Смотреть порно — это нормально

Смотреть порно — это нормально. Искать быстрых перепихонов в грязных клубах — тоже нормально. Так говорит Би. Но не все с ней согласны.  Элисон, его пиар-менеджер, звонит после каждого раза, когда его замечают с очередным мутным парнем, и издает звуки, нечто среднее между плачем и криком.  — Давай еще раз. Окей, ты первый открытый гей среди профи. Твой уровень одобрения после каминг-аута вырос в несколько раз и почти достиг уровня Джереми-я-солнечный-лабрадор-Нокса. Но каждый твой поход в гей-клуб заканчивается катастрофой. Ты хоть представляешь, сколько денег потратила твоя команда, чтобы заткнуть им рты?  Эндрю не представляет, честно, ему лень считать. Экси никогда не был его увлечением или приятным хобби. Еще один способ скоротать время. До сих пор удивительно, что в колледже Кевин уговорил его принять оффер. Тогда главным приоритетом были деньги: Эндрю смог оплатить медшколу Аарону и даже частично помочь Кейтлин (больше она отказалась брать), купить Ники и Эрику дом (Ники рыдал три дня, не веря в это), забить свой гараж топовыми моделями машин и менять чуть ли не каждый квартал. И за что? За умение ловить мяч?  Но он не может бросить все прямо сейчас ради очередного минета в грязном туалете — слишком просто и слишком низко. Поэтому он выслушивает крики Элисон, молча сидит на “серьезном” разговоре с администрацией команды и соглашается на их условия.  Клубы забанены для него на ближайшие полгода — не то чтобы они были ему критически нужны, но это было приятным отвлечением от давящей рутины.  Через две недели, серость и засасывающая трясина будних дней побеждают. Он уже изучил все разделы на порносайтах, выучив внешний вид более-менее симпатичных актеров наизусть. К сожалению, это очень плохие актеры. Так он открывает для себя мир вебкама.  Это немного странно: он может даже не платить. Куча миленьких парней готовы выполнять команды незнакомцев: от маленьких клетчатых юбочек до гигантских дилдо. Эндрю не осуждает. У каждого свои кинки. Он лениво листает открытые окна, в каждом из которых модели делают все, чтобы получить донаты. Пока не натыкается на нечто любопытное.  Модель, согласно нику, Alexfcku10, полностью одет. На нем мешковатое худи, которое полностью закрывает руки, и огромные оранжевые шорты, которые точно на пару размеров ему велики. Это странно. Возможно, парень перепутал сайт. Самое эротичное, что есть в кадре, это кусок открытой шеи. Ах да, парень стримит без лица. Что, как минимум, интригует.  Когда Эндрю заходит в его комнату, он едва ли не шокирован. Нет, шокирован — это слишком сильное слово. Скажем, он достаточно удивлен, чтобы немного задержаться здесь.  — Нет, я не буду показывать тебе член, мудила, — Alexfcku10 неторопливо попивает кофе. — Нет, смотреть на твой я тоже не хочу. У меня нет лупы, а он по-любому крошечный.  Эндрю фыркает. Унижение и доминирование не входили в его обычный список поиска, но на фоне эта болтовня звучит почти также развлекательно, как документалки о дикой природе.  — “Назови меня чмошником”. Окей, чмошник.  — “Покажи свое лицо”. Боюсь, что ты перестанешь спать после этого.  На этой фразе Эндрю триггерит. Он еще не может понять, что не так с парнем, но он точно оказался здесь или случайно, или это его изощренная попытка социализироваться. Он внимательно вглядывается в экран и спустя несколько медленно тянущихся минут видит это: край толстовки слегка задирается, когда модель тянется за очередной чашкой кофе, и на животе просматриваются шрамы. Старые, толстые и уродливые.  Интересно. 

