Два золотых перстня

Ощущение тепла и уюта, ласковый и нежный звук, доносящийся из-за пределов моего скромного убежища. Он напевал мне истории о прекрасном и далёком. От этого голоса, такого родного и близкого, веяло заботой и любовью. Почему-то он казался печальным, полным горести и отчаянья. Потом наступила тишина, а за ней холод. Появилось ощущение тревоги и опасности. Но я так хотел вновь почувствовать покой и нежность, что ринулся искать утраченное. Мы с братом появились в пещере во время долгой зимы. Ледяное дыхание заснеженных гор пробирало до костей, а сквозняк, что гулял в сводах серых туннелей, не оставлял надежды согреться. Я выбрался на свет первым. Неуверенно сделал пару робких шагов по холодному каменному полу и почти сразу упал. Но упрямый характер заставлял меня снова и снова вставать. Мокрый пух на моих крыльях под потоками пронизывающего ветра стал превращаться в иней. Огонь внутри меня горел, воспламеняя кровь, и не давал замёрзнуть окончательно. Я стал вылизываться, счищая с себя остатки своего дома. Спустя какое-то время вылупился и брат. Он был жёлтым, на голове и небольших крыльях виднелся пух. Его мордочка, немного вытянутая, тоненькие, но крепкие и острые зубы. Вначале мы немного боялись друг друга, но вскоре не просто привыкли, а уже не могли разлучаться надолго. Хотелось спать, ведь для новорожденных драконов мы довольно долго гуляли в неизвестном нам мире. В дальнем углу пещеры на ледяном полу, прижавшись спина к спине своими крохотными тельцами, мы уснули первый раз. Во сне я снова услышал тот ласковый голос, который звучал раньше, до тех пор, пока мы не появились на свет. Он опять рассказывал мне про мир, в котором мы с братом очутились. Всё это пение сопровождалось образами, картинками, в которых один за одним проносились удивительные существа, растения, явления природы. «Смотри, вот это – не страшное. Оно доброе и красивое. А это – злое, коварное! Его надо бояться!» Как мне хотелось увидеть того, кто говорил со мной! Но пробуждение было серым и хмурым. Весь следующий день мы провели в пещере. От голода живот протестующе гудел, внутренний огонь не справлялся, и мы начали мёрзнуть. Никто к нам не приходил. Да и кого нам было ждать? Тогда мы не знали таких слов, как мама или папа. Просидев вдвоём в своём углу до вечера, мы вновь уснули. На третий день своего существования я заметил, что на крыльях у нас вместо пуха стали появляться перья. Долго размышлять над этим не позволял пустующий желудок. Я посмотрел на брата и понял, что наше состояние становилось всё хуже и хуже. Кое-как я растолкал его. Что-то подсказывало мне, что если мы опять заснём, то можем уже не проснуться. Вдвоём было не так страшно, и мы всё же решились выбраться из пещеры. Быть может там, за белой пеленой света на входе нас ждала еда! Сначала мы оказались на ровной площадке, слегка покрытой чем-то белым, похожем на наш пух. Я радостно плюхнулся в него всеми лапами и недовольно зарычал. «Снег», – вспомнил я слово из своего сна. Точно. Холодный и колючий. Ветер тут был сильнее, чем в пещере, и мы основательно замёрзли. Я подпрыгнул, стряхивая с себя ледяные крошки. Потом ещё и ещё раз. Удивительно, но так стало намного теплее. Я подтолкнул брата носом, и мы осторожно двинулись вперёд. Через пару метров мы оказались возле крутого обрыва. Отсюда хорошо был виден лес. Большей частью он состоял из высоких, ровных деревьев, приятный аромат которых щекотал нос. Кажется, они назывались ёлками… Или соснами. Голос из сна рассказывал о них. А ещё о том, что там точно есть еда. От сильного хвойного запаха я пару раз чихнул, и из моих ноздрей вылетела пара белёсых облачков дыма, которые быстро подхватил