Быть ближе

“Разреши мне быть ближе,

Разреши мне дотронуться

До лепестка белой вишни,

Что упал в твои волосы,

До каждой царапины,

Каждой ноющей раны и

До того, что внутри болит.”

- Элли на маковом поле

Ризли устало потер шею. С раннего утра все не заладилось: ночные технические работы выявили нарушения воздухообмена в спальных блоках (кто-то устроил контрабандный схрон в вентиляции и стража уже приступила к расследованию), поджимали сроки сдачи налогового отчета в Мермонию (бухгалтерия Меропида, зная нрав управляющего, благоразумно денно и нощно перепроверяла данные, чтобы передать идеальный документ), сгорела плита в купонной столовой (заведующая хозблоком уже вызвала ремонтника и раздала предусмотрительно запасенные сухпайки), и - вишенка на торте, - скоро в крепость должен прибыть Верховный судья. Последнее заботило герцога больше всего. Нужно хотя бы побриться, чтобы выглядеть опрятнее. Стоя перед зеркалом в своей ванной и смывая под струей воды с лезвия бритвы пену с короткими щетинками, он не мог определить, чего хочет больше: не видеть Нёвиллета совсем или видеть его как можно чаще. Герцог встретил его в приемной тюрьмы. - Какими судьбами, ваша честь? - Хочу проверить одно совпадение в текущем расследовании. Мне нужно поговорить с Оливером Кирком. - Он уже отсидел, если мне не изменяет память, - герцог почесал чуть раздраженную щеку. - Согласно документам, он остался здесь после окончания срока. Ризли поручил подчиненному найти и привести его, а сам вместе с Нёвиллетом двинулся в комнату для встреч заключенных с людьми с поверхности. По дороге судья рассказал в общих чертах, что жандармы расследуют цепь похожих громких преступлений, но подозреваемого по прежнему нет. Он намерен выяснить, что известно об этом Кирку, ведь именно юдекс когда-то вел его дело. Вдруг послышались крики стражников, приближающийся топот сапог и из-за угла на них выскочила тень, едва не сбив с ног. Герцог резким сильным движением руки ухватил бегущего заключенного за шкирку и бросил об пол. Десяток сухпайков вывалился из рук молодого человека. Подоспевшая стража схватила его и рассказала хозяину крепости, что тот украл еду прямо из рук заведующей. Когда преступника увели, Нёвиллет спросил: - Проблемы с питанием? - Угу, временные. Думаю, к вечеру уже будет горячий ужин. - А что будет с ним? - Воспитательная беседа и штраф. - И только? - Только на первый раз, месье Нёвиллет. Он здесь недавно, еще не выучил нашу простую мудрость: “Кто работает, тот ест.” Юдекс знал, что в прошлом в крепости виновного в краже избивали и держали несколько суток без еды. Он посмотрел на спутника с гордой полуулыбкой. Герцог ощутил прилив крови к щекам: Нёвиллет был особенно красив в эти редкие моменты, когда улыбался ему. Сердце забилось быстрее и Ризли поспешил отвести от него взгляд. Управляющий крепостью вполуха слушал беседу Верховного судьи с Кирком. Зацепка оказалась ложной и юдекс принес извинения за беспокойство. Ризли отмахнулся, предложил выпить чаю - кипяток в его кабинете всегда найдется. Нёвиллет вновь извинился, отказываясь от предложения: - Меня ждут дела, но я у вас в долгу. За годы их сотрудничества он ни разу не оставался в металлических стенах тюрьмы дольше необходимого. - Мелочи, - герцог пожал плечами. И как можно беспечнее продолжил: - Просто угостите меня кофе, раз никогда не остаетесь на чай. Месье ответил растерянным взглядом. В обоюдном молчании хозяин проводил гостя до волнохода. Каждый думал о своем: Нёвиллет погрузился в пучину чувств и размышлений, Ризли - сожалел о сказанном. Уже попрощавшись, юдекс вдруг застыл, а затем обернулся к спутнику: - Как насчет завтра в полдень в “Дебор отеле”? - Что? - Приглашаю вас выпить кофе. - Вижу вы не любите быть должным, - смущенно усмехнулся Ризли. - Значит заняты? - Я найду время, - кивнул он. Глядя вслед удаляющемуся волноходу, герцог решил, что все-таки хотел бы видеть этого человека как можно чаще и представившуюся возможность не упустит. *** Ризли несколько секунд стоял перед “Дебор отелем”, справляясь с внутренним трепетом. “Просто кофе,” - решительно подумал он. И все же это было необычно: Нёвиллет пригласил не в кафе поблизости от дворца Мермонии, а в один из лучших ресторанов Фонтейна. Слишком роскошно для чашечки кофе в обеденный перерыв, и потому волнующе… Сделав глубокий вдох, мужчина вошел внутрь. Нёвиллет уже ждал его за столиком на две персоны. Его бледно-фарфоровое лицо чуть просветлело легкой улыбкой, завидев Ризли. Он встал для приветствия знакомого. Как всегда безукоризненно вежливый, сдержанный в манере и жесте, месье вел себя исключительно достойно. Как-то при Ризли он зацепился за дверную ручку бантом в длинных волосах. Юдекс без суеты исправил неудобство одним изящным движением. Для него это была незначительная заминка, а для герцога - неловкость, из-за которой можно опуститься в глазах другого, потерять лицо. С того момента управляющий крепостью еще сильнее проникся уважением к нему. Миловидная официантка приняла их скромный заказ. Как только она удалилась, повисла неуютная тишина. Нёвиллет как будто не знал, что дальше принято делать в компании, а Ризли был занят сомнением. Его сердце трепетно надеялось, что это свидание, а разум твердил обратное. Все же он решился узнать, почему они пришли именно сюда: - Я полагал, что мы встретимся в “Лютес”. Нёвиллет чуть замялся, но уверенно произнес: - Да, там прекрасный кофе, и все же я не посмел пригласить вас в заведение, не соответствующее моим стандартам. Здесь подают отличную воду. Согласитесь, основа любого напитка и блюда должна быть превосходного качества. - Значит все дело в качестве воды? - Именно. В “Лютес” и “Дебор отеле” один и тот же поставщик кофейных зерен. Но вода… Это была та тема, в которой он заслуженно мог считаться экспертом. Более того, будь в его плотном графике чуть больше окон, написал бы труд о водах Тейвата. Сейчас они были ограничены во времени, поэтому Нёвиллет кратко рассказал о системе очистки воды в “Дебор отеле”. Ризли не сильно понимал тонкости, о которых с интересом говорил собеседник, но ему нравилось наблюдать как его глаза горят чуть ярче, а ровный деловой голос обретает другие оттенки. Он поделился, что буквально на днях поручил своим подчиненным найти варианты улучшения качества питьевой воды в Меропиде. Принесли заказ. Верховный судья заметил как официантка ослепительно улыбалась герцогу. Более того, она слишком близко встала рядом с ним, подавая кофе, а пожелав приятного аппетита гостям, не спускала с него глаз. Но тот совсем не оценил ее стараний, лишь вежливо поблагодарил. Ризли отпил из чашки. Кофе действительно был очень вкусным, о чем и сообщил. Нёвиллет остался доволен, что сумел впечатлить собеседника. Его взгляд зацепился за одну деталь в облике герцога. - Что это? - юдекс смотрел на плечо Ризли. Тот оглядел себя, но не понял, что тот имеет в виду. - Позвольте, - Нёвиллет потянулся к нему и снял с выглядывающего подклада пальто стикер. Он озадаченно осмотрел наклейку с акулой, чем-то похожую на его спутника. - А, это, - выдохнул Ризли, - шутка Сиджвин. На этой неделе она поспорила с подругами, что я сутки прохожу с ее стикером и теперь незаметно наклеивает их на меня. Благодаря вашей наблюдательности, сегодня она снова проиграла пари. - Нужно наклеить обратно, - Нёвиллет протянул ему стикер, на что Ризли тихо рассмеялся. - Сиджвин добрая и ранимая. Если с ней что-то случится… - А еще она хитра, наблюдательна и умеет постоять за себя, - перебил Ризли. - Не беспокойтесь, месье. В крепости ее очень ценят. Я не позволю обидеть Сиджвин, ее сестер и подруг. - Другие мелюзины посещают Меропид? - Иногда. Правда приходится заполнять в два раза больше бланков. - Лицо герцога скривилось как от лимона. - Тем не менее, я иду на это, потому что не забываю тех, кто был добр ко мне. Мелюзины дружелюбны и открыты. В темной жестокой крепости они подобны теплому лучу солнца. От этих слов на лице Нёвиллета появилась светлая улыбка. - Мне отрадно слышать как вы отзываетесь о них. Они гордость