Chimera of the chapel

— Мы просто собираемся осмотреться, — напомнил ей Уилл. — Мы должны сделать все возможное, чтобы нас не поймали, потому что если ФБР выяснит, что я шпионил, неизвестно, какие последствия меня ждут. А с тобой у нас есть преимущество: никто не знает о твоей связи с Ганнибалом. — Джек Кроуфорд знает. Уилл уронил бинокль, стиснув челюсть. Он приложил усилие, и спросил максимально сдержанно: — Ты не думала, что это может быть важной информацией? — Не думаю, что Кроуфорд говорил обо мне с кем-то, кому можно доверять, — спокойно ответила она, словно знала все тонкости работы ФБР лучше него. Это слегка вывело Уилла из себя. — Разве не ты говорил, что это учреждение доктора Фредерика Чилтона? Несколько часов они провели, скрываясь и наблюдая за своей целью. Напротив шаблонного на первый взгляд частного медицинского учреждения находилась многоуровневая парковка. С верхнего этажа им открывался лучший вид на здание и его территорию, и, честно говоря, оно выглядело как безжизненное белое сооружение, где рабочие крайне осторожно и демонстративно не подозрительно себя вели. Они периодически расхаживали по краю территории, демонстрируя уверенное поведение высококвалифицированной частной охраны. Явной защиты не наблюдалось, однако было очевидно, что Чилтон сделает все возможное, чтобы скрыть свои секреты. За сильно тонированными входными дверьми Уилл смог мельком увидеть мужчин с оружием, прикрепленным к спинам. Они двигались в одном темпе по определенным траекториям, а не стояли у входа, как делала обычная частная охрана. Уилл был уверен, что они охраняли нечто ценное. Нечто звериное. Например Ганнибала. Охранники сменяли друг друга каждые четыре часа, а слежка Чийо и Уилла продолжалась по двенадцать часов, поэтому они уже привыкли к этой своеобразной шпионской рутине. Вечером первого числа Уилл предложил ей кофе, но она отвернулась и отметила, что предпочитает чай. После этого он больше не покупал ей кофе. — Это объект Чилтона, — признал Уилл. — Но есть вероятность, что он не работает в одиночку. На самом деле, я бы сказал, что это очень вероятно. Этот человек, прямо говоря, трус. Он не захотел бы самостоятельно разбираться с Ганнибалом Лектером. — Я презираю трусость. — В этом мы с тобой похожи, — Уилл потянулся к своей медицинской сумке, удостоверившись, что взял с собой книги Миши, компас и маршрут их тщательно продуманного плана побега, на случай если он понадобится. «Только если он понадобится», — повторил он про себя. Он пришел сюда, чтобы поговорить с Ганнибалом. И на этом его уверенность и способности к планированию заканчивались. Пока что. В глубине души он понимал, что эти противоречия — всего лишь фасад, который не может существовать долго. То, что он чувствовал к Ганнибалу, давным-давно перестало быть амбивалентным, и ему трудно представить, что он когда-либо снова будет чувствовать двусмысленность по поводу того, что его заперли. Не снова. Чийо поправила свой светло-русый парик. Они потратили немало денег на него, чтобы он выглядел правдоподобно. К тому же, она тщательно нанесла макияж, чтобы скрыть черты своего лица. Уилл собирался надеть маску и одеться в форму помощника медбрата. Они потратили достаточно времени на наблюдения, чтобы понять, как одеваются санитары, как они себя ведут и как пробраться внутрь. Она подойдет к черному входу с корзиной для белья, а мужчины внутри, которые явно не были знакомы лично с каждым медицинским сотрудником, откроют ей дверь. Уилл видел это много раз: они просто надеялись, что пароля не будет. Затем по плану он должен подождать некоторое время, а затем Чийо откроет ему дверь, делая вид, что все в порядке. Охране, похоже, плевать, кто входит, они, скорее, обращают внимание на тех, кто выходит. Они не будут особо внимательны к перемещениям обслуживающего персонала. Чийо должна будет исследовать отделения, в которых, как они предположили, не будет пациентов и много людей. Так ей будет проще передвигаться без медсестринского халата. Уилл же должен направиться к частным палатам. Это был надежный план с множеством дыр и уязвимостей, но по какой-то причине это его не волновало. Внутренне он чувствовал, что сможет выбраться из проблемной ситуации, если она возникнет. Его единственной целью было найти Ганнибала. Он даже не думал о том, что его могут поймать. — Готова? — спросил он, когда стрелка часов приближалась к пяти. Охранники обычно менялись примерно в это время. Им нужно было поторапливаться, чтобы обеспечить максимальную скрытность проникновения. Чийо сосредоточилась, в ее глазах зажглась решимость. — Более чем когда-либо.

