Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь двойник?!!

Елена не видела белого вокзала, моста или алтаря. Она вообще ничего не видела. Была боль, а потом темнота. Густая и тяжелая. Ей казалось, что приходилось пробираться сквозь сироп, где ощущения пространства и времени тупо потерялись. Елена даже не знала, сколько именно она пробыла в этой темноте. Просто в один миг была, а потом вдруг открыла глаза и увидела над собой деревянный потолок. У нее ничего не болело, что было странно, а во рту был мерзкий привкус крови. Вдруг появившаяся мордаха Кола над ней, полная непривычного беспокойства и даже испуга, подсказала ей, что то была не только ее кровушка. — Я не обращаюсь в… — просипела Елена, ткнув перстом в его слегла плывущие перед ней лицо, а потом согнула пальцы, в ужасной пародии на клыки. Кол закатил глаза. — Нет, прелестница, и слава богу, потому что иначе старина Ник нашел бы способ опять засунуть меня в гроб, что я не уберег его драгоценного двойника, — дразняще сказал он. — Ты очень живучая малышка. И вскинул взгляд к потолку. Очень сердитый и яростный взгляд, первородного вампира в максимальном режиме убийственности. Короче, фирменный взгляд его старшего брата-гибрида. Вяло Елена задалась вопросом, чем это потолок и люстра заслужили, а потом Кол холодно рявкнул, явно обращаясь не к ней. — Хотя несколько трусливых жалких призраков очень старались это исправить! Бесполезные сучки, так быстро поспешившие исчезнуть, даже не оставшись, чтобы поиграть с дядей Колом, — издевательски произнес первородный, явно обращаясь к тем злобным призракам, о которых ее предупреждал Трэвис. Елена была странно польщена, что Кол злился от ее имени, но не думала, что местных психов надо злить. В конце концов, ей еще надо как-то отправить их восвояси, заполнив эту долбанную анкету. Она с кряхтением села, с отвращением вытирая губы, и выплевывая кровь, заполнившую ее рот. Вдруг из столовой в ее сторону прикатился уже знакомый красный мячик. Он мягко ударил ее в коленку, и в этот раз Елена решила его поднять. А едва она это сделала, то услышала чье-то довольное сопение и восторженное мычание. Она попыталась увидеть среди накрытой мебели того, кто издавал их и кто толкнул к ней мячик. И увидела. В углу гостиной кто-то сидел. В белой одежке, патлатый и довольно уродливый. — Ну и… — начал было Кол, но Елена его вовремя стукнула тыльной стороной ладони, давая понять, чтобы он заткнулся. Она сама не знала почему, но этот призрак, в отличии фрэнки-Таддеуса, не вызывал в ней отвращения. Скорее сочувствие. Уж больно детское возбуждение сверкало в единственном карем глазе на деформированном из-за какой-то болезни лице. Он смотрел то на нее, то на мячик и что-то мычал, будто говорил: ну давай же, кидай мне мячик. И Елена, положив мячик на пол, толкнула его в сторону того, кем бы он ни был. Восторгов было полные штаны. Фигурально, конечно. Мужчина, чье развитие было, кажется, на уровне дитенка, радостно захлопал в ладоши и, поймав мячик, толкнул его обратно к ней, нетерпеливо вертясь на месте, отчего Елена смогла лучше его разглядеть. Да, его определенно изуродовала какая-то болячка. Скорее всего врожденная. Бедняжка. Надо полагать он жил в этом доме и умер наверняка тоже здесь. Может даже и улицы-то никогда не видел. — Кол, притащи мне папку с кухни, — тихо прошептала Елена, усевшись поудобнее, мысленно бросив очищающие заклятие, чтобы избавится от крови на себе и на полу, надеясь, что вампир не будет сейчас закатывать истерику. Конечно, она могла вызвать ту магией, но вдруг напугает более явным проявление оной своего нового приятеля, и он испарится? Где ей потом его искать? Домик-то не маленький, а местные призраки исчезали и появлялись как хотели и когда хотели. К счастью, Кол молча сходил за папкой, не пользуясь свой супер-скоростью, всучил ей папку, а сам уселся на лестнице и терпеливо застыл. Даже было жутко оттого, что он такой послушный. Явно планирует какую-то гадость или шутку над ней. Ну да ладно. В очередной раз толкнув мячик, Елена открыла папку и увидела, что на анкетном листе появилась фотка ее приятеля по играм, а в нескольких графах статус души и количество убийств был не привычные отметки. «Проклятый/светлый» и прочерк там, где нужно было вписать жертв