***

Он наблюдает за ним еще несколько дней. Алекс заходит в одно и то же время, рассыпается в совсем не эротичных оскорблениях, получает 2-3 монетки от особо преданных фанатов. Эндрю уже умеет различать его эмоции, когда он расстроен, опечален или фрустрирован, когда на заднем фоне чуть больше бардака, чем обычно, когда голос звучит так, как будто Алекс не спал уже несколько дней. Он знает это состояние слишком хорошо.  Эндрю просыпается ночью от ощущения рук на его теле, которые хватают его слишком сильно. От тяжести, которая накрывает его целиком, не давая возможности ни проснуться окончательно, ни скинуть с себя это обездвиживающее чудовище. Он практически сваливается с кровати, с третьей попытки отдирает себя с пола, чтобы провести свой собственный ритуал освобождения от кошмаров. Он заваривает декаф, непривычно медленно выкуривает одну сигарету, прежде чем сделать нечто новое: открыть ноутбук и зайти в комнату к Алексу. 3 часа ночи, но окошко горит зеленым огоньком.  Алекс в сети.  Он ничего не показывает, видимо, окно сайта просто открыто в браузере, но Эндрю ощущает давящую потребность услышать его голос. Чей угодно голос, на самом деле.  Он отправляет запрос на приватный чат. Ставку можно предложить самому, поэтому он не мелочится и ставит тысячу.  Алекс принимает заявку через минуту.  — Эм, привет?  Сейчас слишком тяжело говорить, поэтому он ограничивается сообщением в чате.  привет — Тебе не кажется, что платить тысячу долларов за странный звонок в три часа ночи, это слишком?  нет — Окей. Если что я не буду раздеваться или что-то такое.  окей — И чего ты хочешь?  У Алекса всего две худи, одни шорты и растянутые спортивные штаны. Сегодня он в менее отвратительной серой толстовке, за что Эндрю мысленно благодарен.  говори — Эм, что?  что угодно — Тысяча долларов за что угодно? Ты не хочешь, чтобы я посмотрел на твой член? В принципе, это может быть не так уж плохо.  Эндрю хочет закрыть ноут. Это была плохая идея. Странно рассчитывать на то, что незнакомый парень без лица сможет отвлечь его от тех-самых-мыслей и не-думай-об-этом-воспоминаний.  Он уже тянется, чтобы захлопнуть крышку, когда Алекс действительно начинает говорить:  — Ты знаешь, как образовался креольский язык? За основу был взят французский, там есть примеси арабского, испанского и других языков, на которых шла торговля. Такие языки, как креольский называются пиджинами, и это, на самом деле, очень интересно. Они образуются почти случайно, например, смешивается язык аборигенов и колонизаторов, у них всегда очень простая грамматика и маленький набор слов….  окей  Алекс начинает звучать бодрее.  — А вообще лингвисты считают, что все европейские языки были образованы от праиндоевропейского. Его удалось реконструировать, но, естественно, только в теории… 

***

Эндрю просыпается на диване от будильника, севший ноутбук лежит у него на груди…и он чувствует себя более-менее выспавшимся. Немного затекла спина, но у него достаточно сил поднять себя на тренировку без особых страданий — и это уже достижение.  Он проверяет чат только вечером. Было круто, спасибо.  Как вежливо.  Ему интересно, что скрывает незнакомец, и одновременно с тем, немного страшно, что может быть, это и не стоит его внимания. Вдруг он разочаруется слишком быстро. Но маленький лучик надежды загорается где-то внутри.

***

Зачем ты на сайте — О, это просто, нужны были деньги.  и сколько ты заработал — Почти ничего. Кофе купил. Я не думал, что тут требуется такая гибкость, эм, в общении, чтобы что-то заработать.  ты думал, платят за разговоры — Вообще, да. Какой смысл смотреть, как кто-то засовывает в себя резиновые члены? 