***

Уилл завязал концы маски за ушами. Они добрались до объекта без проблем. Уилл был на охоте. Довольно амбициозно шагая по коридору, он внимательно осматривал как закрытые, так и открытые двери. Пока он не обнаружил ничего обнадеживающего. Как и в большинстве частных больниц, здесь должны располагаться одно или два крыла для пациентов, и, судя по размеру здания, он предположил, что этот коридор был единственным, где находились палаты. Это упрощало его поиски, позволив сосредоточиться на уликах или же самом Ганнибале, хотя второе очевидно могло вытекать из первого. Тем не менее, несмотря на многие обстоятельства, которые могли оказаться против него, учреждение выглядело неожиданно пустым. На ресепшене сидела женщина, выглядевшая так, словно оказалась не на своем месте, и он быстро понял, что она не обладала ни медицинским, ни секретарским опытом. Она даже не заметила его, когда он прошел мимо, и он, повернувшись на каблуках, развернулся в коридор, в котором сейчас находится. Чилтон нанимал много персонала, но, похоже, не особо вдумчиво. Качество важнее количества, Фредерик. Он подумал, что Чийо наверняка уже ждала его в машине, готовая к быстрой эвакуации, если что-то случился. Он отправил ей сообщение с кодом, означающим, что Ганнибала он еще не нашел и продолжает поиски. Для этого они использовали слово «вагон». За выходные они составили список и запомнили его. Он узнал, что Ганнибал, когда она была ребенком, научил ее использовать чертоги разума для имитации эйдетической памяти. Эта уникальная форма категоризации памяти уже давно родилась в сознании Уилла, и он не мог припомнить момента, когда бы ее у него не было. В школе другие дети дразнили его за отличные оценки, и он не мог не задаться вопросом: если бы у Ганнибала было типичное детство, съел бы он своих обидчиков? Эта мысль, несмотря на мрачные обстоятельства, вызвала у него слабую улыбку. Уилл понимал, что дребезжание ручек запертых дверей, мимо которых он проходил и аккуратно дергал, скорее всего насторожит охранников, бродящих по этажам, как безумные призраки. Поэтому он мысленно отметил открытые комнаты, и постепенно осматривал их. Некоторые из них оказались пустыми, что снимало тяжесть его подозрений. В этих палатах, единственными обитателями были пожилые, бледные мужчины и женщины, находящиеся на пороге жизни и смерти. Сужение коридора действительно позволило ему ощутить, что он продвигается вперед. Когда он продолжил свой путь, приближаясь к тупику, его внимание привлекло большое окно и два уродливых растения в горшках. Это зрелище подогрело огонь в его животе, который тихо ревел с тех пор, как он едва не погиб в овраге. «Почти», — мысленно кивнул он себе, и его сердце задрожало в унисон с грудной клеткой, готовая, казалось, сдавить легкие от огромного от напряжения. Когда он увидел неприметную дверь в конце коридора с двойным замком, выдающимся больше, чем обычно, он мгновенно понял, что нашел то, что искал. Замок был военного образца — дорогой, блестящий, сверкающий в ярком свете больницы, который разливался по всему коридору. Уилл развернулся на каблуках, рассеянно делая вид, что записывает что-то в блокнот. Ему нужно было дождаться, пока сюда войдет бригада уборщиков или другая медсестра с врачом. Это могло занять как час, так и две минуты. А если он задержится слишком долго, его могут заметить. Он сдерживался от желания начать царапать деревянную дверь, пока она не рассыплется в опилки. В ретроспективе это такой хрупкий предмет, размышлял он, направляясь в ванную, чтобы собраться с духом и придумать более продуманный план действий. По сути, она казалось довольно незначительной, и он мог бы легко ее выбить своим