Written On The Skin

      Взглянув на свое отражение, Пит вздохнул и провел рукой по волосам. Привычка привычкой, но она, по крайней мере, имела эффект: волосы были слегка взъерошены, что, как правило, хорошо смотрелось. По крайней мере, одежда была знакомой — несмотря на то, что она была чертовски дорогой, конечный результат был одинаковым. Кожа, которая, казалось, приклеилась к его заднице, и рубашка, которая намекала на большее, чем скрывала, — если добавить танцы, претензий не будет.       Повернувшись к Поршу, он криво усмехнулся, глядя на своего друга. Может, он и считал, что выглядит хорошо, но Порш выходил на совершенно другой уровень, особенно если учесть, что ему велели надеть белое, что только подчеркивало его волосы и кожу.              — Мне почему-то кажется, что тебе не стоит беспокоиться о том, чтобы не произвести впечатление, — сказал он.       — А я хочу произвести впечатление? — ответил Порш, повернувшись, чтобы посмотреть на него с язвительностью. — Последнее, что нам нужно, — это внимание какого-то богатого засранца, тебе не кажется?       — Наверное, в этом есть смысл, — согласился Пит и неожиданно рассмеялся. — Думаю, нам хватит и Танкхуна. И, возможно, Тэя, — добавил он, прежде чем покачать головой. — Вообще-то, неважно. Даже если я буду стараться, я не смогу назвать его засранцем.       Он вынужден был признать, что Тэй ему уже начинал нравиться. Они почти не видели Танкхуна, если не считать тех редких случаев, когда он то появлялся, то исчезал, но Тэй не раз приходил к ним, чтобы поговорить или провести с ними время в гостиной. До сих пор они не познакомились с его парнем, что заставило Пита задуматься — иногда Тэй казался почти грустным, говоря о нем, чего он никак не ожидал. Это заставило его задуматься о том, была ли у Тэя метка родственной души и являлся ли Тайм его второй половинкой, но об этом не принято было спрашивать. Может быть, со временем это всплывет.       Он как раз наносил подводку для глаз, когда раздался тихий звон, и он выпрямился, переводя дыхание и глядя на Порша.              — Полагаю, мы поднимемся через несколько минут. Готов?       — Готов, как никогда, — ответил Порш, пожав плечами. — Эй, ты получил такое же сообщение от Танкхуна? Он сказал, что хочет, чтобы я пришел и нашел его после того, как закончу.       Судя по словам Тэя, они планировали выступить всего лишь на одну ночь — достаточно долго, чтобы гости поняли, что они новенькие, и чтобы слух об этом распространился, а потом они снова исчезли.       «Утоли их аппетит, и они вернутся за добавкой, дорогой», — сказал Тэй, сверкнув своей улыбкой.       Пит не мог не задаться вопросом, скольких клиентов удалось заманить, недооценив проницательность Тэя.       Пит сделал паузу и нахмурился, прежде чем покачал головой.              — Нет, никаких подобных сообщений. Насколько я знаю, я волен делать то, что мне нравится, как только закончу.       — Странно, — пробормотал Порш, а затем пожал плечами. — Тогда идем. Думаю, даже Тэй не будет слишком счастлив, если мы опоздаем на наше первое выступление. …       — В кои-то веки ты выбрал интересное место, — прокомментировал Вегас, с ленивой улыбкой глядя на своего кузена. — Когда ты спросил меня о сегодняшнем вечере, я подумал, что у тебя на уме очередная дегустация вин или что-то в этом роде. Я думал, ты ненавидишь это место.       — Да, — отрывисто ответил Кинн, хмуро глядя на Вегаса. — Танкхун почему-то настоял, чтобы я пришел, поэтому мы здесь.       — Значит ли это, что я должен буду его благодарить? — пробормотал Вегас, нахмурившись.       — Если бы ты хоть раз поблагодарил Танкхуна, он, вероятно, тут же попытался бы отменить то, за что ты его благодаришь, — ответил Кинн, закатив глаза, и выпрямился, когда лифт остановился.       