Wiping away your tears

      — У него разрыв в левом легком, — ответил Му Цинфан.       — Что?! Как?! — Шэнь Цинцю запаниковал.       — На данный момент мы не совсем уверены, — вдумчиво ответил он. — В районе легких не было никаких травм. Возможно, это была небольшая травма, которая не была обнаружена во время первой медицинской процедуры. Это могло бы усугубиться с течением времени, так что нам придется посмотреть. Мои ученики проверили пациента, поэтому я отругаю их, если это было промахом с их стороны. Хотя они обычно не пропускают такие вещи, даже если они маленькие.       — Тогда накажи их, — разозлился Шэнь Цинцю. — За то, что они такие некомпетентные.       Му Цинфан раздраженно вздохнул, а затем сказал:       — Ну, вот почему мы проводим тесты, прежде чем отправлять пациентов домой. Но Шэнь Юань не сказал, что он получил физическую травму, верно?       — Он сказал, что все потемнело, когда он упал в воду, — пробормотал лорд Цинцзин. — Возможно, он ударился обо что-то в реке.       Глава Цяньцао поразмышлял, а затем щелкнул пальцами:       — Ах! Разве не было свидетеля? Тот мальчик. Как его звали? Ло Бинхэ?       Плечи Шэнь Цинцю дрогнули, и он стиснул зубы:       — А что насчет него?       — Он видел, как это произошло, верно? — Му Цинфан невинно продолжил. — Почему он не пришел? Мне нужно его допросить.       — Хм! — заворчал старший, а затем подошел к Мин Фаню, который ждал за дверью. — Мин Фань! Приведи сюда того коротышку.       — Д-да, Шицзунь! — он бросился к выходу и быстро вернулся с испуганным Бинхэ.       Мальчик замер на месте, пот тек по его лицу, когда он стоял перед пугающим хозяином пика Цинцзин. Му Цинфан же, не зная об этой враждебности, спросил:       — Ученик, ты спас Главного ученика Шэнь Юаня, верно?       — Эм... Хм, — вскоре кивнул он.       — Ты помнишь, когда он упал, ударился ли он обо что-то во время падения или может в воде?       — Я... Я не уверен.       Шэнь Цинцю от разочарования щелкнул зубами.       Бинхэ взглянул на него, а затем сказал:       — Я так спешил... спасая Шэнь Шисюна. Потребовалось некоторое время, чтобы добраться до него, но когда я это сделал, я убедился, что он не пострадал от бегущего течения и камней... после этого.       Шэнь Цинцю не признал его и отвел глаза, уперевшись взглядом в близлежащую стену.       — Понятно, — ответил Му Цинфан. — Но как такое может быть? Это эффект Неисцелимого или это то, чего мы не заметили?       — Будет ли.. — храбро начал Бинхэ. — Будет ли шисюн в порядке?       — Ах, да, — кивнул целитель. — С Неисцелимым конечно сложно справиться, но незначительные рваные раны вовсе не являются проблемой. У меня есть лекарство, исцелит его в течение нескольких часов, или я могу просто использовать свою собственную Ци.       Мальчик был поражен. Пиковые лорды, конечно, сильны.       — Ммм, — все повернулись на звук и увидели, как Шэнь Юань двигается.       Бинхэ забылся и бросился в его сторону:       — Ш-шисюн!       А-Юань был слаб, едва мог открыть глаза, но изо всех сил пытался роптать:       — ... Бинхэ?       Но Шэнь Цинцю опустился перед Бинхэ, глядя на мальчика, чтобы тот отступил. Глаза Шэнь Юаня последовали за мальчиком, разочарованные тем, что он не смог остаться ближе немного дольше. Но его ба привлек его внимание, обхватив его лицо:       — А-Юань, тебе больно? Теперь ты в безопасности. Мы снова в твоей комнате.       — Я... Трудно дышать, — пробормотал он.       — Да, — признал Му Цинфан. — Не говори слишком много, хорошо?       Шэнь Юань кивнул, когда Шэнь Цинцю поднял руку, чтобы коснуться лба мальчика. Он отметил:       — Его лоб тёплый, возможно, у него температура.       — Не беспокойтесь, у меня есть кое-что и от этого, — заявил лорд Му. — А-Юань, мы оставим тебя здесь еще ненадолго, хорошо?       Шисюн посмотрел на них, но потом его выражение лица сморщились во что-то грустное:       — Хорошо...       Шэнь Цинцю увидел это разочарование и тайно почувствовал гнев. О, как он ненавидел этого маленького зверька позади них. Но у него не было времени на него. И не будет до тех пор, пока Шэнь Юань не поправится.

