Written On The Skin

      Лунный свет проникал в окно, когда Пит лежал на спине в своей совершенно огромной кровати, уставившись в потолок. Было поздно — он не был уверен, насколько поздно, но, вероятно, ему уже давно следовало лечь спать. Однако он не мог заставить свой мозг отключиться, его мысли бесконечно крутились вокруг всего, что произошло этой ночью.       Он был уверен, что это отчасти было игрой его воображения, но это не мешало ему чувствовать, что он до сих пор ощущал свою родственную душу — слабое, тягучее тепло, которое медленно кружило вокруг его шеи, отвлекая внимание.       Он встретил своего соулмейта.       Ну… Не встретил, поскольку до сих пор не имел ни малейшего представления о том, кто он такой, но он был рядом. Он искал его, хотя знал, что, скорее всего, не стоило этого делать, изредка окидывая взглядом толпу, чтобы разглядеть лицо. Он не был уверен, почему его это беспокоило, ведь было ясно, что, кто бы это ни был, он не собирался раскрывать себя. Пит предположил, что, возможно, они могли оказаться рядом с кем-то еще как раз в тот момент, когда их метки активировались, но это казалось маловероятным.       Он тоже не был уверен, что думать о том факте, что все произошло именно таким образом. За прошедшие годы он больше узнал о метках и знал, что, по слухам, только люди с сильной связью могли почувствовать момент, когда они приблизятся к своей половинке. Всем остальным приходилось ждать, пока они не встретятся лицом к лицу. Это было не то дерьмо, в которое он верил, но у него было предчувствие, что Порш будет на этом настаивать, тем более что он уже говорил об этом раньше.       Однако они могли чувствовать друг друга уже много лет. Это случилось всего через неделю или около того после того, как у него впервые появилась метка, когда его отец впервые вышел из себя и ударил его по лицу. Обычное дело, и Пит, честно говоря, даже не вспомнил бы о той ночи, если бы не тот факт, что несколько мгновений спустя он почувствовал странное ощущение — шум эмоций и чувств, которые не были его собственными, и в то же время его знак, казалось, укололся о его кожу.       Он не знал, что делать, и в тот раз ничего не предпринял. Просто подождал, пока ощущение утихнет, и он сможет уснуть. Однако через несколько дней все повторилось, и тогда он начал собирать кусочки воедино, осознавать, что происходило. Затем наступила ночь, когда он почувствовал внезапный всплеск боли, которая не была его, — гнев, страх, странное отчаяние. Это было ужасное чувство, и Пит просто инстинктивно протянул руку в ответ, даже не осознавая, что делал, пока не почувствовал, как волны эмоций немного изменились, перейдя в смятение и боль.       С тех пор стало легче, хотя Пит не мог не задаваться вопросом, что же происходило, что его соулмейт так часто испытывал подобные чувства. То же самое происходило и с ним, и после того, как он понял, что не мог просто отгородиться от этого, он начал потихоньку принимать это, даже работать с этим, пока не стало легче протягивать руку помощи, пытаться предложить что-то вроде утешения, когда он чувствовал гнев или страх.       Когда они встретятся, все будет по-другому, но пока он не хотел быть просто придурком.       А вот Порш — совсем другая история. Он не мог поверить, что его друг наконец-то встретил свою половинку, и каковы были шансы, что это произойдет именно так? У них новый босс, а его брат — судьба Порша? Это было безумием. Однако он видел выражение лица Порша — тот уже был очарован и выглядел взволнованным, словно произошло то, чего он ждал всю свою жизнь.              Он полагал, что для Порша и многих других людей это правда. Это все еще пугало его до чертиков, но он научился принимать то, что он просто отличался от большинства людей. Были и другие моменты, которые он наблюдал на протяжении многих лет, и почти всегда реакция была одинаковой — волнение, немедленное принятие.              В каком-то смысле это было хорошо, что его соулмейт — кем бы он или она ни были, хотя он чувствовал, что это была женщина, поскольку к нему не осмеливались подойти, — не нашел его. Так было проще, и он мог заранее продумать, что будет делать и говорить, когда они встретятся. Признаться, он чувствовал себя немного виноватым теперь, когда казалось, что они действительно скоро встретятся — в конце концов, они были не виноваты в том, что с ним случилось. Люди невероятно редко отвергали своих родственных душ, и он слышал слухи о том, как это влияло на некоторых людей, как все могло обернуться ужасно неправильно. Однако он не думал, что у него возникнут такие проблемы — он просто собирался наотрез отказаться от этого, они бы двигались дальше, и все было бы хорошо. Если бы обе стороны полностью отвергли это, они могли бы окончательно расстаться.              Забавно, что в детских сказках об этом не говорилось. Может быть, потому, что это было редкостью? Став старше, он понял, что люди даже говорили об этом так, словно это трагедия, то, чего вообще не должно быть. Он не понимал, в чем проблема — ему нужен был выбор, а не какая-то чушь о судьбе.              Он поморщился и повернул голову, чтобы посмотреть на дверь. Порш был с Кинном уже несколько часов. Он знал, что Порш романтик, но он же не собирался трахаться с Кинном в первую же ночь, верно?              Как будто Порш действительно мог его услышать, через мгновение дверь распахнулась, и мужчина шагнул внутрь. Он слегка улыбался, но выглядел вполне собранным, и Пит немного расслабился, почувствовав облегчение.              — Хорошо провел ночь? — спросил он, садясь на кровать так, чтобы прислониться к изголовью. Здесь были даже кровати с балдахинами — иногда он задавался вопросом, сколько семья Танкхуна потратила на это, потому что было очевидно, что все было чертовски дорого.              — Да. Да, это было довольно неплохо, — ответил Порш.              На его лице все еще играла эта дурацкая ухмылка, и Пит на мгновение задержал на нем взгляд, прежде чем закатил глаза.              — Черт, у тебя и так все плохо, не так ли? Ты собираешься рассказать мне об этом?              — Что? — Порш моргнул, а затем, похоже, немного пришел в себя и покачал головой. — Не собираюсь! Но это было хорошо. Я так думаю. Поначалу он был чертовски молчалив, и мне казалось, что какое-то время я был единственным, кто разговаривал. Мне пришлось пошутить насчет костюма, который на нем был, прежде чем он наконец немного расслабился.              Пит тихонько фыркнул, бросив на Порша забавный взгляд.              — Ты оскорбил свою половинку, чтобы заставить его заговорить с тобой?              — Я не оскорблял его, я просто спросил, от природы ли он такой скованный или костюм слишком тесный, — ответил Порш, слегка ухмыляясь, когда подошел к небольшому холодильнику, стоявшему в углу комнаты. — Выпьешь?              — Да, конечно, почему бы и нет — по крайней мере, мы снова не работаем несколько вечеров, — ответил Пит, пожав плечами. — Значит, ты его оскорбил, и это сработало?              — Ну, он посмеялся, а потом действительно заговорил со мной, — ответил Порш, и его губы изогнулись в слегка самодовольной улыбке, когда он вернулся к кровати с двумя бутылками пива в руках. — Мне кажется, что в какой-то момент с ним случилось какое-то дерьмо, судя по тому, как он разговаривает. Думаю, он часто посещает тот спа-салон — должно быть, он был в одной из комнат, куда я заходил, и мы не увиделись.              — Мм, — Пит кивнул головой, взяв одну из бутылок, которые предложил ему Порш. — Значит, ты собираешься снова с ним встретиться? — спросил он через мгновение. Ему казалось, что он уже знал ответ — это беспокоило Порша с тех пор, как его метка изменилась, и сейчас он не собирался отказываться.              — Да. Мы собираемся встретиться завтра за обедом, — ответил Порш, и на его лице снова появилась легкая улыбка. — Он хочет не спешить. Понять, хотим ли мы этого. Он милее, чем я думал. Честно говоря, когда я впервые его увидел, мне показалось, что он похож на высокомерного засранца.              — Возможно, он и есть высокомерный засранец, наличие второй половинки мало что изменит, — сухо ответил Пит. — А она уже начала меняться?              — Что? — Порш моргнул, окинув Пита непонимающим взглядом, а затем тихо выругался. — Черт, я даже не подумал об этом, — он сделал паузу, явно колеблясь, затем пожал плечами и стянул рубашку через голову.              Пит инстинктивно сел вперед, испытывая непреодолимое любопытство. Насколько он мог судить, ничего не изменилось, но Порш знал об этом лучше, чем он сам.              — Что скажешь? — спросил он.              — Думаю, примерно то же самое, — ответил Порш через минуту, пожав плечами. — Я имею в виду, это же первая ночь. Я никогда не верил в эти истории о том, что «как только мы встретились, она сразу же изменилась на имя».              У Пита было ощущение, что Порш лгал, но он решил не говорить ему об этом.              — Дай ему пару встреч, и я уверен, что ты будешь смотреть на его имя, хочешь ты этого или нет, — сказал Пит через мгновение, снова прислонившись к изголовью кровати. — Интересно, захочет ли Тэй, чтобы ты ее прикрывал?              Порш мгновенно нахмурился, отбросив рубашку в сторону, и посмотрел на Пита.              — Черт, я даже не подумал об этом. Мы просто танцоры, не вижу смысла в этом.              — Расслабься, я не пытался вывести тебя из себя так поздно ночью, — ответил Пит, одарив Порша язвительной улыбкой. — В любом случае, может, посмотрим что-нибудь? По крайней мере, наша первая ночь закончилась.              — Да. Пока все не так уж плохо, — задумчиво ответил Порш. — Конечно, поставь что-нибудь. Эй, а как насчет тебя? Ты что-нибудь видел? Может, почувствовал что-нибудь?              Пит скривился, сделав еще один глоток пива.              — Нет. Я не хочу, помнишь? И вообще, я вернулся сюда через некоторое время.              — Ну, кто бы это ни был, он должен знать, кто ты такой, — задумчиво произнес Порш, глядя на Пита, когда тот подошел и сел на свою кровать напротив кровати Пита. Это случилось где-то на второй день — когда они уходили, была одна кровать, а когда вернулись — две.              Пит пожал плечами.              — Может, он стесняется или не верит в это дерьмо. Такое случается, знаешь ли.              — Я тебя не понимаю, — пробормотал Порш, а затем вздохнул, растянувшись на кровати и поставив пиво на пол так, чтобы до него можно было легко дотянуться. — И я уверен, что он все равно вернется. Даже если ты не думаешь, что вернется. Не зря же вы двое — родственные души.              — Посмотрим, — пробормотал Пит, чувствуя себя немного неловко. — Так мы будем что-то смотреть или нет?              — Ты же не можешь вечно избегать разговоров об этом, — ответил Порш, ухмыляясь Питу и уворачиваясь от подушки, которая вскоре последовала за ним. — Конечно, поставь что-нибудь, я готов на все.        …       Конечно же, его соулмейт дружил с соулмейтом Кинна. Эта мысль не выходила у Вегаса из головы в течение следующих нескольких дней — постоянное, раздражающее присутствие, которое, казалось, не покидало его, чем бы он ни занимался. Это было особенно неприятно, когда он был в процессе завершения новой сделки, над которой работал в течение нескольких месяцев, и которая требовала, чтобы он был сосредоточен и не отвлекался. Если все пройдет хорошо, то через Мьянму будет налажена новая связь, которая усилит их контроль и принесет больше денег, и Вегас не для того приложил столько гребаных усилий, чтобы все сорвалось в последний момент.       