***

Они говорят все чаще. Точнее, говорит, в основном, Алекс. Эндрю готов рандомно вкидывать суммы каждый раз, когда чувство одиночества и бессмысленности накатывает слишком сильно.  Это происходит почти каждый день. Иногда он внезапно “перекупает” Алекса во время его очередного унылого вебкам шоу — самого унылого в жизни Эндрю, если быть честным — и уводит его в приват. Иногда он просыпается посреди ночи, мокрый от пота, жадно хватающий ртом воздух, судорожно пьет стакан воды, только чтобы увидеть, что Алекс онлайн. 

***

…..  — Весь концепт секса мне не очень понятен.  ты асексуал — Даже и не думал об этом. Для начала надо погуглить, что это.  …..

***

говори — Что ты хочешь, чтобы я рассказал? о своем проебанном детстве? Алекс только смеется.  — Мама сбежала со мной от отца, когда я был еще маленьким. С тех пор мы сменили несколько сотен городов в десятках стран. Это не самая увлекательная часть моей биографии.  зачем — Отец нас преследовал. Он хотел вернуть ее обратно, но… — Алекс, натягивает рукава сильнее, — он был плохим человеком.  он тебя бил — Если бы бил, — он нервно хмыкает, — он очень любил ножи.  Эндрю кивает, хотя его собеседник не может этого видеть.  — Я погуглил про асексуальность. Не могу сказать, что это действительно про меня, но в целом концепт мне понятен. Сам секс меня не отталкивает, я понимаю механику…  механику — Ну да. Я пробовал дрочить, но не вижу в этом смысла. Проще побегать. Я люблю бегать. Думаю, пробежать марафон в этом году. Это самое крутое чувство, свобода, ты можешь делать, что хочешь…  наркоман — Да, — Алекс немного привстает с кресла, видимо, не в силах усидеть на одном месте слишком долго.  чего хочешь ты — Эм, не знаю? Найти нормальную работу. Сейчас я работаю официантом в хуевом кафе, за минимальную ставку в час. Такими темпами, я накоплю на колледж лет через 20, хотя я беру почти все смены…  когда ты спишь Алекс тихонько смеется, но в этом звуке слишком много грусти.  — Не знаю? Утром, до смены. Не думаю, что мне много нужно. Das Leben ist nichts für die Schwachen.

***

сколько языков ты знаешь  — Эм, немецкий, испанский, французский, итальянский, португальский, бегло китайский, японский, немного греческого, сейчас учу древнегреческий и латынь…  зачем — Я бы хотел учиться на переводчика или лингвиста, мне нравятся языки.  но ты не можешь оплатить колледж — Но я не могу оплатить колледж. 

***

почему ты больше не проводишь унизительные вечеринки — Ты считал, сколько денег ты перевел мне за последние два месяца?  …. — Я могу себе позволить больше не читать тупые комментарии.  где ты живешь — Это звучит немного пугающе. Снимаю комнату в квартире с милой мексиканской семьей. Не самый центр, несколько раз у меня пытались украсть кошелек, но, к счастью, у меня его нет.  какое везение — Да, для Южной Каролины — я типичный нищий недостудент. Тут таких везунчиков пруд пруди.  Южная Каролина — Ага. Стой, ты ведь не один из тех сталкеров?... Я читал про всяких извращенцев.  ….. — Почему ты не просишь меня показать лицо? зачем — Не знаю, тебе неинтересно, как я выгляжу?  …. покажи свои шрамы Алекс замирает. Он стучит пальцами по столу, делает несколько глотков кофе, прежде чем вздохнуть. Видимо, пытается понять, достаточно ли они близко знакомы или достаточно ли Эндрю заплатил за это.  — Да, окей, но учти, что я увижу, если ты начнешь запись экрана.  Святая простота.  Алекс неловко стягивает с себя толстовку, показывая голые предплечья. На них нет ничего “серьезного”, только несколько старых белесых полосок. Но когда он задирает футболку — чего Эндрю точно не ожидал — перед ним открывается полная биография Алекса.  в тебя стреляли — Да, неудачно уходили от погони.  у тебя есть ожог — Не смог сидеть тихо, когда у отца была важная встреча.  и решил использовать утюг — То, что было ближе всего, на самом деле. Странно, что ты не пишешь, что я похож на Франкенштейна или что-то такое.  …. — Буду считать, — Алекс впервые садится ровно и поправляет камеру так, чтобы Эндрю увидел его лицо, — что это комплимент. 

