Дождь из поцелуев

Джон Сноу не проводил много времени рядом с леди Кетлин, когда она была беременна. Может, он и был мал, но, по словам мейстера Лювина, резал острее ножа всякий раз как он входил в комнату, словно ей было больно смотреть на него. И хоть она этого не говорила, но в отсутствие лорда Старка она стала слишком неумолимой и вспыльчивой. Было лучше не беспокоить её. И всё же Джон был взволнован. Он любил своих отца и брата с сестрой, а скоро их семью ждало пополнение. Он надеялся, что это будет мальчик, брат, которого он научит бегать, драться, держать меч и лук со стрелами. Отец вернулся за день до рождения ребёнка вместе со своими людьми и десятилетним мальчишкой. Как только он слез с лошади, мейстер Лювин, звеня цепью, повёл его в покои леди Кетлин, бормоча что-то о тяжести родов. Следующие два дня и две ночи он не видел ни отца, ни нового брата, хотя до него доходили слухи, что родилась девочка, но он не был уверен. Харвин говорил, что ребёнок плакал так же громко, как и его кузен, так что это должен быть мальчик. Робб сказал бы, кто у них родился, но после родов леди Кетлин была заперта в своих покоях, а дети с мужем оставались при ней. Мейстер сказал, что в их присутствии она быстрее оправится. О Джоне всё это время заботилась септа, но та постоянно воротила от него нос, и Джон чувствовал себя совсем одиноким. Он видел Робба только за завтраками и ужинами, но из-за строгого надзора септы Мордейн у них не было возможности много поговорить. Через несколько дней ему сказали правду. Всё же это была девочка. У него появилась ещё одна младшая сестра, которую назвали в честь их прабабушки, чему он был не очень-то и рад. Не то чтобы он не любил Сансу. Отец всегда говорил, что сёстры — это сокровище, но с ней ему было совсем не весело. Уже в два года ей не нравилось пачкаться и слушать страшные истории старой Нэн. Он бы предпочёл ещё одного брата, такого же смелого, сильного и с которым было бы интересно играть как с Роббом. Когда его лорд-отец сказал, что у него появилась ещё одна сестра, он ожидал увидеть ещё одну рыжую девочку, такую же милую, кроткую розовощёкую малышку, что будет походить на свою мать как Робб и Санса. Никогда ещё так не ошибался. Арья Старк оказалась похожа на отца. Такое же вытянутое лицо, тёмные волосы вместо рыжих, а глаза были бесцветными вместо голубых. Отец сказал, что с возрастом они приобретут холодный серый оттенок. Серый как у него. Серый как у их отца. А ещё она была громкой. Очень громкой. Целых три луны отец и его жена пытались успокоить её в колыбели, но безуспешно. Он слышал, как мейстер Лювин предложил дать ей выплакаться, пока не перестанет. Это не казалось хорошей затеей, но мейстеры должны разбираться в таких вопросах. Однажды ночью, когда Арья кричала и вопила без умолку, к ней никто не приходил, но Джон решил навестить её. Он не проводил много времени со своей сестрой; её мать постоянно пеклась над ней и держала рядом, а Джон старался всё больше и больше её избегать. Вместо этого он проводил время с Роббом и Теоном Грейджоем, новым воспитанником отца. Робб с ним сдружился, но Джону он не нравился и это было взаимно. Но всё же лучше он, чем леди Кетлин. Крики не стихали после шести лун, и вскоре стали невыносимы. Он раньше никогда не держал Арью на руках. Отец говорил, что он слишком мал для этого. И, казалось, оставались высказанными слова, что он Сноу. И всё же не осмеливался ослушиваться отца. Он чувствовал себя преступником, когда пробирался к ней в комнату. Она плакала, и никто кроме него не пытался ничего с этим поделать. — Только проведаю её, — сказал он сам себе. Сначала он так и сделал. Арья дёрнулась в своей колыбели, завёрнутая в серые меха, и молотила пухлыми ручками. Вблизи её крики стали ещё пронзительнее. Наверное, она испугалась. Ему тоже иногда было страшно, хотя он уже не такой маленький. Она протянула к нему руки, и он пошевелился быстрее, чем успел подумать об этом, ощущая необъяснимую тягу к малышке. Он встал на цыпочки, чтобы поднять её из колыбели и подержать, но в тот момент, когда он это сделал, то почувствовал себя самым большим дураком и почти сразу собрался положить её обратно. Что если бы он уронил её? Леди Старк не захотела бы больше видеть его, и даже отец пришёл бы в ярость. Но тут случилось удивительное. Она успокоилась. Она смотрела на него водянистыми глазами, что на самом деле были такими же серыми, как у него, и обхватила его лицо своими ручками. — Всё хорошо, маленькая сестрица, — прошептал он. — Видишь, никто не собирается тебе навредить. Арья хихикнула и стала хлопать его по щекам и дёргать за волосы. Он обнял её крепче, всё ещё боясь уронить, а она воспользовалась этой возможностью, чтобы прижаться губами к его щеке. Слюна стекала у неё изо рта и размазалась на его щеке, когда она подарила ему это подобие поцелуя. Это было так слюняво и грязно, что он рассмеялся. В конце концов она остановилась, и её рот раскрылся в зевке. Джон крепко прижимал её к себе, пока её глаза не закрылись, и она не уснула. Он положил её обратно так осторожно, как только мог. Когда он вернулся в свои покои, Робб всё ещё спал. Он забрался под меха, старясь не разбудить брата, и улыбнулся, закрыв глаза. Он думал, что знал, что такое любовь; Робб его любил, и отец относился к нему с теплотой, Санса была настолько вежлива, насколько могла со своим братом-бастардом, но никогда прежде он не чувствовал себя таким обожаемым. Она действительно была сокровищем, его маленькая сестрица — Арья. Дороже, чем мог быть любой брат. Перед тем, как погрузиться в сон, он поклялся себе защищать её и сделать счастливой.