Scarlet

Ursine Vulpine — Endymion (Slowed + reverb)

Хината была львицей. Прекрасной, горячей, неземной. Сильной. Разрушительной. Как ее секретная техника — Кулаки Львов-Близнецов Мягкой Поступи. Она была сильной и уверенной, как того и хотела. Физические нагрузки, прочность мышц, твердая поступь, — всему этому она была благодарна Саске. И огонь горел в ее волосах, глазах и руках. Дым выходил изо рта. — Я пытаюсь создать свою огненную технику, Саске-кун! — кричит она из аллеи его дома. Или правильнее будет сказать их дома? Учиха не знал. Вот только девушка внутри поместья была так привычна, словно для нее оно и было построено. Воздух был пропитан ее ароматом. Ее голосом звонким и мелодичным. Вечера таили в себе неторопливые поцелуи и заботливые объятия. Одно одеяло укрывало теплотой их двоих. Они спали вместе. Пока что только спали. Саске хотел бы переступить эту грань, сделать шаг в ее сторону, похотливый. Однако видел, что Хината смущается, что пока не готова, а потому не настаивал. Потому что он ее любил. Ему хватало, что она рядом. Рядом с ним, наконец. Ему нравилось, как она с детским любопытством рассматривала его риннеган и не боялась его. Ему нравилось, как она спрашивала о его миссиях с теплотой в голосе и готовила вкусный ужин. Ему нравилось слушать о ее походах. Это не было рутиной. Это стало их жизнью. Саске стоял и смотрел, как сосредотачивается Хината на своей тренировке. Она была гибкой и тонкой, с цепкими пальцами и пружинистым телом. Легко и быстро бегала, уверенно обращалась с его катаной и заливисто смеялась. Так жизнерадостно, закинув голову. И смех клубился в ее горле. Ласкающий. Она была живой. Озорной. Он благодарил небо и луну, что она стала его. Но иногда, очень редко, Хината становилась другой. Саске не сразу это заметил. Однажды вернувшись домой раньше на пару дней, он не застал девушку. Был вечер. Ее вещи оставались нетронутыми. Но его сковал страх, и сердце сжалось от отчаяния. Испугался, что счастье его было мимолетным и ускользнет сквозь пальцы так же гладко, как и удивительные волосы Хинаты. Он почувствовал ее чакру спустя несколько минут. Хината была на кладбище. У могилы брата. Хрупкая и сутулая. С печальным взглядом белых глаз — они потускнели в один миг. Уставшая, измученная и такая болезненная. Саске смотрел на Хинату и видел, как угасает жизнь ее в этом месте. Знает, как тяжело справляться с потерей. Как это сжирает тебя изнутри. И как тяжело это, когда ты один. Но Хината не была одной. С ней был Саске. Ему пора напомнить ей об этом. Он подошел к ней тихо, знал, что не напугает. Приобнял ее за талию тонкую. — Пойдем домой, Хината. Она нашла в себе силы только кивнуть. Они шли долго, медленно и молча. Эта была та нужная тишина. — Я видела, как он умер, — шепчет Хината, и пальцами впивается в жилистую руку Саске, прочно, словно сила живительная есть в нем, прижимается лбом и закрывает глаза. — Поплачь, — говорит он. Саске ненавидит чьи-то слезы. Но порой слезы — это не признак слабости. Порой это единственный способ избавиться от острой и горькой боли в душе. Он укутал ее теплым плащом. Своим плащом. С клановым гербом. Хината плачет тихо. Глаза у нее закрыты, дыхание сбивчивое и тяжелое. Губы сжатые и белые. Она не хотела, чтобы Саске застал ее такой. Но рядом с ним находиться было самой правильной вещью в мире. Брюнет прижимается к ней грудью, пальцами скользит по ее рукам, сжимает ладони на талии. — Спасибо, — выдыхает Хината. Сильная, волевая, гордая, твердая