Фонтейна. - Согласен, - Ризли улыбнулся в чашку. Видя расположение собеседника, он интуитивно ощутил, что может попробовать поговорить о том, что его волнует уже давно. - Мелюзины умеют доверять. Я все еще учусь этому у Сиджвин. Нёвиллет внимательно посмотрел на управляющего крепостью Меропид. Но не его слова удивили юдекса: он знает причины недоверия, знает, что тому пришлось пережить в детстве и юности. Его удивило, что Ризли заговорил с ним об этом. Они поддерживали знакомство, но оно всегда было в рамках делового общения. Сегодняшняя их встреча - исключение, которое Нёвиллет допустил с подачи герцога. Ризли наклонился к собеседнику, чтобы тот мог услышать его тихие слова: - Я хочу быть с вами честен. Мы с вами знакомы уже несколько лет, но не сблизились. Мне кажется, нам стоит больше доверять друг другу… - Ризли, я вам уже доверяю и вы ни разу не обманули возложенных надежд, - серьезно произнес юдекс, также поддавшись вперед. - С моей стороны были действия, которые вызвали недоверие у вас? - Нет, вовсе нет. Я имел в виду более личное общение. Мне кажется, что у нас есть потенциал стать ближе. - Ризли шумно вздохнул, чувствуя как сердце замерло на несколько секунд, отчего щеки стали теплыми. Недвижимая гладь воды, под которой Верховный судья желал подавить свою симпатию, вдруг разошлась рябью. Нёвиллет понял, что она скоро обернется волнами чувств. К человеку. Все его многовековые попытки оградиться от влияния мира людей в конечном счете привели его сюда, в “Дебор отель”, куда он по желанию своего сердца, слишком похожего на человеческое, пригласил Ризли. Не для обсуждения рабочих моментов, а, если быть честным с самим собой, чтобы сблизиться. И раз герцог не произнес ничего похожего на “давайте станем друзьями”... - Говоря откровенно, ваши слова неожиданны. Желание довериться естественно для людей, хотя немного настораживает. Наверно, мы можем попробовать. - Так он ответил. Их взгляды встретились и замерли, увидев надежду в глазах напротив. Юдекс едва успел успокоить эмоции, как его чувства вновь поднялись высокими волнами. За окном потемнело и послышался стук дождя о стекло. Он посмотрел на часы - его обеденный перерыв заканчивался, о чем сообщил собеседнику. Выходя из ресторана, Нёвиллет спросил: - Вы возвращаетесь в Меропид? - Да. Позволите проводить вас до Мермонии? - У меня скоро начинаются заседания в Эпиклезе. Я мог бы составить вам компанию, раз нам по пути. - С удовольствием, Нёвиллет, - произнес тот, раскрывая зонт, и месье, всем нутром любивший дождь, не задумываясь встал рядом со спутником. Пока Ризли покупал им билеты на вокзале, Нёвиллет думал о сегодняшнем разговоре с ним. Герцог раньше не проявлял к нему личного интереса. Во всяком случае, юдекс старался этого не замечать, а свой интерес держать при себе. Он не мог ничем объяснить, почему Ризли единственный человек, к кому тянет, будто магнитом. Герцог обладал многими благодетелями, как и другие почетные граждане Фонтейна, и все же отличался неуловимой исключительностью. В мыслях вновь возник тринадцатилетний мальчик с пустыми безжизненными глазами, признавшийся в убийстве приемных родителей. Он смутно припоминал отчаянные слова Ризли, не нашедшего помощи у представителей справедливого закона: “Я это сделал, чтобы защитить братьев, сестер и тех детей, которых они бы еще приняли и продали.” Как бы Верховный судья не отдалялся от людей, его до боли задевала проблема траффикинга, ведь в Фонтейне (до недавних пор) рождались только желанные дети. И хотя его Особый патруль приложил немало усилий для устранения этого зла, Нёвиллету еще долгое время казалось, что он подвел всех тех несчастных одиноких детей, как и Ризли. Он помнил свое изумление в первую встречу с новым хозяином крепости Меропид. Тот мальчик изменился в лучшую сторону и изменил место, где выбрал остаться. Фонтейн стал безопаснее благодаря ему. Почетнейший титул герцога он получил совершенно заслуженно, хотя юдексу пришлось изрядно побороться за него. А слухи, что он купил титулом