"Оборотная сторона равнодушия"

      Открыв медленно глаза, я сначала поморщилась и проморгалась перед чем понять, в каком месте нахожусь. Темница. От каменных стен и пола разило холодом, от чего меня начало трясти.       Я захотела встать, но у меня ничего не получилось. Руки оказались и вовсе скованны кандалами, поглощающие мою энергию и вытягивающие последние остатки жизни. Сил, казалось, практически не осталось.       Я не помнила, как оказалась в этом месте, и не помнила, сколько тут пробыла, но по ощущениям, что достаточно продолжительное время. Пыталась напрячь память, чтобы вспомнить все в деталях, и у меня получилось… Лучше бы не вспоминала.

      Три месяца назад…

      Появление Чумы.

      Я начала смотреть в ту же сторону, куда смотрел и Мальбонте. От звука приближающихся женских шагов меня пробрал страх до костей. Я была не из пугливых, но могла спокойно признать его наличие, ведь всем живым существам известна эта эмоция. И вот.Она показалась в своем истинном обличье.       Женщина была не слишком высокого роста, достаточно стройна, одета в вульгарное черное платье, волосы напоминали ни то пепельный, ни то седой оттенок, а лицо и вовсе имело красноватый цвет. Если бы не ее безумный взгляд, она бы выглядела куда более элегантнее.       Незнакомка растянула свои губы в противной улыбке и сказала:       — Что ж… Теперь я новое божество вашего мира, мои отчаянные бессмертыши. Шепфа оказался слишком слаб, — произнеся это с нескрываемым пренебрежением- я Чума. Великая и ужасная — по всему залу разлился ее озорной хохот.        На минуту все замолчали, но тишину снова нарушила она:       — Что у вас за угрюмые лица? — губы скривились в недовольном выражении лица- Разве вас не учили встречать своих гостей более почтительнее?        Советники Цитадели, что были в этом зале, набросились на нее, но, не успев это толком сделать, взорвались, как воздушные шарики, встретившие острое препятствие на своем пути.       Что мне делать? Я должна постараться защитить тех, кто остался в живых, но получится ли у меня? Не об этом ли меня случайно предупреждал Мальбонте?       Мой взгляд невольно скользнул в его сторону. Казалось, происходящее его ничуть не встревожило и ему на это даже было безразлично.       Прости. Но я должна.       Выставив руки перед собой, я метнула в Чуму темный энергетический шар, от которого она умело увернулась. Ей нравилось наблюдать за моими отчаянными попытками исправить ситуацию. У меня ничего не получилось. В подтверждении неправильности своего поступка я почувствовала на себе тяжелый взгляд, посмотрев в сторону того, кто на меня смотрел, мне пришлось встретиться с его недовольным взглядом, пусть и остающимся все также безразличным.       На миг ворох мыслей, заставляющий смотреть назад, вернул мне память о том, о чем я предпочла бы забыть. Интересно… Что же он чувствовал в тот момент, глядя на то, как все разрушается? Какого ему было знать, что я нахожусь здесь? В царстве темноты и сплошного разочарования.

      Три месяца назад.

      Комната Мальбонте.

      Он сидел на кровати, уставившись перед собой и сжимая руками одежду от непрекращающегося чувства омерзения к себе.       — Почему она меня не послушала.Я же ее предупреждал. Почему она поступила так безрассудно… Неужели она не понимала, что попытки окажутся тщетными? На минуту он замолчал, переводя серьезный взгляд уже на пол. И вдруг.Одним резким рывком он зарылся в себе в волосы, сжимая их настолько сильно, что можно было услышать, как они заскрипели под его крепкой хваткой.       — Нет.Она все понимала. И все равно поступила так, как считала нужным.А что делать теперь мне?       Прошло от силы минут пять, как снова его голос нарушил тишину в комнате:       — Я знаю, что нужно сделать… Я должен заставить ее возненавидеть меня, чтобы она смогла бороться. Чтобы ее ненависть ко мне стала проводником через череду всех препятствий, несомненно встретившихся ей на пути. Прости меня уже сейчас, Малия… Но я должен.