призрака. Видать, душа перед ней была не просто случайно забредшей в эту обитель смерти, но и полностью невинной. Как ни странно, у детишек, которых она отправила дальше, так подписи не было. Только у этого паренька, отказавшегося более стойким перед тьмой этого домишки. — Даже если я использую внушение, то я не уверен, что этот визжащий комочек радости тебе скажет хотя бы свое имя, — подал голос Кол, в котором так и сквозила ирония. Елена почти бессознательно уже толкнула красный мячик и поджала губы. Она не могла не согласиться с выводами Кола. Если у парня был дефект не только лица, но и речи, то хоть внушай ему быть гением ораторского искусства, хоть не внушай, ничего не выйдет. Внушение ведь действует на сознание, а не на физические отклонения, которые не исправить. — Ну, пару характеристик я уже точно могу написать, смертей на нем нет, так что мне нужно только его имя и в общем-то все, — неуверенно сказала Елена, невольно улыбаясь, когда услышала еще один счастливый возглас из угла, откуда в ее сторону вновь покатился мячик. — Может кто-то из местных его знает?.. Она скорее ощутила, чем увидела, что в холле появился еще один призрак. — Так ты правда можешь освободить нас? — произнес молодой голос и, повернув голову и вскину взгляд, Елена увидела на вершине лестницы, за спиной Кола, молодого блондинчика, который смотрел на нее пронзительными черными глазами. Тейт Лэнгдон. Елена читала о том, что он прикончил кучу подростков в местной школе, а потом спецназ, прямо в его комнате, то бишь здесь, его расстреляли в упор. Это было в тысяча девятьсот девяносто четвертом, если она не ошибалась. Кажется, он был под дурью и страдал какими-то психическими отклонениями. В новостях мало чего было о причинах того, что именно подтолкнуло подростка к бойне. Только одни предположения. — Я слышал, что Нора, мой жалкий папаша, тупой любовничек моей матери и семья хнычущей сучки Ларри Харви уже ушли, — добавил явный любитель Курта Кобейна, судя по стилю в одежде, и по схожей с этим певцом прическе. Он наклонил голову на бок. — И что их ждет? За пределами этого дома и грязного мира за этими стенами? Может ад? — с любопытством спросил Тейт, теребя рукав желтой бесформенной кофты. — Вы уже в аду, мой юный стрелок, — с ухмылкой сказала Елена и многозначительно обвела дом взглядом. — По моим надежным источникам, в этом доме находится одни из прямых врат в место, которого смертные вполне могли назвать адом, и именно поэтому здесь происходит вся эта хрень. Из угла гостиной раздалось обиженный скулеж, и она поняла, что забыла вновь толкнуть мячик. Елена быстро исправилась, а Кол тем временем вскочил на ноги и с ухмылкой повернулся к Тейту. — Стрелок? — с предвкушением спросил первородный, отчего ее глаза непроизвольно поднялись к потолку. — Ты кого-то пристрелил? Оружие не очень уважаю, но всякое убийство — это искусство, которое… — …ты сейчас испытаешь на себе, если не заткнешься, убивец со стажем, — елейно закончила за него Елена, совсем не желая участвовать во встрече клуба маньяков. Она перевела взгляд на Тейта. Внешне по нему и не скажешь, что он-убийца или что он-чокнутый. Просто парень-подросток, примерно ее возраста, или чуть моложе, довольно симпатичный со всеми этими небрежными светлыми волосами, резко контрастирующие с карими, почти черными, глазищами в пол лица. Но с ним что-то было не так. Вот только Елена пока не могла понять что. — Ты знаешь кто он? — спросила она, кивнув в гостиную, откуда в ее сторону вновь прикатился красный шарик. Тейт медленно кивнул. — Это Борегар, я зову его Бо, — тихо ответил он, и внезапно испарился с лестницы, в миг появившись рядом с ней, сидя на корточках и смотря на Бо, выходит. Лэнгдон слегка улыбнулся, когда тот радостно закудахтал и, поймав мячик, сам толкнул его обратно, после чего перевел свой темный взгляд на нее. — Он мой брат, — тихо добавил Тейт. — Ты можешь отправить его в рай? Он один из немногих здесь светлых душ, которые не заслужили быть запертым в этом доме. Любовник моей матери задушил его, потому что эта старая корова не хотела расставаться с Бо. — Одна из немногих? Тут еще есть невинные души? — спросила Елена, даже если и знала, это так, ведь местное зло явно убивало всех подряд. Просто ей было интересно, кто