весом. Ганнибал мог быть там. Нет, Ганнибал был там. Несмотря на уверенность, сомнения все же одолевали его. Они всегда будут рядом, даже когда обстоятельства кажутся настолько очевидными. Уилл знал, что не успокоится, пока не увидит его. Пока их глаза не встретятся, и они оба не вернутся на тот утес, где когда-то знали друг друга, чувствовали друг друга и становились… Уилл ополоснул лицо холодной водой из раковины и волевым усилием сказал себе взять себя в руки. Нервы дрожали, распаляя его: он покраснел, вспотел. Или, возможно, это была просто лихорадка. Он написал Чийо: «Железнодорожные пути». Это означало «Думаю, я его нашел. Жди обновлений». Она прочитала, но не ответила. Уилл надел маску и снова вышел в коридор. На этот раз здесь оказалось больше медсестер — вероятно, пересменка. Двое из них пересеклись в коридоре, и Уилл прислушался к их разговору, проходя мимо. — Вы нужны на посту, — сказал медбрат одной из медсестер. — Салли не может просто сделать последний обход? —возмутилась она. Простой, скучный разговор. Уилл проигнорировал его и продолжил идти, ступая по коридору со скоростью улитки. И по чудесному стечению обстоятельств из двери с двойным замком вышел спецагент. Он выглядел как доктор, но Уилл провел достаточно времени в «поле», чтобы знать, на что обращать внимание. Мужчина посмотрел на него, слишком уж небрежно, и предупредил его, что замок в шкафчике уборщика причинит ему много хлопот, если он не прижмет одну дверцу к другой. Уилл кивнул, поражаясь тому, как легко его приняли за уборщика. Он может сыграть эту роль. Дверь со скрипом начала закрываться, и Уилл быстро зашел внутрь, запирая за собой двойной замок. Наконец уединение и безопасность. Когда он обернулся, то от неожиданности уперся спиной в закрытую дверь, из его горла вырвался гортанный звук. Ганнибал. Ганнибал лежал на больничной койке и спал. На нем был больничный халат, кто-то укрыл его бежевым одеялом и пристегнул кожаными ремнями. К нему были подключены капельница и кардиомонитор. Уилл потер руки и сжал их в кулаки, просто чтобы убедиться, что это не лихорадка. Звук полз по задней части его горла, когда он понял, что это не она. Не совсем всхлип, не совсем вздох. Ганнибал; живой. Уилл закрыл глаза и сильно прикусил губу, неосознанно выдавив из себя улыбку, хотя никто не мог этого увидеть за маской. Даже если в комнате были камеры видеонаблюдения (а они должны быть), он чувствовал, как камень падает с его плеч; он понятия не имел, что его кости были смяты в пыль раньше, но теперь он наконец мог легко вдохнуть. В его голове не было мыслей — он просто снял маску несмотря на то, что это не в его стиле, и к тому же камеры все же должны были быть здесь. Он пересек комнату, чтобы поближе рассмотреть состояние Ганнибала. Его голова оказалась чуть повернута, глаза были закрыты, как будто он мирно спал. Уилл нежно коснулся челки Ганнибала, зачесывая её на дюйм, просто чтобы подтвердить его осязаемость. Это был Ганнибал, все было в порядке — мягкая плоть скрывала крепкие, универсальные мышцы. Он нахмурился, задержав пальцы в волосах Ганнибала. Все было неправильно — это было абсолютно неправильно. Ганнибал не должен был спать или быть привязанным к больничной койке. Он должен был оказаться в заключении, запертым, готовым говорить и безмолвно сигнализировать Уиллу о том, как надо действовать. Что делать с Ганнибалом в таком состоянии? Паника вновь начала подниматься в нем. Уилл крепко сжал его за плечо. Не помогло. — Ганнибал, — произнесенное вслух имя тоже не возымело никакого эффекта. Уилл подумал, что надо написать Чийо, когда дверь затряслась. Он встал на дыбы, готовясь драться, если придется, просто чтобы вырваться