***

В ту ночь, после разговора, в котором он узнает об Алексе слишком многое, пусть и намеками, Эндрю так и не может уснуть. Перед глазами стоит лицо — самое красивое, самое яркое и невообразимое, которое он когда-либо видел. Он не просил этого, но Алекс посчитал, что может показать ему действительно все свои шрамы. На лице особая коллекция. Он не рассказывал ему подробностей про пытки или ужасы того, как они ему достались. Он не рассказывал, как жизнь в бегах превратила его в замкнутого, тревожного и невероятного одинокого человека, который странным образом наслаждается внезапной возможностью выговориться.  Но Эндрю понимает это и так.  Он чувствует себя точно так же. Именно поэтому он не останавливает свои порывы поделиться чем-то личным в ответ. Плавно, неторопливо, он выдает Алексу факт за фактом. я жил в нескольких приемных семьях … женщина, которая меня родила, выбрала оставить себе моего брата …. ни одна из этих семей не была хорошей …. я не могу включить камеру Он правда не может. Алекс несколько раз пересказывал ему прошедшие матчи по экси, каждый раз отдельно с воодушевлением описывая особо запомнившиеся ему сейвы Эндрю. Алекс говорит об этом, как о чем-то настолько волшебном, с таким детским восторгом и колокольчиками в голосе, что Эндрю покупает ему билеты на свой следующий матч в Каролине. Через полтора месяца. Правда, для этого его команде точно придется выиграть две игры подряд, но он может это устроить.  Он отправляет билеты на электронную почту. Это обычный билет, даже не в вип-зону или что-то такое и даже не первый ряд — иначе, как ему кажется, он точно не сможет играть нормально — но Алекс пищит от восторга. Серьезно. Это самая искренняя и самая живая эмоция, от которой его лицо настолько сияет, что Алекс даже на секунду смущается от своей реакции.  — Он стоит целое состояние.  ….. нет — Если ты не заметил, ты сильно переплачиваешь. у меня слишком много денег — И ты решил потратить их на меня?  На лице Алекса отображается недоумение. Он наклоняет голову, словно пытаясь решить сложное математическое уравнение.  И эту эмоцию Эндрю тоже понимает. Он считывает ее безошибочно, словно глядится в зеркало — непонимание собственной ценности и важности. Почему вообще кто-то будет тратить на него свое время. Какое-то ноющее чувство опустошения накрывает его в момент. Он не закрывает экран, слушая, как Алекс по привычке описывает ему смешных посетителей из кофейни, не решаясь прервать приват.  Внезапная, но очень простая мысль почти мгновенно вгоняет в состояние, близкое к панической атаке. Он совсем один. Вообще один. Аарону нет до него дела, у него есть Кейтлин. У Ники есть Эрик. У Кевина есть хотя бы его ракетка. У Эндрю нет никого.  Одиночество никогда его не пугало. Казалось, что он был вполне самодостаточен, чтобы функционировать сам. Но — но, только сейчас он думает о том, что человек, чье общество его (сложно даже в мыслях произнести это слово) радует, получает за это деньги.  Эндрю прекрасно встает по будильнику. Он сам едет на своей крутой тачке на тренировки. Он великолепно справляется со своей работой. Почему он просто не может получать удовольствие от простых процессов?  О, эти процессы. Они много часов потратили с Би, обсуждая, что не все нужно измерять результатами. Что нельзя просто ставить галочки в своем расписании, которые превращают обычную рутину в темного поглощающего все вокруг монстра. Но он так и не поверил Би. 