Однако это не мешало его мыслям блуждать, снова и снова возвращаясь к своей родственной душе. Пит. Это было такое безобидное имя, которое, по его мнению, совсем не подходило к пленительному, почти милому лицу, которое он видел. Он был рад, что, похоже, это не сценический псевдоним, так что он хотя бы знал его имя с самого начала. Танкхун упомянул, что они оба были новичками, что казалось необычным — неужели они просто пришли подавать заявление вместе? Танкхун был придирчив к тому, кого нанимал, — он не брал просто так никого. Были и те, кто задолжал ему деньги, — еще один вариант.       Не то чтобы это имело значение, напомнил он себе. Почему Пит там оказался, не имело значения, потому что Вегас не собирался иметь с ним ничего общего.       Так продолжалось, по крайней мере, час или два, но затем текстовое сообщение от Макао с упоминанием их отца заставило Вегаса задуматься.       Он не знал, почему не подумал об этом сразу, и это лишний раз доказывало, насколько чертовски рассеянным он был. Это была еще одна причина, по которой он не мог иметь вторую половинку в своей жизни, но во главе списка стояла убийственная одержимость его отца заботиться о нем, когда бы он ни появился. По крайней мере, за прошедшие годы Вегасу удалось убедить его в том, что он чувствовал то же самое, а значит, унизительные проверки наконец-то прекратились. Однако ожидание оставалось прежним — когда Вегас найдет свою половинку, он должен был избавиться от него, причем быстро.       В какой-то степени он даже был с этим согласен. Соулмейты были отвлекающим маневром, слабостью, чем-то, что навязывали тебе без выбора. Мешало только то, что его соулмейт ничего не сделал, потому что Вегас и раньше убивал в мгновение ока.       В конце концов ему придется встретиться с отцом, а когда он это сделает, отец захочет увидеть его метку, и тогда все станет ясно.       А это означало, что Вегасу придется придумать, как позаботиться об этом.       Эта мысль не давала ему покоя весь день и весь вечер, и он перебирал ее в уме. В конце концов, солнце уже садилось, когда он наконец принял решение и направился к своему мотоциклу. Должен быть способ решить проблему, может быть, способ заставить Пита уволиться или уйти. Если он это сделает, то Вегас сможет сослаться на незнание — за все эти годы он ни словом не обмолвился отцу о том, что способен чувствовать свою половинку.       Час спустя он обнаружил, что расстроен и раздражен, когда поднимался на крышу, просто чтобы скрыться от толпы людей внутри. Он знал, что была вероятность того, что Пит не будет работать, но все равно пришел — решение оказалось неудачным, а тонкие вопросы о том, знал ли кто-нибудь, где он находился, тоже ни к чему не привели. От нетерпения он уже готов был уйти, но крыша была последним местом, которое он не проверил, и он собирался хотя бы бегло осмотреть ее. Раздражало то, что у него не было привычки приходить сюда, так что в какой-то момент кто-нибудь обязательно заметит, если он появится здесь больше одного раза. Если он не найдет Пита сегодня вечером, то придется придумывать какое-то другое решение.       На крыше собралась толпа людей, наслаждающихся ночью, и Вегас с раздражением обвел взглядом всех присутствующих. Ни Пита, ни Порша не было видно, что, впрочем, не удивило его и заставило усомниться в том, что он вообще сюда пришел. У бассейна все было точно так же, и он уже собирался повернуться, чтобы уйти, но остановился, чтобы рассмотреть сад. Маловероятно, что сюда кто-то приходил, но это было единственное место, которое он еще не проверил — по крайней мере, не было ничего плохого в том, чтобы заглянуть.       Это оказалось лучшим решением за всю ночь, потому что, хотя большая часть сада была тихой, темной и пустой, один уголок не был таким. В этом углу стояла одинокая фигура, прислонившаяся к стене с сигаретой в руке, и Вегас еще до того, как мужчина поднял голову, понял, что ему повезло в его маленьком поиске. …       Пит рассеянно стряхнул пепел с кончика сигареты и замолчал, с некоторым сожалением уставившись в землю. На улице или нет, он мог представить, как его бабушка качала головой, глядя на него, и ему не хотелось злить никого из сотрудников клуба. Правда, он не видел подноса — надо будет спросить у Тэя, как только вернется внутрь.       Однако это заставило его почувствовать себя виноватым из-за того, что он продолжал курить, и поэтому он осторожно потушил сигарету о ближайшую стену, убедившись, что она была затушена, прежде чем засунул ее обратно в пачку. В любом случае, он всегда мог спуститься вниз, чтобы закончить, даже если ему не нравился тот факт, что поблизости всегда маячил охранник.       Он как раз убирал пачку, когда краем глаза заметил движение. Нахмурившись, он выпрямился, внимательно наблюдая за приближающимся человеком. Поначалу его лицо было скрыто тенью, но по мере приближения он узнал его, и это осознание заставило его приостановиться в любопытстве. Танкхун сказал, что он кузен Кинна — кажется, его звали Вегас? Он не знал, почему этот человек оказался здесь, когда сад был почти безлюден, поэтому он просто тихо стоял там, где стоял, прислонившись к стене. Он знал, каково это — наслаждаться ночным воздухом в одиночестве.       