из хватки ФБР, поскольку его уровень адреналина так зашкаливал, что он даже не собирался прятаться. У него перехватило дыхание, когда он увидел, кто открывает дверь. — Почему ты просто не мог остаться дома с женой, Уилл? — спросил Джек, выражение его лица отражало такое несчастье, какого Уилл не видел с похорон Беллы. Рядом с ним стояли двое вооруженных охранников. На этот раз они не прятались за халатами. Уилла кольнуло предчувствие — они знали, что он был здесь все это время. Он отполз от кровати Ганнибала, на всякий случай, если эти люди решат стрелять. По крайней мере, так Ганнибал не попадет под перекрестный огонь. Уилл поднял руки, принимая роль послушного мальчика. Его приоритеты заключались в том, чтобы остаться в живых и защитить Ганнибала. Когда он отвлеченно посмотрел на ситуацию с этой точки зрения, он понял, что его приоритеты не менялись уже много лет; он просто был слеп к ним чаще, чем осознавал это. — Ты должен был сказать мне правду, Джек, — слабо произнес Уилл, его сухие глаза, полные адреналина, были широко открыты. — Ты знал, что я не поверю в эту нелепую ложь о кремации. — Я надеялся, что часть тебя поверит. Надеялся, что эта часть сможет подавить другую. — И что же это за часть? — выплюнул Уилл, устремив взгляд на неподвижного Ганнибала. Что-то в этой картине было не так, в Ганнибале, таком послушном и подавленном. Джек жестом указал охранникам опустить оружие. Он подошел ближе к Уиллу и проговорил сквозь зубы: — Я прочитал последнюю статью Фредди, — его лицо исказило глубокое раздражение. — У тебя есть яйца. — Я должен был дать тебе понять, что твоя ложь что-то значит. — Ты знаешь не хуже меня, что некоторые вещи нужно скрывать, чтобы общественность была спокойна! — возразил Джек, указывая на Ганнибала. — Ты действительно думаешь, что людям следует знать, что здесь происходит? — А что здесь происходит? — Вы разделили одну судьбу, Уилл, — Джек повернулся к Ганнибалу, нахмуренно рассматривая его бессознательное тело. — Он в коме, как был и ты, только он еще не вышел из нее. Я каждый день благодарю Бога за это. Чем дольше он остается в коме, тем меньше вероятность, что он проснется. Уилл приоткрыл рот, недоверчиво смотря на Джека. — Вы… правительство могло бы санкционировать его смерть, — произнес он с трудом, ненавидя каждое слово. Даже упоминание об этом причиняло ему боль, как богохульство, которое могло оскорбить ангелов. — Они никогда не хотели чьей-либо смерти так, как хотят смерти Лектера. Какого черта они платят за его жизнеобеспечение? — Это не они. Это Чилтон. Уилл похолодел. — Джек, кто еще знает, что Ганнибал жив? Джек жестко посмотрел ему в глаза: — Я, Фредерик, Алана. И все, кто работает на нас — всем хорошо платят, чтобы они держали рот на замке. Господи. Это не безумие правительства, как ни смешно, а враги, которых Ганнибал собрал после их уничтожения. Они собирались что-то сделать с ним или с его телом, либо когда он проснется (если проснется), либо когда придет время. Уилл лихорадочно пытался представить, чего они могли хотеть от Ганнибала, что не имело бы отношения к его немедленной смерти. Он живо представил, что произойдет с ними всеми, как только Ганнибал очнется. Если Алане кажется, что она в безопасности в бегах, ей стоит как можно скорее пересмотреть свои взгляды. — Теперь ты понимаешь, почему я не могу тебя арестовать? Уилл моргнул, и потом резко осознал: — Власть придет и начнет вынюхивать. Вы их тоже обманывали. — Кейд следила за мной, словно охотничья собака. Даже более настойчиво, чем ты. К счастью, эта ситуация, — он бросил мрачный взгляд на Ганнибала, — не на всегда. Уилл поморщился, его пальцы нервно нащупали края брюк. Он чувствовал себя