Вегас слегка ухмыльнулся и тоже выпрямился, чтобы присоединиться к Кинну, когда они вдвоем вышли из лифта. Они сразу же погрузились в атмосферу слегка сексуальной музыки, и воспользовались моментом, чтобы просто насладиться ею, оглядывая толпу. Иногда Кинн не умел ценить хорошие вещи — «Artifice» был местом, где можно было получить огромное удовольствие, если просто позволить этому случиться или знать, куда смотреть.       — Танкхун сказал, что зарезервировал для нас столик возле главной сцены, — сказал Кинн, кивнув головой в указанном направлении. Его взгляд не отрывался ни на секунду, и Вегас сдержал вздох. Кинн всегда был немного зажатым, но после всей этой драмы с его меткой, он, похоже, стал еще хуже.       Танкхун уже ждал их, и Вегас покачал головой, разглядывая, во что был одет мужчина. Не многим удавалось сочетать костюм сиреневого цвета, но Кхуну это удавалось, и он даже умудрялся выглядеть при этом несколько внушительно. Честно говоря, это одна из самых раздражающих вещей в нем.       Тэй тоже был там, подперев голову рукой и прислушиваясь к чему-то, что говорил Танкхун. Тайм стоял чуть позади него, обнимая Тэя за плечи, и Вегас на мгновение задержал на нем взгляд, надеясь, что это не один из тех вечеров, когда он будет наблюдать за всеми остальными, кроме своего парня. Не то чтобы его это действительно волновало, просто его раздражало грустное лицо Тэя, когда это происходило.       Была причина, по которой он избегал отношений, и это была не просто черта его характера. Люди были дерьмовыми и ненадежными — это просто факт жизни.       — А вот и вы двое, а я уж думал, не придет ли мне в последнюю минуту сообщение с оправданием, — сказал Танкхун, усаживаясь вперед по мере их приближения. — Вы как раз вовремя.       — Если бы я собирался отменить встречу, то уже сделал бы это, — сухо сказал Кинн, сведя брови вместе и глядя на брата.       — Может, и стоило, раз уж ты его привел, — ответил Танкхун, делая глоток своего напитка и гримасничая.       Вариантов, о ком он говорил, было немного, и Вегас закатил глаза, усаживаясь рядом с Кинном. Чем больше людей будет между ним и Танкхуном, тем лучше, и это в хорошую ночь.       — Твоя оригинальность впечатляет как никогда, Танкхун.       — Вы двое, даже не начинайте, — пробормотал Кинн, ущипнув себя за переносицу, и поднял руку, в результате чего через минуту-другую появился официант с бутылкой вина. Несомненно, любимое вино Кинна — все знали братьев Танкхуна в лицо и знали, что им нравилось.       — Так почему же ты так настаивал, чтобы мы пришли? — спросил Вегас, которому уже наскучил этот разговор. По крайней мере, вид был немного лучше — он заметил танцующего не так далеко блондина, одетого в кожаные шорты и больше ничего. Он тоже заметил Вегаса и повернулся, чтобы посмотреть на него, очаровательно улыбаясь.              — Разве я не могу пригласить своего брата время от времени поучаствовать в моем домашнем проекте? — спросил Танкхун, бросив на Вегаса раздраженный взгляд. — Впрочем, сегодня у нас несколько новых танцоров, так что, возможно, это заставит тебя замолчать.              — Я не ною, это был простой вопрос, — лениво ответил Вегас, скрывая свое раздражение.              — Ну, а мне интересно посмотреть на новых танцоров, Танкхун, — подхватил Тайм.              Вегас сдержал непроизвольный ответ, который уже готов был сорваться с его губ, радуясь, что его взгляд был все еще был прикован к танцору, а не к группе за столом. Он представлял себе выражение лица Тэя и не понимал, почему она так жалко себя вел и оставался с Таймом. Он не понимал, почему сочувствовал ему, ведь Тэй сам виноват.              — Смотри сколько хочешь, только помни о правилах общения с персоналом, — ответил Кхун, взмахнув рукой. — В прошлый раз ты создал слишком много драмы.              