Подарок для князя Иси

Было от чего впасть в панику. Княжна Иси несколько часов кряду не могла придумать, что же делать по поводу письма Минамото, которое гонец на взмыленной лошади доставил немногим позже полудня. Металась по комнате, отирала ледяную испарину со лба, потом замирала, словно оглушенная, но… Теперь же солнце склонялось к горизонту, готовясь вот-вот исчезнуть за гребнем поросших густым лесом гор. А ответа все не было!.. Минамото-но-Ёритомо одаривал своим высочайшим расположением и осыпал милостями тех, кто сражался с ним бок о бок в последних битвах кровопролитной братоубийственной войны с кланом Тайра. Пляжи Дан-но-Ура не были забыты… Храбрый воин, верный союзник, наследник княжества Иси, уже получил в награду за верную службу и щедрые дары, и паломничество к святыням… А теперь, значилось в злополучном послании, желая сильнее привязать к себе верного вассала и упрочить династию Иси, сёгун дарит ему женщину по собственному выбору… Амида Будда! Княжна Иси зло усмехнулась. Дары, титулы, угодья… Для этого не требовалось большого таланта притворщицы, в конце концов, она почти десять лет не просто изображала воина — она была им! Сражалась наравне с мужчинами ее клана, не давая себе поблажек. Дом Иси-но-Тоемицу остался «обезглавленным» — без наследника мужского пола. Единственный законный наследник, княжич, племянник Томоко, почти ей ровесник, погиб от ран в самом начале гражданской войны. Великими трудами и щедрым подкупом, а где и не гнушаясь убийством, удалось его смерть скрыть. Узнай об этом всемогущий Минамото — княжество Иси было бы разорвано на части и роздано в награду за службу каким-нибудь кровожадным солдафонам, может быть, из той новой гвардии, что была набрана сёгуном из неблагородного сословия, сброда, едва понимавшего, что такое долг и честь. От этой мысли Томоко Иси-сан передернуло. По спине взвился холодок. Кажется, теперь пришел конец ее владычеству в этих землях, а, по закону Минамото, и жизни. Щедрый дар сёгуна все разрушит в одночасье, камня на камне не оставит от сильного княжества, управляемого стальной рукой «князя Иси»! Кто-то из дочерей верных вассалов Минамото… Наверняка страшна, как смерть, — уж вкус-то Минамото княжне Иси был хорошо известен. Столичная неженка или деревенская тихоня? Княжна Иси коротко стриглась, носила мужские доспехи и в совершенстве фехтовала на двух мечах, и все же не могла перебороть любопытство и зарождающееся раздражение. Чувство соперничества. Неужели красивее меня? Как и многие девушки из благородных семей, княжна Иси была лишена возможности и права общаться с девушками, не входящими в число фрейлин матери, поскольку собственными обзавестись не успела — страшная война оборвала ту спокойную светскую жизнь, которой жила семья удельного князя. Теперь же у нее было женщин-прислужниц в достатке, но общаться с ними никогда бы не пришло в голову — особенно с непроверенными, которые могли бы вынести ее тайну за пределы княжеских покоев. А фрейлин «князю» не полагалось. Живое, колкое, болезненное любопытство, удивительно несвоевременное, жгло сердце княжны, как рассыпанная жаровня прожигала угольками полированный пол. Она видела своими глазами войну, безобразные сцены насилия над горожанками, крестьянками, видела бегущих жен и дочерей вассалов Тайра. Только вот она сама в это время переставала быть женщиной, равно как и просто человеком — чувствующим и думающим существом, которому могли вообще быть свойственны хоть какие-то эмоции, кроме самых элементарных. Княжна обвела взглядом широкий двор и ту часть дороги, которая была немного видна за воротами, поднимаясь к ближайшему холму. Золотистый свет заката окрасил маленький кабинет в приятное тепло, так резко контрастировавшее с ледяной испариной ужаса, вновь выступившей на коже. Разумеется, она была образованной — успела получить домашнее образование, тем более, что старый князь-отец не препятствовал. Княжна довольно читала сочинений о женщинах, позволяющих себе быть свободными от мужчин, жить так, как им захочется в пределах женских покоев, конечно же… Если бы не необходимость выдавать себя за мужчину, «князя», за наследника дома Иси, то Иси Томоко уже наверняка была бы замужем за кем-нибудь из сопредельных князей или вассалов сёгуна, и старшему сыну пора бы было отправляться в ополчение к Минамото. Что значит «быть замужем»?.. Вести дом, заботиться о муже, содержать его наложниц, воспитывать его наследника? Трагедия превратилась в фарс. Сейчас, когда она надежно укрылась в своем владении, охраняемая стенами и нерушимой вассальной присягой своих воинов, казалось, пришло время немного прийти в себя, начать забывать то страшное, что видели ее глаза. Отстроить вновь разрушенное поместье, разбить затоптанные поля и пастбища… Можно было бы даже надеть женское платье и не испугаться, если увидят — чужих во владениях не было, а члены клана были связаны негласной порукой