Scarlet

I'll be yours until my dying day. Я буду твоей до конца моих дней.

Scarlet — In This Moment

Тускло. Серо. Пусто. Вот как Хината описывала волнение, которое она испытывала из минуты в минуту, сидя у кровати Саске в больничной палате. Саске спас ее. Вызволил с Луны. Хината помнит, как жестоко он вонзил катану в своего врага, сталь впивалась в него немилосердно. А затем стремглав бросился к Хинате, повернулся к врагу спиной. Подставился. Предсмертная от него техника влетела в мощную спину. Саске скривился от боли, закусил губу, но от Хинаты, бледной и измученной, не отошел. Он притянул ее ближе к себе, обнимая по-родному. Гладил по голове, словно ребенка, теснее сжимал в объятиях. Потом чуть отстранился, заправил ее пряди волос за уши и произнес хриплым и тихим голосом: — Люблю тебя, Хината… Саске попытался улыбнуться, однако вышло болезненно. Изо рта стекала кровь. И он упал у ног Хинаты, что тут же закричала о помощи. Сакура работала на износ. Пока птицы Сая несли их в Коноху, пока укладывали Учиху на постель. Всю ночь. Пока не выдохлась и не заснула стоя. Из открытого окна дует ветер. Слышны звуки просыпающейся Конохи. Никогда еще эта деревня не казалась Хинате столь громкой, мешающей и лишней. Именно лишней. Ведь ее мир — это теперь один человек. Прямо перед ней, лежит, умиротворенный сном, черные волосы которого разметались по подушке. Она достает из кармана бархатную коробочку. Наруто передал. Сказал, что Саске хотел отдать это ей, однако Тонери помешал. Ее руки трясутся. Она ощущает удары взбалмошного сердца под кожей. Хината открывает ее взволнованно и замирает. И сейчас девушка действительно, впервые за последние дни, улыбается по-настоящему. Там кольцо с рубином. Алым. Какой красивый цвет. Алый — цвет страсти. Алый — цвет шарингана. Алый — цвет их любви. Она встает с неудобного стула, на котором просидела у кровати Саске, наклоняется над ним и целует его в лоб. — Я согласна, Саске, — шепчет Хината, надеясь и веря, что он ее услышит. Она встает ровно, смотрит на рассвет, в новый день, прислоняет руки к груди. Встречает солнце раннее. Раньше солнцем для нее был Наруто. Теперь же солнце, луна и звезды, — все это только Учиха Саске. — Спасибо, Хината. — Ничего не изменилось: я по-прежнему люблю тебя. — Надежно тебе с ним будет. Верный он. — Саске, люблю тебя. Зашелестела простынь, и Хината опустила голову, улыбаясь. Глаза ее были влажными от радостных слез. Солнце ее улыбалось ей в ответ. Только Саске мог так искренне улыбаться. Он взял ее за руку, на безымянном пальце которой алым блестел рубин. Саске видит, как Хината начинает смеяться. Тихим, девичьим, ласкающим смехом. За какие подвиги ему так повезло? За что ему досталась такая чудная девушка? Он не знает. Знает лишь, что в этот раз свое счастье он держит крепко в руках. Не отпустит и не отдаст никому.

***

Хината сидит в дворике учиховского поместья. Расцветают деревья, наливается красками природа. Она уже год, как носит фамилию Саске. Она Хината Учиха. Сейчас поздний день. Утром вернулся Саске после недельной миссии. Она вытягивает руки вверх, изящно потягиваясь, чуть прогибаясь в талии. Девушка опирается руками назад, вытягивает шею и опрокидывает голову, греясь под лучами солнца. Саске заставил ее поверить в то, что она красива и притягательна. И еще Хината знает, что он сейчас смотрит на нее, не отрываясь. Саске подходит к ней, садясь рядом. Его руки по-хозяйски ложатся на ее талию, а его губы касаются тонкой шеи, целуя жилку. — Как же сильно я хочу тебя, — шепчет он. — Ты не можешь себе представить, какое дикое желание ты пробуждаешь во мне. Его голос хриплый и томный, а прикосновения любящие и просящие. Однако Хината кладет ладони поверх его рук и говорит тихое: — Нет. — Почему? — Он удивлен, немного раздражен и в то же время обеспокоен. Хината молчит, нервно закусывая нижнюю губу. И Саске отчетливо понимает — его жена что-то скрывает. Скрывает или боится сказать. Он чуть наклоняется вперед. К ней. — Хината, посмотри на меня, — говорит он. — В чем дело? В его голосе слишком много беспокойства. — Мне теперь нельзя на миссии, — отвечает она и робко добавляет: — Нельзя пить крепкие напитки и тебе лучше быть со мной осторожным. Хината краснеет жутко, намекает в своих словах на то, что Саске очень любит брать ее сильно, быстро, до головокружения. Саске не двигается. Чувствует, как в груди что-то давит и мешает дышать. Словно не хватает воздуха. — Ты… — Я беременна, Саске, — смотрит на него Хината, замирая. Учиха хорошо чувствует ее эмоции. — Ты боишься этого? — Я переживаю за ребенка. Крепкие руки Саске обхватывают ее, прижимая к знакомому и теплому телу. Он кладет свою руку на ее, пока еще, плоский живот, поглаживая. Он знает, почему Хината боится и переживает. В их ребенке будет сила двух великих кланов. Два кеккей генкая в одном человеке. Бьякуган и Шаринган. Они не знают, что унаследует их дитя. Будет ли он смотреть на мир разными глазами — черными и белыми. Или появится совершенно новая сила, новые техники и новые способности. Однако одно Саске знает точно. — Не бойся, — говорит он уверенно и четко. — Никто и ничего не сделает нашему ребенку. Хината не может не верить ему. Сложно вообще не верить этому мужчине, идущего по жизни с невозмутимой самоуверенностью и огромной силой внутри. Они знают точно: их ребенка Хината и Саске будут любить. Как любят друг друга до вечности. Хината отстраняется, успокаиваясь в его руках. Ее губы расползаются в лукавой усмешке, а в глазах горит вожделенный огонь. — Идем, Саске, — она встает и тянет мужчину за руку в сторону их спальни. — Тебе же нельзя, — щурится он. — Будь нежным, — улыбается Хината, чуть краснея. Саске идет за ней и понимает: нет ничего прекраснее и слаще в этом мире, чем ее алые щеки.