Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь двойник?!!

Это не закончится никогда. Нет, сначала все пошло неплохо. Она быстро отправила психов, фанатеющих от маньяков убийц в ад или куда-то там, потом в путь пошли медсестры, доктор Монтгомери, бывший под кайфом даже в смерти и, кажется, не совсем соображая, что он делает, где и зачем, а потом был дезинсектор по имени Фил, после которого у нее в голове синие гномики еще пару минут пели рождественские песенки. Видать, все дело в том, что он умер, надышавшись той же отравой, которой травил насекомых. А потом началось. Парочка геев начала оскорблять Тейта, который, поди, и убил их, Бен Хармон тоже воткнулся, и так Елена узнала много интересного. Что блондинчик трахнул его жену и сделал ей дитенка-антихриста, убившего ее, и ранее упомянутого Смертью. И что истеричка с более блеклыми рыжими патлами, оказавшаяся теперь вечно беременной любовницей Хармона, которую убил лопатой бывший муж Лорен Харви и любовник некой Констанс. Мамка Лэнгдонов, то бишь, которая живет неподалеку и все знает о призраках. И которая кокнула Мойру, рыжую служанку с бельмом на глазу. Потом началась драка, девочка Роуз завыла, неспособная плакать из-за отсутствия глаз, следом за ней заплакал призрачный младенчик Хармонов, а Елена поняла, что еще немного и она чокнется. Зато Колу было весело. Он с интересом слушал местные перипетии не-жизни проклятых призраков, шепотом, ей на ухо, давая скаберзные комментарии, жалея, что такой талант как Тейт пошел впустую и уверяя, что из того вышел бы отличный вампир-потрошитель. Ему только попкорна в руках не хватало, ей богу. А когда началась драка, он начал подбадривать. Причем всех подряд. И парочку геев, и Бена Хармона, и даже Тейта, которого все и мутузили, повалив беднягу на пол, припоминая тому все грехи. Это было как-то мерзко. Толпа на одного, каким бы тот ни был. Непорядочно. Елена в два шага подошла к драчунам и громко велела всем отойти в стороны. Все ее тут же послушались, кроме Тейта, лежавшего на полу в позе эмбриона, прикрыв голову и тихо скулившего от боли. Или обиды. Хрен ли те раны. Он же призрак, и они скоро затянутся. Елена присела рядом с ним и коснулась его золотых лохм, покрытых кровью. Честно говоря, ей не должно быть его жалко. Он ведь правда натворил столько дичи, что эти пендали Тейт даже заслужил. Массовое убийство, убийство с особой жестокостью и изощренностью, и изнасилование. Но с осознанием того, что у нее есть некая власть над призраками, Елена поняла, что с ним таки не так. Он был тем сосудом. Смерть говорила, что накопившаяся негативная энергетика и злоба в этом доме, где были метафорически врата в измерения того Када, типа дьявола, поселилась в одном из призраков, чтобы обрести плоть, которой явно был тот самый второй ребенок Вивьен Хармон, считавшийся пропавшим, как и старшая сестра. Вивьен, которую трахнул Тейт, который хотел подарить ребенка Норе, проявившая к нему доброту, если верить крикам, предшествующим драке. Или того хотел Кад, желавший устроить Апокалипсис. А Тейт просто был проводником. Он жил здесь с детства, его психика была расшатана местной энергетикой и не было ничего удивительного, что именно через него был в мир выпущен тот недо-антихрист, который скоро отбросит тапки. — Вставай, дорогуша, — твердо сказала Елена, ощущая под своей рукой реальные волосы и плоть. Тейт шмыгнул носом и медленно принял сидячие положение. То ли сам так решив, то ли послушавшись ее приказа. Волосы закрывали его воспаленные глаза, по лицу текла кровь, которую он пытался утереть рукавом своего свитера. Кровь, которая не торопилась исчезать, как и не исчезали ссадины, хотя уж должны были. — Как ты себя чувствуешь? — спросила она, подозревая, что не очень хорошо, даже для мертвого, если была права и большую часть жизни, и