Мгновение спустя свет на сцене рядом с ними сместился, и Вегас вздохнул, наблюдая, как очаровательный блондин, за которым он наблюдал, соскользнул со своей маленькой платформы и исчез в глубине зала. Кем бы ни были эти танцоры, он надеялся, что они хотя бы в меру будут привлекательны. У Танкхуна были свои правила, но все знали, что они иногда нарушаются — Вегас и сам нарушал их раз или два.              В конце концов, правила для того и существуют, чтобы их не соблюдали.              Он отпил глоток из бокала и тут же понял, что умудрился отвлечься от разговора с остальными. Не то чтобы это имело значение — редко когда это было важно. Он был уверен, что находился здесь в качестве своеобразной моральной поддержки Кинна — они не были друзьями, но, будучи двоюродными братьями, оба знали, каково иметь дело с Танкхуном.              Он наблюдал за сценой, когда на нее вышел первый танцор, и Вегас приподнял бровь, невольно заинтригованный. Все в «Artifice» были привлекательны, безусловно, но иногда возникало ощущение, что, увидев одного, ты видел их всех. Но этот мужчина отличался от других: его черты лица были утонченными, что сразу же привлекало внимание. Остальные его черты тоже впечатляли: золотистая кожа, казалось, слегка мерцала на фоне белой рубашки, обтягивающей торс. На нем было немного больше одежды, чем обычно, но Тэй был хитер в таких вещах — цель здесь была заставить людей вернуться, а не показать все сразу.              Похоже, не он один был заинтригован — Кинн, казалось, неподвижно смотрел на него, изучая каждый дюйм с головы до ног. Это было интересно, учитывая то настроение, в котором он пребывал последние несколько недель, — возможно, это был признак того, что он наконец-то выходил из этого состояния.              На сцене снова возникло движение, и Вегас оглянулся. Он удивился, что Танкхун не вышел первым сам — за соседними столиками уже слышался тихий ропот, когда первый танцор привлек их внимание. Такие взгляды были не каждый день.              В мужчине, вышедшем к нему, тоже не было ничего интересного, хотя Вегас заметил, как они переглянулись. Значит, эти двое знали друг друга. Это объясняло, ведь он действительно не видел…              Второй мужчина слегка повернулся, как раз когда вспыхнул свет, и Вегас на время потерял ход своих мыслей.              Он совершенно не походил на первого, со всей его утонченной элегантностью. Густые темные волосы мягкими волнами лежали на лбу и были настолько длинными, что немного спадали на глаза, — такое сочетание создавало у Вегаса впечатление невинности и загадочности одновременно, хотя он не был уверен, как такое возможно. Он успел отметить, что нос танцора тоже казался почти идеально пропорциональным, но его внимание не задержалось на этом, как только он увидел губы чуть ниже.              Вегас и раньше видел невероятные губы, наслаждался несколькими парами, но от этих он все равно не мог оторвать глаз. Они были розовыми, пухлыми, изящной формы, с углублением посередине, которое заставило Вегаса задержать на нем взгляд, и они были достаточно пухлыми, чтобы мысли Вегаса сразу же переключились на то, как они могли бы выглядеть в других ситуациях, если бы они были припухшими от поцелуев, укушенными или делали всевозможные вещи, которые его разум вдруг стал перебирать в деталях.              И все это, даже не касаясь его тела, потому что оно тоже было невероятным — брюки мужчины были достаточно облегающими, чтобы не оставлять ничего лишнего, а черная рубашка без рукавов, в которую он был одет, казалось, обнимала его торс, хотя и казалась странно высокой для такого рода вещей. Это привлекло внимание Вегаса к изящным серебряным обручам, которые были на нем — не его обычный стиль, но здесь они подходили, как-то даже дополняя образ.              