преданность Ризли, сговорился с ним, были так же нелепы, как сплетни о том, что хозяин крепости - подчеркните нужное - его использовал, обманул, шантажировал, очаровал. К счастью, все невероятные домыслы быстро исчерпали себя, ведь герцог львиную долю своего времени проводит в крепости. - Аквабус скоро отправляется, - голос Ризли раздался совсем близко. Месье поднял глаза на мужчину, не дававшего покоя его мыслям. На фоне пасмурной погоды из-за его смятения, герцог выглядел особенно темным, а его светлые глаза - бледными. Было нечто обаятельное в этом мрачном образе исполнителя наказаний. Когда они вышли на перрон, шел уже сильный дождь. Ризли выразил негодование, что до сих пор не производят аквабусы с откидной крышей. Сидеть в лужах на скамьях не было желания, поэтому они встали полубоком друг к другу, держась за поручни и прислонившись к ним для опоры. Зонт едва справлялся со своей функцией, и все же Ризли держал его, над их головами как единственный повод быть рядом со спутником. Транспорт мягко заскользил по воде. Юдекс озадаченно огляделся: с ними не было попутчиков. Ризли сообщил, что выкупил все места. - Это было так необходимо? - в словах Нёвиллета чувствовался укор. Тот признался, что хочет провести чуть больше времени без посторонних глаз, и в свое оправдание добавил, что аквабусы на этой линии ходят очень часто. Встречный ветер трепал влажные волосы Нёвиллета и он перекинул их на плечо. Он почувствовал на себе взгляд и увидел сложное чувство в холодных глазах собеседника. - Позвольте… - прошептал Ризли и аккуратно, не касаясь кожи, убрал прилипшую к шее месье длинную светлую прядь. Нёвиллет, не зная как отреагировать на этот (по его мнению достаточно интимный) жест, невозмутимо устремил взгляд в пелену ливня. Раскат грома прозвучал прямо над ними. - Льет как из ведра. Видимо дети плохо просили Гидро дракона не плакать. - Герцог с улыбкой посмотрел на спутника. Тот чуть улыбнулся в ответ, на всякий случай делая вид, что не понимает намека. Для всех жителей Фонтейна он был лишь распорядителем неумолимого суда. Для них его личность и происхождение не должны иметь значения. Но и справедливости ради, он сам про себя всего не знал почти целое тысясчелетие. - Всегда было интересно, кто придумал этот стишок, - поделился Нёвиллет. Ризли в ответ рассказал то, о чем ни с кем не говорил: - В детстве я часто его произносил. Особенно дождливыми ночами, когда сбежал от… тех людей. Потом я сообразил искать более надежные укрытия, а не просить небо о том, над чем само не властно: оно подчиняется ранимому владыке. Нёвиллет хотел с горькой усмешкой сказать, что это не та истинная власть над небом, которая принадлежала дракону изначально. До Небесного Порядка все было иначе… Его уколола жажда вернуть то, что принадлежит ему по праву. Когда придет время, он будет мстительно наслаждаться справедливым судом над теми, кто лишил его всего. Небо устрашающе прогремело. - Считаете, что могущественному дракону неприемлемо быть чувствительным? Ризли растерялся, не ожидав такого вопроса. Чуть подумав, он произнес: - Я думаю, что из-за ранимости Гидро дракон очень ответственно относится к своей власти. Если бы вы спросили об этом, когда я был подростком, мой ответ был был бы однозначен: если ты чувствителен, значит ты слабак. Я же рос в среде, где уважают только физическую силу. Но я был бы глупцом, если бы решил рассчитывать только на нее. Важно уметь договариваться с людьми и слушать их. Не умея сопереживать и понимать других, невозможно жить полной жизнью. Человеку нужен человек. Возможно Гидро дракону тоже нужен кто-то, с кем он может быть собой. Ризли выразительно смотрел на собеседника. Нёвиллет смешался, не понимая: тот догадывается кем он является или просто использует образ дракона, но тут же взял себя в руки. - Значит дракону тоже нужен человек, а человеку нужен дракон? - юдекс про себя рассмеялся абсурдности этой мысли, что на его лице проявилось чуть кривой улыбкой. Ризли что-то смущенно пробормотал об адаптивности людей и