Свет сместился настолько, что он смог разглядеть лицо другого человека, и Пит улучил момент, чтобы изучить его из праздного любопытства. Насколько он мог судить, он совсем не походил на Кинна, но в его чертах было что-то притягательное, непринужденно-надменное. Хотя, насколько Пит помнил, это было в точности в духе Кинна. У этого человека были ярко выраженные скулы и аура огромной власти — вероятно, такая аура сопутствовала богатству, подумал Пит.       Мужчина подошел еще ближе, и Пит внимательно наблюдал за ним, немного удивленный. Казалось, он шел прямо к нему, и вопрос заключался в том, зачем.              — Добрый вечер, — сказал он, машинально склонив голову в знак вежливости.              — Добрый вечер, — ответил мужчина. Его тон был непринужденным, наполненным уверенностью — это был человек, который привык получать то, что хотел, подумал Пит. — Надеюсь, я не помешал?              — Помешал? Нет, — ответил Пит, покачав головой. — Я как раз собирался вернуться внутрь, так что у Вас будет свободное место, кхун… Вегас, я правильно помню?              — Верно, но ты можешь звать меня просто Вегас.              Это заставило Пита уставиться на него, слегка нахмурив брови. Они буквально только что встретились во второй раз, а этот человек сказал ему, чтобы он называл его по имени? Для большинства это было странно и грубо, и он не знал, что об этом думать. Однако мужчина, похоже, не шутил: его взгляд был устремлен на лицо Пита, когда он придвинулся чуть ближе.              — Не уверен, что об этом подумает кхун Танкхун, но я ценю Ваше предложение, — сказал он наконец, пожав плечами. — Спасибо. Надеюсь, Вам понравится вечер.              С этими словами он шагнул вперед, но остановился, когда Вегас тоже двинулся, преграждая ему путь. Это было странно, и он не был этому чертовски рад, поэтому он посмотрел на другого мужчину, приподняв брови.              — Я просто уходил.              — Я знаю, что ты уходил, но ты мне интересен, — легко ответил Вегас, не проявляя беспокойства. Он сделал шаг вперед, и Пит инстинктивно отступил на шаг назад, поморщившись, когда почувствовал, что снова уперся спиной в стену.              — Интересен? Я здесь всего лишь сотрудник, — ответил он через мгновение. — Надеюсь, у Вас не сложилось неверного впечатления. Я просто танцор, я…              — Ты новенький, — прервал его Вегас. — Как ты здесь оказался?              Пит сделал паузу, слегка недоверчиво глядя на него. Как это могло касаться этого человека? Они буквально только что познакомились и ничего не знали друг о друге, а он думал, что может его допрашивать?              — Кхун Танкхун предложил нам с другом сделку, от которой мы не смогли отказаться, — наконец сказал он, пожав плечами. — Это не так уж интересно.              — Значит, ты должен Кхуну денег, — сказал Вегас.              Казалось, он нахмурился, и это смутило Пита. Неужели кузен Танкхуна как-то возражал против того, что делал Танкхун? Ему казалось очевидным, что Танкхун — не просто обычный владелец клуба, но он намеревался не совать свой нос в это дело. Расплатиться с долгами и убраться восвояси — вот что было его целью, хотя, что бы ни случилось с Кинном, он должен был позаботиться о том, чтобы Порш убрался первым.              — Не хочу показаться грубым, но этот разговор довольно странный, учитывая, что я Вас даже не знаю, — сказал он через минуту, глядя на мужчину. — Я ценю вашу заботу, кхун Вегас.              — Я же сказал, зови меня Вегас, — ответил мужчина.              Это было странно само по себе, но внимание Пита привлек тот факт, что он подошел ближе, и это отвлекло его от дальнейших разговоров. Что, черт возьми, происходило?              — Я уже говорил тебе, что, уверен, мой босс сочтет это чертовски странным, — ответил он, и раздражение невольно вырвалось наружу. — Так что если ты не возражаешь…              — Возражаю. Я все еще разговариваю с тобой, — ответил Вегас.              Это заставило Пита нахмуриться — кем, черт возьми, этот парень себя возомнил? И тут он заметил, что Вегас тоже пристально смотрел на него. В этом было что-то странное, и, несмотря на свое благоразумие, Пит тоже на мгновение остановился, чтобы понаблюдать за ним. В том, что он привлекателен, не было никаких сомнений. С такого близкого расстояния Пит еще больше ощущал исходящую от него силу, особенно когда он слегка наклонял голову, блуждая взглядом по лицу Пита. Его глаза были темными и напряженными, почти испытующими, и, глядя на него, Пит понял, что фокус их ослаб, как будто Вегас смотрел ниже.              Например, на его губы.              Черт. Пит очень надеялся, что сейчас он ошибался, но за время работы на Йок он научился довольно хорошо интерпретировать подобные вещи.              Пит слегка выпрямился и покачал головой.              — Просто чтобы прояснить ситуацию, я просто танцор, я не…              Он не успел закончить фразу, потому что от одного мгновения к другому Вегас переместился. И не медленно — нет, это было быстрое движение, когда он положил руки по обе стороны от Пита, а затем наклонился и накрыл его губы своими, прежде чем Пит успел сделать что-то большее, чем просто подумать о том, чтобы попытаться возразить.              Какого, блять, черта.              Первой мыслью Пита было то, что это жутко и чертовски отвратительно. Вегас был родственником его босса, так какого черта он вообще о себе возомнил? Он практически загнал Пита в угол и поцеловал его, даже не спросив, а сам поцелуй был…              Язык коснулся нижней губы Пита, и его мысли на мгновение замедлились, а внимание внезапно переключилось на несколько вещей сразу. Его чувства словно подверглись бомбардировке, и от этой комбинации голова слегка поплыла. Вегас явно пользовался каким-то одеколоном, глубоким и теплым, и каким-то образом даже пах чертовски насыщенно, привлекая внимание Пита всякий раз, когда он вдыхал его, а также слабый привкус вина и ощущение губ другого мужчины, мягких и теплых.              