Их взгляды ненадолго встретились, пока мужчина осматривал толпу, и Вегас снова удивился — он ожидал мягкости, даже флирта, но вместо этого возникло странное ощущение сдержанной глубины, мимолетно промелькнувшее, когда взгляд мужчины переместился на остальных людей.              Последовавшее за этим ощущение было настолько странным, что Вегас поначалу не мог его определить. Первое, что он заметил, — это то, что что-то произошло, что-то неожиданное и неуместное. Затем началось покалывание, словно статическое электричество, которое распространялось от запястья наружу, неся с собой тепло, которое прокатывалось по всему телу, а затем возвращалось обратно, оставляя после себя мурашки.              Вегас застыл на месте, и он просто сидел в оцепенении, крепко сжав стакан, в то время как ощущения продолжали захлестывать его. Теперь они ослабли, но тепло все еще ощущалось — усиливаясь до тупого жара, который почти перешел в боль, прежде чем отступил, превратившись в успокаивающее тепло, которое шепотом распространялось по коже на запястье.              Вегас машинально потянулся к нему, но тут же остановился, заставив себя просто положить руку на стол. Сквозь глухой гул, который теперь стоял в его ушах, казалось, что разговор за столом продолжался в обычном режиме, хотя и стал тише, когда зазвучала музыка. Это заставило Вегаса задуматься, и через мгновение он перевел взгляд обратно на сцену, даже не потрудившись посмотреть на первого танцора — он не имел значения, не сейчас.              Это был самый короткий взгляд, но он в мгновение ока оправдал подозрения Вегаса. Глаза второго танцора были чуть шире, и выражение в них было почти бешеным, когда он осматривал толпу. Романтик, подумал Вегас. Конечно, черт побери, именно с этим он и закончит.              Каким-то образом ему удалось заставить себя высидеть до конца танца, но, хотя все в нем кричало о том, чтобы остаться и посмотреть, он поднялся на ноги, как только свет снова смягчился. По крайней мере, ему повезло оказаться на противоположной стороне сцены от второго мужчины, и это дало ему возможность ускользнуть, долго и уверенно шагая к задней части клуба.              Поначалу он даже не знал, куда идти, но в конце концов махнул рукой одному из сопровождающих и через мгновение вошел в одну из приватных комнат. Дверь закрылась с глухим стуком, когда он задвинул ее за собой, и Вегас на мгновение прислонился к ней, медленно дыша.              — Ты, блять, издеваешься надо мной, — пробормотал он про себя, делая медленный вдох, пытаясь успокоиться.              Конечно, это просто должно было случиться в ту ночь, когда его кузен решил затащить его в бар, чтобы его родственная душа была там.              От одного этого слова у него заколотилось сердце, и он долго стоял на месте, прежде чем поднять руку и посмотреть на свое запястье. На нем, как обычно, были часы — часы с ремешком, который он специально изготовил много лет назад, чтобы он был больше обычного, настолько большим, что обычно его метка не привлекала внимания, не располагала к разговору.              Подталкивая его, Вегас сглотнул, глядя на свое запястье. Ощущение было такое, будто оно внезапно ожило, тепло разлилось по коже, следуя за линией, которая теперь медленно кружила. Линия, которая теперь тускло светилась и была твердой, а не мерцающей, полупрозрачной вуалью, как раньше. Он инстинктивно прикоснулся к ней кончиком пальца и тихо зашипел, наблюдая за внезапной реакцией — за тем, как она стала ярче, а затем снова потускнела, возвращаясь в медленный круг вокруг его запястья.              После долгих лет страха, Вегас наконец-то нашел свою половинку, и с тем же успехом он мог быть шлюхой.              Так и вышло.        …       Почему-то Пит не удивился, что все произошло в самое, блять, неподходящее время.       