ветер. Слишком много мыслей роилось в моей голове: «Что такое иголка? Она колется. А как выглядит? Её можно съесть? Это камень. А это что? Я о таком знаю или нет?» В голове всё перемешалось. Края леса не было видно. Я знал, что среди этих огромных зелёных великанов есть то, что сможет меня накормить. Да и брат, судя по всему, знал это тоже. Повернувшись назад к пещере, я задрал голову и сжался, глядя на то, как огромная скала, у подножия которой мы стояли, устремляется в белое нечто. Казалось, этой громаде нет конца. Ощущение полной беспомощности перед этим недвижимым чудовищем сковало меня. Место, из которого мы вышли, напоминало огромную пасть монстра. «Небо»,– вновь прозвучало в моей голове. Облака. Скала. Пещера. Мир постепенно обретал названия. Придя в себя от удивления, мы с братом принялись осматривать края площадки в надежде отыскать спуск. И он обнаружился: небольшие, идущие вниз каменные выступы. Крупные хищники подняться по ним не могли, а вот для нас – в самый раз. Спускались мы осторожно. Расслабившись на последних трех валунах, я всё-таки поскользнулся и упал, цепляясь за что-то когтями, ударившись передней левой лапой. Мой небольшой полёт завершился в сугробе. Было очень больно! Прорычав от боли, хоть рык мой ещё был больше похож на мяуканье, и выбравшись из снега, я увидел, что брат уже спустился и смотрит на меня. Я пару раз лизнул ушибленную конечность, потом, хромая, побрёл к нему. Он увидел, что со мной всё хорошо, и резво поскакал вперёд под густой свод. Лес встретил нас обилием различных запахов. Они переливались, манили нас к себе. Из-за своей неопытности мы переходили от одного аромата к другому, но далеко от пещеры, ставшей для нас домом, всё же решили не отходить. Сумерки наступили быстро, тени стали вытягиваться, принимая забавные формы. Найти еду нам так и не удалось, а энергии мы потратили много. С трудом мы забрались обратно в пещеру, глотая слюни и вспоминая то, что удалось унюхать сегодня. Из-за мучившего нас голода думалось плохо и становилось только холодней. Перед глазами всплывали образы непонятных существ, в которых мы впиваемся своими зубами и когтями. Мы уснули в привычном для нас углу, представляя себя сытыми и согретыми. В эту ночь голос ко мне не приходил. Следующий, четвёртый день, был лучше предыдущего. Нам удалось поймать по одному маленькому созданию. Они были серыми и круглыми, похожими на шарики с длинными хвостами, и отвратительно пищащими. Это блаженство – ощутить вкус плоти в своей пасти и почувствовать, как кровь твоей жертвы стекает по горлу, согревая тебя. Буря радостных эмоций захлестнула меня. Внутренний голос, конечно, говорил, что этого мало и нужно ещё. Но еды больше не было. Вернее, была, но она слишком быстро убегала и не давалась в зубы, что очень расстраивало. Лапа болела, и наступать на неё было больно. Маленький перекус только раздразнил меня и брата, а запах такой сладкой крови подгонял нас идти дальше. Нам удалось разобраться в запахах: более яркие – свежие, а тусклые – старые. Когда светящийся диск стал заходить за скалу, мы наткнулись на след, который вёл на вершину зелёного колючего великана. Забраться туда нам удалось только с шестого раза. Я отставал от брата, лапа в месте удара пульсировала и возражала против моих действий. Наверху тоже была пещера, только круглая и гораздо меньше, чем наша. Оттуда лился сильный, дурманящий аромат. Узкая морда брата как раз влезла в отверстие. Послышался писк, хруст, лёгкое недовольное рычание, и в зубах брата появилась тушка серого создания. Спускаться было тяжелее, чем подниматься. На земле мы поделили добычу. Я заметил, что нос брата поцарапан, и лизнул его ранку. Он заскулил. Было