительно прищурилась и, отложив вилку в сторону, переглянулась с Джереми. Тот вскинул бровь и пожал плечами, хотя было видно, что он весь напрягся. Хотя с чего бы?.. Никто из них сильно не накосячил, а Аларик с Дженной, не выглядели так, как будто их тут сейчас будут наказывать. Скорее уж наоборот. Во взгляде их нового дядюшки застыла смесь нервов и осторожной радости, а Дженна вдруг стала комком энергии, подпрыгивающим на стуле и чей взгляд был полон ошеломленного счастья, страха и неуверенности. У Елены закралось смутное предчувствие. Вроде бы неплохое, но какое-то такое, отчего ее попа чувствовала еще один крутой поворот в их жизнях. Она еще раз посмотрела на притихшую парочку и многозначительно вскинула бровь, когда пауза стала из прелюдии к чему-то неожиданному стала превращаться в драматическую. — Нууу? — нетерпеливо протянул Джереми, потянувшись к стакану с водой, чтобы запить кусочек торта, который все же успел запихать в рот. — Что вы хотите объявить? Что мы навсегда переезжаем на Маврикию? Я согласен, если что! Дженна фыркнула, взяла за руку Аларик, и, встав с места, торжественно объявила: — Я беременна! Джереми выплюнул торт и воду, заплевав пол стола, и громко закашлял, а Елена изумленно уставилась на парочку. Она несколько раз моргнула, все еще не веря в то, что слышит, а потом сцепила руки и прижала их ко рту. То ли чтобы заглушить истеричный смех, который так и рвался наружу, то ли чтобы удержаться от того, чтобы не хлопнуть себя по лбу от нелепости всей этой ситуации. Она почти могла слышать зловредный смешок судьбы. Тем временем с лица Дженна сползла улыбка, а взгляд стал несчастным. — Я так понимаю, вы не рады, — подавленно произнесла она и тяжело опустилась на стул, все еще судорожно стискивая руку Аларика, тоже севшего на свое место. — Нет, я понимаю, это все так быстро… Мы и сами не планировали этого, но… Тут Елена уже не удержалась все же от смеха. Она закрыла лицо руками и все хихикала и хихикала, не способная остановиться, даже если понимала, что этим только еще больше расстраивает Дженну. Но видать нервишки-то все-таки у нее шалили больше, чем Елена думала, и вот, сдали. — Елена, — строго произнес Аларик, недовольно смотря на нее и поглаживая плечо Дженны, которая сейчас явно разрыдается. — Конечно, я могу понять твою реакцию, но можно же быть более… — Я тоже беременна, — выпалила Елена, и Джереми, предпринявшись еще одну попытку промочить горло после того, как его кашель утих, опять все выплюнул себе на колени. Но больше не кашлял, а истерично захихикал. — Как беременна? — в ужасе прошептала Дженна, побледнев и приложив руку к груди, уже, кажется, забыв о свое расстройстве. — Ты не можешь!.. Елена закатила глаза. — Как как, женщина, точно также, как и ты, и, о да, я могу, — саркастично произнесла она, взяв вилку в руки и, отломив щедрый кусок торта, сунула его в рот. Зря, что ли, столько с ним возилась?.. — Елена, это не смешно! — завизжала Дженна, и вскочила на ноги, яростно сверля ее взглядом. — Мы же говорили о защите, и… и… и… Тебе же только восемнадцать лет! Как ты будешь справляться с ребенком? Тебе школу надо закончит, поступить в колледж!.. Боже, Миранда бы была так разочарована! Елена ощутила вспышку злости. Разыгрывать карту мертвых родителей, якобы наверняка разочарованных в том, что она сделала, было как немного низко, даже если она отчасти понимала, что Дженна не со зла, а просто в шоке. К тому же, у нее гормоны теперь шалили также, как и у нее самой. Поэтому Елена просто сняла с колен салфетку, и, бросив ту на стол, резко встала на ноги, чтобы уйти, пока скандал не разгорелся до вселенский масштабов и она не наговорило того, о чем потом пожалеет. — Так, спасибо, за ужин, рада, что вы вернулись, я