Да и на сцене он пробыл не так уж долго. Но достаточно, чтобы просканировать толпу и рассмотреть людей — типичные богачи, подумал он. Он заметил Танкхуна и Тэя за столиком неподалеку с какими-то другими мужчинами, но долго разглядывать их не стал, просто отметил, что там, похоже, был парень Тэя, а также еще двое, от которых, казалось, веяло скучающим богатством, с которым Пит познакомился за последние несколько дней, исследуя клуб.       Когда он продолжил осматривать остальную толпу, его осенило — внезапная вспышка тепла на шее, покалывание настолько резкое, что заставило его вздохнуть. Заметив, что Порш с беспокойством смотрел на него, он слегка взмахнул рукой в ответ, стиснув зубы, чтобы сохранить самообладание, и занял позицию, о которой они договорились заранее.       Ощущения не прекратились и на этом — они, казалось, каскадом спускались по всей длине его тела, а затем поднимались обратно, и только потом опустились еще одним импульсом тепла на шее, заставив его бороться с желанием дотянуться до нее и прикоснуться. Вслед за этим по всему телу пробежали мурашки, и Пит не мог удержаться от того, чтобы не осмотреть толпу в поисках хоть какого-нибудь признака удивления, радости — чего угодно.       Но ничего не было, только толпа лиц с выражениями от скучающих до заинтригованных.       Не то чтобы он хотел иметь дело с кем-то взволнованным, но ему хотелось знать, кто он такой.       Однако у него не было времени на это, потому что через мгновение зазвучала музыка, и они с Поршем приступили к отработанной до мелочей рутине. Вообще-то они разработали это еще в «ХамБар», но после просмотра Тэй сразу же одобрил. Обычно этот прием они использовали, когда хотели просто подразнить, а не сделать откровенным, чтобы люди захотели большего. В «ХамБар» это обычно приводило к другим танцам и большим чаевым, а сегодня это было просто для того, чтобы люди захотели вернуться.       Всю дорогу его метка покалывала, нежный пульс невероятно отвлекал. Однако Пит справился, и, когда танец подошел к концу, и они с Поршем снова оказались лицом к лицу с толпой, ему даже удалось улыбнуться. Это дало ему возможность хотя бы просмотреть толпу, но, хотя у него было странное ощущение, что за ним наблюдали, не ограничиваясь пристальными взглядами, не было ничего и никого, кто бы выделялся.       Его соулмейт был где-то рядом, но он понятия не имел, кто он и как выглядел. …       Вегас сосредоточился на медленном дыхании, наблюдая за тем, как танец на сцене подходил к концу, как пульсирующий ритм песни затихал, когда двое мужчин принимали позу. Даже со своего места он видел дразнящие улыбки на их лицах, и ему пришлось заставлять себя расслабляться, просто дышать. Впрочем, это было неважно — он ведь не собирался ничего делать. Он не любил романтику, и уж точно не хотел и не нуждался в чертовой второй половинке.       И все же он не мог оторвать взгляд от сцены, разглядывая танцора. Сейчас он выглядел еще лучше — на щеках появился румянец, на лбу — блеск. Что-то в его выражении лица казалось немного растерянным, и Вегас позволил себе на мгновение просто принять это, и странное чувство удовлетворения поселилось в нем, когда он рассеянно потирал запястье.       Судя по выражению лица его соулмейта, у него была похожая реакция, и это определенно повлияло на него.       Когда музыка остановилась, свет немного зажегся, и Тэй, под аплодисменты, выскользнул из-за стола и встал перед сценой. Он начал какую-то речь, которая заставила зрителей смеяться и хлопать, но Вегас проигнорировал большую ее часть из-за сильного раздражения. Его не волновало все это, его волновало только то, кем они были. Оба, поскольку казалось, что его вторая половинка дружила с другим.       И тут, наконец, раздался голос Тэя, который представил их.              — Леди и джентльмены, пожалуйста, выразите свою признательность Поршу и Питу.       