***

      А-Юаню нанесли несколько визитов во время реабилитации. Многие из посетителей были учениками Цинцзин, которые любили заглядывать и проверять его с улыбкой. Нин Инъин пришла с вкусными сладостями, а другие принесли маленькие подарки, которые сами сделали. Например, маленькие безделушки или уютные стихи. Шэнь Юань не часто видел Мин Фаня или его банду, если только они не выполняли приказы от Шэнь Цинцю.       Визиты Юэ Цинъюаня были очень унылыми, так как он всегда просто тихо извинялся. Шэнь Цинцю отворачивался от него, не особенно отталкивая его и ругая, но все равно держался холодно.       Однажды пришла и Ци Цинци, чтобы попытаться провести светскую беседу, но у нее быстро закончились слова, что делало разговор более неловким. Кроме того, Шэнь Цинцю избегал разговоров с ней, но не из-за «он ее ненавидит» или «зол на нее», а с чем-то более похожим на виноватый взгляд.       Однажды Лю Минъянь приехала и посетила А-Юаня. Впервые за полтора года им действительно удалось нормально пообщаться. Шэнь Юань уже и забыл, какая она веселая.       Шэнь Цинцю позволил им поболтать наедине, так как он всегда доверял Лю Минъянь и выходил из комнаты. Оживившись, Миньян фыркнула:       — Эй, Грязный малыш.       Шэнь Юань ударил по кровати и вскрикнул:       — Нет! Никто больше не должен так меня называть!       — Гэгэ сказал, что не будет этого делать, — ухмыльнулась она под своей вуалью. — Но я никогда не соглашалась на это.       Они еще мгновение смотрели друг на друга, а затем оба вспыхнули в приступе смеха. Он толкнул ее под руку и сказал:       — Как дела, завуалированная красавица?       — Пф, — усмехнулась она. — У меня все отлично. Первая в своем классе, лидер в игре и все еще лучший воин, чем ты.       — Да, верно, — А-Юань закатил глаза.       — А как прошло твоё путешествие? — задала вопрос девушка. — Исследование всего мира.       — О, это было так весело, — улыбнулся он. — Так много достопримечательностей, монстров и многого другого. Я так же встретил достаточно интересных людей.       Шэнь Юань ушел в себя, описывая все, что видел, или, по крайней мере, как можно больше. Все опасности и ситуации, с которыми он столкнулся, даже больше, чем то, что он сказал Ба, потому что знал, что это заставит отца волноваться.       Они болтали об этом в течение часа или около того, а затем Лю Минъянь тихо сказала:       — Твое приключение было очень веселым.       — Да, это было довольно круто.       — Ммм, и я слышала слухи... — пробормотала она со звездочками в глазах. — Что все стало очень захватывающим с тех пор, как ты вернулся.       Шэнь Юань моргнул, а затем показал на место, где сидел:       — Ясно.       — Ну да, это так... — отвела она свой взгляд, а затем таинственным образом посмотрела в ответ. — Но у меня есть и другой вопрос.       — Еще один?       — Ммм, тот маленький шиди, которого ты мне представил, — кивнула она. — Я слышала, что он очень милый.       — О! Бинхэ! — догадался А-Юань.       — Да, он.       — О да, мы с ним хорошие друзья, — объяснил старший.       — Да? Как вы двое познакомились?       — В тот день, когда я возвращался домой, я остановился у большого пня, — заявил он. — Помнишь его? Раньше мы собирали там ягоды.       — Я помню.       — Ммм, — напевал он. — Я практиковал игру на гуцине, прежде чем отправиться дальше, и тогда появился он. Покрытый веточками и пятнами грязи.       — Мило, — отметила она.       — Да, он был очаровательным, — кивнул Шэнь Шисюн в знак согласия. — Он такой маленький, с пухлыми щечками и пушистыми черными волосами. Но он взрослеет. Медленно становится больше. Ах, я бы хотел, чтобы он остался маленьким навсегда.       — Он не декоративная собачка, — отметила она. — Скоро он станет большим, может быть, даже больше тебя. — Она фыркнула. — Не так уж и сложно тебя перерасти.       Но Шэнь Юань не рассмеялся, хоть это и был хороший ответ. Лю Минъянь заметила, что шутка, конечно, была острой, но он едва мог улыбнуться, и то улыбка была полой и натянутой.       — Ах... да, — отвел он взгляд, как будто был наполнен беспокойством. — Когда-нибудь он вырастет большим. И когда этот день наступит... будет ли он тем же Бинхэ?       Лю Минъянь уставилась на него, а затем обнадеживающе сказала:       — Мы все меняемся по-разному, но некоторые вещи всегда останутся прежними. Как и я, например. — Юноша посмотрел на свою подругу, когда она показала на себя. — Моя внешность и то, как я себя веду — все так отличается от того, когда мы впервые встретились. Но разве я не та же? Я все еще не я? Резкая и неуклюжая?       — Мальчишка, — немного ухмыльнулся он.       Но она была невозмутима:       — Действительно. Так что не волнуйся слишком сильно. То, как этот Бинхэ ведёт себя сейчас, может не сильно отличаться от того, каким он будет в будущем.       — Я не волнуюсь, — надулся он.       — И ты, — указала она на него. — Ты можешь быть добрым... — усмехнулся он в недоверии, — и заботливым. — А-Юань издал еще один насмешливый звук. — Хотя однажды такие вещи как твоё лицо и внешний вид изменятся. Но... ты все тот же. Все еще лжец, — ахнул он в обиде, — кто-то, кто любит умалчивать и хранить секреты.       Он немного побледнел. Она знала, что он хранит секреты. Это было настолько очевидно? Ну, пока она не знала, что это за секреты, он предполагал, что все будет хорошо.       — Мы все храним свои секреты, — ответил он. — Как и ты. Ты достаточно скрытна.       — Я признаю это.       — Лицемерка.       — Трус.       Они смотрели друг на друга, но затем просто начали безудержно хихикать.       Лю Минъянь посмеялась, а затем заговорила с хрипотой в голосе:       — Но серьезно, вернемся к этому мальчику Бинхэ.       Чувство читателя Шэнь Юаня покалывает. Подождите, она уже интересовалась Бинхэ? Он догадался, что это имеет смысл. Она увидела его способности против старейшины Тяньчуй и теперь была привлечена. Хотя он не ожидал, что такая крутая красотка клюнет так быстро. Он думал, что, по крайней мере, поинвестирует в Бинхэ, пока тот не вырастет еще на несколько дюймов выше. Но Лю Минъянь больше не просто "крутая красавица". Она грубая и дикая. Так что, возможно, ее привлекают влиятельные мужчины по умолчанию. Они дополняют друг друга.       Ну, если это так, то А-Юань станет хорошим ведомым для обоих своих друзей и сведет их. Он глянул на нее и кивнул. Он верил, что они станут хорошей парой.       В его сознании не было никаких сомнений: Лю Минъянь не только была его любимой женой из истории, но теперь он знал их обоих на личном уровне. Она была крутой, собранной, зрелой и веселой, а Бинхэ был милым и любил общаться. Они оба были супер OP и определенно могли защитить спины друг друга в бою. Они идеально подходили друг другу.       