Маленькие слабости сильного человека

Люди плачут не потому, что они слабые, а потому, что они были сильными слишком долгое время. Джонни Депп

Сергей Викторович курил в долгий затяг на крыльце гостиницы Новогорска. Все давно уже спали. И ему надо было спать. Но не спал. Думал. Хотя что уж теперь думать, все надумано и передумано сто раз. А главное - все сделано. И тут либо забыть и продолжать делать вид, что отшибло всякую память, либо уже быть мужиком, все выяснить, да и решать, что дальше. Ничего он такого не хотел, ни о чем таком не думал. У него и без того проблем именно в этом месте, как у дурака махорки. Это само собой произошло. И понятно же, что не только для него все стало солнечным ударом на и без того больную голову. Чертов Пекин он и захочет, а не забудет теперь, хоть и не понял нихрена. Стечение дурацких обстоятельств, нервов и женской слабости. Вот и все. И ничего больше. Было бы что-то больше, так наверное с февраля по май нашла бы как обсудить. Уж кто-кто, а Этери - женщина не из стеснительных. не в смысле, хотя и в этом смысле, пожалуй, тоже. А раз молчит, оно ей так и хорошо. И не надо старому дурак Дудакову лезть с напоминаниями! Просто - не надо. Не любят сильные женщины тех, кто не только видел их слабость, но еще и воспользовался ею, чтобы после напоминать. В общем, сиди тихо, кури в темноту. Но ведь не сидится. Уж в отпуске-то, греясь на теплых морях, можно было и выбросить из головы. А черта-с-два. Ну, вот приедет она завтра. Да? Уже приедет. Из абстракции станет реальностью. И вот что ей скажет старый друг и товарищ Дуд: “А ты помнишь ту ночь в Пекине после произвольной?” Помнит, конечно. Память не стирает ластиком даже от самых больших глупостей на трезвую голову. А она была трезвой. И он был трезвым. Так что все все помнят. Глубоко затянулся и обжег пальцы дотлевшей до фильтра сигаретой. Выбросил, чтобы тут же прикурил новую. Он помнил. Светлые кудри на фоне темного окна, темные губы дрожащие и искусанные. Этери плакала. Кусала губы и плакала. А он сидел растерянно и молчал. Ждал, что хоть выгонит. Не выгоняла. Но и не просила ни о чем, не говорила ничего. Просто плакала. Глейх был с Аней. Трусова была одна, потому что заперлась, хлопнув дверью сразу, как добралась до номера. Камила с врачом, следящим за действием седативных. Они прошли все три комнаты и ушли к Этери. Наверное, по уму надо было человека просто оставить у входа в номер и идти к себе, а Дуд зачем-то пошел следом. Не выгнала, хотя и не звала. И молчала. Ну, и он молчал, конечно. Что тут говорить? Вот сидел, ждал, что она что-нибудь да скажет. Запоминал светлые волосы на фоне черноты ночи. - Охренеть - подарок к дню рождения! Каждый раз - все веселее!- вдруг хохотнула женщина. Залилась истерическим смехом, а потом закусила губу и всхлипнула. Но все равно не прогнала Дудакова. Кусала губы, пытаясь сдержаться. В этот момент тоже еще можно было уйти. Он даже встал, чтобы это сделать, и пошел зачем-то не к двери, а к ней. И все. Больше ничего не понимал, а Этери, думается, и тем более. Сначала рыдала в его плечо, потом смотрела долго, мутным от слез темным взглядом. А дальше... Это всего лишь было утешение. Он уверен. Как умел, так утешал. И она утешалась, как могла. Вообще-то, бестолково. А вы понимаете толковый секс в таком радрае? Плачущая женщина и одуревший растерянный мужчина. Было и ладно. Хорошо, что хоть было. И, кажется, ей не было противно. Дуд просто не знал определения к тому, что чувствовал после. Как Анютка у них говорит про свое “золото” - чувство полного опустошения. Вот - самое правильное. Это было полное опустошение. Из него воздух выпустили. Он такого никак не ждал. Тем более в такой ситуации. И дальше, конечно, повел себя совсем как дебил. Взял и спросил: - Мне уйти? А в ответ услышал: - Я не держу. Ну и вот. Выбросил второй окурок. Выматерился на себя пекинского. Какой нормальный мужик уходит от такой женщины среди ночи? Даже если было так сумбурно. И главное же, ну, ведь получилось. Можно было отдохнуть и показать, что ты не такой нелепый школяр, как кажется. В общем, думал, она как-то поговорит после. Хоть в духе - все, что было в Пекине, остается в Пекине. А она - ничего. Сам не заметил, как стал тенью бродить вкруг начальницы. Даже Глейхенгауз удивился, что это за столько лет Серега вдруг стал таким дружелюбным к женщине в их коллективе. Чтобы не сказать навязчивым. В Минске вышло вообще глупо. Вроде и не думал ничего, и делать ничего такого не делал. А посмотрел потом съемки - мама дорогая! Полное ощущение, что Дудаков на старости лет умом тронулся и начальство взялся лапать. Хотя, честно говоря, правильное ощущение. Он и сам понимал, что мозг поменял под черепной коробкой все векторы и направления мысли. Чем дольше Этери молчала, тем сильнее терзался. Мысли-кузнечики скакали под черепом от “ей просто не понравилось, она пытается не вспоминать” до “вел бы себя как мужик, уже бы сто раз повторил”. Первая мысль была обидной, а вторая еще и глупой, потому не надо им ничего повторять. Ему-то точно! Он уже наповторялся с кем ни попадя. Хватит! Да и потом, что ей может предложить стареющий ловелас с прицепом Дуд? Свою закатывающуюся к чертям жизнь? Проблемы со всеми детьми и женщинами? Ну уж - подарок такой, как она. В темноте ко входу подъехал автомобиль. Знакомый. Хлопнула дверца и еще более знакомый голос стукнулся в висок: - Дуд, бросай дымить. Спасай меня от меня же! Этери открыла багажник и взглянула на техтренера: - Будь человеком, помоги выгрузиться! Тащилбагаж, повторял про себя, что пришло то самое время. Вот сейчас. Занес, потоптался и пошел прочь из номера. Ну, какие тут разговоры? Ночь на дворе. Спать надо. В закрывшуюся дверь тяжело глянули два карих глаза: - Дура!- прошипела сквозь зубы блондинка. Опустила аккуратно сумку, переноску с собакой и со всей дури саданула открытой ладонью по двери. Всхлипнула от боли и обиды. Потом еще раз. И разревелась как пятнадцатилетняя девчонка, опустившись на пол прямо там же, в прихожей. Ясно же, если бы ему что-то было от тебя надо, давно бы уже выяснил ситуацию. А так. Тяжелым был тот день и вечер в Пекине. Сережа тоже расстроился из-за Сашки. Да и реветь перед ним было лишним. Даже на ночь не остался. Что тут можно ждать? позволил себе человек маленькую слабость. С кем не бывает? Встала с пола, забрала переноску. Хорошо, что Мишель не укачало. Вздохнула и пошла в ванную. Завтра рабочий день.