по мнению мальчика, убившего своих одноклассников, мог быть невинным. Ну, кроме его брата-инвалида, который, может быть, даже не знал, что был мертв и просто хотел играть с мячиком со всеми, кто этого захочет. — Моя сестра, Роуз, — неуверенно кивнул Тейт. — Она прячется, потому что почти всех стесняется, и… Он вдруг замолк и резко повернул голову в сторону гостиной, но он смотрел не на Бо, а на девушку, даже девочку-подростка, очень хрупкого телосложения, видимое даже под объемной одеждой, которая пряталась за дверью кухни. Та шпионила за ними, а увидев, что Тейт ее увидел, сурово поджала губы и исчезла. — Вайолет… — несчастно прошептал блондинчик, а его черные глаза наполнился слезами. Елена прищурилась. Во-первых, походу дочь Хармонов никуда не свалила, а осталась здесь, как и ее предки, то есть мертвее мертвой, а во-вторых, у той и этого Тейта явно была какая-то общая история. Может даже любовно-трагическая. Она медленно встала на ноги, подхватив папку в руки и твердо посмотрела на блондинчика. — Так, моя сладкая кровожадная версия Курта Кобейна, я все понимаю и даже готова выслушать твою полную историю без лишних осуждений, но давай-ка прощайся со своим братом, ему уже пора на отдых, — решительно сказала Елена, устав уже от этого дома и его драмы. Тейт быстро встал на ноги и отчаянно уставился на нее. — Уже? — жалобно спросил он и покосился на Бо, который непонимающе закудахтал, не понимая, почему с ним больше не играют. Елена тяжело вздохнула. — Слушай, милашка, — утомленно начала она, чувствуя тупую боль в животе от голода и недавней раны. — Это, может быть, прозвучит сурово, но я-то еще живая, в отличии от вас, и у меня полно своих проблем и дел. Я не собираюсь тут провести дни на пролет, чтобы каждого уговорить пойти туда, куда вам уже давно пора. А после того, как один из вас меня попытался убить, я вообще не хочу здесь долго возиться. Так что, да. Я даю тебе две минуты, а потом Борегар пойдет дальше, чтобы играть со своими мячиком уже в облачках. Тейт поджал губы, и направился к брату. Он присел перед ним и коротко его обнял, что-то тихо прошептав ему на ухо о том, что скоро он будет с Адли и потом к нему присоединиться и Роуз. Елена еле заметно подняла бровь, видя, что якобы маньяк довольно искренне заботился о своем недалеком брате и, кажется, действительно не хотел с ним расставаться. — Этот пацан любит своего брата, хотя тот и урод, — тихо прошептал Кол, подойдя ближе и наклонившись ближе к ней. — Почему Ник и Финн не могут быть хотя бы отчасти такими же?.. Судя по обиженному взгляду вампира, это его очень задевало, хотя он делал вид, что ему плевать на далеких братьев. — Не Элайджа? — с интересом спросила Елена, подмечая, что тот не упомянул этого своего брата, как и Ребекку. Кол горько фыркнул. — Порой мне кажется, что мы не его семья, а бремя, которое наш благородный Элайджа тащит уже тысячу лет на добровольной основе, потому что не знает, как жить, не делая этого, — мрачно ответил Кол, засунув руки в карман своей ветровки. — Это не так, — твердо произнесла Елена, повернув голову к нему. — Если бы для Элайджи вы были бременем, он бы не пытался бы Никлауса убить, из-за того, что тот якобы выкинул ваши тушки в море. А сейчас не пытался бы помирить вас всех в редкий момент воссоединения. Да и Никлаус… Этот дурной гибрид, я думаю, что глубоко внутри вас любит, просто показывать этого не умеет, а еще он импульсивный и дикий придурок, которому легче возить вас с собой в гробах, чтобы вы не сбежали от него, чем найти с вами общий язык и примириться. Елена вернула свое внимание к Лэнгдонам и делая вид, что она не заметила, что Вайолет Хармон вновь подглядывала из кухни за происходящим в гостиной. — Вы все такие: упрямые и невыносимые, — со вздохом закончила Елена, после чего глянула на наручные часы. — Эй, дорогуши, кое-кому пора проследовать в его следующие приключение! Тейт отпрянул первым, быстро начав вытирать мокрые от слез щеки, а Бо заскулил. Ей было жаль беднягу, но для него действительно здесь не было места. Она деловым тоном уточнила дату рождения и смерти Бо у Тейта, после чего подняла папку, куда так же быстро вписала полное имя Бо, причину смерти и характеристик, среди которых были качества вроде «дружелюбный» и «игривый», а потом