Этот поцелуй не был похож на другие, которые заставали его врасплох, — совсем нет. В нем не было ничего склизкого, агрессивного или отвратительного, язык не проникал в глотку, как будто это должно было его возбудить, зубы не мешали и слюны было немного.              Нет, этот поцелуй был просто ленивым и медленным, и он обладал соблазнительной, убедительной силой, которую Пит не мог игнорировать, создавая внезапный жар, который заставлял бег его мыслей еще больше замедляться под его мощью. Он не был уверен, когда в последний раз целовался подобным образом, но это точно было давно, настолько давно, что ему казалось, будто его целовали впервые, тем более что его опыт общения с мужчинами и без того был более ограниченным.              Ощущение рук на талии заставило Пита слегка подпрыгнуть, и он ахнул от удивления. С его губ сорвался тихий звук, и Пит на мгновение задумался, почему, прежде чем руки внезапно сжались, еще сильнее прижимая его к стене. В мгновение ока поцелуй тоже сменился, и Питу пришлось проглотить звук, который грозил вырваться наружу, когда он почувствовал, как зубы царапнули его нижнюю губу, так резко, что это вызвало внезапную, удивительную дрожь, пробежавшую по всему позвоночнику.              Почувствовав ткань под пальцами, Пит осознал, что в какой-то момент он поднял руки, и они легли на плечи Вегаса. Это заставило его подумать о том, чтобы отпустить руки, но эта мысль быстро отпала, когда Вегас немного отстранился, а затем накрыл губами нижнюю губу Пита и пососал, движение, из-за которого Питу пришлось крепче сжать руки, а его голова внезапно слегка закружилась. Он не думал, что кто-то когда-либо делал это раньше, и яркая острота последовавшего за этим укуса заставила его вскрикнуть, прежде чем он смог сдержаться, когда волна жара разлилась у него в паху.              Черт, его точно никогда так не целовали, и его чувства только еще больше затуманились, когда Вегас вернулся к поцелуям, погружая язык в его рот, когда он придвинулся ближе, настолько близко, что их тела прижались друг к другу. Было очевидно, что мужчина в хорошей форме и мускулистый, и инстинкт заставил руки Пита скользнуть по спине Вегаса, пока он вертел головой, и тепло пульсировало в ответ. Это тепло только усиливалось, распространяясь по всему телу, слегка покалывая шею, и он чувствовал, как будто он был поражен внезапным всплеском похоти и потребность, мысль о том, что он просто хотел, чтобы поцелуй продолжался вечно, что ему нужно больше, что он возьмет больше…              В него просочилось ощущение неправильности, присутствие которой заставило Пита издать нетерпеливый звук, когда он отогнал это чувство. Он просто хотел, чтобы поцелуй продолжался, а Вегас уже крепко прижимался к нему, двигая бедрами так, что это вызывало прилив жара и откровенного желания…              Ощущение возникло снова, словно мысли и чувства спутались с его собственными, и на этот раз что-то заставило Пита вывернуться, его руки снова легли на плечи Вегаса, когда он попытался оттолкнуть его назад, подальше от себя.              На мгновение он задумался, не ошибся ли он. Это казалось невозможным, потому что это было безумием, и поэтому он не стал думать, а просто протянул руку и толкнул. Это было то же самое, что он делал в течение многих лет, и спустя столько времени это казалось естественным, несмотря на то, что он на самом деле не знал, как это работало, только то, что это действительно работало.              Вспыхнуло обычное чувство связи, ощущение прикосновения к кому-то с другой стороны — такое же, как и всегда, за исключением того, что на этот раз он осознал две вещи.              Первая заключалась в том, что он чувствовал пульсацию на другой стороне, которая совпадала с его собственной — чувство возбуждения и потребности, которое было головокружительным, настолько сильным, что заставляло его самого снова и снова вздрагивать.              Но он не стал заострять на этом внимание, потому что во-вторых, мужчина, стоявший перед ним, внезапно зашипел и покачал головой, а затем почувствовал ответную волну, которая ударила прямо в него.              На мгновение у Пита закружилась голова, но затем он перевел дыхание и сжал руки в кулаки.              — Ты, блять, издеваешься надо мной? — потребовал он. — Ты тот, за кого я, черт возьми, тебя принимаю?              Вегас уставился на него в ответ, затем слегка выпрямился, пожав плечами.              — Может быть. А за кого ты меня принимаешь?              Пит оскалился, оттолкнувшись от стены.              — Не надо, черт возьми, мне это говорить, я вижу по твоему лицу. Что, блять, с тобой не так?              — Ты так и не сказал, за кого ты меня принимаешь, — ответил Вегас.              Каким-то образом ему удавалось казаться скучающим, хотя Пит мог сказать, что это было не совсем так, судя по тому, что мужчина все еще дышал чуть быстрее, чем обычно. Как и он сам, что он чертовски ненавидел.              — Пошел ты, — пробормотал Пит, покачав головой. — Хочешь притвориться, что не понимаешь, о чем я говорю, и даже не признаешься, кто ты такой? Отлично. Я ухожу.              Он повернулся, но успел сделать всего два шага, как рука схватила его за плечо и развернула обратно так, что он оказался лицом к лицу с Вегасом. Это еще больше разозлило Пита, и он, нахмурившись, снова отдернул руку.              — Убери от меня свои руки.              — Минуту или две назад ты, похоже, не возражал, — ответил Вегас, и ухмылка на его губах была настолько невыносимой, что Пит почувствовал искушение смахнуть ее с его лица.              — Минуту или две назад я думал, что ты какой-то случайный незнакомец, которому захотелось расслабиться, — огрызнулся Пит, сверкнув глазами.              — И ты был рад услужить, не так ли? — небрежно заметил Вегас, засунув руки в карманы. — Может, именно из-за этого ты так злишься?              Пит уставился на него, а затем резко и недоверчиво рассмеялся.              — Ты обвиняешь меня, когда это ты меня поцеловал? Чертовски типично, конечно же, ты гигантский гребаный мудак. Вот почему я не верю в это дерьмо.              — Ты так и не сказал, что это за дерьмо, — ответил Вегас.              Казалось, его совершенно не интересовал гнев Пита, и это приводило в бешенство. Еще хуже было то, что Вегас продолжал говорить об этом, делая вид, будто понятия не имел, о чем говорил Пит, будто все это было простой игрой.              Это злило его, особенно когда он все еще ощущал приглушенное чувство, связанное с его меткой, — оно казалось еще более сильным сейчас, когда в большинстве случаев он его не осознавал. То ли из-за того, что эмоции зашкаливали, то ли потому, что прямо перед ним стоял его мудак-соулмейт, он не знал, да ему было и все равно.              — Ладно, — сказал он через мгновение и на этот раз сделал шаг ближе. Это, похоже, удивило Вегаса, и Пит слегка ухмыльнулся, приподняв брови. — Я думаю, что ты моя чертова родственная душа. Счастлив? А еще я думаю, что ты обманчивый кусок дерьма, потому что, очевидно, ты уже знал и не сказал мне. А может, ты просто трус, честно говоря, трудно сказать наверняка.              Питу не очень понравилось выражение глаз Вегаса: казалось, он выглядел немного ликующим от того, что Пит сказал, что считал Вегаса своей родственной душой. Но когда он закончил говорить, выражение изменилось и стало более холодным, когда Вегас посмотрел на него.              — Не трус, просто не особо заинтересован в соулмейте, который продает себя, — ответил Вегас.              Пит на мгновение застыл в недоумении, но затем резко рассмеялся и покачал головой.              — А мне не особенно интересен соулмейт, который думает, что может говорить подобное дерьмо, когда он буквально ничего обо мне не знает, — ответил он. — Так что, думаю, мы квиты. Отвали и оставь меня в покое.              Он повернулся и уже собирался уходить, когда Вегас снова заговорил.              — Тебе следует уйти.              У Пита возникло искушение заметить, что он именно это и пытался сделать, но что-то заставило его вместо этого повернуться и поднять брови. Очевидно, мужчина имел в виду не то, где они находились в данный момент, а то, что он хотел, чтобы Пит ушел — куда именно. «Artifice»?              — То есть ты хочешь, чтобы я бросил здесь работать? — спросил он через мгновение.              Вегас кивнул, прищурившись и пристально глядя ему в лицо.              — Да.              Пит тихонько фыркнул, а затем улыбнулся.              — Боюсь, это не тебе решать, — ответил он, пожав плечами. — Разберись с кхун Танкхуном, это он заставляет нас работать здесь, чтобы отработать деньги, которые мы должны. Поверь мне, чем скорее мы вдвоем уберемся отсюда к чертовой матери, тем лучше.              У Пита мелькнула мысль, так ли это в отношении Порша, но через мгновение он отбросил эту мысль. В конце концов, у них с Кинном не было причин находиться в «Artifice», чтобы узнать друг друга получше.              — Если это все, то мы возвращаемся к тому, что я уже говорил, — весело добавил он, ухмыляясь Вегасу. — Отвали и оставь меня в покое.              — С удовольствием, — лениво ответил Вегас, нахмурившись. — Как только я поговорю с Танкхуном, ты сможешь уйти, и нам больше не придется встречаться. Ясно, что никто из нас не заинтересован.              — Определенно нет, — Пит еще мгновение смотрел на мужчину, а затем отвернулся, чтобы уйти. Он почти ожидал, что Вегас снова что-то скажет, но тот этого не сделал, оставив Пита с надеждой, что ему больше никогда не придется видеть этого человека.        …       Вегас посмотрел вслед уходящему Питу, а потом тихонько выругался и подошел к краю здания, чтобы посмотреть на город. Все прошло, мягко говоря, совсем не так, как он планировал, и он до сих пор не совсем понимал, что на него нашло. Он просто хотел найти Пита, узнать о нем побольше, а потом найти способ вытащить его из «Artifice», чтобы перестать беспокоиться о том, что его отец найдет способ добраться до него.       Однако все это было забыто, как только он подошел достаточно близко. Его соулмейт, судя по всему, сам был болтливым засранцем, но вблизи он оказался еще сексуальнее, чем на сцене прошлой ночью. Вегас не совсем понимал, как ему это удалось в потрепанных джинсах и водолазке, но это так, и этот невероятной формы рот был еще более соблазнительным, когда Пит оказался на расстоянии вытянутой руки.       Сам поцелуй тоже не выходил у него из головы. Сначала Пит был скован, явно сопротивлялся, но это продолжалось недолго. Он так чутко реагировал на прикосновения Вегаса, а тот звук, который он издал, когда Вегас прикусил его губу…       Вегас прервал эти размышления, покачав головой и отвернувшись, чтобы направиться ко входу в здание. В городе было полно шлюх, которым нравилось, когда он кусал их за губу, и сейчас ему нужно было сосредоточиться на том, чтобы вытащить отсюда Пита. По крайней мере, теперь он знал, что именно долг привел его сюда — расплатиться с Танкхуном будет достаточно просто, чтобы он уволил Пита, и он сможет вернуться к тому, чем занимался до этого.       