***

Эндрю никак не может уснуть этой ночью, но надеется отоспаться на выходных. Он шагами измеряет квартиру, пока в конце концов не выстраивает логическую цепочку.  Ему было — опять сложное слово — приятно?, когда Алекс радовался. Если он сам не может испытывать такие яркие эмоции, то он может хотя бы смотреть, как их получает кто-то другой. Но он будет причиной этих эмоций. Источником чьей-то радости.  Это, по-честному, достаточно странный концепт. Когда он купил Ники дом, он даже не думал в таком ключе. Просто Ники нужен был дом, а у Эндрю были деньги. Возможно, он не воспринимал это так, потому что Ники часть семьи, а Алекс… какой-то левый тип? Возможно, Эндрю просто Робин Гуд. Он получает баснословные деньги за ловлю мяча и отдает их бедным вебкам-моделям. Боже, Алекса даже моделью назвать нельзя.  С этими мыслями он находит себя в кресле с ноутбуком на коленях. Он смотрит на очередной транш, который переводят ему на счет, смотрит на очередной рекламный контракт, который полетит в мусорное ведро, прежде чем сопоставляет цифры на нем.  Совершенно идиотская мысль появляется в его голове, но он уже не может ее отпустить. Это слишком личное, чтобы просить Элисон, поэтому он звонит Рене.  — Привет, Эндрю.  — Один человек не может оплатить обучение в колледже в Южной Каролине. Он уже сдал экзамены и получил скидку. На лингвиста. Возможно, он мог бы получить полный грант от анонимного источника.  — Еще немного деталей?  — Его зовут не Алекс. У него темно-рыжие волосы, шрамы на лице. Невысокого роста, очень худой.  — Окей. Я посмотрю, что можно сделать. 

***

— Я получил грант! Хотя мне говорили, что это невозможно, но администрация пересмотрела мои документы и вот! поздравляю — Это значит, что я смогу учиться. И получить диплом. И найти нормальную работу.  поздравляю — У тебя все в порядке?  уже лучше

***

Иногда они просто сидят в тишине. Алекс делает что-то из учебной программы, Эндрю рассматривает его лицо.  Он может делать это часами. Каждый изгиб, каждую линию, каждую веснушку, которую его воображение дорисовывает. Нил далек от классического канона красоты, но в нем есть нечто настолько притягательное, что Эндрю просто не может отвести взгляд. Это неудивительно, но Алекса не зовут Алекс. Нил Джостен, с абсолютно чистой биографией и явно мутным прошлым. Рене требуется больше месяца, чтобы сопоставить факты, а Эндрю мучается, силясь вспомнить, почему лицо Нила кажется ему смутно знакомым.  Когда заветный файл оказывается у него на почте, он уже не уверен, что хочет знать, чем Нил теоретически может быть опасен. 