не-жизни тоже, тот был одержим паразитом, который был похуже чем Волда Морда. Блондин вновь шмыгнул, кажется, сломанным носом. — Я устал, — несчастно просипел он, подозрительно зыркая на нее своими черным глазищами из-под длинной челки. — И мне больно. Холеный представитель меньшинств издал холодный смешок. — Больно ему, — высокомерно выдал он, сложив руки на груди. — Вот мне, когда ты меня топил в чане с водой, спустил с лестницы, а потом застрелил, было больно. Мне больно от того, что я застрял с изменщиком, мне… — Заткнись, — жестко сказала Елена, не отводя взгляда от Тейта. — Раны плохо заживают, и жажда убивать прошла, а? Лэнгдон застыл. — Тебя все время клонит в сон, хотя тебе он не нужен, а твоя память блекнет, — продолжила перечислять она, припоминая все то, что знала об одержимостях и подобных пиявках, о которых более чем достаточно прочла, когда искала крестражи, даже если сама в то время еще не догадывалась, что была таковым. — Откуда ты знаешь? — хрипло прошептал Тейт. — И почему… — Не спешу присоединиться к твоему избиению? — закончила за него Елена, вскинув бровь. — Парень, ты так накосячил, что мама дорогая. Но не мне тебя судить. Я сама убила столько людей, как заслуживших это, так и не очень, что мы вполне себе можем сравнять счет хотя бы ради спортивного интереса. Но я действовала по обстоятельству, и чтобы защитить дорогих мне людей, а ты… Она наклонила голову на бок. — А ты, кажется, был одержим, — со вздохом продолжила Елена и обвела дом взглядом. — Тот, кто сделал этот дом таким, хотел создать оружие в этом мире, которое уничтожило бы весь мир и дало ему миллионы душ, чьими страданиями бы тот питался до скончания вечности. Годами здесь копилась ненависть, злоба, страх и смерть, пока это все не обрело некое подобие сознания и не вселилось в тебя, чтобы пройти последний этап и обрести свою собственную плоть. Я уверена, что ты слышал шепот с тех пор, как мог ясно мыслить, если учесть, что ты здесь жил с детства… Тейт замотал головой. — Не было шепота, — слезливо прошептал он, зажав руками уши, будто что-то слышал прямо сейчас. — Были крики. Они не давали мне спать. А когда я спал, то видел только пламя и людей, корчащихся от боли в нем. И слышал спокойный ровный голос, который велел мне накормить его нечестивыми душами. Нет людей, греха не совершивших. Он перешел нам по наследству, так же как болезнь передается по наследству… Лэнгдон явно цитировал того, кто морочил ему голову все его существование, и Елене показалось, что сейчас он даже не знал, где находился, просто выпав из реальности. Черные глаза были не в фокусе, плечи опущены, и он начал слегка раскачиваться на месте, все еще что-то шепча себе под нос. — Тейт? — аккуратно позвала его Елена, и даже помахала рукой перед лицом, но тот не реагировал. — У него кататонический ступор, — профессиональным тоном заявил Бен Хармон, внезапно присевший рядом с Еленой, но смотря при этом на Тейта. — У него ПТСР и хроническая угнетенность души темной сущностью этого дома, порожденного незримым входом в ад, открытого на этом участке, — поправила его она, бросая неодобрительный взгляд на психолога, который еще пару минут назад мутузил парня, как и все остальные. Елена печально вздохнула. — Он умирает, — категорично вынесла вердикт она, и заметив ироничный взгляд мужчины, криво усмехнулась. — Призраки тоже умирают, доктор Хармон. Кто-то быстро и незаметно, а кто-то долго и мучительно. Она кивнула на Тейта. — Вы то уж должны знать, что часто так бывает, что в утробе матери один близнец угнетает другого, — издалека начала Елена, намекая на многоплодную беременность его жены, которая закончилась ее смертью и одного из детей. — Ну вот, считайте, что дом-это утроба, а он-угнетенный близнец, из которого более сильный выпил все, что мог, и бросил загибаться. — И