уже темно, и мы решили пойти обратно. Что-то подсказывало мне, что если уж мы, молодые и неопытные, можем кого-то съесть, то найдутся и те, кто с удовольствием поужинает нами. Когда мы вернулись в пещеру, она уже не казалась такой холодной. Нам наконец-то удалось найти себе хоть немного пропитания, а потому внутренний огонь разгорелся с новой силой. Вымотанные охотой, мы сразу уснули на привычном месте. Скорее всего, мы так и остались бы здесь. Жили бы спокойно, охотясь и познавая мир. Но судьба сама вытолкнула нас из нашего жилища. Та ночь была тихой. Прижавшись друг к другу, мы мирно спали. Вначале я почувствовал некую непонятную угрозу из глубины туннелей. Проснувшись и слегка куснув брата за крыло, тем самым разбудив его, я мотнул головой, указывая внутрь пещеры. Брат явно был недоволен таким пробуждением. Из мрака раздался оглушительный рокот, земля заходила под лапами, страшный рёв усиливался, сверху посыпались камни. Подскочив, мы кинулись к входу. Нам повезло выбежать до того, как пасть монстра захлопнулась. Нашей пещеры больше не было. Земля ещё долго тревожно гудела, пугая нас отголосками жуткого события. От страха и усталости мы прижались друг к другу и так заснули. Когда я открыл глаза, дневной диск был уже высоко и, на удивление, приятно грел. Я посмотрел на брата и заметил, что пуха у него на спине осталось совсем мало, а его заменили жёлтые перья. Подняв взгляд, я увидел, что и на его голове недавно появившиеся перья образовали что-то вроде горного гребня. Поднявшись на лапы, я понял, что ночная пробежка плохо отразилась на моей больной лапе: ступать приходилось аккуратно. Проход в наше жилище был завален огромными валунами. В какой-то момент мне даже показалось, что я чётко могу различить глаза и огромные зубы чудовища, которое хищно смотрит на меня. Когда брат окончательно проснулся, мы спустились вниз. Наше общение на тот момент состояло из звуков: гудения, попискивания, подрыкивания и тому подобного. Я рявкнул и мотнул головой в сторону нашего бывшего дома. Брат грустно кивнул. Мы понимали, что оставаться тут нам нельзя, ведь без укрытия будет холодно и сыро. Да, в пещере был сквозняк, но на улице ветер куда сильнее, и замёрзнуть намного проще. Отходя всё дальше, мы ещё пару раз оглядывались, потом наш выступ совсем скрылся из виду за ветками и кустами. Наблюдать за окружающим миром было интересно. Некоторых существ мне доводилось видеть впервые. Например, вот этих, небольших пернатых на двух лапках и с крыльями. Они так же легко парили в воздухе, как мы с братом ходили по земле. Я невольно залюбовался грацией и красотой их полёта. «Вот бы мне так!» – пронеслось в моей голове. Потом нам повстречался ещё один серый зверёк, похожий на того, которого мы съели вчера. Только запах от него шёл немного другой, и мясо было мягче. Впрочем, длиннохвостые серые шарики тоже ловко скакали по высоченным деревьям, иногда забегая вперёд, словно поддразнивая нас. Мы шли и ловили себе еду. Не так много, как хотелось бы, но и голодными мы не остались. Чаще своей добычей со мной делился брат, ведь я практически ничего не мог добыть из-за больной лапы. Когда тени стали удлиняться, наши силы закончились. По глубокому снегу идти было тяжело, поэтому мы выбрали один из кустов и устроились под ним. Нас, если захотеть, можно было легко увидеть: два золотых пятнышка на снегу. Немного повозившись, мы выкопали небольшое углубление в замёрзшей земле и, согревая друг друга своими телами, уснули. Счастье бурлило во мне, я снова услышал пение, превратившее мой сон в чудесные пейзажи, которые так манили и завораживали меня. Шестой день стал очень похожим на предыдущий. Утомительная охота вперемешку