Эта мысль заставила его почувствовать себя немного лучше, слегка ослабив напряжение, возникшее во время разговора с Питом. Если поцелуй и был незапланированным, то тем более неожиданным было то, что Пит внезапно понял, кто это был — он был к этому не готов, не говоря уже о том, как он использовал их связь.       По крайней мере, ему было приятно осознавать, что он зацепил Пита — он это почувствовал по тому, как его возбудил поцелуй. Единственное, что портило впечатление, — это мысль о том, что при его работе Пит должен был привыкнуть к тому, что к нему подходят незнакомцы. Судя по его реакции, он согласился бы с кем угодно.       Вегас нахмурился, возвращаясь внутрь, и в который раз порадовался, что там было шумно и многолюдно. Ему нужно было перестать думать о Пите — сейчас это было неважно. Как только он разберется с делами, ему больше никогда не придется видеть его или иметь с ним дело, и он сможет сосредоточиться на том, чтобы полностью отказаться от всего этого.       Он видел Танкхуна раньше, когда тот обходил нижние этажи, и Вегас с удовольствием убедился, что тот на месте. Кхун откинулся в одной из кабинок, поставив перед собой бокал, и Вегас с интересом наблюдал за ним, забавляясь тем, насколько изысканно выглядел коктейль перед ним.              — Танкхун, — сказал он, приблизившись.              — Вегас, — ответил Танкхун, вскинув брови, когда посмотрел на Вегаса. — Ты заблудился? Я выпил не так много коктейлей, чтобы смириться с твоим существованием.              Вегас бросил на него раздраженный взгляд и все равно скользнул в кабинку, решив не обращать внимания на резкость Танкхуна.              — Я хотел поговорить с тобой об одном из твоих танцоров.              — Я определенно не выпил достаточно коктейлей, чтобы разбираться с этим, — ответил Кхун, нахмурившись, когда протянул руку, чтобы отщипнуть вишенку от своего напитка. — Что, один из них не достаточно польстил твоему эго?              Вегас окинул его пристальным взглядом, а затем повернулся, чтобы подать сигнал кому-то из персонала. Судя по поведению Танкхуна, он чувствовал, что ему тоже понадобится выпить, чтобы справиться с этим. Покончив с этим, он снова посмотрел на него, откинувшись назад, чтобы устроиться поудобнее.              — Двое новеньких. Они здесь потому, что должны денег? — спросил он. Сначала ему нужно было убедиться, что Пит говорил правду. Как знать, может быть, кто-то с таким языком просто выдумывал всякую чушь на ходу.              Мужчина выдержал паузу и посмотрел на него, а Вегас изо всех сил старался выглядеть скучающим, опираясь рукой на спинку кресла. С Танкхуном главное было не дать ему понять, что у него было что-то, что тебе нужно, — в противном случае он был слишком хитер.              — Ты думаешь, я буду обсуждать это с тобой? — спросил наконец Танкхун. Он положил вишню в рот, поигрывая плодоножкой, а потом снова уставился в пол. — Тебя это не касается.              — Это семейный бизнес, не так ли? — парировал Вегас, с некоторым раздражением наблюдая за кузеном. Хоть раз ему хотелось поговорить с ним не так уж и сложно, честно говоря.              — Не особо, ты же знаешь, что «Artifice» — мой, — ответил Танкхун скучающим тоном. — Я держу его отдельно от остальных.              Вегас раздраженно вздохнул. Лично он не понимал, насколько это могло быть правдой, если Танкхун не разделял все денежные потоки, но с годами он научился не недооценивать своего кузена.              — Слушай, может, ты мне просто скажешь? — сказал он, глядя на мужчину. — У меня есть причина спрашивать.              Танкхун ответил не сразу, и молчание затянулось настолько, что Вегас начал подумывать, не намеренно ли его игнорировали. Единственная причина, по которой он все еще находился здесь и терпел это, заключалась в том, что ему нужна была информация, хотя следующим шагом будет разговор с Тэем. Иногда ему удавалось очаровать Тэя, все зависело от его настроения, но иногда он упрямо защищался.              — Это связано с тем, как ты потирал свое запястье прошлой ночью? — спросил наконец Танкхун.              Вегас напрягся, крепче сжав в руке бокал.              — Что за чушь ты несешь? — наконец сказал он, сохраняя пренебрежительный тон.              — Если я несу чушь, значит, мне не нужно рассказывать тебе о Пите и Порше, — тут же ответил Танкхун, выпрямившись и подняв свой бокал. — Приятного вечера, Вегас.              — Танкхун, — Вегас произнес это имя с раздражением, глядя на своего кузена. — Неужели так чертовски сложно ответить на вопрос?              — Дело не в том, что это сложно, а в том, что веселее не отвечать, — сладко ответил мужчина. — Я знаю, что твоя метка у тебя на запястье, Вегас, и ты трогал ее прошлой ночью. Так это связано с этим или нет?              Вегас нахмурился и на мгновение задумался. С любым другим человеком он, возможно, попытался бы запугать его, но Танкхун был непредсказуем и чертовски умен. Это злило Вегаса, но в данном случае ему придется уступить, тем более что Кхун, похоже, уже все знал.              — А если и так? — ответил он наконец, снова оглядывая танцпол.              Он почти сразу понял, что Танкхун смотрел на него, — каким-то образом он чувствовал тяжесть взгляда другого мужчины. Танкхун был последним человеком, которого он хотел бы видеть, но теперь уже ничего нельзя было поделать.              — Почему ты хочешь знать, должны ли они деньги? — спросил наконец Танкхун.              Почему он всегда отвечал на вопрос другим гребаным вопросом? Вегас бросил на него раздраженный взгляд и сделал глоток своего напитка, обдумывая ситуацию.              — Если они должны деньги, то я хочу их вернуть, — наконец сказал он, решив просто сказать прямо.              — Значит, ты хочешь, чтобы Пит был должен тебе? Интересный подход, — лениво пробормотал Танкхун. — Это твой подход к тому, чтобы завоевать его?              — Что? Нет, дело не в том, чтобы, блять, завоевать его, — огрызнулся Вегас, поворачивая голову, чтобы посмотреть на кузена. — Я хочу расплатиться, чтобы он смог уехать отсюда. После этого я больше не намерен с ним встречаться.              Брови Танхуна взлетели вверх, и через мгновение он наклонил голову, уставившись на Вегаса.              — Ты хочешь выплатить долг своей родственной души, чтобы он уехал? Объясни, пожалуйста.              — А что тут объяснять? Именно то, что я только что сказал. Может, я слишком быстро говорю? — ответил Вегас, обращая свой взгляд обратно на толпу. Именно поэтому он и не хотел ввязываться в это дело.              — Тогда ответ — нет, — немедленно ответил Танкхун, и в его голос вернулись скучающие нотки. — Меня не волнует, что ты не хочешь, чтобы твоя судьба была рядом. Ты все равно никогда сюда не приходишь, так какое это имеет значение?              Это имело значение, потому что, как только отец узнает, что его метка активировалась, он разнесет все на части, чтобы выяснить, где и когда это произошло. Вегас не хотел вдаваться в подробности, конечно же, не с Танкхуном, но он знал, что не сможет просто подсунуть ему какую-нибудь глупость — его кузен был слишком умен.              — Здесь ему угрожает опасность, — сказал он наконец. — Вот почему. Удовлетворен?              Последовало молчание — молчание, которое длилось слишком долго, и наконец Вегас тихо выругался, а затем снова посмотрел на Танкхуна.              — Что теперь?              — Ты хочешь выкупить его долг, чтобы он ушел, потому что… Ты думаешь, он в опасности? — медленно произнес Танкхун. — Я имею в виду, если он умрет, то тебе больше не придется о нем беспокоиться, верно? Кажется, это быстрое решение.              Вегас рефлекторно напрягся, услышав это, и ему пришлось заставить себя снова расслабиться, потянувшись за своим напитком.              — Он ничего не сделал, я не такой уж и придурок.              — Вегас, ты разговариваешь со мной. Ты точно придурок, — ответил Танкхун, и в его голосе слышалось веселье. — Но ладно, очевидно, ты не хочешь, чтобы он умер. Хотя глупо отсылать его, если ты действительно беспокоишься о его безопасности.              Вегас сделал паузу, чтобы просто перевести дух, тщательно контролируя свой гнев, прежде чем снова посмотрел на Кхуна.              — О чем это ты?              — Сейчас он находится в здании, которое постоянно охраняется, и когда он уходит, ему приходится брать с собой охранника, — легко ответил Танкхун, пожав плечами. — И ты хочешь отправить его обратно — куда именно, в его прежнюю жизнь, с нулевой защитой? Если только твой аргумент не является полностью выдуманным, ты упускаешь очевидное.              Рука Вегаса крепче сжала стакан, но, несмотря на свое настроение, он заставил себя обдумать сказанное Танкхуном. Он ничего не знал о жизни Пита за пределами этого места — очевидно, ему придется это изменить, — но если предположить, что он жил обычной жизнью, то Танкхун был прав. Даже если бы он решил нанять кого-нибудь вроде «хвоста», это будет не так хорошо, как тот уровень защиты, который был у Пита сейчас.              Черт.              Он негромко выругался и допил остатки своего напитка.              — Ладно. Но я все равно хочу выплатить все, что он должен.              — И что конкретно это даст мне? — спросил Танкхун, рассеянно вертя в руках стебель своей вишни. — Уже ходят слухи, что он будет здесь, как и Порш. Иначе я бы разочаровал своих клиентов.              — Ради всего святого, Кхун, — огрызнулся Вегас, теряя самообладание. — Хватит играть в игры.              — Ответ — нет, Вегас, — просто ответил Танкхун, оскалив зубы в улыбке Вегасу. — Спроси меня еще раз, когда он освоится и толпы людей не будут приходить только для того, чтобы увидеть его.              — Ты, наверное, шутишь, — процедил Вегас, слегка выпрямившись и сердито глядя на мужчину. — Танкхун…              — Все равно нет, и если ты собираешься злиться на то, что я заставляю тебя ждать услуги, о которой ты меня просишь, то я просто добавлю к этому больше времени, — ответил Танкхун, весело глядя на Вегаса. — Поговори со мной через несколько недель. По крайней мере, ты знаешь, что пока он в безопасности.              В безопасности и танцует для богатых незнакомцев, которые будут на него глазеть. Вегас не знал, что хуже — эта мысль или то, что она его беспокоила. Он хотел еще поспорить с Танкхуном, но что-то в выражении лица его кузена подсказало ему, что он ничего не добьется.              — Если ты скажешь ему хоть одно гребаное слово из этого, ты пожалеешь об этом, — предупредил он.              — Я жалею о большинстве разговоров с тобой, так чем же это отличается? — спросил Танкхун. Его губы изогнулись в легкой ухмылке, но затем он наклонил голову, прищурив глаза так, что Вегас насторожился. — А он знает?              — Теперь да, — ответил Вегас, морщась от воспоминаний. На этом он хотел закончить разговор, подумал он и повернулся, чтобы выскользнуть из кабинки. — Я буду на связи.              — Я просто сгораю от нетерпения, — лениво ответил Танкхун, а его улыбка стала только шире.              Вегас бросил на него раздраженный взгляд и закатил глаза, когда все, что он получил в ответ, — это радостный взмах рукой. Он не стал дожидаться, что еще скажет кузен, а просто с раздражением направился к двери. В общем, ночь была просто ужасной, и он не собирался ждать, пока станет еще хуже.