что же теперь делать? Ведь можно что-то сделать, да? — вдруг произнес нервный молодой голос и, обернувшись, Елена поняла, что это была Вайолет Хармон, покинувшая сторону матери и подошедшая ближе. Она вновь с противоречием во взгляде смотрела на покачивающегося Тейта, но желание обнять, кажется, начало побеждать отвращение и злость, и смешалось с беспокойством. Вайолет теребила рукав своей кофты и терзала свою несчастную губу, которую прикусила от избытка чувств. — Ну, птичка моя, ты можешь засунуть свои тупые принципы туда же, куда была спущена твоя жизнь, поскольку это больше не имеет смысла, крепко обнять его и чмокнуть напоследок, как я вижу по твоим глазам, что ты хочешь сделать. А потом я отправлю его туда, куда положено, пока он не растворился в стенах этого дома окончательно, — прямо сказала Елена, и повелительно протянула руку в сторону Кола, все это время подозрительно хранивший молчание. — Папку, пожалуйста. Первородный недовольно фыркнул. — Я тебе не секретарь, — проворчал он, но за папкой на кухню сходил и протянул ей. — И любого другого я бы уже сожрал за такое небрежное отношение к моей персоне. Елена елейно ему улыбнулась. — Ну как же тогда хорошо, что я не любой другой, — иронично сказала она, хватая папку и возвращая свое внимание к Тейту. — Так, начнем с имени… — Вообще-то, сейчас моя очередь, — воткнулась вдруг блеклая рыжая, которая Хейден, любовница доктора, еще не так давно активно не желая покидать этот дом. — Вообще-то, ты ее профукала, когда начала бить лежачего, — саркастично ответила ей Елена и открыла папку, где в анкете уже появилась фотка Тейта. А в графе статус души стояло: «проклятый/угасающий». Это еще больше подтвердило теорию Елены и его состоянии, в котором находилась душа Тейта Лэнгдона, который все еще не реагировал на внешние раздражители. Она быстро вписала его имя, дату и причину смерти, помня те из статьи в интернете, а вот с днем рождения и количеством убитых вышла заминка. Как и характеристикой. Что вот ей написать? Жестокий, кровожадный и полоумный? Как-то это было неправильно, если учесть, что он был не самим собой, когда творил то, что творил. Впрочем, нужна была хотя бы одна черта. Вон, с Филом, хватило того, что она написала «молчун», чтобы отправить его восвояси, как и Фиону, одну из фанаток маньяков, которую она так и обозначила: «фанатичка». Краем глаза Елена видела, как все еще мявшаяся Вайолет, бросившая виноватый взгляд на мать, неуверенно опустилась на колени перед Тейтом. Она подняла подрагивающую руку, будто хотела коснуться его плеча, но так и не смогла этого сделать. Вайолет поджала губы и отвернулась к Елене. — Он харизматичный, избирательно заботливый, любит стихи и птиц, — отрывисто бросила она, кажется, подсмотрев то, что Елена записывает, и, поджав губы, неохотно добавила: — И… двадцать четыре. Что значат эти цифры, спрашивать было глупо. Это явно были жертвы Тейта, которая были убиты под влиянием, но все же его руками. Елена вписала их в графу количество убийств, и те не исчезли. В характеристику она вписала первые два качества, и добавила уже от себя «сломанный». Елена не была точно уверена, что эти анкеты вообще были нужны и что эта вся волокита не своеобразная шутка от Смерти, но все же, если от ее характеристик что-то зависело, то пусть там знают, что пацан не совсем уж пропащий и творил херню не только потому, что ему так вдарило. Осталось только поставить роспись. Елена многозначительно посмотрела на Вайолет и взглядом указало той на Тейта. Типа, прощайся, милаха, ему пора отправляться в мир иной, который может не совпадать с тем, куда попадешь ты и твоя семья. Вайолет вновь вскинула взгляд на мать, прежде чем решительно свела брови и вернула свое внимание к Лэнгдону. В этот раз ее руки не тряслись, когда она потянулась вперед и