***

Эндрю до сих пор не может поверить, что они общаются уже столько времени. С одной стороны, может ли он считать, что Нил/Алекс его друг? Как это описать? Какие есть критерии? Он может по пальцам перечесть людей, чье общество его в теории не раздражает. Например, Рене. С ней все понятно. Они играли вместе еще в колледже, и уже тогда ее милейшая компания его совсем не напрягала. Чего нельзя сказать о Кевине. О, великий Кевин Дэй. Который, кстати, последнее время звонит и пишет ему с поразительной настойчивостью.  — Я видел твою игру. Ты под чем-то, да? Ты же не начал употреблять?  отвали Нет, я серьезно, это было феноменально. Тот сейв на последней минуте, я думал, у меня остановится сердце. Ты сильно прокачался в этой команде. Это заслуга тренера, да? Что он тебе пообещал? Эндрю нервно хмыкает. Его тренер, спокойный и немного скучный, Такер, ничего ему не говорил в последнее время. Он только благодарно кивал, в конце каждой игры, даже не спрашивая, что заставило Эндрю немного постараться. В отличие от команды, которая после каждого финального свистка сначала порывалась заключить Эндрю в свои потные объятия, но уловив его тяжелый взгляд, радостно бежала обратно. Они не напрягали его, пока не пытались с ним “сблизиться”.  Но Кевин, кажется, не воспринимает его молчание как явный намек отвалить, поэтому продолжает заваливать его сообщениями.  Мы можем потренироваться в межсезонье, как в колледже Ты точно не на стероидах? Тебе подняли зп? Ты что тренируешься дополнительно без меня я получил копию твоей диеты и надеюсь, что ты ее соблюдаешь видел новые снимки папарацци. не соблюдаешь серьезно, ты собираешься съесть всю тележку мороженого в одного? поздравляю с победой! Южная Каролина ждет тебя Серьезно, в чем твой секрет? Эндрю, естественно, не может сказать ему нечто вроде:  — Оу, Кевин, мой секрет прост. Почему-то я хочу повыебываться перед парнем, которого нашел на вебкам сайте, которому оплатил обучение в колледже и купил билеты на игру, ради которой мне надо выиграть еще несколько игр.  Хотя, наверное, может. Но не то чтобы Кевин поймет.  Поэтому он просто игнорирует все последние сообщения.  Чего он не может игнорировать, так это того, как Нил разбирает каждую его игру. Он выписывает в блокнотик свои комментарии, чтобы потом с особой важностью прочитать их Эндрю и поделиться своим мнением.  Серьезно, кто-то записывает его сейвы в блокнотик. Эндрю почти впечатлен. Би, кстати, тоже впечатлена, потому что, как она осторожно призналась, появился некий намек на позитивную динамику. И если раньше их сессии сводились к тому, чтобы Эндрю просто оставался на плаву, то теперь он может позволить себе немного — совсем чуть-чуть — помечтать. Например, как он идеально сыграет в Южной Каролине, и Нил будет опять визжать от восторга, как он обычно это делает, или расхаживать по комнате, возмущенно размахивая руками, когда Эндрю внезапно повалили на землю в последней игре.  Какое-то размытое, еще не до конца сформировавшееся чувство гордости, зарождается где-то очень глубоко внутри него.  И даже несмотря на это, он до сих пор не может поверить, что согласился на короткую автограф сессию после той-самой-игры. Все было как в тумане. Вот его тренер говорит, что им предложили провести встречу со студентами, чтобы замотивировать их больше заниматься спортом. Вот он предлагает всем желающим записаться на участие в автограф-сессии. Вот Эндрю обнаруживает себя с ручкой в руке, вписывающим свое имя, пока остальная команда буквально боится не то что слово сказать, просто пошевелиться.  У Эндрю в контракте есть пункт, который освобождает его от таких мероприятий.  Но под монотонную речь тренера, его воображение рисует ему свою картину. Как он сидит за тупым столом в тупом зале тупого студенческого клуба. Как все лица сливаются в размытое пятно, пока он на отъебись подписывает свои фотки одну за одной. Но вот все меняется.  Яркий солнечный свет заливает зал, когда к нему подходит ОН.  Они встречаются глазами, и Нил все понимает. Он улыбается своей самой искренней улыбкой, предназначенной только для Эндрю.  Серьезно, возможно, ему нужно перестать засыпать под мыльные оперы и вернуть Дискавери. Но факт остается фактом — Эндрю будет участвовать в тупой автограф-сессии. А что если Нил не придет? А что если он придет не один? А что если он не подойдет к Эндрю? Все его безусловно немного надуманные страхи растворяются, когда этим же вечером, Нил буквально кричит в монитор, что он не просто пойдет на игру, но и обязательно останется получить автограф — сколько бы часов это ни заняло.  наркоман — Ты не понимаешь. Ты, конечно, не смотришь экси, но, боже, это лучшая в мире игра.  почему ты не играешь — Я играл, в детстве. Это было круто, если бы не обстоятельства.  например  — Ну… правда за правду? Нил вздыхает.  — Не то чтобы я не хотел рассказывать это тебе, просто я никому еще об этом не говорил. Кроме 5 человек, но их посадят, если они проболтаются. ты секретный агент? — Ахаха, типа того. Мой отец был связан с кланом Морияма. И я одно время, еще ребенком, играл в Эверморе. Эндрю перестает печатать и тупо смотрит в монитор. Значит ли это, что Нил знает Кевина? Они примерно одного возраста. твой ход — Ты женат?  что — Я подумал, что ты не хочешь показываться, потому что боишься, что я расскажу твоей жене.  идиот — Значит, нет. Окей.

