Тщательно продуманный план уничтожить Хан Джисона

К счастью, Джисону удалось выбраться живым из первой части фотосессии, но это оказалось непростой задачей. Если раньше он не обращал внимания на очевидные знаки, предупреждающие о том, что его ждёт, то теперь он прекрасно все понимает. Так как сначала они делали групповые снимки, это означало, что они были все вместе. Близко друг к другу. Даже касались друг друга. И неприятный стояк Джисона не давал ему дышать Похотливые взгляды мемберов обжигали его кожу. Теплые руки на его талии разжигали огонь под ними. Руки на его плечах были тяжелее, чем обычно. Он думал, что только Минхо знает, в каком затруднительным положении был Джисон. Но когда директор объявил перерыв на обед, и вместо того, чтобы пойти в гримёрку и перекусить, он тихо подкрадывался в туалет, чтобы подтереться, и почувствовал пару шагов в нескольких метрах позади себя, он задумался о том, что, быть может, это все было спланировано. И все же, когда он открывает дверь в туалет и идёт к раковине, сразу открыв кран, чтобы сполоснуть лицо холодной водой, Джисон делает вид, что его живот не наполняется трепетающими бабочками от мыслей, что дверь может распахнуться и мемберы — или кто угодно в этот момент, — возьмут его прямо здесь, по отдельности. Он успевает только намочить руки, когда это желание сбывается. — О, — Джисоново сердце замирает, искра проскакивает под кожей от чего-то, подобно волнующему страху, — привет, Джисони. Джисон закрывает кран и делает вид, что все в порядке. — Привет, хен, — он делает небольшую паузу, осматривая мемберов и их похотливые взгляды, — и Хенджин. Чанбин направляется к раковине рядом с Джисоном и начинает мыть руки. И если Чанбин мелочный и позволяет напряжению между ними расти до физически невыносимых пределов, то Хенджину же нравится быть управляющим и выкидывать все предосторожности прямо в окно. Он направляется к месту прямо позади Джисона, который может только смотреть на него через отражение в зеркале, напуганный, что, смотря на такого грешного демона, это подействует на него. — Привет, Ханни, — наклонившись, на ухо говорит ему Хенджин, от взгляда которого в зеркале у Джисона бегут мурашки по позвоночнику. Он сглатывает, чувствуя, как сжимается горло, — стилист-нуна так красиво тебя одела, не так ли? Хенджинова рука держится за его черный пиджак и слегка потряхивает его, будто пытаясь доказать свою точку зрения. — Черный цвет тебе определенно идёт, да? — его рука перемещается к затылку Джисона, где осторожно потягивает волосы, — и ещё у тебя длинные волосы. Хорошо, это хорошо. Джисон может только молча смотреть, огонь в его внутренностях разжигается с каждой секундой все ярче, воздух в комнате абсолютно неподвижен. Он наблюдает, как глаза Хенджина блуждают по их отражению и останавливаются именно там, где Джисон боялся больше всего. — И эта вещь, — костлявая рука Хенджина обвхатывает горло Джисона прямо под его чокером. Это выбивает весь кислород из лёгких. Хенджиновы губы касаются мочки его уха, — эта ебучая вещь, — грубо выплевывает он ему в ухо, а затем испускает драматический вздох. Воздух, дующий на мочку его уха, заставляет все волосы на теле встать дыбом. — Они как будто завернули тебя как милый маленький подарок для нас. Джисон подпрыгивает от низкого и грубого голоса Чанбина, о присутствии которого он на время забыл. Его глаза переместились на зеркало и увидели, как Чанбин смотрит на него через зеркало, зрачки его расширились настолько, что Хан и представить не мог, что такое возможно. Он слегка возбуждается, нутро перемешивается с возбуждением. Чувствует, как Хенджин усмехается рядом с его ухом, и то, как его рука перебирается на бедро. — Ты не думаешь, что ты выглядишь красиво, Ханни? — спрашивает он дразнящим тоном. Джисон сглатывает и робко кивает, смотря на бледную руку, охватившую его горло. Однако Хенджин крепко сжимает руку и говорит: — Прости, я не расслышал. Я сказал, ты не думаешь, что выглядишь красиво? — повторяет он медленно, обдумывая слова. Его глаза опасно сверкают. Джисон вздрагивает: — Д-да, думаю, я выгляжу красиво… Хенджин ухмыляется. — Да, я думаю — что? Сила, текущая по венам Хенджина, когда он погружается в это состояние, вызывает невероятную зависимость. Он страстный любитель дразнить и заставлять своих жертв подчиняться ему самыми унизительными способами. Мгновенная внутренняя реакция Джисона это взбунтоваться, огрызнуться и не подчиниться. Но ему уже давно тяжело и он жаждет разрядки. Это, говорит он себе, для его же блага. — Да, я думаю, что выгляжу красиво, хен. Он ненавидит называть Хенджина хеном, но тому нравится, как сладко это звучит, когда Джисон говорит это, и как это означает, что Джисон полностью в его власти. — Хороший мальчик, — отвечает Хенджин, и как только он делает это, перемещает бедра Джисона назад и упирается своим твердым членом ему в задницу. Хан хнычет. — Вот так, — говорит Чанбин, и два его пальца касаются Джисоновых губ (пунцово-красных из-за того, что он нервно их покусывает), — теперь ты будешь хорошим мальчиком ещё больше и отсосешь своим хенам, не так ли, Ханни? Ему едва удается с энтузиазмом кивнуть, прежде чем он понимает, что его толкают на колени на грязном полу в туалете, две пары грешных глаз смотрят на него. Статика — это все, что проносится