спать, — коротко сказала Елена и хотела выйти из-за стола, но тут Аларик вдруг ударил кулаком по столу. От удивления она аж села обратно на стул и, хлопая ресницами, уставилась на своего нового дядюшку. Дженна тоже упала на свое место и хмуро зыркнула на своего мужа. Даже Джереми наконец притих. — Хорошо, — медленно произнес Аларик, и сев, сцепив перед собой руки, смерил всех пристальным взглядом. — Давайте поговорим, как взрослые люди: без криков и слов, сказанных в запале, о которых позже мы все пожалеем. Он уставился на нее. — Елена, — серьезно произнес Аларик. — Конечно, это неожиданная новость… — Но ты ожидал от меня больше ответственности? — иронично спросила она, и защитно сложила руки на груди. — Спасибо, я уже это и так поняла. Поэтому давайте без лекций, ладно? Я налажала — дерьмо случается. Сама разберусь, а вы, я, кстати, впрямь рада за вас и отнюдь ничего не имею против вашей ляльки, готовьтесь себе к пополнению и все такое. А я закончу заочно школу, может быть, поступлю на заочный в колледж, и буду растить себе свой выводок, потому что на усыновление отдавать я никого не буду. Спасибо, но Изобель дубль два становится совсем не хочу. — Налажала? — недоверчиво рявкнула Дженна. — Елена, ребенок — это тебе не то, что ты можешь исправить парой взмахов палочкой! Это же… это… — А кто отец? — вдруг подал голос Джереми, с любопытством смотря на нее. — Ты же больше по вампирам там, гибридам… Что за смертный приглянулся тебе, о моя дорогая сестра? Наверное, это был аналог Банди или Даммера? Хотя, какая разница? Клаус или Элайджа, а может быть даже Кол, все равно его убьют. Елена прищурилась. — Ха, ха, ха, очень смешно, умник, — издевательски выплюнула она, и больно щипнула его за руку, отчего брательник тут же заверещал как девчонка. — Дети! — громко сказал Аларик. — Хватит. Дженна вдруг побледнела. — Рик, боже, Рик!.. — начала шептать она, закрыв рот руками и с ужасом смотря на мужа. — Трое младенцев, что мы будет делать с тремя младенцами? — Тремя? — недоуменно спросила Елена, точно зная, что еще не говорила, что у нее близнецы, так откуда… Аларик присел рядом с женой, и погладил ее по колену, прежде чем обернуться к ней и Джеру. — У нас двойня, — глухо произнес он. — У нас будет двойня, если верить УЗИ, который мы сделали на Маврикии, когда Дженна поняла, что может быть беременна. Елена обреченно прикрыла глаза и, зажав переносицу между пальцами, громко застонала, не понимая, как вообще ее жизнь могла превратиться в этот театр абсурда. Ведь еще полгода назад все было более или менее нормально, даже с бродящими вокруг вампирами, ведьмами и оборотнями!.. А теперь вот это все. Серьезно, когда все пошло не так? Когда сюда явились первородные? Клаус стал гибридом или когда она додумалась связаться с этим семейством вместо того, чтобы найти способ их всех прикопать?.. — Елена… — предостерегающе произнесла Дженна, хотя это звучало скорее жалобно, чем угрожающе. — Милая, скажи мне, что у тебя самой хоть не двойня… — Ладно, не буду, — легко сказала Елена, уронив одну руку на стол, а другой махнув в воздухе. — Но кроватки нам все равно нужно будет четыре. Аларик побледнел еще больше и, встав на ноги, шатающейся походкой двинулся к бару. Джереми вновь истерично заржал, уронив голову на сложенные на столе руки. А Дженна зажмурилась и, сжав кулаки, начала стучать ими по столешнице, отчего столовые приборы начали звенеть. Она громко начала ругаться на испанском, который, как Елена знала, та ради шутки взяла его как один из своих факультативов еще на первом курсе колледжа, чтобы, как весело говорила еще живой маме, красиво ругаться, если возникнет такая возможность или подходящая ситуация, где это может пригодится. Ну вот, пригодилось.