обхватила его щеки руками, заставляя блондина повернуть к ней голову. — Вайолет… — тихо прошептал Тейт, чей взгляд мгновенно сфокусировался на девушке, присутствие которой будто включило его обратно. — Я тебе не прощу, никогда, слышишь? Никогда, — твердо выпалила Вайолет, что весьма контрастировала со слезами, собравшимися в ее глазах. — Я знаю, — дрожащим голосом сказал Лэнгдон, как чертов кот, разомлев от прикосновений рук девушки. Вайолет выпустила дрожащий вдох и вдруг наклонилась вперед. Они слились в мягком поцелуе, а Елена подумала о том, как же так вышло, что она оказалась в гребаной мелодраме, где не хватало только какой-то проникновенной музыки на заднем фоне. Или ремейке фильма «Призрак» с некоторыми изменениями. Была бы здесь Кэролайн, то обрыдалась бы. Но здесь была только она, Кол и куча призраков, которые не были столь романтично настроены, особенно если учесть, что один из героев сцены был их убийцей. Поэтому под шумок и эпичности момента Елена быстро поставила свою размашистую роспись в анкете. И была очень удивлена, когда очертания поплыли не только у Тейта, но и Вайолет, которые все еще продолжали самозабвенно целоваться, пока они не превратились в один большой шар света. И прошли сквозь нее. Вместе.

***

Елена была выжата как лимон, когда уже ближе к вечеру наконец выползла из теперь полностью очищенного дома. После того как местные недоделанные Ромео и Джульетта вместе испарились, «подарив» ей незабываемо ощущение того, каково это умирать от десятка пуль сразу и от передоза успокоительными, Хармоны подняли вой. Как будто Елена знала почему их дочь прошла безбилетником и без всякого анкетирования! Едва возмущенные крики стихли, она отправила всех Хармонов дальше, также понимая, что никогда в жизни не повесится, потому что это жуть какое хреновое ощущение. После чего пришлось разбираться с голубой парочкой, еще не все высказывавших друг другу, Мойра, которая обнимала ее колени, когда пришел ее черед, маленькая Роуз, и наконец Хейден, чью душонку Елена намерено оставила напоследок. Отчего у нее теперь ныла голова от невидимой лопаты, которой проломили голову этой рыжей дуре. Она с наслаждением потянулась и зевнула. — Ну, по крайней мере, это уж точно не скучно, — отвратительно бодро заявил Кол, появившись рядом с ней, и начав качаться с пятки на носок как возбужденный щенок. Он прищурился и хитро покосился на нее. — Ты очень занятный двойник, прелестница, и еще более интересная ведьма, — промурлыкала Кол и хлопнул в ладоши. — Ну что будем делать дальше? Ночь-то еще молода! Елена устало фыркнула. — Не знаю как ты, но я возвращаюсь домой, — еще раз зевнула она, прикрыв рот рукой. — Я устала как собака. Скажу Дженне, что Кэролайн передумала насчет девичника, что простыла или что-то вроде того… Вдруг фокус ее зрения сместился, земля ушла из-под ног, и вот перед ее взглядом появился не вид на улицу спального района Лос-Анджелеса, а на задницу Кола Майклсона. — Что ты делаешь? — возмутилась Елена, уперевшись руками ему поясницу, чтобы быть подальше от вышеупомянутой. — Ты пойдешь со мной, — довольно заявил Кол, бодро спустившись по ступенькам крыльца и направившись к калитке. Наверное. — Да куда?! — раздраженно выпалила Елена, извиваясь как уж, но стальная клешня вампира, сжавшая ее коленки ей в этом очень мешала. — Веселится, — загадочно ответил Кол, и не успела она пискнуть, как с гиканьем он перешел на суперскорость и они оставили Дом-Убийцу позади. Они этого не знали, но едва они исчезли с Вестчестер-Плейс, Констанс Лэнгдон услышала странный хлопок в комнате своего внука и, бросившись туда, завопила на всю улицу. Ведь в детской кроватке вместо ребенка с ангельским личиком, была только куча кровавых ошметков и уцелевшие голубые глазные яблоки, на дне зрачков которых медленно погасло адское пламя.