в его голове, в то время как все его тело желает, чтобы его использовали, чтобы его разбушевали так, как ему нужно. Ему не нужны утонченность или мягкость — он хочет быть разрушенным как следует. Когда он смотрит на своих хенов, а их отчаянные руки пытаются расстегнуть молнию на брюках, он, сам того не замечая, открывает рот и высовывает язычок. Чанбин ухмыляется: — Ты выглядишь таким красивым, когда твой мозг пуст, детка, — его указательный и средний пальцы свободной руки погружаются в рот Джисона, который тут же посасывает их и проводит языком по пальцам. Чанбин вводит и вытаскивает пальцы, — ты создан для того, чтобы тебя разрушали. — Ты будешь выглядеть ещё красивее с нашими членами в горле, — Хенджин подходит к Джисону и подставляет ему свой член, положив руку ему на затылок. Чанбин убирает пальцы, и Джисон делает вид, что невинно смотрит вверх, пока Хенджин позволяет кончику пальцев упереться в язык. — Поблагодари меня за то, что я вообще удосужился дать тебе свой член. Джисон пытается отстраниться, чтобы заговорить, но Хенджин не даёт. — Неа, — он слегка постукивает своим членом по языку Джисона. Рядом с ними Чанбин начинает медленно водить рукой по стволу, пальцы танцуют на его головке, — я никогда не говорил, что ты можешь двигаться. Джисон сглатывает изо всех сил. — Спасибо, что дал мне свой член, хен, — он говорит приглушенно и звучит глупо. Чанбин фыркает, в то время как Хенджин усмехается. — Разве ты не хороший мальчик? И это последнее, что говорит Хенджин, прежде чем Джисон понимает, что его рот наполнен членом. Хенджин беспощаден — с самого начала он вталкивается в него в безжалостном темпе. Головка его члена упирается в заднюю часть Джисонова горла, заставляя его подавиться. — Боже, он так хорошо принимает член, хен, — стонет Хенджин. Свободной рукой он ласково заводит челку Джисона назад, чтобы посмотреть, как по его лицу текут слезы, — посмотри, как глупо он выглядит. — Ошейник так ему идёт, — в голосе Чанбина слышится желание, — не могу поверить, что на нем написано Баленсиага, вместо имён его хозяев. От этих слов Джисон скулит. Чтобы понравиться Хенджину ещё больше, он изо всех сил старается сглотнуть вокруг члена, не сводя глаз со старшего. — Не волнуйся, хе… ах! Блять, — Хенджину приходится прерваться, так как Джисон давится, и его горло сжимается вокруг него, — не волнуйся. Мы ему купим. — И он будет носить его везде. Не так ли, Сонни? Джисон хныкает, выбивая из Хенджина хмык. Его толчки становятся беспорядочными, и рвотные рефлексы Хана только усиливаются. Все это ещё больше возбуждает его, и он борется с желанием погладить свою болезненно твердую промежность. — Джисон, — угрожающе говорит Чанбин, как будто прочитав его мысли, — хени не давал тебе разрешения трогать себя, так что лучше тебе этого не делать. Джисон громко и протяжно скулит, вызывая у Хенджина оргазм. Он до упора погружается в рот Джисона, окрашивая его стенки горла в белый цвет. Если бы Джисон не был так привык к этому, он бы подавился, но он умело сглатывает сперму Хенджина. Ещё больше слез стекает по его щекам. На минуту он теряется, наблюдая за откинутой головой Хенджина и за его лицом, искаженным от удовольствия. Он настолько теряется, что удивляется, когда Хенджина почти что отталкивают назад, и в поле его зрения появляется более короткий, но толстый член Чанбина. — Я бы трахнул твой хорошенький ротик, — ухмыляется он, положив руку на свой член и набирая темп. Язык Джисона сам покидает рот, стараясь как можно быстрее оказаться на Чанбине, — но мне не нравятся использованные игрушки. В ответ брови Джисона сходятся вместе, а рука украдкой пытается добраться до промежности, но внезапная хватка на запястье останавливает ее. Он чувствует жар тела Хенджина прямо позади себя, подбородок прижимается к его плечу. Джисон вскрикивает. — Да, поплачь об этом, котенок. Вместо этого я собираюсь кончить на тебя. Пометить тебя, как это сделал Хенджин. Так же, как Хенджин делал ранее, одна из рук Чанбина обхватывает его затылок, пока он дрочит. Начинают появляться признаки приближающегося оргазма — то, как он прикусывает губу, то, как его брови начинают хмуриться, то, как легкие вздохи выходят из его носа. Все это доводит Джисона до безумия, он скулит, как сумасшедший, и тонет в желании и стремлении получить член своего хена где угодно на своем теле. Куда угодно. И как раз в тот момент, когда Чанбин достигает до грани, рука (скорее всего, принадлежащая Хенджину, но мозг Джисона слишком затуманен, чтобы понять это)вплетается в волосы Джисона и резко тянет его голову назад, заставляя его шею изогнуться достаточно, чтобы… Чанбин кончает на его чокер от Баленсиага. Он кончает долго, тщательно покрывая его спермой. Джисон чувствует, как она стекает по его шее, и изо всех сил старается сосредоточиться на этом, а не на губах, целующих и облизывающих прямо под ухом — иначе он еще больше возбудится, а он уверен, что не сможет кончить какое-то время. После того, как Чанбин спустился со своего кайфа и надел штаны обратно, они оба помогают Джисону подняться, и все вместе идут мыть руки и приводить себя в порядок, насколько это возможно, но… — Объяснить это стилистам-нунам будет непросто, — посмеивается Чанбин, все взгляды устремлены на — теперь испорченное, — колье Джисона. — Я убью тебя. ♡