Весло в песке

      Здесь, в Пограничье, мне пришлись по душе две вещи. Первая — свобода, обретенная после того, как старый мир и все его проблемы исчезли. Вторая — пробуждения рядом с Чишией.              Обычно я засыпала первой, а он первым просыпался, поэтому то, что он был рядом, когда я открывала глаза, было редкостью. Этим утром все было иначе. Лицо было отвернуто от меня, а волосы разметались по подушке, почти скрывая из виду его черты. Почти, но не совсем. Свернувшись под его боком, я отметила, как его лукавая улыбка увяла, а затем и вовсе исчезла, уступив место чему-то совершенно другому.              Возможно, он и не собирался отсыпаться вот так, но усталость минувшего дня была непомерной. Долгое время я не отходила от него, поглядывая на него из-под простыни, пока его дыхание не стихло, и он не пошевелился. Один глаз приоткрылся, сощурился, затем его взгляд скользнул на меня:              — Что ты делаешь?              — Да так, наслаждаюсь тем, что ты не умер.              Он поднял бровь:              — Из нас двоих подстрелят скорее тебя, чем меня.              То, что должно было быть колким замечанием, прозвучало ровно и безучастно. После пробуждения тени под его глазами стали еще более отчетливыми, и я заметила, что темные корни волос отросли сильнее. Казалось странным видеть его таким изможденным, но даже Чишия был всего-навсего человеком. Иммунитета к пулям у него было не больше, чем у меня.              — О чем думаешь?              По его тону я поняла, что он пытается меня поддразнить. Но я отрешенно размышляла о другом. Невозможно было перестать мысленно возвращаться к игре:              — Вчера не только я прошла ее. Ан тоже там была, с двумя девушками с Пляжа. Они сказали, что Король Пик напал на их лагерь сразу после начала второго этапа.              Он обдумывал это с минуту:              — А мы оказались достаточно близко, чтобы услышать выстрелы. Видимо, он начал с лагеря, а потом направился к нам.              «Направился к нам?»              — Ты же не имеешь в виду…              — Он в курсе местоположения всех игроков, — сказал Чишия.              «Этого быть не…»              Нет, все честно. Как только игрок узнавал о его игре, его легко было избежать, просто определив расположение его дирижабля и держась от него как можно дальше. То, что он знал местоположение игроков, только уравнивало шансы.              — Ан рассказала мне еще кое-что. Очевидно, он перемещается по всему Токио. Если не считать других игровых площадок, весь город — его арена.              Я полагала, что это вызовет больший интерес у Чишии, но, как и следовало ожидать, он уже был на шаг впереди.              — Тоже это понял, когда он преследовал тебя. Вполне логично, что они все так и спланировали. Пытаются загнать игроков на игровые площадки, — он немного приподнялся, опираясь на изголовье кровати и сцепив пальцы. — Пока ты была в игре, прошли еще одну. Короля Треф.              Самую сложную из Трефовых игр. Разумно было предположить, что эти игры пройдут довольно быстро, поскольку шансы на выживание были самыми высокими.              — Так быстро.              — Похоже на то, — ответил Чишия. — Но у меня такое чувство, что я знаю, кто это сделал.              — М-м?              — Арису.              Арису? Последний раз я видела его, когда он был с…              — Куина, вероятно, тоже там была. Ан сказала, что, когда их лагерь распался, она села в машину с Арису и Таттой. Наверняка они вместе поехали на игровую площадку.              И если они прошли ее, значит, все еще были живы. Должны были быть. Зная Арису, он непременно взял бы с собой и Усаги. Теперь же у меня зародилось впечатление, что я смогу спокойно отдохнуть, раз уж они вчетвером в безопасности. Хотя они, безусловно, должны были встретить Короля Треф, пока были там.              — Бубновая Королева мертва, — я ненавидела то, как глухо прозвучал мой голос. — Но я не хотела ее смерти. Это нормально? — я подняла глаза, встретившись с каменным взглядом Чишии. — То есть, нормально ли, что она вызвала у меня симпатию?              — Не вижу разницы, нравится она тебе или нет, — ответил он. — Результат один и тот же.              Я все еще видела ту ее улыбку перед тем, как доски обвалились: некое умиротворение, смешанное с облегчением:              — Мне казалось, она будет злой или страшной, как Мира, — то, как она выбирала кадры из моих и Арису первых игр, — эта провокация походила на испытание. Однако Бубновая Королева оказалась полной противоположностью. Она вовсе не напоминала Миру. — С самого начала она хотела, чтобы мы выиграли.              