Итак, Шэнь Юань попытался невинно разыграть это:       — А что насчет этого мальчика Бинхэ?       — Он любимый Шиди Юань-Юаня, да?       — Хм, у него есть мое одобрение, — напевал он.       Конечно, споров не было. Бинхэ был идеален во всех отношениях, а Лю Минъянь была его лучшей подругой. Как две горошинки в стручке. Он задавался вопросом, позволят ли они ему провести их свадьбу. Это было бы так круто!       — Что тебе в нем нравится?       — О, что нравится?— он задумался. — Он милый и очаровательный. Немного застенчивый, но очень веселый. Будет поддерживать самые глупые выходки.       — Правда? — ее глаза горели искорки веселья.       — Ммм, — кивнул он. — Но не только это. Он быстро учится, очень умный и сильный. Он лоялен и добр. Я не мог себе представить, чтобы кто-то еще был рядом со мной.       — Интересно, — под вуалью расцвела улыбка.       — Да-да, — сказал Шэнь Юань. — Он не только верный, но и готов защитить от чего угодно. И я верю, что однажды он сможет это сделать.       — Понятно.       — Да, — продолжил он. — И самое лучшее - о, самое лучшее в Бинхэ - это то, что он потрясающий повар!       — Это так? — ее брови поднялись во внимании.       — Ух-э, — он очень гордился собой. Он так хорошо рекламировал Бинхэ! — Он может приготовить все, что угодно, и это будет невероятно вкусно. Абсолютно божественно. Я с трудом могу держать себя в руках, пока ем.       — Я верю, — ухмыльнулась она. — Юань-Юань всегда любил хорошую еду.       — Ах! — он заворчал. — Ты назвала меня обжорой?       — Нет-нет, — усмехнулась девушка. — Просто иногда ты забываешь про приемы пищи, так что хорошо, когда кто-то ждет тебя и кормит.       — Он не мой слуга, — нахмурился он. — Он сам вызвался готовить мне еду.       — Правда? — она симулировала шок.       — Да! — подтвердил он. — Бинхэ добрый и щедрый. Он сам этого хочет.       — Вы двое, безусловно, заботитесь друг о друге. — заявила она.       — Хм? Конечно, — моргнул он. — Мы так много пережили вместе, почему бы и нет?       — Действительно, — напевала она. — Теперь это. Это будет хорошо.       — Что будет?       — О, не возражай, — усмехнулась ученица. — Потому что скоро ты увидишь.       Он был в замешательстве, но Лю Минъянь иногда была дикой и говорила с ним загадками. Ну, в конце концов она раскроет ему свои карты. Она всегда это делает.

***

      Рядом с тарелкой был маленький хомяк. Шан Цинхуа заглянул к нему, и послышался скрип, что сразу же предупредило Шэнь Юаня о его прибытии. Шэнь Цинцю также был в комнате и был поражен, когда его сын внезапно начал с энтузиазмом кричать:       — Ты придурок! Наконец пришёл?!       Шан Цинхуа прошел мимо двери, а затем снова выглянул, с нервным смехом потирая затылок:       — Я вижу, что у А-Юаня все хорошо.       — Не называй меня "А-Юань", кусок дерьма! — рявкнул он с большей силой.       Шэнь Цинцю повернулся и попытался успокоить своего сына:       — А-Юань, А-Юань. Не сердись. Это вредно для твоего здоровья.       