Дождь из поцелуев

Его лорд-отец однажды сказал ему, что он никогда не знал настоящей зимы, и дядя Бенджен рассказывал им с Роббом и Теоном истории о том, как холодно было на Стене. Что там не было ни горячих источников, ни садов, и что они часто замерзали. — Служить и защищать страну — благородное призвание, — утверждал дядя Бен, — но честью не согреешься ни днём, ни ночью. Джону нравился снег — белый, колючий и холодный; он был его тёзкой. Но всё де Джон сомневался, что смог бы выдержать такой холод, пробирающий до костей, заставляющий зубы стучать, а кровь леденеть в жилах. Обжигающий холод. Этим утром выпал летний снег, а над головой шёл дождь, но в замке по-прежнему оставалось тепло как летом. Джон всё ещё был одет в толстые меха. В воздухе ощущалась прохлада, и ему захотелось провести немного времени на свежем воздухе. В то утро он проскользнул мимо поваров и украл несколько зимних роз из стеклянных садов, чтобы подарить своей сестре. Арья любила цветы. Санса тоже любила, но нет как Арья. Сансе нравилось, когда Робб или Бран срывали для неё красивые розы и давали подержать их в руке. Она вздыхала и говорила, какие они восхитительные, но вскоре забывала о них. Арья любила цветы не меньше, чем игры с Браном на мечах. Она копалась в грязи, пытаясь найти самые красивые из них и положить их у своей кровать. Её мать и септа приходили в отчаяние, увидев её бегающей с листьями и полевыми цветами в руке, перепачканную с ног до головы. Но Арья была дикаркой, она была создана для такого. Их отец улыбался каждый раз, когда она дарила ему цветы. Он и раньше слышал жалобы жены, что он должен был перестать поощрять её непослушание, но лорд Старк отмахивался от неё. — Она ещё дитя, Кет. Пускай наслаждается детством, пока может. Она всегда успеет стать утончённой леди. Лорд Старк был снисходителен к своей младшей дочери как никто другой. Джон не мог его винить. Кто мог устоять, глядя в эти тёмные горящие глаза и на эту озорную улыбку. Джон нашёл Арью, прислонившуюся к стене разрушенной башни. Она была вся в поту и тяжело дышала, но всё же выглядела довольной. Арья была маленькой худенькой девочкой, сплошные коленки да локти. Она всегда была грязной, а волосы находились в беспорядке. Но на этот раз она была вся в сене, а не в грязи. Немудрено. Ей нравились лошади. Увидев его, она широко улыбнулась, но тут же изменилась в лице. — Эти цветы для меня? — спросила она, кивнув на розы в его руке. — Да, — он убрал их подальше, когда она бросилась к нему, — но не сейчас. Он бросила на него сердитый взгляд, но это продолжалось недолго. Она просто опустилась на землю и улыбнулась. Казалось, она была слишком счастлива, чтобы сердиться. Она улыбалась, и сегодня выглядела особенно хорошенькой, хоть он этого и не сказал. Всякий раз, когда он называл её красивой, она морщила нос и с сомнением смотрела ему в глаза. Иногда ему казалось, будто она пыталась разобрать, лгал ли он ей или нет. У него были способы убедить её, но всё же эта неуверенность вызывала в нём злость. Злость на септу, их сестру и даже её леди мать. Септа Мордейн и леди Кетлин были южанками и не привыкли к красотам Севера: мягкие черты лица, спокойная грация и мягкость, прикрытые вежливостью и фальшивыми любезностями, — вот что они ценили. Джона к такому не тянуло. Арья была воплощением дикости и храбрости. Она была северянкой. В этом было больше красоты, чем в этой южной утончённости. Джон уселся рядом с ней и начал плести розы. Она улыбнулась ему. — Что ты делаешь? Он посмотрел на неё и улыбнулся. — Скоро увидишь. Арья с любопытством посмотрела на него, а затем пожала плечами. Какое-то время они сидели молча; единственные звуки издавало только их дыхание. Он знал, что она теряет терпение. Терпение не было сильной стороной его сестры. Он взглянул на неё, и каким-то образом на её лице всё ещё играла улыбка. — У тебя улыбка как у ленивого кота, которому дали миску молока, — заметил он. — Я пропустил что-то важное? — Я почти победила Брана сегодня в нашей игре на мечах! — торжественно объявила она. — Почти? — спросил он. — Нечем хвастать. Ты не победила. Арья ударила его по руке, затем посмотрела на него, покачав головой, будто он упустил что-то совершенно очевидное. — Сир Родрик обучает Брана, но не меня. И я почти победила его. Это делает меня лучше него. Странная логика, но в ней была своя правда. Он не мог сказать, была ли она лучше или нет, но знал, что из Арьи могло что-то выйти. Джон хотелось бы увидеть её успехи, если бы её отвели к мастеру над оружием. Она была слишком худой для длинного меча, но, возможно, имелись и другие варианты. Возможно… — Пожалуй, ты права, сестрица. Если бы кто-то дал мне в руки иглу, я не смог бы сшить даже ровной линии. — Я тоже, — печально призналась она. Он рассмеялся, и вскоре Арья присоединилась к нему. Он на мгновение прекратил плести цветы, чтобы взъерошить ей волосы, и румянец залил её щёки. Он посмотрел на свою работу. Вышло немного кривовато, но и Джон и не был мастером в плетении. Он встал и помог ей своей сестре подняться на ноги. Он надел ей на голову корону из синих цветов. Он чувствовал себя глупо и неловко. Она приподняла бровь и склонила голову набок. — Почему ты… — Сегодня ты моя королева любви и красоты. Джон не позволил ей возразить. Он тут же посадил её себе на шею. Она взвизгнула, а затем громко рассмеялась. Он не мог видеть её, но почувствовал, как она наклонилась, чтобы поцеловать его в макушку. Она снова и снова чмокала его в макушку, и он был уверен, что волосы попадают ей в рот, но, похоже, ей было всё равно. — Раз я получила твою благосклонность, то и ты получи мою, — гордо сказала Арья, закончив целовать его. — Я люблю тебя, Джон Сноу. — И я тебя, маленькая сестрица.