Весло в песке

      Теперь я видела это яснее, чем когда-либо, в памяти возникла большая синяя книга, которую я читала перед сном в детстве. Слова были настолько знакомыми, что мне стоило раньше догадаться, в чем заключалось послание. Впрочем, я понимала, почему Королева использовала его в своей игре. Видимо, здесь, в Японии, оно было не так известно.              — Что такое? — Ободок оживленно дернулась. — Знаешь ответ?              Таймер показывал двадцать девять минут. У нас еще было время.              — 知っている, — сказала я, — でも確認のために, 最後の母音が選ぶ. Знаю, но, чтобы убедиться, подберу последнюю гласную.              Королева выжидающе смотрела на меня, и я чувствовала едва уловимое волнение, гудевшее под ее безупречной гладью.              — «A».              Сообщение снова изменилось, обнажив россыпь букв «А», расположенных в точно отведенных местах. Я была права. Мы выживем. И я смогу, наконец, вернуться к Чишии, где бы он сейчас ни был.              — Это то, о чем ты думала? — голос Ан вырвал меня из моих мыслей. — Уверена в своем решении?              — はい. Да, — я не смогла сдержать усмешку. — ただ, ひとつのこと. Но есть еще кое-что.              С другой виселицы донесся странный звук. Королева откинула голову назад и испустила усталый вздох смирения.              — Знала это с того момента, как увидела тебя в приемной, — рассуждала она. — У меня было предчувствие, что ты это разгадаешь. Признаюсь, не ожидала, что иностранка застрянет тут, в этом мире, но это мой личный промах. В Токио много туристов.              — И ты полагала, что никто не узнает эти строки.              — Это было ошибкой. Наверное, можно назвать ее моей гамартией, — признала она. — Как только прочтешь их вслух, игра будет окончена. Победа будет твоей.              На мгновение я задумалась, чувствуя давление со стороны остальных, ждавших моего ответа. Мы ведь договорились, в конце концов, а таймер показывал двадцать восемь минут.              — Мне кажется, ты кое-что забыла, — сказала я ей. — У нас уже есть разгадка для этой игры, но я хочу узнать куда более важную. Ту, что касается Пограничья.              — Ах… наш уговор, — Королева медлила, но, кажется, прониклась пониманием. — Мне ясно, почему ты хочешь это выяснить, но боюсь, не у всех головоломок есть решение.              Было что-то, что она знала. Более глубокий ответ. Она была знакома с устройством игр, планировала их сама, по крайней мере, игры с Бубнами.              — Но разве не ты стояла за этой игрой? Ты ее придумала.              Она покачала длинным, тонким пальцем:              — Может, я и организовала игры, и даже создала эту, но я ничем от тебя не отличаюсь.              Ободок примостилась рядом со мной:              — О чем она? Знает ли она, что это за место?              Я внимательно посмотрела на Королеву, начиная с ее изучающего, лучащегося теплотой взгляда и заканчивая знающей улыбкой. Все сказанное ею на протяжении игры было маленькой подсказкой. Все это время она снабжала нас информацией.              — いいいえ, — сказала я. — プレーヤーだ. Нет. Она игрок.              — Что? — воскликнула Косички. — Как такое вообще возможно?              Ободок растерянно перебирала пальцами:              — Такого быть не может. Все те погибшие… кто-то же должен за этим стоять. Она и остальные.              Ан оставалась безмолвной и задумчивой, будто догадывалась об этом с самого начала, но только сейчас убедилась в своей правоте. Ее чувства были мне вполне понятны. Все небольшие замечания Королевы вели к одному и тому же выводу, но я почти не хотела в них верить.              — Кем ты была, — спросила я ее, — до всего этого? Если ты тоже игрок, у тебя должна была быть жизнь в реальном мире.              — Ученым, — тоскливо пояснила Королева. — Профессором криптологии. В одну минуту сидела за своим столом, проводила исследование на работе, а потом вдруг оказалась здесь. Университет был пуст, и, как любой другой игрок, я бродила по нему, пока не нашла ближайшую игру.              Я проверила таймер. Оставалось еще двадцать пять минут.              — Тогда как ты перешла от роли игрока к тому, чтобы проводить подобные игры?              — Выиграла. Вот как. Мы собирали карты и побеждали граждан, стоящих перед нами. И, как и вы, я жаждала знаний. К тому же мне хотелось побольше разузнать об этом месте, потому я и решила остаться.              «Подожди, значит…»              — У нас есть выбор? — вопросы посыпались, прежде чем я успела их остановить. — Если пройдем все лицевые карты, будет ли выбор остаться? Или… или уйти?              Королева посмотрела вверх на бежевый оштукатуренный потолок библиотеки:              — Я уже сказала слишком много.              «Ох».              Лазеры. Была ли она связана теми же правилами, что и та девушка, которая пожертвовала собой во время игры в «Охоту на ведьм»? Нет, девушка называла себя «дилером», а Королева звала себя и других Королей, Королев и Валетов «гражданами». Между ними точно есть разница. И если ее каким-то образом перевели из разряда игроков в статус граждан, то, вполне возможно, за всем этим стоит вовсе не она.              — Если бы ответ существовал, — сказала Королева, — я бы его уже нашла. Все это время я наблюдала, как люди гибнут в играх, которые я помогала создавать, а те, кто их курировал, сами рисковали жизнью. Порой все не так однозначно.              — Немного похоже на добро и зло.              — Именно, — глаза Королевы сверкнули. — В конечном счете, оказалась ли я тем мастером игр, которого ты ждала?              Эта женщина была вовсе не такой, как я ожидала. Приступая ко второму этапу, я готова была ненавидеть ее и ей подобных. Мне казалось, что я буду готова сражаться с ней, если это означает выжить и вернуться к Чишии. Но она состояла из плоти и крови, была ученым, как и я, допустившим ошибку, оставшись здесь.              — Нет, — ответила я наконец. — Вовсе нет.              — Спасибо, — обрадовалась она. — Хотя я искренне хотела, чтобы вы, девочки, выиграли, мне грустно, что все должно закончиться. Из всех игр, которые я наблюдала, лишь эта доставила мне удовольствие.              Что-то внутри моей груди внезапно всколыхнулось. Мне не хотелось этого. Не хотелось, чтобы все закончилось подобным образом, но так должно было быть. Она была права с самого начала. В этой комнате не было врага, только две команды, чьи жизни болтались в петле.              — Мне тоже жаль, — мой голос дрогнул. — Мне правда…              — Понимаю, милая, — она привела себя в порядок и пригладила лацканы костюма. — Я посвятила всю свою жизнь стремлению к знаниям, но научилась довольствоваться невежеством. Не знаю, что произойдет сейчас, и что ждет на другой стороне, но я готова, когда бы ты ни ответила.              Оставалось еще двадцать минут, но мне хватило нескольких секунд, чтобы процитировать детский стишок, который я не раз перечитывала на красочных страницах синей книжки, которую когда-то подарила мне мама.              — На шее кольцо из роз, в кармане букет нам принес. Апчхи, апчхи. Как заканчиваем круг, дружно падаем мы вдруг.              Он был совершенно не похож на ту певучую мелодию из моего детства, особенно с учетом моего скрипучего и дрожащего голоса. Но, после прочтения вслух, здесь, в этих обстоятельствах, ее выбор меня ничуть не удивил. Рифма была странной и мрачной, а языковые обороты не вписывались в учебник по грамматике.              

«ИГРОКИ, ИГРА ОКОНЧЕНА — ПОЗДРАВЛЯЕМ!»

             Едва ли я расслышала объявление. Спокойная улыбка Королевы сковала меня, как вдруг дерево под ее ногами поддалось. Раздался треск.              А потом ничего.              Лишь гулкая тишина и легкий скрип, когда ее тело мягко закачалось над полом библиотеки. Одна из ее черных туфель соскользнула. Кто-то произнес мое имя, но я продолжала слышать только этот скрип. С моей шеи осторожно сняли петлю.              — Нам пора.              Это была Ан. Она медленно направила меня вдоль виселицы, и в какой-то момент конечности снова стали ощущаться как родные; пока остальные направлялись к двустворчатым дверям в приемную, я обернулась. Ан снова окликнула меня, но здесь, рядом с телом Королевы, этот звук стал еще громче. Наклонившись, чтобы поднять туфлю, я аккуратно надела ее ей на ногу. Взглянуть в лицо я не смогла.              Когда я вышла, остальные стояли снаружи здания в ожидании. Ободок и Косички всхлипывали и улыбались. Они благодарили меня, но было в этом нечто искаженное. Кто-то только что обменял свою жизнь на наши. В этом не было никакого отличия от того, что случилось со второй водящей, той пожилой женщиной, чья кровь была на мне.              — Ребят… смотрите! — Косички испуганно таращилась в небо. Рядом с ней застыла Ободок.              Мы с Ан повернулись и увидели, что целый дирижабль, с картой Бубновой Королевы и прочим, медленно спускается вниз. Раздался ужасный металлический визг, и он стал стремительно пикировать все ближе и ближе к месту, где мы стояли.              — Шевелитесь! Быстрее!              Чья-то рука схватила меня за плечо и потащила прочь от библиотеки. Меня отбросило на тротуар, пока остальные схватились руками за головы, когда некая сила с чудовищным грохотом сотрясла всю землю.              Жара стояла неимоверная. Даже воздух, который я вдыхала, был раскаленным и отдавался дымом в моей груди. За плечом Ан виднелась объятая пламенем библиотека, а дирижабль превращался в труху. Нарисованное лицо Бубновой Королевы постепенно догорало, превращаясь в черные угли. Только вот наблюдать за происходящим было все равно, что смотреть через экран телевизора, — так велико было мое оцепенение.              — Вот и все, — вздохнула Ободок.              Ан сдвинула солнечные очки вверх:              — Не совсем. Осталось еще одиннадцать лицевых карт.              «Еще одиннадцать „граждан“. Еще одиннадцать смертей».              Я поднялась на ноги. Голова снова раскалывалась, а когда я попробовала стереть грязь и пепел с глаз, засохшая кровь растрескалась под пальцами.              — Есть, где остановиться? — спросила Ободок. — Ты всегда можешь остаться с нами. С тех пор как мы разделились с остальными, думаем подыскать какое-нибудь здание и разбить лагерь.              Предложение было неплохим, но после того, что мы только что пережили, я не могла. Я сказала Королеве, что мне нужно победить, чтобы вернуться к Чишии. Неважно, насколько утешающими были ее слова в то мгновение, это не меняло того факта, что она умерла.              — ありがとう, — сказала я. — でも苣屋は探している. Спасибо, но я собираюсь найти Чишию.              — Уверена? — Ан встала рядом со мной. — После всего, что ты рассказала о произошедшем на Пляже, ты уверена, что это хорошая идея?              Наверное, для них это звучало странно. Должно быть, они видели во мне девушку, настолько ослепленную чувствами, чтобы не заметить, что Чишия едва не убил меня. Но они не знали всего. Я проверила кольцо на пальце. Оно не пострадало и светилось золотисто-зеленым светом в отблесках пламени.              «Уверена».              Не успела я ответить, как Ан сказала:              — Прекрасно, — ее взгляд скользнул по кольцу. — Без тебя бы мы из этой игры не выбрались. Спасибо. Надеюсь, еще встретимся.              Я тоже на это надеялась, особенно когда смотрела, как они втроем уходят, усталые, но полные облегчения. Косички ненадолго обернулась, чтобы помахать мне, а затем поспешила за остальными. Неплохо было бы присоединиться к ним, быть может, даже разбить небольшой лагерь, но это значило бы отказаться от него.              Я внимательно осмотрела окружающие меня улицы. Через несколько дорог от горящей библиотеки находился магазин на углу, окруженный осколками стекла и оторванными конечностями манекенов, в окна которых стрелял Король Пик. Трудно было вспомнить, откуда я пришла. В тот момент меня охватил страх, и все слилось в один большой лабиринт. Все, что я помнила, — так это ощущение рук Чишии, тянувших меня за запястье, а затем схвативших меня за одежду, когда я бросилась бежать.              Я бросила его.              Но он не мог уйти. Из всех людей — только не он.              После недолгих поисков мне удалось отыскать ту улочку, куда он меня затащил. Но кроме осколков битого стекла и пятен крови на тротуаре, никаких следов не оказалось. Похоже, он сбежал.              Бубновый Валет замаячил вдалеке. Если дирижабли падали каждый раз, когда кто-то завершал игру, то Чишия либо отправился за Валетом и все еще находился на площадке, либо вообще решил отказаться от игры. В любом случае, было одно место, где он должен был объявиться.              К тому времени, как в поле зрения показался мебельный магазин, уже наступила ночь. В окнах не виднелось ни свечи, ни фонаря. Не знай я больше, решила бы, что здание пустует. Дверь скрипнула, когда я вошла, и на долю секунды я могла бы поклясться, что заметила, как в коридоре передо мной что-то мягко качнулось. Секунда — и все исчезло.              «Просто шок от игры… все в порядке».              И все же дыхание участилось, когда я прокралась вглубь темного магазина.              — Чишия?              В нашей мини-гостиной все было тихо и мирно. В лунном свете, льющемся из окна, спиралью кружились пылинки.              — Ты здесь?              Все осталось на своих местах, кроме меня. Я выглянула в окно, надеясь увидеть его вдалеке, но снаружи было так же тихо, как и внутри. И тут что-то привлекло мое внимание — призрачное отражение в оконном стекле.              