львица, но сейчас столь хрупкая, дрожащая и тонкая. Его львенок. Она ищет в нем тепла и спасения. Ее мысли спутаны. Сердце клокочет в горле. Она поворачивается к нему корпусом, налегает всем телом внезапно. Лицо раскрасневшееся, но не от смущения, ресницы едва заметно подрагивают. Она льнет ближе к нему, и рука Саске, привыкшая к стали оружия, начинает плавно гладить ее спину, опускаясь ниже. И она дышит столь взволнованно и сладко. — Хината, — его голос предостерегающий. — Если тебе страшно, если ты не… — Все хорошо, Саске-кун, — перебивает она его торопливо. — С тобой мне ничего не страшно. Руки Саске смыкаются на ее талии, притягивают так резко и быстро, что ее пышная грудь впечатывается в его одежду. Одна его ладонь крепко обнимает девушку, другая — путается в ее длинных волосах. Губы у него жесткие, обветренные, а ее — искусанные и мокрые от слез. Но нет ничего слаще этого поцелуя. Хинате кажется, что она чувствует биение мужского сердца в собственном горле. Его ловкие руки подхватывают ее под бедра, прижимают надежно и несут в спальню. Укладывают на постель. Он подцепляет завязки на ее платье, развязывает и стягивает вниз. Платье падает легко и быстро, обнажая бархатную кожу. Хината тихо радуется, что в комнате тепло. Возможно, это жар его тела. Ее пальцы помогают Саске избавиться от одежды. Его одежда тяжелая, грубая, походная. Она с шумом и звоном падает вниз, присоединяется к платью. Руки ее застывают на его плечах, гладят шею и густые, отросшие волосы. Она зарывается в них рукой, открывает спрятанный риннеган. Даже этот глаз смотрит на нее с вожделением. Саске улыбается. Они целуются, кусают друг друга дразняще. Саске проводит рукой по линии ключиц, мнет ее груди. Чувствует набухшие соски. Он обхватывает горошины пальцами, ласкает, находит ее эрогенную зону — Хината гнется дугой на простынях. Гибкая, тонкая, с пружинистым телом. Аметистовые глаза под поволокой тумана. Смотрит хмельно и маняще, глаза в глаза. Чувствует как пальцы Саске, проворные, вниз скользят, трутся меж ее складок и медленно проникают туда, внутрь. В тесноту. Хината кричит. Не сдерживается. Ей приятно. Она не думала, что может быть так приятно. Голова ее запрокидывается так сильно, а пальцы рьяно тянут Саске за волосы. Кожа покрывается потом. Саске поднимается вслед за ней, кусает ключицы, нежную кожу на шее, затем припадает к губам. Медленно толкается внутрь. И замирают оба. Хината дышит тяжело. Хмурится. Морщится. Саске покрывает поцелуями ее лицо, чтобы заглушить первую боль. Пока она не кивает слабо. И он двигается дальше. Внутри нее горячо, жарко и влажно. Так тепло и так необходимо. Саске рычит. И тихо стонет. И что-то острое горит внизу живота, готовое ударить в любой момент. Бедра движутся, трутся друг о друга. Учиха обхватывает лицо девушки ладонями. Она губами ловит его пальцы. Он прижимается своим лбом к ее лбу. Ближе. Хочется еще ближе. Она с криком изгибается. Тело Саске пробивает мелкая дрожь. Их накрывает с головой. Наслаждение, экстаз, страсть. Любовь. Они лежат на кровати, выравнивают дыхание. Взмыленные. Хината кладет голову на его плечо. Саске обнимает и целует ее в висок, нашаривает руками одеяло и натягивает на их разгоряченные тела. — Саске, — ее глаза слипаются, ее клонит в сон. Хината произносит тихое: — Люблю тебя. — И засыпает под горячим боком. Ему не хватает воздуха. Саске прислоняет ладонь к своей груди. Там скрежет и ток. Под сплетением вен и сосудов бьется сердце. Гулко и зычно. Влюбленно. Спасибо.