Wiping away your tears

      С тех пор, как «Шан Цинхуа» снова вернулся к добрым милостям Шэнь Юаня, ему разрешили присматривать за ним. Они были снаружи, делая маленьких снеговиков, когда Шан Цинхуа сказал:       — Так тебя действительно забрали с улицы?       — Да, — мило пробормотал Шэнь Юань. — Да, благодаря тебе. Почему ты не мог сделать какие-нибудь древние социальные службы, чтобы они забирали детей-сирот и отдавали их в секты или что-то в этом роде?       — Потому что это разрушило бы значение трагической предыстории Бинхэ, — вздохнул он.       — Ты сделал его предысторию слишком трагичной, — фыркнул Шэнь Юань. — Слишком много травм.       — Ммм, в конце концов, ты мой самый большой критик, — усмехнулся Шан Цинхуа.       — А как насчет тебя?       — Я родился в простой семье и выполнял скучные обязанности Шан Цинхуа, — ответил он.       — Тц, — ребенок щелкнул зубами. — Почему я не мог это получить?       — Думаю, что ты должен был быть очень жалкими, чтобы из всех людей тебя усыновил именно Шэнь Цинцю, — рассмеялся Цинхуа.       — Мгх, — вздохнул он. — Это отстой.       — Да…       Мальчик взглянул на него, а затем спросил:       — Так что ты собираешься делать?       — С чем?       — Ты все еще собираешься предать гору Цанцюн? — спросил Шэнь Юань.       — Ну, сторона Бинхэ — это победившая сторона, — промямлил мужчина. — И, ты знаешь, я бы предпочел не умирать от его руки.       — Но! — Лицо Шэнь Юаня стало обеспокоенным. — А как насчет всех учеников, которых убьют?       У Шан Цинхуа было недоумевающее лицо, затем он на мгновение подумал об этом и спросил:       — Ты имеешь ввиду во время Собрания Союза Бессмертных?       — А где ещё? — ребенок усмехнулся.       — Ну, я удивлен, что ты действительно все это вспомнил, — отметил он. — Я совсем забыл. Да. Думаю, мне придется это сделать.       — Но они твои ученики! — Шэнь Юань ныл.       — Они также мои персонажи, — категорически ответил Шан Цинхуа. — Это пушечное мясо, без которого я либо могу обойтись, либо нет.       Выражение лица Шэнь Юаня пришло в упадок, и Шан Цинхуа заметил:       — Что? Разве ты не помнишь, что это просто книга?       — Я… помню… — пробормотал Шэнь Юань. — Я просто… Я не знаю, как ты об этом не забываешь?       — Слушай, круто жить в книге, которую сам создал, — заявил Шан Цинхуа. — Но довольно трудно забыть, когда имена, которые я лично придумал, разбрасываются повсюду. И, честно говоря, видеть ключевого побочного персонажа Мобэй-цзюна повсюду еще сложнее.       — О… Хорошо, — пробормотал мальчик.       — Эй, не беспокойся об этом, — Шан Цинхуа взъерошил голову, когда Шэнь Юань ее опустил. — Это не значит, что я сумасшедший психопат. Я имею ввиду, что я писатель, поэтому мне нравилось убивать персонажей так часто для драматизма, но когда дело доходит до фактического убийства… У меня нет сил, чтобы сделать это. Кроме того, я не очень хочу убивать всех этих учеников. Это буквально миссия, которую Система приказала мне выполнить. Сделай это или умри… снова.       Шэнь Юань громко вздохнул, положив маленький камень как глаз снеговика.       — Я имею ввиду, тебе повезло, А-Юань, — отметил Шан Цинхуа.       — Не называй меня А-Юань, — возразил он.       — Тебе повезло, А-Юань, — повторил Шан Цинхуа. — Твоя миссия, по крайней мере, состоит в том, чтобы спасти и искупить Шэнь Цинцю. Если бы кто-нибудь когда-нибудь предложил мне что-то подобное раньше, я бы рассмеялся им в лицо. Но ты, кажется, довольно хорошо справляешься. Так что, в конце концов, ты спасаешь кого-то вместо того, чтобы убивать других.       