Подпрыгнув, я развернулась на пятках.              Там был он, сгорбленный на крошечном стуле в самом углу комнаты, с локтями, упертыми в колени и сцепленными в замок ладонями. Светлые волосы свалялись от крови, он не шевелился, уткнувшись взглядом в ковер. Казалось, он не заметил моего присутствия, но затем пробормотал:              — Ты жива.              — И ты тоже.              Он наконец поднял голову, глаза ненадолго задержались на крови на моей голове, а затем встретились с моими:              — Что случилось?              Тон был наполнен горечью, и чувство вины за то, что я натворила, внезапно овладело мной:              — Прости, что убежала… Я…              — Что случилось?              Сглотнув, я сказала ему:              — Он гнался за мной, Король Пик, и я растерялась. Забежала на площадку для игр, — мне почти не хотелось рассказывать. — Это была Бубновая Королева.              Он медленно выдохнул:              — Значит, ты ее прошла.              — Да, — я не ожидала, что слово прозвучит как всхлип, и почувствовала, как по щекам заструились слезы.              Чишия наклонился вперед и нахмурился, наблюдая, как я снова выставляю себя идиоткой:              — Почему ты плачешь?              — Не знаю, — я покачала головой, стараясь, чтобы голос не сорвался. Слезы не прекращались, сколько бы я их ни вытирала. — Не знаю, почему.              Это было не совсем так, но я не могла подобрать слова. Я была подавлена всем этим. Все вдруг настигло меня: игра, Королева, туго натянутая петля на моей шее. Чишия жив. Каким-то образом все сложилось хорошо, и в то же время, — вовсе нет. Не было ничего хорошего.              Он вздохнул и поднялся, и я почувствовала неожиданную тяжесть его руки на своей голове:              — По крайней мере, ты жива.              Не самое лучшее утешение, но все же. Он был настоящим. Материальным. Сквозь рыдания я выдавила:              — Договорились, так ведь?              — Разумеется.              Подняв глаза, я увидела, как он улыбается знакомой кривой улыбкой, которую я так любила. Один только ее вид принес облегчение:              — Думала, ты пойдешь на Валета.              — Валет может подождать, — он пожал плечами и сунул руки в карман. Когда он приблизился к освещенному оконному проему, стало видно, что темная кровь на его шее просачивается сквозь воротник рубашки.              — Ты ранен.              Он поднял бровь:              — Не я один.              Похлопав себя по лбу, я поморщилась от внезапного жжения.              «Похоже, нам нужно кое-что подлатать».              Побродив по комнате, я зажгла несколько свечей, пока Чишия доставал из тайника наши запасы медикаментов. Мне было велено сидеть спокойно и не жаловаться, пока он осторожно извлекал стеклышки из пореза на моей голове хирургическим пинцетом. В обоих случаях причиной наших ран стало скорее разлетевшееся стекло, чем шальная пуля, хотя оказалось, что моя была довольно миниатюрной под всей этой кровью.              Пока я морщилась и отстранялась, он предупредил:              — Раны на голове только сильнее кровоточат, перестань вести себя, как ребенок.              В результате на моем лбу красовалась небольшая повязка, которую я безуспешно пыталась скрыть волосами. Чишия исчез в ванной, чтобы обработать порез перед зеркалом, но поскольку его рассечение было на шее, под неудобным углом ниже уха, мне удалось убедить его позволить обработать рану вместо него.              Словно дежавю, возвращение к прошлому разу, когда я латала его рану. Только Чишия все еще предпочитал заботиться о себе сам, а после того, что произошло между нами, все обстояло совсем иначе. Из-за близости между нами было почти невозможно игнорировать его пристальный взгляд, устремленный на меня. И только аккуратно положив повязку, я позволила себе приподняться на несколько дюймов и прижаться поцелуем к его губам. Я не ожидала, что он ответит мне тем же, но он ответил.              Всего второй раз, когда мы целовались. Первый поцелуй случился у реки, и, хотя он вряд ли был столь же интимным, но не менее интенсивным. Его теплые и мягкие губы прижались к моим, а запах напомнил мне, что он рядом. Мы живы. У нас получилось. Он всегда казался безразличным к выражению привязанности, и я все время думала, что он терпеть этого не может. Но именно за такие моменты, когда он поступал несвойственно ему, я и цеплялась.