Рифы и мачты

      — Се Лянь, ну Се Лянь, — канючила Цинсюань, шатко усевшись на борту и плеща самыми пальцами ног по воде. — Никто не узнает! Я буду нема как рыба! Но это ведь почти неприлично!       Тритон только потер лоб, тайком вздыхая.       — Ты же знаешь, что они очень даже разговаривают, — без особой надежды на успех возразил он, — и я не могу просто так взять и принять твои украшения. Они же твои! К тому же, мои плавники… Не думаю, что они уже могут считаться. Плавниками.       — Но Се Лянь!..       Она выглядела одновременно возмущённой и расстроенной. С тех пор, как она увидела, что раны его заросли, а из аккуратных шрамов начали формироваться молодые плавники, Цинсюань совсем потеряла меру в попытках заставить Се Ляня принять украшения и притаскивала охапку за охапкой, шкатулку за шкатулкой, но пока каждый раз уносила их обратно, обиженно отфыркиваясь. Для неё такое упрямство было непонятно. В конце концов, они русалки, у них в самую подкорку вплетена любовь к украшениям! Это ведь дары океана, сосредоточение силы, гарант того, что он отзовётся на просьбы своих жрецов! А Се Лянь же отказывался от них так просто, что ей становилось за него страшно. Он уже оставался почти беспомощным, и теперь, когда у него наконец не было отговорки об отсутствии плавников, стоило бы позаботиться. Даже если эти пираты выглядели… Достаточно дружелюбно, у неё всё равно не было причины доверять всем людям. Даже если почти все русалки ушли в глубинные воды, о них явно не забыли, и все ещё оставались те, кто не прочь был поймать такую добычу. И лишние силы никогда таковыми не были.       — Капитан! — Вдруг закричал смотрящий с грот-мачты, маша свободной рукой команде. Ши Цинсюань, вздрогнув от неожиданности, с писком свалилась в воду, тут же возвращаясь на борт — только уже недовольной и с хвостом. — На семь часов корабль!       С нижней палубы почти тут же явился Хуа Чен, с ходу вытаскивая из-за пазухи сложенную подзорную трубу и мгновенно ориентируясь в пространстве. Присмотревшись, он только выругался сквозь зубы, засовывая её обратно и проверяя барабан в револьвере.       — Всё в порядке?       Хуа Чен оглянулся на Се Ляня — кажется, его лицо с этим смягчилось.       — Один ублюдок притворяется пиратом уже несколько лет, — вздохнул он, передернув плечами, — мозгов ноль, зато подлости и умения вынюхивать деньги хоть отбавляй. Мы как-то здорово подпортили его дорогущий корабль, и он всё никак не угомонится.       Он замолк ненадолго. Лицо его скривилось в кровожадном оскале.       — Хотя на кой черт ему был бриг, которым он управлять-то не умел? Пушки и те установил говёные.       Се Лянь только молча вздохнул. Мда, если это действительно такие пираты, как описывал Хуа Чен, ему лучше было бы исчезнуть, чтобы о связи корабля с ним не знали. С другой стороны — может, уже без этого всем известно?       Мог ли он помочь?       О том, что можно отсидеться в безопасности капитанской каюты, даже не подумалось. Этот корабль за короткое время стал практически его домом, а дом полагалось защищать.       Ветер из едва ощутимого стал резким и порывистым, надувая паруса до скрипа рей. Теперь приближающийся корабль был виден уже и невооружённым глазом — громоздкий, тёмный, с неприятным флагом непонятного цвета, он одним видом заставлял поежиться. Хуа Чен поморщился, как будто от зубной боли.       — Чего встали как вкопанные? Пушки зарядить, к абордажу готовы!       Матросы тут же зашевелились активнее — впрочем, в их действиях всё равно не было панической суеты. Складывалось ощущение, что от нападений все уже просто… Устали? Что странно, потому что раньше возможность взять корабль на абордаж откликалась энтузиазмом.       