взвинченным, как будто мог одним резким движением перегрызть глотки всем в комнате и сбежать, держа Ганнибала на руках. Чего и следовало ожидать. — Если бы ты собирался меня убить, ты бы уже отдал приказ. Джек вздохнул: — Я не собираюсь убивать тебя, Уилл. — Тогда что ты собираешься делать со мной? — раздраженно спросил мужчина. Он проделал весь этот путь, чтобы в конце его отругали, как нашкодившее домашнее животное, и отправили восвояси, шлепнув по заднице? Он не мог представить, что просто выйдет за дверь, не имея ничего, что успокоило бы его странствие, его открытия и страдания. За темными ночами в море, когда он мечтал о воссоединении с Ганнибалом, независимо от того, произойдет ли это под водой в облике чудовищ или в часовне, у мраморного алтаря. — Я собираюсь направить на тебя довольно большие пушки, и подожду, когда ты сам уйдешь. Кроме того, сообщаю тебе, что с сегодняшнего дня меры безопасности станут намного строже. — Джек, я… — Уилл посмотрел на Ганнибала, уязвимого сейчас мужчину, который затерялся в своем предательском подсознании. Если он действительно никогда не проснется, то для Уилла он будет все равно что мертв, независимо от того, что Джек и остальные планируют с ним делать. Его лицо исказилось знакомой меланхолией, но Уилл подозревал, что для остальных его печаль выглядит скорее гримасой злости. — Ты лгал мне, потому что упорно отказываешься понять, что для меня лучше. Ты должен был рассказать мне с самого начала, что с ним случилось, и, возможно, я смог бы оставить его в покое. Но ты этого не сделал, и мне потребовалось много сил, чтобы добраться сюда. Мне нужно было увидеть его. Можешь выделить мне… хотя бы один день после всего, что мы пережили? Я просто… хочу побыть с ним. Мне это нужно. После этого ты больше меня не увидишь. Джек посмотрел на него скептически. Он доверял Уиллу раньше, во вред себе. Ему было интересно, воспринимал ли Джек его когда-либо всерьез или видел лишь испуганного, дрожащего, отчаявшегося человека, умоляющего о помощи в последние мгновение. Охранники обменялись озадаченными взглядами, как будто Уиллу было не плевать на это. — Пожалуйста, — умоляюще прошептал он, его губы задрожали. — Джек. Джек простонал и словно в молитве поднял руки к небу. — Если бы я мог вернуться назад во времени и не знакомить вас, сейчас у меня было бы гораздо меньше стресса. — У меня будет завершение. Пусть оно не идеальное, но я его получу. Это была ложь. Уилл знал, что разговор с Ганнибалом в его бессознательном состоянии и дальнейшее последнее предательство, когда ему придется бросить его, не принесут ему облегчения, но ему нужно было выиграть время. Сколько бы ни длился этот момент, он намеревался остаться. Пока его не выгонят силой. — Отлично. Двое охранников будут с тобой до полуночи. Если я увижу тебя здесь после двенадцати, я лично вытащу тебя за уши. Не смей со мной спорить, Уилл. — Многие годы я думал, что в тебе нет ни капли сочувствия, но, кажется, я ошибался, — признал Уилл, теребя локоть. Кожа его покалывала, как затекшая нога. Пока Джек не заметит его лихорадку, он будет неуязвим. — У меня к тебе слабость, — признался Джек. — И ты любишь ею злоупотреблять. — Иногда, — усмехнулся Уилл, выдавливая улыбку. Джек перевел взгляд с него на Ганнибала, качая головой и бормоча что-то невнятное, но явно полное разочарования. Он оставил Уилла с охранниками. Уилл поспешно вернулся к Ганнибалу и напомнил себе, что не может писать Чийо, пока он под надзором. Ему нужно было подумать. Он не мог просто сидеть и смотреть на Ганнибала, поэтому он залез в сумку с лекарствами, которую принес с собой, и вздохнул, когда мужчины направили на него оружие. — Я просто беру