оба на какое-то время замолчали. - Кажется, я последний раз видел такой сильный ливень в детстве, когда меня вели из зала суда в Меропид, - вдруг признался Ризли, - Я тогда эгоистично подумал, что Гидро дракон плачет по мне, ведь я сам не мог пролить ни слезы. Еще один раскат грома. Сердце Нёвиллета, привыкшее к человеческому злу, обливалось кровью в тот день. Но процесс Ризли задел не только его. Фурина ушла в середине заседания - не смогла вынести суда над мальчиком. - Ризли… - юдекс смотрел на него, уже молодого мужчину, с состраданием, которое никогда не позволял увидеть людям. Герцог не мог отвести от него глаз. Искренность, которую он через силу проявил, дала свои плоды: Нёвиллет впервые был так эмоционален с ним. Он отметил, что они стоят склонившись, плечом к плечу, чтобы слышать друг друга за шумом дождя. Если бы не его рука, держащая зонт между ними, они бы прижались еще теснее, настолько близко, что могли бы… - С вами удивительно легко быть открытым, месье. Вы не стыдите, не жалеете, смотрите в самую суть души и неизменно справедливы. Я брал пример с вас, устанавливая в Меропиде новые порядки… - Ризли осекся и замолчал, понимая, что наговорил лишнего. - Ваши слова приятны, но я не считаю, что мог бы повлиять на кого-нибудь или же быть примером, - Нёвиллет отвел глаза от спутника, чтобы побороть смущение. - Вы уже давно занимаете пост юдекса, неужели никто вам не говорил ничего подобного? - Может не осмеливались или же я не прислушивался к словам, не видя действий за ними. - Значит я один оказался достаточно смелым, чтобы впечатлить вас, месье? Услышав это, Нёвиллет перевел на него удивленный неверящий взгляд. В голове проскочила мысль: “Догадался о моих чувствах или просто сказал наугад?” В небе сверкнула молния. - Почему вы так решили? - Может мне хочется быть особенным для вас? - Ризли запоздало ощутил неловкость от того, как вольно он говорит с Верховным судьей; сердце застучало чаще. - Мы с вами теперь общаемся вопросами? - Вам не кажется, что нам стоит быть открытыми для любых вопросов? - Полагаете, что на них всегда есть готовые и честные ответы? - Как по-вашему мы сблизимся, если не будем честны друг с другом? - он смотрел в нечеловеческие колючие глаза и вдруг обнаружил, что в сумраке от тяжелых туч, закрывших солнце, узкие зрачки юдекса особенно ярко горят белым. Нёвиллет почувствовал свое сердцебиение, ощутил как возникло напряжение между ними от этого вопроса. Он был готов ответить, но тут послышались голоса со станции “Маркот”, затем аквабус остановился. Момент был упущен. Оставшийся путь они прошли молча. Нёвиллет вернулся к своей роли юдекса: сдержанного и далекого как звездное небо. Он в своей холодной манере приветствовал в ответ каждого, кто находился на площади у фонтана Люсин: фонтейнцы приспособились к прогулкам в дождливую погоду еще столетия назад. - Благодарю, герцог, - вместо прощания произнес Нёвиллет, когда они остановились перед театром. Ризли заметил, как изменился тон месье: как будто и не было их доверительной интимной беседы, не было того трепета во взгляде спутника, был только Верховный судья и его сопровождающий. Сердце больно сжалось. - Всего доброго, ваша честь, - он кивнул ему и направился дальше. Перед входом в Эпиклез Нёвиллет едва заметно тряхнул головой, сбросив с себя всю влагу, и вошел в здание абсолютно сухим. Он поприветствовал служащих и спешно направился в свой кабинет. Окна его второго рабочего места выходили на Кур-де-Фонтейн и единственный вход в Меропид. Юдекс пересек помещение и жадно всмотрелся в окно. Ризли стоял под дождем, опустив зонт. Смутно показалось, что он обращается к Гидро дракону. Вдруг мужчина повернул голову в сторону театра. Нёвиллет подумал, что он обнаружен, но быстро осознал, что с такого расстояния сквозь дождь не видно даже его силуэта в окне. Посмотрев недолго на Эпиклез, Ризли направился к лестнице. Когда его фигура стала скрываться, юдекс сделал движение рукой и вода отделилась от одежды герцога, как ранее он сбросил ее с себя.