Цинсюань, помахав Се Ляню, бесшумно ушла под воду. Он сам задумчиво покачал босыми ногами, но, бросив взгляд на капитана — тот тут же обернулся на него, — почти смиренно остался при человеческом обличье, разве что слез с борта, отходя в глубь палубы и ближе к каютам, чтобы не мешаться.       Подходящий корабль встретили залпом из нескольких пушек. С первого же удалось снести одну из вражеских и продырявить борт, жаль, выше ватерлинии. Несмотря на расстояние и грохот, чей-то вопль донёсся даже до их корабля.       — Баньши он, а не демон, — пробурчал кто-то из команды, распутывая верёвки на запасных «кошках», — хватает только стыда…       — А почему демон? — полюбопытствовал Се Лянь, пододвигаясь ближе и принимаясь укладывать распутанные тросы. — И кто это вообще? Я не слышал о нём.       — Потому что они вашу бухту небось стороной обходили, — фыркнул моряк, — Ци Жун, лазурным демоном себя обозвал. Удивительное сочетание наглости и трусости, в каперах попеременно у кого попало ходит, оттого денег — мыши погрызть не успевают. Из-за чего-то они с капитаном поцапались давно. Теперь вот…       Тритон слушал молча. От имени по плечам побежал противный холодок — слишком уж неприятные ассоциации. Но не мог же ведь это быть он, верно? Да даже если он — ничего ведь ему не станется, кроме головной боли. Нужно быть равнодушнее. Саньлан всё равно держит всё под контролем и не даёт ему влезать, так какой смысл? Разве что нырнуть за рыбой, чтобы потом можно было о праздновать очередную победу.       Так он и хотел сделать, но, стоило ему начать стягивать рубаху, как его осторожно подхватили за локоть.       — Останься так, — тихо попросил Хуа Чен, глядя куда-то ниже — словно считал себя недостойным указывать, — пожалуйста.       — Но с Саньланом же не о чем беспокоиться? — почти передразнил он, всё ещё звуча мягко. — Или есть чего-то, чего мне по его мнению стоит бояться?       Тот прикусил губу.       — …я волнуюсь, — наконец выдавил он, — он не совсем обычный пират. Ваше Высочество, получается, ещё не встречался с ним. Посмотри хотя бы сначала, хорошо? Я… Боюсь, что гэгэ отбросит слишком далеко от судна.       Капитан выглядел не хуже обычного, но что-то в его лице — может быть, едва заметно нахмуренный лоб? — заставляло подумать, что не такая уж это большая уступка, если он так волновался.       — Хорошо, — он с полуулыбкой коснулся его пальцем между бровей, разглаживая невидимые складки и спускаясь по переносице. — Но если я смогу помочь в какой-то момент, я всё равно пойду.       Хуа Чен только кивнул. Он явно был не слишком этим решением доволен — но настаивать на большем не чувствовал в себе права. Се Ляню это льстило и совсем немного расстраивало. Хуа Чен заслуживал самого лучшего отношения.       Сначала всё шло как полагается — звучали выстрелы, чьи-то вопли, скрежет застревающих в палубе и рвущих паруса абордажных крюков; пахло дымом и порохом. Се Лянь чувствовал себя виноватым за то, что явно занимал большую часть внимания капитана, наверняка мешая сражаться в полную силу, а из сложившегося положения мог разве что прикрывать ему спину; но, увы, пистолета ему не досталось, а руками против огнестрела много не навоюешь, пусть он и считал себя довольно неплохим бойцом. Правда, с хвостом. Ноги контролировать было куда тяжелее.       Но — бой заканчивался. Настолько явной победой команды Хуа Чена, что это казалось просто смешным.       Если бы только их бригантина не начала вдруг заваливаться носом, решительно принимаясь закручиваться на месте, словно какой-то худощавый плот.       Се Лянь, оставляя за спиной тревожно вскрикнувшего Хуа Чена позади, бросился к носу корабля. Тот затягивало в водоворот — грязно-черный, с буро-зелеными вкраплениями водорослей. Или это были не водоросли?       — Отойди, — вдруг оттолкнули его, с такой силой, что он едва удержался на ногах: мимо, движением настолько гладким, что не возникало даже вопроса о частоте его применения, в один шаг поднявшись на бортовое заграждение, нырнул Хэ Сюань, не раздеваясь и только мелькнув чёрным подолом, как оказалось, юбки.       