с монотонным преодолением глубоких снегов. То, что нам удавалось ловить и съедать, было ничтожно мало и не оправдывало затраченных усилий. Чувство голода не покидало ни меня, ни брата. Некая сила толкала нас вперед, и мы шли, не сворачивая, подолгу не останавливаясь. Картинка местности не менялась, зелёные колючие великаны возвышались над головами и лениво покачивались, издавая противный скрип. Складывалось ощущение, что так они общались, и это немного пугало. Но и этот долгий день подошёл к концу. Золотой диск скрылся за краем земли, окрашивая голубую гладь вокруг нас в ярко-красные и розовые тона. Воздух стал холоднее – на это указывали мелкая противная дрожь во всём теле и лёгкая колющая боль. Место для отдыха отыскать не получалось. Понурившись, мы пробирались сквозь толщу снега. Небо начинало затягивать серой, непроглядной пеленой, а следом за ней надвигалась чёрная стена. Погода портилась на глазах, и первые снежинки уже начали падать мне на нос. Через полчаса стало совсем темно. Но не это было проблемой, ведь для нас ночь является постоянными сумерками, а усиливающийся снегопад, который в одно мгновение превратился в метель. Идти больше не было сил, и мы легли. «Совсем на немного, просто отдохнуть, ничего ведь не произойдёт, если мы чуть-чуть поспим», – такие мысли вертелись у нас в головах. Что-то внутри меня кричало об опасности, но сил не хватало даже пошевелиться. Ветер гудел, буран усиливался. Кто-то укусил меня за крыло – это брат пытался разбудить меня. Я еле-еле открыл глаза. Очень хотелось спать, зубы стучали, тело не хотело меня слушаться. С огромным трудом мне всё же удалось подняться. И тут я увидел размытый жёлто-рыжий огонёк, который расплывался и постоянно был в движении. К нему мы и направились. Чтобы погибнуть, достаточно было споткнуться и упасть, не имея ни единого шанса подняться. Крылья покрылись льдом, как и перья на голове, создавая груз, который безжалостно тянул нас к земле. Как мотыльков, нас манил к себе такой тёплый и далёкий свет. Шаг и ещё, и ещё один... Как тяжело! Казалось, ветер не свистит, а воет, подобно голодному хищнику, а белая пелена – это пасть, которая вот-вот раскроется и проглотит нас. Прошла целая вечность, и вот наши головы уперлись во что-то непонятное, шершавое. Как мы залезли туда, не зная куда, я не помню. Внутри было относительно тепло, мягко и пахло приятно. Такой аромат источали те стебельки сухой травы, что иногда пробивались из-под снега. Уснули мы мгновенно. Никаких снов я не видел, только сплошная тьма, завывание ветра и монотонный глухой стук врывались в моё маленькое, такое хрупкое сознание. Веки поднимались тяжело. Вроде спал, а сил совсем не было. Слишком много света вокруг. Я не мог увидеть что-то конкретное, пока глаза не привыкнут. Попробовал пошевелиться, и всё тело отозвалось болью. Пока я, скрипя зубами, вставал, картинка прояснилась. Находился я непонятно где: земля жёлтая, а всё остальное тёмно-коричневое и серое, много непонятных вещей, объяснить которые я не могу. Кажется, это тоже какая-то пещера, но она совсем не походила на родную нам с братом. Непонятные квадратные ветки, идущие вверх, а между ними ещё растения, которые странным образом повисли в воздухе и никак не желают падать. Мир танцевал вокруг меня, голова не работала, лапы не держали. Брат ещё спал, а мои попытки хоть как-то прийти в себя прервал скрип. Передо мной появилось странное существо, не похожее, ни на одно из тех, с которыми я успел познакомиться. Пахло оно очень странно. А ещё я сразу чётко понял, что есть его нельзя. Шерсти, кроме как на голове, у него не было, чешуи с перьями – тоже, зато, как оказалось, кричать оно умеет очень громко. Я