молчания — никто не хотел падения их княжеского дома. Можно было чувствовать себя здесь полновластной хозяйкой, в том числе — собственной жизни. Но не теперь. Вскоре всему придет конец. Из письма однозначно следовало, что по дороге из столицы сюда уже неторопливо двигалась процессия с даром Минамото — женщиной для наследника древнего княжеского дома Иси. Перегородка, затянутая светлой бумагой, отодвинулась в сторону с едва слышным стуком. Тихий звук привлек внимание ушедшей было в себя княжны. Повернувшись, она увидела седую голову своей няньки — застывшей в поклоне Ноэру-сан. — Добрый вечер. Иси ответила на поклон кивком. Вежливость — достойная награда за верность ее дому и ей лично. Ноэру так поседела за последний год… Не поднимаясь с колен, она поставила перед княжной ужин. Но та только отмахнулась. — Гонца накормили? — Да, госпожа моя. Приказать разместить его на ночлег? — Нет, не нужно. Я… — Дурные вести, моя госпожа? — Ноэру прекрасно знала свою хозяйку. Княжна почла за лучшее улыбнуться, чтобы не волновать верную няню понапрасну. Но улыбка вышла жалкой, и Ноэру-сан нахмурилась, собирая брови на переносице. — Думаю, добрая моя Ноэру, я погибла, — вздохнула княжна, более не пытаясь ввести никого в заблуждение. Ноэру, вырастившая Томоко, пережившая тяжелые годы войны и разорений без нее и не менее сложные годы восстановления — с ней, поднесла руку ко рту в немом удивлении. Ее княжна никогда еще не выглядела столь разбитой. Томоко прочла вслух письмо от Минамото. По морщинистому круглому лицу Ноэру волнами пробежали неверие, испуг, озабоченность и недоумение. — Амида-но-Буцу, госпожа моя… Женщина для вас? — Потому я так и сказала. Что же мне делать? Отказаться от дара Минамото значит навлечь на себя немилость… — от самого этого слова княжну будто передернуло, она сжала губы. — Немилость Минамото — все равно что оказаться запертым в комнате с горным львом… Он истинный дикий зверь, никому не верит. Если откажем, то можем ждать его войско у своих стен в любое время — как предатели… — Но вы же… — взгляд Ноэру перебегал по склоненной фигуре княжны, от макушки до кромки черных хакама. На поясе поблескивал короткий меч, который княжна надела для встречи гонца, и на рукоятке которого теперь замерли ее побелевшие от напряжения пальцы. — Я должна буду прятаться в собственном доме. Из-за того, что Минамото решил подсунуть мне девку для развлечения? Что прикажешь мне делать с этой радостью?! Она же в два счета раскусит, что я не мужик… — княжна сама не заметила, как перешла на солдатскую речь. — А если… если с ней станется какое несчастье? Дороги по горам небезопасны, да и ночи еще холодны… Она, к примеру, может заболеть в долгом пути из столицы сюда. Неужели Ноэру-сан полагала, что княжна Иси не успела подумать об этом?.. — Она же наверняка шпионка Минамото, — княжна поняла взгляд к темному, обшитому древесиной потолку. — О, Амида, как же теперь выпутаться из этой ловушки? — Там сказано, когда они прибудут? — поинтересовалась Ноэру, стараясь вернуть свою княжну к более насущным вещам. — Завтра к полуночи, если не станут на ночлег в Нобуо-тё. — Что ж, времени мало… — пробормотала Ноэру. Княжна Иси подозрительно прищурилась. — Что ты придумала? — Госпожа моя, мы сделаем все, чтобы сохранить Вам жизнь, честь и свободу. Послушайте меня. Сейчас ложитесь отдыхать, а с первыми лучами солнца отправляйтесь на охоту — на запад, в горы. Возвращайтесь не раньше завтрашнего вечера. Мы за ночь приготовим ее покои — она ничего дурного не заподозрит. Миса Ноэру, всю свою жизнь воспитывавшая княжну Иси, готовая пойти на предательство и на убийство ради нее, сузила глаза. — И не сможет выбраться — при всем желании. Княжна подавила желание крепко обнять верную няньку. Да, верно. Так они и поступят. Ей прислали дар — никто ведь не предписывал спать с этой женщиной. Да проживи она здесь и год, и три — её просто упрячут в женских покоях, на дальней половине, и спокойную жизнь княжны Иси никто не посмеет нарушить. Она, как и положено верной подданной Минамото и верной жене князя, станет бессловесной собственностью. Шпионка или нет, эта женщина будет полностью в ее руках. И корреспонденция ее — тоже. «Князь» Иси будет ее владыкой. Кто знает, если девица попадется умненькая, может быть, у них даже получится договориться. Если же нет — пусть пеняет на себя. В конце концов, княжна Иси будет держать эту птичку в золотой клетке, в нужный момент просто выпустив стрелу. И будет наблюдать, как взовьются яркие перышки… Убедившись, что княжна немного просветлела в лице, Ноэру собралась уходить — впереди была бессонная ночь. Поклонившись и с неодобрением посмотрев на остывший ужин, Ноэру-сан спросила свою госпожу: — А имя там есть? Как ее зовут? Из какого рода? — Здесь написано… Сагири Сейна. Значит… Сагири-сан. А ведь верно… Ни рода, ни семьи, ни титула… Что ж это за диковинку шлет ей военный правитель?