книгу, — пояснил он, спокойно размахивая в воздухе томом «Земля в огне». Охранники успокоились и продолжили тихо общение друг с другом. Уилл снова повернулся к Ганнибалу, и одно лишь осознание, что он здесь, рядом, успокоило его. — Ты, скорее всего, скажешь мне, что пациенты в коме ничего не слышат, пока они под кайфом, но, надеюсь, ты оценишь что-то более близкое к дому. Стоит попробовать, да? Он открыл первую страницу и начал читать. Уилл умел совмещать несколько дел одновременно и старался не отвлекаться на слова, а сосредоточиться на своём следующем шаге. Джек не лгал, когда говорил, что безопасность здесь будет усилена после ухода Уилла. Теперь у него не было никаких сомнений в том, что они знали о его вторжении с самого начала. В таком случае, они могли бы просто впустить его через парадную дверь. Джек прекрасно знал, что он не останется в стороне. Вопрос в том, стоит ли ему сейчас держаться подальше? Пальцы Уилла сжимали обложку книги, переплет скрипел под его нажимом. Всё происходящее казалось таким абсурдным, что он ощущал себя рыбой, бездумно трепыхающейся на суше. Ещё более странным было то, что он наклонился, чтобы обхватить рукой кисть Ганнибала, проскользнув пальцами поверх одеяла, держа его так нежно, как только мог, несмотря на накалённое напряжение, пока продолжал читать. Он не мог противиться этому порыву, зная, что у него есть всего лишь несколько часов в этой комнате, и не зная, что сделает, когда окажется по ту сторону этих тонких стен. Что он будет делать с Ганнибалом, если сможет вытащить его в таком состоянии? Он не мог бесконечно поддерживать жизнь, не предупредив неосторожно Джека и тех, кто, несомненно, будет их искать. Он остался один. Он ничего не мог сделать. Тяжесть мира давила на него, его кости снова грозили рассыпаться в прах. Рука Уилла охватывала кисть Ганнибала, словно спасательный круг. Ганнибал не дергался и не просыпался, и это лишь усиливало его тревогу. На некоторое время разум Уилла заполнил статический шум, а часы неумолимо спешили, не давая ему возможности внутренне примириться с ситуацией, в которой он оказался. Ганнибал дышал глубоко и ровно, и всё, что мог делать Уилл — это подстраиваться под его ритм, сосредоточиваясь на тепле в точке их соприкосновения.

***

Разум Уилла вновь погрузился в теоретические размышления. Невольный вопрос: какова будет судьба Ганнибала, когда Уилл покинет стены этого учреждения? Озарение пришло к нему, когда его провели к заднему, едва заметному входу в здание. Так как Чилтон был ключевой фигурой во всей этой истории, стало очевидно, что он жаждет чего-то личного. Доктор — человек с грубым нравом и, следовательно, с примитивной, неизобретательной местью. Он хотел кожу Ганнибала; он хотел пересадить её, носить на себе и тщетно попытаться сделать уродливое вновь красивым. Вот почему Ганнибала держали, он был буквально наживкой на крючке. Они ждали своего часа, пока Чилтону не назначат операцию по пересадке кожи. Ганнибал бы посмеялся. Уиллу не было весело. Он не смеялся, когда Ганнибала пытали на ферме «Маскрат», и не смеялся, когда вломился в BSHCI и обнаружил, что Алана отобрала у Ганнибала все его последние материальные блага. Эти люди, вне зависимости от обстоятельств, думали, что имеют право манипулировать Лектером как физически, так и ментально, ведя себя так, как будто они представляют собой нечто большее, чем просто муравьи в сферическом восприятии мира Ганнибала. Возможно, это было бы даже смешно. Уилл не заметил Джека, когда его вывели, и после краткого прощания с вооруженными охранниками, он сошел с тропы, ведущей к парковке, утопая в чистом гневе. Хриплый звук, вырывавшийся из его горла, можно было назвать