испугался и упал. Брата, видимо, это тоже сильно напугало. Он проснулся и стал мотать головой. Бежать и прятаться сил не было ни у меня, ни у него. Странный зверь убежал, а через пару минут появился другой. У этого на голове было явно больше шерсти, чем у предыдущего. В одной лапе он сжимал странную кривую ветку, а в другой две поменьше, с перьями. Мои веки вдруг стали закрываться, зверь подходил всё ближе, и тьма окутала меня. Не знаю, спал я или умер. Приятные звуки манили к себе и успокаивали, не давали утонуть во мраке, окружившей и давящей на меня. И чудесное пение, оно снова вернулось! Стало разгонять то, что так настойчиво затягивало меня в свои сети и не отпускало: – Давай, малыш, просыпайся! Ты слишком долго спишь, вот так, открывай глазки. Веки поднялись не без усилий, видел я плохо, но то, что передо мной стоял всё тот же зверь, я понял сразу. Он куда-то отошёл от меня, но почти сразу вернулся. В лапах он держал что-то круглое, и запах от этого шёл невероятно вкусный. Существо поставило передо мной круглый предмет и отошло на пару шагов, всё так же глядя на меня. Подняв голову, я осмотрел эту штуку. Попробовал языком то, что находилось в ней. Еда была, как вода, но вкус и аромат казались просто невероятными. Съел я всё, даже облизал края предмета. К окончанию моей трапезы зрение восстановилась и сил прибавилось. Резко вспомнив о брате, я стал оглядываться и сразу успокоился, увидев его, лежащего на возвышенности недалеко от меня. Посмотрев на землю, я понял, что тоже нахожусь на каком-то парапете. Поцарапав когтями по странному объекту, у меня получилось определить, что это когда-то было зелёной громадиной. Теперь это была какая-то другая пещера, которая существенно отличалось от предыдущей. Странных вещей тут было ещё больше, и непонятных зверей стало три. Теперь я чётко видел, что ходили они на задних лапах. Хоть шерсти у них практически не было, но, видимо, они носили шкуры других животных. Тот, что кормил меня, сейчас стоял возле плоской скалы и кидал в неё части зелёных колючих громадин. Второй зверь присел возле брата с таким же круглым предметом, из которого ел я. Судя по движению жёлтого хвоста, брат уже не спал. Третий зверь отличался от всех. Шерсть на его голове была значительно длиннее и выглядела более мягкой. Ростом он был меньше остальных, морда тоньше, грудь больше, а лапы изящнее. В этой пещере пахло дымом и мясом, а главное – было тепло. Оглянувшись ещё раз, я опустил голову и сразу уснул. Следующий день мы с братом провели активнее, если ползание по краю возвышенности можно было так называть. Силы к нам начали постепенно возвращаться. Нам снова дали поесть странной вкусной воды, в ней уже попадалось немного мяса, правда, какого-то странного, слишком мягкого. Наевшись, мы опять заснули. И во сне ко мне вернулась она! Да, теперь я отчетливо понимал, что это она, как третий зверь. Нежный голос вновь стал напевать свою прекрасную песню. В ней говорилось о городах, лесах, реках и озёрах, о далёких землях и других драконах. Точно так же прошли и следующие три дня. Мы чувствовали себя намного лучше и смогли спуститься со своего возвышения на площадку пониже, а оттуда на пол. Наше с братом любопытство заставляло нас засовывать свои морды во все щели. Видимо, это не нравилось зверю с длинной шерстью. Она так смотрела на нас, как будто хотела съесть. Уткнувшись носом в очередное неположенное место, мы устроили маленький погром: посыпались непонятные вещи, они звенели и громыхали, а мы, сильно испугавшись, пустились наутёк и залезли в небольшое отверстие под одним из возвышений. Во время наших шалостей мы не заметили зверя, который кормил нас и ухаживал за нами. Он