***

Он все-таки открывает файл, который прислала ему Рене. В принципе, все не так критично. Подумаешь, сын одного из главных серийных убийц? Подумаешь, играл в детстве в экси с Рико и Кевином? Подумаешь, несколько лет скрывался и был в бегах, прежде чем попасть под опеку ФБР?  твой отец не был хорошим человеком — Нет.  как он умер — Мой дядя казнил его. А потом долго уговаривал меня уехать с ним в Лондон.  хорошо — Хорошо? Что я остался или что его казнили?  все перечисленное — Да, пока остался. Казалось, что я еще могу начать здесь что-то новое. получилось? — Ну, в колледже у меня появился друг. Плюс, мексиканская семья, которая тут живет, считает меня почти своим сыном.  Нил не стал переезжать в общежитие, хотя Эндрю чувствовал, что это только из-за нежелания что-то менять в своей жизни. Навряд ли могло быть место хуже этой зачуханной квартиры.  — У тебя есть друзья?  Эндрю сомневается. Возможно, Кевина можно все-таки посчитать.  полтора Нил только смеется.  — Это как? Один полноценный друг и один не очень? Типа, собака?  почти так — У меня никогда не было домашних животных.  у меня тоже. никто из приемных семей не парился насчет моего ментального здоровья. — Ты ходишь к психологу?  уже несколько лет — У тебя есть бойфренд?  нет — Но ты занимался сексом?  если минет и дрочка считаются, то да — И как это?  терпимо  — Хмм. Это не то слово, которым обычно описывают секс.  видимо, приемный брат и пара приемных отцов оставили мне только такие эпитеты Нил больше не спрашивает про секс. 

***

В день игры Эндрю слишком тщательно бреется, зачем-то брызгается парфюмом, который все равно погрязнет под семьюстами слоями пота, ест овощи и мясо, как и предписал диетолог, и даже полноценно разминается с командой. Он выходит на корт под рев толпы, стараясь даже не смотреть в ту сторону, в которой должен быть Нил. Но все равно смотрит. Разглядеть кого-то с такого расстояния просто невозможно, поэтому он просто фокусируется на том, что сегодня у него есть персональный болельщик.  Он не дает противникам ни одного шанса. Как будто на кон этой игры поставлена буквально его жизнь — что звучит, конечно, слишком драматично. Толпа не перестает скандировать его имя, когда они выходят на перерыв, и он впервые жалеет, что у Нила нет его номера — пара поддерживающих слов сейчас бы не помешали. Он почти истощен от такой физической нагрузки, руки слегка подрагивают, но он все еще хочет выйти во втором тайме, хотя бы на последние 15 минут. Его “сменщица” пропускает три мяча в свое время, и Эндрю фыркает, закатывая глаза. Испортила такой красивый счет. Но его команда все равно сильно ведет в счете, поэтому три очка — это не так уж и важно. Когда он снова выходит на поле, уговаривая свое тело продержаться несчастные 15 минут, его лицо крупно выводят на экран, и он не может сдержаться, делая свой фирменный жест — салют двумя пальцами.  Толпа не перестает бесноваться оставшееся время, в которое Эндрю снова не пропускает ни одного мяча. Нужно отдать должное линии защиты, которые, с того времени, как он действительно начал стараться, стали выкладываться на 300 процентов.  Уже в раздевалке он медленно сползает по стенке, не находя в себе сил встать. Он мечтает поскорее оказаться в странном отеле, который сняли для команды, чтобы просто полежать в ванной и максимально выспаться перед завтрашней автограф-сессией.  Вместо этого — он заходит в чат с Нилом с телефона, чтобы выслушать его восторженные отзывы на свою игру. — Ты видел? Ты видел? Я видел! Это было просто потрясающе.  я видел — Ты смотрел? Смотрел? Боже, это было так круто. Я весь не мог спокойно сидеть, даже пропустил последнюю пару, чтобы пораньше прийти на стадион и точно не пропустить разминку.  круто — Мне кажется, ты не воодушевлен.  устал  — Тяжелый день?  (очень) немного сложнее, чем обычно твой ход — Почему ты продолжаешь со мной общаться?  У Эндрю нет точно сформулированного ответа.  это менее скучное из всех моих дел — Ты хотел бы однажды встретиться?  Эндрю не отвечает, что они встретятся буквально завтра. 