То-то ему чудилось в старпоме что-то знакомое…       Корабль дёрнулся, медленно принимаясь выравниваться. Наверное, слишком медленно — но хватало, чтобы сопротивляться влекущей воде, и этого было достаточно. Оставалось только выяснить, кто же здесь так развоевался? В этих водах не должно быть морского народа.       И куда подевалась Цинсюань, когда она понадобилась?       Вдруг корабль снова тряхнуло. На палубу грузно приземлился человек — кажется, должный быть красивым в своей поистине королевской осанке и неприлично дорогих одеждах, но из-за скривленного лица больше похожий на шута. Мокрый сине-зелёный шёлк свисал с него, словно запутавшийся на шее пук морских водорослей. Се Лянь тихо и тяжело вздохнул, выпрямляясь.       — Мой царственный брат!       Почему из всех существующих пиратов они наткнулись на его кузена?       — Хотя, наверное, тебе больше теперь подойдёт «змея на мелководье», — попытался съязвить тот, тут же с визгом отскакивая от пули — Хуа Чен остался с ними один, оставив матросов грабить чужой корабль и упорядочивать свой. — Ты, вшивая псина! Как у тебя вообще мозгов хватает, тупое свиное ры…       Ещё одна пуля — на этот раз она мазнула Ци Жуна по щеке, и он, разозлившись, выпустил полбарабана в капитана — правда, всё мимо. Лицо у него было такое, словно он сейчас полезет колошматить его прямо самим револьвером по голове.       У Се Ляня от его воплей начинали болеть уши.       — Нашёл себе помощничка под стать, а, Се Лянь? — скача на месте, хотя никто в него уже не стрелял, продолжал он. Хуа Чен тяжёлым взглядом примеривался: как назло, топить этого урода смысла не было. — То-то всё плавники до сих пор не выросли, море шлюх не любит! Сухопутная крыса теперь, а? Аааааа!       Се Лянь под пристальным взглядом Хуа Чена смущённо отряхнул руки.       Вся палуба была залита водой с примесью мелких медуз и плетей водорослей со дна корабля. Ци Жуна благополучно смыло, а всех остальных просто окатило водой. Вокруг стояла едва ли не ощутимым дымом ругань.       — Его же бесполезно топить, — наконец вздохнул Хуа Чен, убирая револьвер в кобуру. Порох наверняка умер смертью мокрых, — это правда брат гэгэ?       — Двоюродный, — за это Се Лянь, пожалуй, чувствовал себя даже более виноватым, чем за воду на палубе — его родственник, а доставляет столько проблем, — сестра матери ушла на сушу. Извините, что такое вышло. У меня пока маловато сил, чтобы контролировать лучше. Это-то… Как-то случайно получилось.       — А я говорила! — торжествующе завопила Цинсюань из-за борта, повиснув на хвосте пытающегося забраться на корабль Хэ Сюаня. — Надо было! Брать! Хотя бы! Жемчуг! Мин-сюн, не сбрасывай меня!       Вместо ответа Хэ Сюань резко отпустил руки, свалившись русалке прямо на голову. Та с воплем ушла под воду от неожиданности, и Хэ Сюань успел одним прыжком перемахнуть через борт. Правда, пару секунд спустя за ним же вылетела из волн Цинсюань, плюхнувшись на палубу и резво превращаясь — черт возьми, снова без одежды!       Се Лянь метнулся в каюту за своей запасной рубахой.       Но, когда он вернулся, на русалку был уже криво накинут верхний халат старпома, в который та куталась, румяная и растрепанная. Хэ Сюань же выглядел ещё более недовольным, чем обычно.       — Мин-сюн! — даже пусть она и пищала тоже, это всё равно не резало по ушам так, как визг Ци Жуна. Почему, интересно? Потому что было восторженно? — Ой, или Хэ-сюн? Прости! Я так рада, что с тобой все в порядке!       — Кажется, эти двое отлично займут друг друга, — тихо раздалось у Се Ляня над ухом. Он обернулся — капитан, всё ещё мокрый насквозь и немного хмурый, выглядел сравнительно довольным, — а то неудобно, когда он каждый раз прячется.