Хотя мастер Цинцзин не был рядом, когда эти двое воссоединились, но это было похоже на то, как быть втянутым в ураган. Шан Цинхуа был довольно послушен, но каждый раз, когда Шэнь Юань его замечал, сын выбирал только насилие. Это всегда нервировало отца. Его хороший ребенок был настолько милым, насколько это возможно, пока Аньдин не подошел к их двери, и он внезапно не стал богиней Кали. Острый язык, огненные глаза и бурлящая кровь и он превращается в воплощение гнева.       Шэнь Юань успокоился с разочарованным ворчанием и стиснул зубы. Он повернулся к своему ба, едва удерживая свой гнев.       — Шицзунь...       — Да, А-Юань...? — Шэнь Цинцю волновался.       — Разрешите ли вы разговор с глазу на глаз между мной и Мастером Шаном? — он зарычал. — У меня есть, что ему сказать.       Отец заколебался, но смягчился:       — Хорошо. Но, пожалуйста, не переутомляйся и не заставляй этого отца волноваться.       Взгляд Шэнь Юаня смягчился, и он сказал:       — Конечно, нет. Это последнее, что я хотел бы делать.       Шэнь Цинцю кивнул, поклонился и ушел. Да, это всегда было так странно. Их отношения. Они, очевидно, заботились друг о друге, и все началось очень невинно. Но однажды Шэнь Юань просто захотел снять с живого Шан Цинхуа скальп и потанцевать на его трупе. Это было похоже на хлыст. Он по сей день задавался вопросом, что мастер Аньдин такого сделал.       Когда их оставили одних, Шэнь Юань посмотрел на него, шипя:       — Ты...       — Я? — Шан Цинхуа пожал плечами.       — Не действуй так свободно! — лаял он.       — Э-э... хорошо? — пробормотал старший, все еще держа дистанцию.       — Ты гребанный кусок де-! — но потом Шэнь Юань начал сильно кашлять. Шан Цинхуа дрогнул, направляясь в сторону мальчика, но когда он добрался до него, А-Юань схватил его за руку. В его глазах появился леденящий душу блеск, и он жестоко хмурился:       — Сядь, собака.       Он симулировал свой приступ кашля, чтобы приманить лорда ближе. Как коварно!       Шан Цинхуа почувствовал холодок прошедший по позвоночнику, и быстро сел. Это было довольно безумно, хотя отец и сын не были связаны с кровью, и в большинстве случаев не вели себя так и не были похожи друг на друга, у них все же было тревожное сходство. Ледяные глаза, каменные слова, все, что ставило на колени. Страшно было как-то…       Шан Цинхуа немного покраснел от этих мыслей.       Шэнь Юань глянул на него и рычал:       — У тебя хватило смелости, показать свое лицо здесь, не прячась за своими шисюнами и шицзе сегодня, не так ли?       — Я пришел, чтобы просто невинно проверить состояние своего брата, — защищался он.       Но реакция А-Юана была отличной от того, что он ожидал, и показала позор:       — Да, верно. Готов поспорить, что ты пришел посмеяться.       — Чт- Нет!       — Да! — отрезал ученик. — Ты...! Ты! Ты тупой автор!       Он натянул простыни за голову, крича:       — Ты создал этот глупый мир! С твоими глупыми правилами и глупыми лекарствами па-па-па! Я застрял вот так, придурок!       — Я имею в виду... не застрял, — пробормотал он. — Есть лека-... — Но в его лицо прилетела подушка.       Шэнь Юань крикнул:       — Думай о другом, дерьмовый писатель!       — Я не думаю, что есть что-либо другое.       — Думай лучше!       — Нет серьезно, нет, — заявил Шан Цинхуа. — Даже после всего этого времени я точно знаю, что либо ты лечишь Неисцелимый па-па-па, либо умираешь. Но... удивительно, что ты ещё жив.       — Да, но не благодаря тебе.       — Эй! Думаешь, я мог бы справиться со старшим демоном? — ныл горный лорд. — Я мягкий! Я не могу принять удар.       — Заткнись... — А-Юань свернулся калачиком в шар, прячась под простынями.       — Но на самом деле, чувак, — сказал он. — Почему не оригинальное лекарство?       — Я этого не сделаю, — пробормотал он. — Я натурал и это очевидно.       Шан Цинхуа закатил глаза, а затем вздохнул:       — Хорошо, конечно, мы будем работать с этим.       — И кроме того, — утверждал Шэнь Юань. — Попросить Бинхэ об этом... Нет, это немыслимо.       — Если ты так говоришь, брат-огурец, — мягко похлопал его Шан Цинхуа.       — Так что иди и смейся, — пробормотал он.       — Я не буду смеяться, — ответил Цинхуа. — В этом нет необходимости.       — Но ты будешь смеяться, — подтянулся Шэнь Юань с простыней в руках, слезами в распухших красных глазах и всхлипом, — Ты будешь смеяться.       — Над чем?       — Тем, что я сделал.       — И что это?       А-Юань на мгновение замолчал, а затем пробормотал:              — Пытался провоцировать систему.       Глаза Шан Цинхуа открылись, и он замер. Он тихо прошептал:       — Что...?       — Я... — объяснил Шэнь Юань. — Я так устал. Шататься вокруг и все исправлять. Убеждаться, что Шэнь Цинцю не причиняет вреда Бинхэ, или пытаться заставить Бинхэ ненавидеть Шэнь Цинцю меньше или, по крайней мере, больше любить меня. Планировать то, как избежать нашей неизбежной кончины, создавать растительные тела, умудриться отравиться, упасть со скалы и угодить в ловушку сна.       Шан Цинхуа вздрогнул. Ловушка снов? Разве это не должна была быть Нин Инъин?       — Я пытаюсь все исправить, — заявил он. — Сделать их счастливыми, чтобы они не пошли и не поубивали друг друга, но... этого недостаточно! Я делаю так много всего, а они даже не знают об этом! Никто из них не знает и не понимает. Но если бы они знали, если понимали, то, возможно...       — Они перестали бы причинять тебе боль, — случайно добавил Шан Цинхуа. Шэнь Юань остановился, замолчал, не зная, что сказать после этого. Цинхуа быстро добавил. — Я не имею в виду физически. Я имею в виду психически. Ну… эмоционально.       Шэнь Юань всхлипнул:       — Я не такой мягкий.       — Конечно нет, огуречный бро, — похлопал он ребенка по голове.       — Я просто... если бы они знали, что знаю я, то, возможно, они бы остановились, — ныл он. — Может быть, мой Ба прекратит, и этого будущего больше не будет. Он любит меня, верно? Он бы остановился.       — Бьюсь об заклад, что он сделает это на миллион юаней.       — Правда?! — он потер глаза. — Я просто... Система никогда раньше не вносила свою лепту, так что у меня просто была мысль... Идея, что...! Это...! …Что, возможно, она лгала все это время.       Взгляд Шан Цинхуа опустился. Да, он тоже задавался этим вопросом.       — Я просто так устал от этого и... и... — Шэнь Юань тихо рыдал. — Я больше не мог этого терпеть. Так что я попробовал. Я попытался рассказать ему.       Самолет уставился на него, чувствуя намек на безнадежность.       — Я пытался, самолет, — воскликнул А-Юань. — Я очень хотел. Я всегда хотел. Но... Но она остановила меня. Мне больно. Я знал, что это глупо, но... Я просто так сильно хотел. Тогда, может быть... может быть, никто больше не пострадает.       Шан Цинхуа наблюдал за мальчиком, протянул руку и позволил ребенку положить голову на своё плечо. День был долгим и печальным.