Чишия созерцал пылинки, витающие в потоках солнечного света, рассеянно слушая:              — Что-нибудь выяснила?              «Я посвятила всю свою жизнь стремлению к знаниям, но научилась довольствоваться невежеством».              — Она была игроком, — сказала я ему. — Она тоже не знала о Пограничье.              Он спокойно взвесил все это:              — Так и думал.              «Чишия в курсе о том, что они были игроками?»              Я приподнялась в постели:              — Ты никак не мог этого знать.              — Всего лишь идея, — ответил он. — Я пробыл тут дольше, чем ты. Много размышлял о возможностях, — он выдержал минутную паузу, затем иронично улыбнулся: — Вполне возможно, что все мы можем быть мертвы.              Сама мысль о том, что все наши попытки выжить напрасны, была ужасна. Или, пожалуй, это была одна сплошная проверка характера, определяющая наше место в посмертии. А если мы умирали в игре, была ли это вторая смерть, или же она позволяла нам перейти на новый уровень? А настоящая ли это смерть вообще?              — Хотелось бы думать, что мы все еще живы, — признала я. — Тебе, может, и все равно, но я предпочитаю вернуться с тобой в реальный мир.              — О? И почему же ты думаешь, что путь назад вообще есть?              Теория Шляпника была верна лишь наполовину. Но хотя Королева и не рассказала нам всего, она раскрыла даже больше, чем, возможно, намеревалась.              — По словам Бубновой Королевы, она прошла через то же самое, что и мы, нашла все карты, а затем завершила игры с лицевыми картами, как и мы сейчас. Но затем она упомянула других граждан. Если мы сейчас находимся здесь по визе, то, быть может, прохождение всех игр даст нам шанс на постоянное гражданство…              — Если так, то это только подтвердит мою точку зрения.              — Нет, — я качнула головой, вспоминая игру: — Она также отметила, что решила остаться здесь. Если есть выбор остаться, значит, есть и выбор уйти.              Видно было, как разум Чишии заработал, переваривая все это. Будто он впитывал все знания, которые попадались ему на пути, накапливал их и обрабатывал, чтобы использовать позже. Он не ответил на мою теорию, а просто принял ее и прислонился к изголовью кровати, уткнувшись в потолок. Когда он откинул голову назад, повязка на его шее обнажилась, и я вдруг осознала, что на нас все еще старая, окровавленная одежда.              «Мне и правда очень, очень нужен душ. И новая одежда. И новое постельное белье».              Поднявшись с кровати, я оставила Чишию и направилась в ванную, чтобы немного привести себя в порядок. Однако, стоило мне пройти мимо зеркала над раковиной и увидеть лицо, уставившееся на меня в ответ, как у меня открылся рот.              «Не может быть, чтобы это была я».              Моя кожа истончилась и побледнела, а без регулярного питания, как на Пляже, я похудела, причем не в хорошем смысле. Девушка в зеркале выглядела осунувшейся, и я едва ее узнавала. Хотя накануне вечером Чишия стер засохшую кровь с моего лба, в волосах все еще оставались ошметки, а лицо было перепачкано.              Я потянулась за бутылкой воды, стоявшей рядом с раковиной, но пластик смялся, оказавшись пустым. Выбросив ее, я проверила шкафчики в ванной на наличие лишних припасов, но и они оказались пусты.              «Неужели…»              Беглый осмотр магазина показал, что у нас полностью закончилась вода. Если бы наше убежище находилось ближе к реке, это не составило бы проблемы. Только вот река была слишком далеко, чтобы набирать оттуда воду ежедневно, а с учетом присутствия там Короля Пик, рисковать не стоило. Должен был быть какой-то способ запастись водой надолго.              Стоя на маленькой кухне, я слушала приглушенные скрипы, доносившиеся от передвигающегося наверху Чишии. И тут меня осенило. Выйдя в коридор, я окликнула его:              — Выйду кое-зачем! Я ненадолго!              Ответа не последовало, но я знала, что он меня услышал, так как шум затих. Затем он появился на верхней площадке лестницы, прислонившись к перилам с невозмутимой усмешкой:              — Уверена, что это хорошая идея? В последний раз, когда ты сбежала в одиночку, то стащила партию Бубновой Королевы.              Его слова ужалили меня, даже если и были сказаны в шутку. Я не собиралась ничего красть. В здание я забежала только лишь потому, что там укрывались другие. Мне отчаянно захотелось высказать ему все, но это ничего бы не изменило. Может, Чишия и не винил меня в случившемся напрямую, но в нем явно присутствовало недовольство тем, что он не смог сам завершить игру. В его глазах это не имело значения.              И это было больно. Весьма, весьма больно.              — Буду держаться подальше от Короля Пик, — сказала я, выходя из мебельного магазина.              Здесь, в Токио, было тепло, но это тепло было отнюдь не приятным. Воздух был затхлым и липким, будто город жаждал дождя.              «Должно быть, надвигается гроза».              Я не спеша бродила по безмолвным улицам, углубляясь в центр города. Даже здесь единственным источником звуков были птицы, строившие дома в пустующих офисных зданиях, и, если не считать оленя, пасущегося на пустыре, вокруг никого не было.              К счастью, я вдоволь изучила эту часть Токио и составила собственную мысленную карту местности, а потому без труда нашла магазин, где Куина подобрала нашу нынешнюю печку. Внутри все оказалось разгромлено, и мне пришлось перешагнуть через несколько коробок, пока я не нашла нужную мне секцию. Там имелось несколько бутылей с водой, но ни одна из них не соответствовала моим ожиданиям.              Я двинулась дальше по улицам, пока дорога не перешла в парковку. Ее пересекало несколько пешеходных дорожек, ведущих к большим белым зданиям, соединенным между собой. Две высоких часовых башен возвышались над заброшенной автостанцией и стоянкой такси. По мере того, как я проходила дальше, у входа выстраивались машины скорой.              Я поднялась по ступенькам, ведущим к главному входу, но как только очутилась внутри, солнечный свет померк. Если заброшенный Токио наводил жути, то темная, пыльная больница навевала лишь кошмары. Прямо у входа на стене висел международный плакат с одной и той же фразой, написанной разными шрифтами и на разных языках.              «Добро пожаловать в больницу Университета Нихон Итабаси!»              Я прошла внутрь, миновав регистратуру и зону ожидания. Было видно, что здесь побывали другие игроки, так как на полу лежал мусор, а некоторые складские помещения были открыты, причем все запасы сметены с полок.              Прохаживаясь по коридорам, я осмотрела операционную. Там стояли ящики со шприцами и стерильные металлические лотки с хирургическими инструментами, а больничные кровати, если не считать тонкого слоя пыли, оставались совершенно нетронутыми. Если бы не Король Пик и не угроза со стороны других игроков, больница послужила бы неплохим лагерем для группы выживших. Но если подумать, я не готова была отказаться от тепла и уюта пробуждений рядом с Чишией. Удалившись из палат, я вернулась в главный коридор, где, наконец, нашла то, что искала.              Кулер с водой.              В отличие от других, этот не открывался с помощью крышки сверху, а имел кран внизу. Тем самым идеально подходя для нас с Чишией. Чем хранить бутылки с водой, достаточно было бы просто наполнить его и использовать в качестве основного источника воды. Он покоился на платформе без крепления. Но емкость уже была наполнена водой и едва сдвинулась с места, когда я попыталась ее поднять. Обхватив ее руками, я потащила ее вперед, как вдруг в коридоре раздался громкий хлопок.              Эхо захлопнувшегося ящика.              «Тут кто-то есть?!»              Затаив дыхание, я отвела руки от емкости с водой. Теперь я слышала его отчетливее: кто-то рылся в ящиках с припасами. Шум доносился из палаты напротив меня. Все мои инстинкты подсказывали мне, что нужно тихо уйти тем же путем, каким я сюда и пришла. Колотящееся сердце кричало мне, что пора выбираться.              Стоило бы прислушаться.              Прокравшись вперед на цыпочках, я заглянула через дверной проем в палату, похожую на отделение реабилитации. Справа дверь в кладовку была распахнута настежь, и шуршание становилось все громче по мере моего приближения. Высокий мужчина с темной тканью, обмотанной вокруг головы, сгорбился над столом. Он что-то пробормотал, и мое сердце замерло.              — Что это за дерьмо? А, проехали.              «Нет».              Он ведь был мертв… разве нет?              — Где, блять, они вообще хранят морфий?              «Он жив, он жив, он жив».              Мои глаза, не мигая, устремились на дверь кладовки. Смотреть не хотелось, но и отвести взгляд не удавалось. Воспоминание о его взгляде пылало в моем сознании. Безудержная ярость и желание убивать — все это виднелось мне сквозь клочья его прожженной рубашки, когда он взглянул на меня снизу вверх из вестибюля отеля и нажал на спусковой крючок. Надо было уходить. Немедленно.              Я шагнула назад.              Звяк.              Мягкий, глухой стук шприца, катящегося по винилу, никогда не казался громче. Он прокатился по всей ширине холла, прежде чем удариться о дверной косяк. Шорох в кладовой вдруг прекратился, и в этот момент мы оба все поняли.