****

       Спустя два месяца и сколько-то дней, я их не считал, Чума позвала меня к себе. Я не знал, чего мне стоит от нее ждать, но уж тем более ничего хорошего. Мне нужно было продумать до мельчащих деталей свой план, чтобы точно знать, как следует действовать. Мне нужно было изучить своего врага, чтобы моя жертва не была напрасной.       Подойдя к двери, я остановился и немного замялся. Но шум приближающихся шагов заставил меня обернуться и посмотреть в сторону звука. Это были Люцифер, Дино, мой бывший помощник — Фенцио и Мими, излюбленная подруга моей девочки. Уже не колеблясь, я зашел. Меня не должны запомнить вечно сомневающимся в своих действиях и каким-то жалким слабаком. Да, меня не волнует чье-либо мнение, кроме ее, но я хочу, чтобы меня воспринимали как равного с должным уважением. Хотя о чем я думаю.Когда бы я сомневался, раз всегда решительно шел к своей цели, неся на себе тяжелый крест.       Не успев переступить порог, в глаза бросилась абстрактная фигура всадницы, по — хозяйки сидящая на стуле и листающая страницы обшарпанных книг. Заметив наше присутствие, она медленно обернулась с противной улыбкой на лице и протянула, словно смакуя каждое слово:       — О, вы пришли. Я уже заждалась.       Все бессмертные, находящиеся в маленькой комнате для такого количества присутствующих, просто уставились на нее, в том числе и я. Я не боялся ее, мне было совершенно плевать. Меня волновало лишь одно —желание узнать, что она хочет сделать с ней после того, как освободит. Это была первая мысль, возникшая и застрявшая в моей голове, ну а другая.Стоит ли мне идти на поводу у Шепфамалума и дать ему то, что он хочет? Стоит ли мне рисковать всем миром и ее доверием для избавления от силков того, кого я ненавидел больше всего, и того, чьей смерти я безумно желал? От моего мозгового штурма меня отвлек ее раздражительный тон:       — Ну что вы стоите? Присаживайтесь. Нам есть что обсудить.       Понимая, что лучше подчиниться, мы сделали то, что она от нас хотела, в ответ на что она победно улыбнулась и принялась поглаживать свою противную крысу, от которой веяло опасностью. Затем она снова продолжила:       — Как вы уже поняли, хозяйка здесь теперь я. А значит, вы должны подчиняться мне.       Люцифер нетерпеливо вскочил с места и яростно прокричал ей:       — С какого перепугу мы должны слушаться тебя?       Чума испепеляюще посмотрела на него и произнесла ядовитую правду:       — С того, что я сильнее тебя, глупый ты бессмертный. Если я захочу, не успев моргнуть, ты лопнешь как воздушный шарик. А еще.Блуждая по аду, я нашла рыжеволосую демоницу. Надо же.Она была настолько пропитана отчаянием из-за того, что из нее сделали затворницу. Фенцио, как ее звали?..- продолжая говорить ужасные вещи, Чума неотрывно наблюдала за Люцифером.       — Лилит, госпожа — без единого намека на эмоции Фенцио произнес, как будто бы заранее уже выученный текст.       — Верно.Она, кажется, для тебя ценна, да? — ее лицо изуродовала неприятная улыбка.       — Кто знает, что я могу с ней сделать за твое неповиновение. Есть еще вопросы?       Кто это, я сначала не знал, а потом понял по выражению лица Люцифера и по тому, как он сразу успокоился и сел на место — это кто-то важный для него. Для себя я сделал вывод: вступать в открытую конфронтацию не стоит, нужно быть умнее. Будет давить на слабые точки, а значит, мое решение было правильным — Малия должна возненавидеть меня настолько сильно, чтобы у Чумы не было повода давить на нее.       — Так-то лучше. Может, кому-то еще стоит объяснить свое место?       Молчание.       — Нет, не нужно, госпожа — покорно произнес Фенцио.       Мой фокус внимания уже переместился на него. Ну, конечно, кто бы сомневался, что ты первым решишь перед ней лебезить. Ни мне ли не знать твою готовность пресмыкаться перед чем-то стоящим, на твой взгляд. Хотя, могу признать, это был достаточно умный ход.       Надо заслужить ее доверие.       Чума была довольна его ответом, от чего ее настроение стало капельку лучше.       И вдруг она обратилась уже ко мне.       — Мальбонте.Что делает твоя сила у бессмертной?       — Я не нашел способа ее вернуть.       Мне кажется, она мне не поверила, судя по тому, как она изогнула удивлено бровь.       — Это легко исправить, мальчик мой. Нужно было просто попросить.       Ее слова казались мне устрашающими. За себя я не боялся, а вот за нее — да. Честно говоря, мне наоборот нравилось чувствовать, что в Малии течет что-то, что только крепче связывало нас. А эта нахальная женщина намеревалась вставить палки в колеса. И самое противное в этой ситуации — я должен был позволить это сделать.