***

      В ту ночь А-Юаня отправили в купальню, чтобы тот помылся. Он был непреклонен в том, чтобы сделать это сам, смущенный тем, что кто-то увидит его голым. Хотя его отец настаивал, аргументируя свои выводы тем, что он купал его все время, когда тот был маленьким.       — Мне семнадцать, Ба, — надулся он. — Я больше не маленький ребенок. Я могу сделать это сам.       — Обычно можешь, но теперь ты слаб и ранен, — призвал Шэнь Цинцю. — Позволь этому отцу помочь.       — Нет, я собираюсь мыться, — заявил Шэнь Юань с ворчанием, и это было окончательно. Он знал, что его отец делает это из добрых побуждений, но он не был ребенком. Он может сделать все сам!       В конце концов он попал в теплую ванну и, наконец, остался один. Ах, мир и тишина. Когда он отдыхал там в одиночестве, его глаза плавно открылись в парной жаре. Он моргнул и увидел, что окно треснуло и выпустило душный воздух. И в этом окне скользнула знакомая фигура. Длинная змея свалилась с подоконника и посмотрела на А-Юаня, крича:       — Мастер Шэнь!       — Ах! Чжучжи-Лан! — Шэнь Юань ахнул, подплывая ближе к змее.       Он скользнул к чаше для ванны и заметил:       — Боже, здесь очень тепло. Как приятно.       Главный ученик хихикнул в ответ.       Змеиный демон подполз к краю и сказал:       — Я рад видеть, что Мастер Шэнь здоров и бодр. Я ходил в Бамбуковый дом много дней назад, но не увидел там ни тебя, ни твоего отца. Я бродил и услышал о вторжении демонов и о том, что случилось с Мастером Шэнем.       — Понятно, — ответил А-Юань, немного стыдясь за то, что оставил маленького Чжучжи-Лана в темноте.       — Теперь ты чувствуешь себя лучше? — спросил он. — Я слышал, что яд, который использовал старейшина Тяньчуй, был довольно грозным.       — Я... — говорить правду или нет. Не было похоже, что Чжучжи-Лан был на стороне Ша Хуалин, так что... все должно быть в порядке. Змей также был его другом. Если он может доверять Бинхэ, то может доверять и Чжучжи-Лану. — На самом деле... — Он объяснил все демону и умолял его никому не говорить.       — Я... Могу я сказать Господину?       Шэнь Юань немного поразмышлял, а затем пришел к выводу, что Ло Бинхэ однажды станет самым могущественным существом в мире, и если так, то ничего страшного, если его отец, который, кстати, должен А-Юаню, узнает.       — Можешь.       — Ах, хорошо, — кивнул он. — И даже в этом случае, поскольку это демонический яд, возможно, что лекарство также демоническое. Я мог бы провести расследование, чтобы узнать, так ли это.       — Сичжи Лан не должен...       — Нет, этот должен сделать больше, чем кто-либо другой, — ответил Чжучжи-Лан. — Мастер Шэнь неустанно работал, чтобы помочь нам с господином. Этот слуга должен вернуть одолжение в десять раз сильнее.       Ну, если есть другое лекарство, то было бы хорошо, если бы кто-то нашел его. И! А-Юань только что осознал это. Если бы старейшина с молотом случайно отравился при ношении этой брони, то что он должен был бы делать? Трахнуть себя небесным пенисом? Может быть, яд работал только на людях, но что, если такой же здоровяк, как старейшина, отравится? Он просто должен был бы умереть ужасной смертью? Или это было специально для маленьких жен? Ну, это не может быть так просто потому, что он отравился! Хм!       — Если бы Сичжи Лан изучил его, то этот ученик был бы признателен, — напевал он. — Но ты должен быть осторожен.       — Конечно! — воскликнул он с абсолютной уверенностью. — Я позабочусь об этом.       — Ммм, хорошо...       — А-Юань? — они услышали стук в дверь. Это был Шэнь Цинцю. — Кто-то там с тобой? Я слышу разговоры.       — Я.. э-э! — Шэнь Юань соврал. — Конечно, нет! Я просто бормочу о своих будущих обязанностях главного ученика!       Отец выдержал паузу, а затем смягчился:       — Хорошо, но выходи быстрее. Ужин готов.       — Д-да, Ба! — ответил юноша, а затем прошептал Чжучжи-Лану. — Слушай, здесь небезопасно говорить. Мы можем поболтать в другой раз, когда у нас будет больше конфиденциальности.       — Хорошо, тогда я вернусь, — согласился он, а затем исчез, скрывшись в ночи.       А-Юань вздохнул и расслабился. Так много дел и так мало времени.