тихо сидел и наблюдал за всем. После того, как мы всё разгромили и забились в своё укрытие, зверь принялся издавать непонятные громкие звуки. Нам даже стало немного не по себе. Но мы всё-таки поняли, что ему весело. А вот та, с длинной шерстью, разозлилась. Она взяла странную вещь – ровную гладкую палку с большим количеством более мелких веток на конце – и направилась в нашу сторону. Подойдя к нашему укрытию, она стала бить палкой по нему, издавая злобные звуки. Мы же, в свою очередь, в долгу не остались, и начали рычать, Однако это не помогало, а только усугубляло ситуацию. К страшному зверю подошёл кормивший нас и отвёл её от нас, ласково наговаривая ей что-то. Вылезать мы не решались. Потом добрый зверь вернулся к нам, наклонился и заглянул в наше убежище, махнул лапой и, как я смог понять, обратился к нам. Мы не двинулись с места и только после того, как он достал кусочки мяса, ему удалось вытащить нас, постоянно что-то говоря. Проходили дни, которые сменяли недели, на их место пришли месяцы, а потом годы. Мы проявляли интерес ко всему. Первое своё слово мы сказали в год, и это было «Мидур» – имя нашего спасителя. Брат начал говорить на неделю раньше. Как Мидур нам объяснил позже: «Я с самого начала знал, что вы не просто обычные дикие драконы, которых полным полно, и они довольно агрессивные. Про пернатых мне доводилось слышать и довольно много, двух знал лично. Звали они себя «Рассветные золотые драконы». Слышал, что рассветные были довольно благосклонны к нахождению в их обществе других существ. Таких драконов, как они, было очень мало, детёнышей у них почти не было. Они уделяли слишком много времени изучению волшебства и его свойств и редко уделяли внимание мелким семейным радостям, считая, что это отвлекает. А когда Империя Небес объявила драконов порождением дьявола и назначила за драконью голову награду, в краях, где обитали такие как вы, началась массовая и беспощадная охота. Шкуры ваших сородичей стоили больше шкур обычных драконов. Потому их популяция из девяти с лишним сотен стала насчитывать единицы. А после про них вообще перестали слышать. Интересно то, что от рук самих ангелов, жителей Империи Небес, драконы почти не погибали. Наверняка, они про таких, как вы, вовсе не слышали. Возможно, вы последние из своего вида». В тот момент нас оторопь брала от этой истории. Наш первый полёт случился в четыре года, именно тогда крылья доросли до нужного размера, чтобы поднять нас в воздух. Это было ужасно: пролетел я всего сотню метров и упал, проехавшись мордой по земле. У брата вышло лучше, ему удалось пролететь две сотни метров и почти получилось нормально приземлиться. Мидур заставлял нас каждый день тренироваться, аргументируя это тем, что наши крылья ещё очень слабые, и чем больше мы будем летать, тем больше сил к ним будет приходить. Мидур нам с братом очень нравился, он первый заметил наше стремление к познанию окружающего мира. Вначале мы просто ходили за ним по пятам и наблюдали, что он делает. Мидур не был против этого, а наоборот пытался показывать и учить нас тому, что нам было интересно. К его удивлению, понимали мы довольно много, но постепенно наши познания заканчивались, все они были обрывистые. В шесть лет нам удалось в первый раз превратиться в двуногих существ с жёлтыми крыльями. В тот момент мы очень испугались, что не сможем снова стать драконами, да и ходить в таком виде нам не очень нравилось. Обращаться с новыми лапами, именуемыми ногами, нас учили три дня. Все чувства немного притуплялись, приходилось долго привыкать к новому образу. Но настал год, когда в одно мгновение всё поменялось. Произошло это, когда закончилась зима и наступила долгожданная весна…