Он жестикулировал, пока говорил, и Вегас следил за этим движением, вчитываясь в каждое имя. Порш — это был первый, тот, что заставил Вегаса вспомнить о кукле, с которой нужно обращаться осторожно, чтобы она не сломалась.       А потом был второй. Пит. Его соулмейт. Он пробормотал это имя, не отрывая взгляда от сцены и сжимая руку на запястье.       Этого никогда не было бы написано там, но, по крайней мере, теперь он знал, каким было бы это имя, если бы оно было.       Пит, его судьба.       Пит, танцор, которому платили за то, что он делал все, что хотели богатые клиенты Танкхуна.       Пит, который сейчас посылал воздушные поцелуи публике, прежде чем вместе с Поршем скрылись в глубине зала.       Вегас стиснул зубы и направился к бару, по пути думая о том, что лучше бы Кинн никогда не приводил его сюда. …       — Эй, ты в порядке? — вопрос Порша прозвучал сразу же, как только они с Питом вошли в заднюю комнату, и один лишь взгляд на него заставил Пита скривиться. Порш иногда был чертовски проницателен — почему он не мог быть слишком занят разглядыванием публики, чтобы заметить реакцию Пита?       Заманчиво было солгать, но, подумав об этом хотя бы минуту, он понял, что это бессмысленно. Порш слишком хорошо его знал, и он не мог все время прикрывать шею.       Словно в ответ на его мысли, шею вдруг начало покалывать, по ней пробежала волна тепла, а затем снова улеглась, вызвав дрожь по спине.       Отлично. Как будто ему нужно было отвлечься от всего остального, что происходило в его жизни сейчас.       — Идем, — сказал он, жестом указав на комнату, в которой они находились ранее.       Порш легко последовал за ним, но как только они вошли внутрь, начались вопросы, быстрые и острые.              — Что там произошло? Ты никогда раньше так не реагировал. Все в порядке? Я…       Пит вздохнул и опустил ворот рубашки, хотя и не мог встретиться с Поршем взглядом. Он еще даже не знал, как это выглядело, но мог представить — и Порш сразу же это увидел бы.       В комнате было достаточно тихо, чтобы он мог услышать реакцию друга, когда тот втянул воздух, и Пит, отпустив рубашку, недовольно поморщился и покачал головой.              — Это ответ на твои вопросы?       — Черт, Пит. Значит, он где-то там? Что ты здесь делаешь? Ты должен пойти…       — Порш, — Пит покачал головой, прервав Порша движением руки, когда тот повернулся, чтобы направиться к столику с косметикой, стоявшему в углу комнаты. Он даже не видел этой чертовой штуки, но не был готов слушать, как Порш рассуждал о том, что он должен или не должен делать. — Мы уже говорили об этом.       — И что? Это было до того, как ты его нашел, — ответил Порш, следуя за Питом по пятам. — Ты уверен, что никого там не видел? Кроме того, ты бы проиграл это пари, если бы мы его заключили, ты же понимаешь. Ты не мог видеть его, когда был там.       — Заткнись, — пробормотал Пит, вздыхая.       — Я же говорил тебе, что ты почувствуешь это, когда наконец окажешься рядом с ним, — ответил Порш, прозвучав слишком самодовольно. — Ты чувствовал его годами, Пит, с большинством людей такого не случается.       — Давай просто переоденемся, хорошо? — ответил Пит, с трудом стягивая через голову рубашку. — У тебя встреча с Танкхуном.       Он повернулся к зеркалу и остановился, вглядываясь в свое отражение. Даже зная, чего ожидать, он все равно не мог не видеть изменений — как прежняя полоса мерцающего цвета внезапно изменилась и застыла, превратившись в линию, которая слегка рябила по его коже. Он с самого начала терпеть не мог, что у него была метка, но тот факт, что она была на его гребаной шее, только усугублял ситуацию, учитывая, как трудно было ее скрыть. Кроме того, мысль о том, что там могло быть чье-то имя, была просто странной и не давала ему покоя, если он думал об этом слишком долго.       — По крайней мере, теперь она немного уже, — наконец сказал он, усмехнувшись. — Легче спрятать, наверное.       — Нет худа без добра, — согласился Порш. Его голос стал тише, и он подошел к Питу, чтобы криво улыбнуться ему в зеркало. — Думаю, мне стоит перестать проецировать на тебя свои проблемы.       — Ты же знаешь, я бы поменялся с тобой местами в одно мгновение, — тихо ответил Пит, со вздохом изучая Порша. — Мне плевать, если я никогда не найду свою родственную душу, но я надеюсь, что ты найдешь свою. Может, тебе повезет — ты же знаешь, что она где-то в Бангкоке.       — Да. Если только это не какая-нибудь богатая наследница, которая сейчас отдыхает на своем курорте в Малайзии, — язвительно ответил Порш, покачав головой и отвернувшись, чтобы начать снимать свою рубашку. — Да ладно, последнее, что нам нужно, это чтобы Танкхун удвоил наш долг или еще что-нибудь в этом роде. …       Вегасу начинало казаться, что Вселенная издевалась над ним.       У него возникло искушение просто уйти, но это показалось бы слишком очевидным, привлекло бы слишком много внимания. Кинн тоже разозлился бы, а с ним было невыносимо иметь дело, когда он был в плохом настроении. После того как Порш и Пит исчезли, он вернулся под предлогом, что отлучился, чтобы ответить на важный телефонный звонок, и, похоже, эта идея была принята, хотя он и заметил скептический взгляд Тэя.       Он подумал, не собирался ли Тей открыть свой рот и сказать что-нибудь по этому поводу, но этого не произошло. Это радовало — что, вероятно, должно было о чем-то говорить Вегасу, потому что его жизнь никогда не была такой чертовски простой.       Это объясняло, почему примерно через пять или десять минут к нему подошел Танкхун с Поршем и Питом, следовавшими за ним по пятам.       Вегасу потребовалась буквально каждая капля самообладания, чтобы остаться на месте, сохранять спокойствие и просто потягивать свой напиток, а не напрячься или просто уйти. Танкхун, черт возьми, не упомянул о желании представить их друг другу — насколько Вегас знал, обычно он этого не делал, так что он не был уверен, почему именно в этот раз.       — Отлично, вы все еще здесь, — сказал Кхун, хлопнув в ладоши. — Познакомьтесь с Поршем и Питом, — сказал он, жестом указывая на двух мужчин, стоящих по бокам от него. — Порш и Пит, позвольте представить вам нашу маленькую гнусную вечеринку. Справа от меня — Тайм, парень Тэя, а слева — Вегас Тирапаньякул, мой кузен. И, конечно, последний, но не менее важный, сзади — мой дорогой младший брат, Кинн Тирапаньякул.       Вегас не обратил особого внимания на вступление Танкхуна — его внимание было приковано к Питу, так как тот оказался гораздо ближе. Он поймал себя на том, что задался вопросом, был ли это эффект сценического грима, освещения или даже музыки, но при ближайшем рассмотрении он казался еще более привлекательным. Он все еще немного раскраснелся от танцев, на его лице играла небольшая улыбка, и Вегас не мог не заметить, какие у него чертовски длинные ресницы.       По крайней мере, его соулмейт был чертовски сексуальным, это он должен был признать.       Он уже собирался бросить какой-нибудь комментарий, просто чтобы посмотреть, с какой вероятностью Пит ответит, когда до него дошло, что за столом внезапно стало тихо. Он нахмурился, огляделся по сторонам, но потом остановился на Кинне, в основном потому, что на его лице появилось совершенно нелепое выражение.       — Что случилось, кто-то… — начал он, но Кинн покачал головой и резким движением руки прервал его.       — Вегас, я бы хотел, чтобы ты убрался.       Вегас недоверчиво уставился на него и только открыл рот, чтобы возразить, как взгляд Кинна заставил его остановиться. Не только Кинн выглядел потрясенным — Порш, похожий на куклу, тоже, и он прижимал руку к груди, словно его только что обожгли.              — Ты, наверное, издеваешься надо мной, — пробормотал Вегас про себя. — Ты же не серьезно.              — Вегас, шевелись, — повторил Кинн.              Его голос был более резким, и Вегас вздохнул, сделав еще один глоток своего напитка, прежде чем выскользнуть из кабинки. Он старался не подходить к Питу слишком близко — похоже, тот сейчас не обращал внимания ни на что, кроме Порша, но это не означало, что Вегас хотел рисковать, чтобы тот это понял. В идеале он собирался уйти отсюда и не возвращаться до тех пор, пока Пит не исчезнет из «Artifice», хотя сейчас ему пришло в голову, что, если он все правильно оценивает, его соулмейт дружил с гребаным соулмейтом Кинна.              Кинн уже был на ногах, и, пока Вегас наблюдал за ним, он разгладил свой костюм, поднявшись во весь рост. Он явно не мог оторвать глаз от Порша, но, похоже, то же самое происходило и в обратном направлении.              — О, я никогда раньше не видел, как это происходит, — тихо сказал Тэй. В его голосе прозвучала тоска, и Вегас увидел, как Тайм закатил глаза, удобно откинувшись на спинку кресла, явно не заинтересованный в происходящем.              — А ты собирался просто сдаться, — сказал Танкхун, слегка самодовольно скрестив руки и с явным удовольствием поглядывая то на Кинна, то на Порша. Через мгновение он наклонил голову, но выражение его лица стало нетерпеливым. — Ну что? Не стойте столбом, скажите что-нибудь!              — Хм, должен признать, я не так представлял себе встречу со своей половинкой, — медленно произнес Порш, похоже, выходя из транса.              Вегас тихонько фыркнул и отвернулся, чтобы поднять свой бокал с вином. Неужели люди действительно думали о таких вещах? Он никогда не задумывался об этом, просто не хотел. Намерения его отца дали о себе знать много лет назад.              — Что ж. Возможно, мы можем пойти и обсудить это где-нибудь в более уединенном месте, — сухо сказал Кинн.              Вегас снова фыркнул, с весельем глядя на кузена.              — Ты говоришь так, словно заключаешь деловую сделку. Я думал, ты должен быть романтиком, — Кинн выглядел немного растерянным, и это было даже забавно. Вегасу было проще не смотреть на Пита, хотя он и так прекрасно понимал, как близко они стояли. Он понял, что не знал, насколько сильно они были связаны, так что это была еще одна чертовски приятная проблема, о которой ему стоило беспокоиться.              — Может, расслабишься? — разочарованно произнес Танкхун, хлопнув Кинна по плечу. — Он твой соулмейт, перестань вести себя так, будто он собирается тебя укусить. Иди в одну из комнат, а я прикажу принести еды и вина, хорошо? Нет, не спорь. Иди! — сказал он, подтолкнув Кинна.              — Как бы это ни было занимательно, полагаю, на этом мой долг выполнен, — тут же сказал Вегас, скучающим тоном ставя свой бокал на стол. Ему пришло в голову, что это могло привлечь внимание, но, взглянув на Порша и Пита, он понял, что беспокоиться не стоит — Порш все еще таращился на Кинна, а Пит, похоже, был слишком занят, наблюдая за ними.              На мгновение в нем вспыхнуло раздражение, но он отогнал его, отмахнувшись от этой мысли. Он не собирался попадаться в эту ловушку. Кто, черт возьми, знал, чем занимался Пит до того, как пришел работать на Танкхуна, и Вегас тоже не собирался позволять своему отцу заниматься ерундой. Он не собирался позволять своей второй половинке диктовать ему жизнь.              — Ладно, ладно, — пренебрежительно сказал Танкхун, щелкнув пальцами и едва бросив взгляд в сторону Вегаса. — Иди.              Вегас не стал медлить и сразу же повернулся к двери. Может быть, это хоть как-то улучшит настроение Кинна — он надеялся, что Пит и Порш не так близки, как казалось. Чем скорее Пит исчезнет из его жизни, тем лучше.