только смехом, хотя он звучал как хрипение адской лошади. Он забыл о Чийо. В тумане его гнева она полностью выскользнула из его сознания. Он направился прямо к деревьям, растущим по периметру территории, словно большая изгородь. Убедившись, что он вне поля зрения камер безопасности, он достал телефон и написал сообщение: «Пистолет». Это означало: «Ты в безопасном месте, я могу с тобой связаться?» Через три минуты она ответила: «Выстрел». Это означало, «да, я в безопасности, набери сейчас». Уилл позвонил ей, и она успела взять трубку ещё до того, как закончился первый звонок. — Где ты? — спросил он, с опаской озираясь, как будто Джек мог передумать и все-таки схватить и запереть его. Он слышал искренность в голосе Джека, но в последнее время он не мог быть уверен в своих силах. Головные боли, вызванные лихорадкой, становились всё тяжелее игнорировать. — В женском туалете, — ответила она, вздохнув. — Я одна. — Слушай, Ганнибал жив, я его видел, но сейчас мы мало что можем сделать. Будь осторожна, когда будешь выбираться, я думаю, они могут… — Я в курсе. — В курсе? — Я нашла офис службы безопасности. Ты не ошибся насчёт интеллекта этого доктора Чилтона. Если бы он был умен, он не держал бы свои секретные камеры тут же, на объекте. Чийо не ошибалась, но это не удивляло Уилла. — Где охранник? — Я его нокаутировала. — Господи Иисусе, — Уилл провёл рукой по волосам. — Значит, у тебя мало времени. — Я видела, как ты читал Ганнибалу. Беспомощный стон вырвался из него, когда он скривился и ответил: — Я не знал, что ещё делать. Они знали, что я приду, и планировали вышвырнуть меня. Я оставался как можно дольше, но… — это не имело значения, все это не имело никакого значения. — Чийо, они пока не знают, что ты там. Ты должна убираться, Джек ничего не заметит, тебе просто нужно быть чуть осторожнее… — Я не собираюсь «убираться» без Ганнибала. — Что? — его сердце бешено колотилось в груди. Он сжал ткань брюк второй рукой, и понял, как истерично звучит его голос, когда воскликнул: — Чийо, тебя, мягко говоря, превосходят числом. — Это неважно. Я попробую, и у меня либо получится, либо нет. Снова эта паника, которую он так любил. — Это не тот план, о котором мы договаривались, — настаивал Уилл, хотя понимал, что сам противоречит себе. Играть адвоката Джека (а также ФБР) было его неудачной чертой в прошлом, и он не мог избежать того же паттерна, столкнувшись с дезориентацией. — Он не под присмотром государства. Они не… планируют убивать его. Эта ситуация вышла из-под нашего контроля… Может быть, это к лучшему. Чийо молчала достаточно долго, и Уилл догадался, что кто-то вошел в комнату. И снова в динамике телефона раздался ее ядовитый голос. — Я не знаю, что он в тебе нашел, Уилл Грэм. Ты податлив, как глина. Твоя убежденность весит столько же, сколько и убежденности человека, чьи руки лепят тебя для своих целей. Уилл вздрогнул, сжимая пальцы крепче. — Я хочу его вытащить так же, как и ты, — прорычал он. — Я никогда не хотел для него ничего больше, чем свободы. «Я отдал бы свою свободу, лишь бы он мог сохранить свою», этого он не смог сказать вслух. — Значит… — Но даже дурак видит, что у тебя нет шансов. — В одиночку, возможно, и нет. Но я должна попытаться. — Для тебя это так просто? — Да, — ответила она. — Большинство решений для меня именно таковы. Усталый вздох вырвался у Уилла, и он заставил себя отпустить нерешительность, колебания, гипотезы и заговоры, амбивалентность и защиту Дьявола. Он позволил себе прислушаться к своему сердцу. Несмотря на то, что в последние годы он всё больше понимал, что следовать голосу сердца — дело ужасно опасное. — Хорошо. Давай еще упростим задачу. Мы сделаем это вместе.