***

У него ломит все тело, и даже вторая горячая ванна не помогает. Но ему нужно двигаться: одеться в идеально выглаженную форму (кажется, что ее вообще нельзя гладить, но он так хочет), поправить волосы (на эффект легких неряшливых волос он тратит примерно сорок минут), проверить суровость взгляда (еще пятнадцать минут перед зеркалом). Он приезжает в студенческий клуб вместе с командой, чтобы еще полчаса слушать якобы вдохновляющие речи своих сокомандников и тренера, прежде чем, наконец, сесть за очень длинный стол и оценить масштаб трагедии. На встречу пришел, кажется, вообще весь кампус. И примерно половина этих людей стоит в очередь к нему. Ах да, он же никогда не дает автографов.  Студентов из его очереди мягко просят перейти к другим спортсменам, некоторые из которых откровенно скучают. О, нет. Возможно, Нил не будет таким настойчивым. Он ищет его глазами, стараясь не поддаваться панике, пока не находит знакомую отвратительную оранжевую худи. До него всего пять человек. Эндрю не замечает, как у него начинают дрожать руки. Частично от того, что Нил в жизни выглядит еще лучше. Да, шрамы не добавляют ему особо шарма, но ничто не может отвлечь внимания от его глаз. Когда он впервые включил камеру, Эндрю подумал, что это какой-то фильтр. Или линзы. Или так падает свет. Но нет, это не линзы. Это пиздец.  Чем ближе подходит Нил, тем сложнее ему становится дышать. Мысленно он проклинает тот день, когда решил открыть этот злоебучий сайт, того ебаного твинка, который стал причиной последнего скандала, Элисон, свою команду, Кевина, естественно.  Три, два, один.  Нил смущенно протягивает ему открытку с кадром из одной из первых профессиональных игр. Что-то лепечет, что он большой фанат и смотрит все его игры. Как раз в этот момент, какой-то очень забытый внутренний голос начинает нашептывать:  — Просто пригласи его в кафе. На кофе. Так делают нормальные люди.  Но Эндрю не был нормальным.  Он нервно берет открытку, чтобы оставить свою подпись, в последний момент вспоминая, что вообще-то он не должен знать, как зовут владельца открытки. Он хочет задать вопрос, но голос предательски срывается, но Нил понимает по одному только взгляду.  — Абрам.  Второе имя всегда было настоящим.  Эндрю кивает и выцарапывает “Абраму от Эндрю”, ставит закорючку и максимально медленно протягивает обратно.  Нил сияет. Его и без того яркие глаза становятся похожи на два горных озера, залитых солнцем в самый жаркий летний день.  Эндрю пиздец.