поставила свою размашистую подпись и вот уже черты бедного парня поплыли. После чего его душа, превратившаяся в шар света, прошла сквозь нее, подарив короткое, но очень неприятное ощущение того, что ее придушили. Елена закашлялась и потерла шею, прежде чем она вернула внимание к Тейту, чьи губы тряслись, а по щекам вновь начали катиться слезы, и Вайолет, в чьих глазах, направленных на блондинчика, было яркое противоречие. Как будто она хотела одновременно позлорадствовать и обнять его. — Ты же должна быть мертва! — внезапно крикнул визгливый голос за ее спиной, следом за которым раздался свист. Она даже не успела среагировать, как уже летела на пол, из-за Кола, который толкнул ее в плечо. Елена ощутила короткую вспышку боли в запястье, когда пыталась остановить своей полет до того, как расквасит себе нос. Потом она быстро развернулась и увидела какую-то бешенную бабу с сальными волосами, которая беспорядочно махала топором, испачканном в крови на том месте, где секунду назад была ее голова. Кол оскалил клыки, а под его глазами вздулись вены. Он схватил эту ненормальную дуру, явно бывшая той, кто ранее всадил в Елену лезвие топора, кажется, забыв, что та призрак. Но сквозь нее Кол не пролетел, и придавил к стене очень даже твердое тело, снеся по дороге статуэтку на одной из тумбочек, стоявших рядом. Бабенка в ужасе смотрела на лицо Кола, выронив из рук топор, а Елена, даже зная, что это может не иметь эффекта, указала на нее пальцем и громко рявкнула, чтобы та не смела двигаться и даже дышать все равно не нужным ей воздухом. Как ни странно, но та сделала ровно то, что она ей велела. Елена неловко поднялась с пола, потирая руку, и с любопытством посмотрела на эту чокнутую, которая застыла как восковая кукла и только ее блеклые глаза бешено смотрели то на нее, то на Кола, чья голова наклонилась на бок. Вампир тоже явно заметил эффект ее слов и медленно отпустил тетку, а потом сделал пару шагов назад, пока не поравнялся с Еленой. — Мне кажется, или… — многозначительно произнес Кол, с ухмылкой смотря на бабенку, нелепо застывшую около стены с перекошенным ртом. — Они меня слушаются. По крайней мере, местные точно, — с изумлением осознала Елена, наконец понимая, чего ей так легко удалось почти всех призраков загнать за стол переговоров, так сказать. «И вот почему Лекси явилась, когда мне так нужно было усмирить Стефано, а Хенрик появился, когда я искала гробы с членами его семьи и думала, что мне делать со всей этой семейкой!» — озарило наконец Елену такое просто понимание всей этой канители с призраками, которое уже должно был бы давно прийти ей в голову, но как-то даже не заглядывало. На ее губах появилась зловещая ухмылка. Елена предвкушающе хлопнула в ладоши и потерла их друг о друга, понимая, что уже к вечеру точно будет вновь в Мистик Фоллс, а беготне по дому-убийце пришел конец. — Так, — громко крикнула она, подняв взгляд к потолку. — Дорогие мертвецы! А ну живо все явились передо мной, как лист перед травой, заняли очередь и ответили на все мои вопросы, чтобы я могла отправить ваши проклятые призрачные задницы туда, где вы должна были быть уже давно!.. Несколько секунд ничего не происходило. А потом перед ней начали появляться тела. Две девахи в формах медсестры, с одной из которых, та, что потучнее, ручьем текла вода, заливая под ней пол. Чувак в робе дезинсектора, который хрипел как чертов Вейдер, и мутный тип, похожий по виду на все еще застывшую у стены бабу своим засаленным видом и бешенными как у таракана глазами. Рядом с лестницей также возникли двое мужчин, один из которых был качком, а другой настолько холеный, что Елена даже стало стыдно за свои обкусанные кутикулы. Краем глаза она заметила, как за Тейтом возникла девочка лет шести в желтом платье и мишкой в руках, которая могла бы быть милой куколкой, если не отсутствие обоих глаз. И, наконец, в гостиной возникла семья Хармонов в полном составе. Хмурая доча, папаня-удавленник, маманя с младенчиком на руках, а рядышком примостилась и рыжая тетя, встреченная Еленой ранее. — Ну че, мертвяшки, айда в очередь, а там в путь, в заждавшиеся вас посмертие! — довольно сказала Елена и потопала на кухню, чтобы вновь занять место за столом, с ярко горящей надеждой в груди, что этот ад скоро закончится.