***

У них не было времени на большее, чем одно быстрое обсуждение плана действий. Затем он нажал кнопку завершения вызова и направился к припаркованному грузовику. Черт возьми, им повезло, что они предусмотрели путь к отступлению — худший из возможных вариантов. Он понимал, что создание худшего сценария на самом деле стало для них лучшим вариантом. Они нашли Ганнибала, и теперь собирались его вытащить. Быстро переодевшись в форму фельдшера, он постарался скрыть лицо под маской и остатками грима Чийо. Он понимал, что можно даже не думать, что Джек не поймет, кто вытащил Ганнибала из «курятника» — он знал, что у них не будет никаких сомнений. Ему нужно было лишь обманывать санитаров достаточно долго, чтобы завести одну из их частных машин скорой помощи и подъехать к вестибюлю, где пациентов забирали и увозили. Во время своего наблюдения они с Чийо были свидетелями, как несколько пациентов (большинство из которых были накрыты простынями и явно мертвы) увозили из учреждения в одном из нескольких больших белых фургонов. И сейчас он сидел за рулём одного из них, осторожно подъезжая к главному входу. «Человеческая докинг-станция , — отстраненно подумал он. — Последний путь в морг». Время летело так быстро, что Уилл боялся, что его давление взлетит до небес. У его отца были проблемы с кровяным давлением, и даже мысль о том, что его мозг не сможет справиться с потоком сознания и просто остановится к тому времени, как Чийо прибудет с Ганнибалом, и в итоге откажет, пугала его до чертиков. Если она вернется с Ганнибалом. Ей потребуется чертовски невероятное мастерство, чтобы аккуратно переложить Ганнибала на каталку и выбраться из палаты незамеченной. Между сменами были очень короткие окна по времени, но в одном он был уверен. Сильная сторона Чийо — точность. Им повезло, что это учреждение не принадлежало государству; в противном случае побег осуществить было бы гораздо сложнее. Всё, что Чийо нужно было сделать, это прикрыть тело Ганнибала и надеяться на удачу, чтобы охранники не заметили обмана. Если бы она была одна, она бы не смогла пройти дальше парковки. Мурасаки была права, когда намекала, что они будут нуждаться друг в друге. Уилл должен будет сказать ей, как он был бы потерян без ее помощи — если они оба выживут и выберутся отсюда свободными. Уилл ждал, казалось, целую вечность, а затем его мышцы напряглись при виде её: всё ещё в светлом парике и маске, она выталкивала каталку через входные двери. Не раздумывая, он бросился на помощь, когда Чийо заняла его место водителя, он загрузил Ганнибала в кузов грузовика. Как только тот оказался внутри, Уилл моментально подключил его к капельнице и осторожно приоткрыл маску, чтобы удостовериться, что Ганнибал по-прежнему дышит ровно. Затем он подал сигнал Чийо, что они готовы к выезду. У них оставалось совсем мало времени, прежде чем Ганнибал будет объявлен «пропавшим без вести». Чийо вела машину скорой помощи гораздо спокойнее, чем если бы он был на ее месте, но он старался не сосредотачиваться на «побеге», а вместо этого сосредоточился на Ганнибале. Им удалось выбраться без единой царапины. Тот, кто наблюдал за Ганнибалом сверху, хорошо делал свою работу. Автомобиль шатало из стороны в сторону, когда он наезжал на кочки. Уилл сосредоточился, пытаясь избежать гипервентиляции. Он вновь переплел свою руку с рукой Ганнибала — это помогло ему заземлиться и вдыхать и выдыхать, не задыхаясь. «Осталось совсем немного, — набатом билось в его голове. — Осталось совсем немного». Вскоре Чийо подъехала к дешевому фургону, который они спрятали среди ежевики за торговым центром. Это оказалось одним из немногих мест с минимальным количеством камер видеонаблюдения, что идеально подходило для их цели спрятать вторую машину и сбить с толку преследователей. По плану, Чийо должна была продолжать вести машину скорой помощи на запад, пока Уилл направится на восток. Джек наверняка будет искать скорую, и он определенно не станет искать Чийо. Уилл, возможно, медленно сходил с ума, но это план казался лучше, чем план Великого Красного Дракона. Чийо быстро помогла ему загрузить Ганнибала в тесное пространство машины, и он аккуратно оттолкнул её, пробормотав: — Иди, иди, я сам справлюсь. Поторопись! Она остановилась на мгновение, наблюдая, как Уилл тактично подключает Ганнибала к капельнице. Фургон не был предназначен для поддержки такой системы, но сойдет, пока они не доберутся до доков. Кивнув, Чийо запрыгнула обратно в машину скорой помощи и тронулась к главной дороге. Он надеялся, что ее заметят как можно больше камер, когда она поедет в противоположном направлении от того, куда они собирались сбежать. У Уилла оставался лишь один вопрос: сможет ли она встретиться с ним в доках к рассвету? Он надеялся, что не придется уезжать без неё. Он опасался, что у него возникнет непреодолимое желание завести мотор лодки, как только он поднимется на борт. Когда он попытался пристегнуть Ганнибала перед предстоящей опасной поездкой, он чуть не упал на небольшой металлический пол фургона, увидев, что глаза Ганнибала широко раскрыты. Он выглядел дико. Уилл открыл рот, имя Ганнибала вертелось на кончике языка. Он не успел ничего сказать, когда рука Ганнибала резко вытянулась и с силой сжала его горло.