Шэнь Юань уставился на него, а затем спросил:       — Ты действительно думаешь, что я смогу это сделать?       — До сих пор ты добился хорошего прогресса, — ответил он. — Я действительно никогда не представлял себе Шэнь Цинцю папой. Это немного странно, и никто никогда раньше не говорил с ним так, так что это действительно появилось из ниоткуда.       — Да, — кивнул мальчик. — Я тоже был очень удивлен. Я понятия не имел, что это за мир, пока не встретил его. Шэнь Цинцю! Из всех людей. Это было безумие.       — Звучит именно так, — согласился Шан Цинхуа. — Будь это я, я бы уже наложил в штаны.       — Эй, — заткнул ему рот Шэнь Юань. — Ты ужасен в том, чтобы быть изящным Лордом Пика.       — О, прости! — Шан Цинхуа хихикнул. — Когда этот персонаж вообще был, — продолжил он, — изящным? Он чудак с некоторыми злыми намерениями. Мягкий хлебный пушечный корм. Мне ни в коем случае не нужно быть изящным рядом с другим трансмигрантом. Особенно шестилетним.       — Эй! — мальчик сломался. — Мне было двадцать шесть лет, когда я умер, и летом мне исполнится семь лет. Так что прекрати это!       — О-о-о, семь~, — рассмеялся он и ущипнул за щеку Шэнь Юаня. — Растёт, как сорнячок.       — Прекрати! — он возмущался и откинул руку.       — Но правда? — Шан Цинхуа хихикнул. — Двадцать шесть, и ты читал дрянной роман о гареме и критиковал меня в интернете. Тебе больше нечего было делать?       — Говорит парень, который написал роман о мусорном гареме, — пробормотал Шэнь Юань, потирая красную щеку.       — ~Но ты же читал это~, — еще больше поддразнил его Шан Цинхуа, подхватив его и потеревшись носом о его макушку.       Шэнь Юань громко и нечестиво прошипел:       — ОТПУСТИ МЕНЯ!       Шан Цинхуа рассмеялся:       — Хорошо, хорошо, хорошо.       Мальчик отошел.       — Ты слишком ласковый.       — Ну, может быть, тебе не стоило рождаться в таком очаровательном теле, — улыбнулся Шан Цинхуа. — Кто знал, что похожий на Шэнь Цинцю ребенок будет таким милым!       Шэнь Юань остановился, а затем задал вопрос:       — Думаешь, я тоже вырасту таким же, как он?       — Хм, — подумал он. — Если эта история станет ироничной, то так и будет.       — Что ты имеешь ввиду?       — Ах, ничего-ничего, — усмехнулся Шан Цинхуа.       Мальчик нахмурил лоб, но решил проигнорировать его.       — В любом случае, мы должны перейти к делу.       — К какому?       — К тому, почему мы здесь сегодня, — отчаянно сказал Шэнь Юань.       — О, верно, — понял Шан Цинхуа. — Ты хотел выследить своего папочку Цзю.       Мальчик вздрогнул от такого выбора слов, но прокашлялся.       — Ну, да, как я уже говорил. Я знаю, что он все еще ходит в бордели и все такое. Поэтому мы должны остановить его, пока он еще больше не испортил свою репутацию.       — Странно слышать, как слово бордель выходит изо рта шестилетнего ребенка, — ухмыльнулся Самолет.       — Заткнись, — Шэнь Юань стиснул зубы. — Нам нужно остановить его, прежде чем кто-нибудь узнает.       — Но разве он не ходит в бордели… чтобы получать информацию? — Шан Цинхуа спросил.       — Это твоя книга! — ребенок сломался. — Вспомни это!       — Эй, она была около 800 глав или что-то в этом роде в последний раз, когда я проверял, — ответил он. — Я… забыл половину.       Шэнь Юань уставился на него в немом изумлении и заворчал:       — Мы обречены.       — Эй!

***

      Они были на рынке, который располагался ниже по горе, в окружении большого количества людей. Шэнь Юань стоял прямо, когда объявил:       — Хорошо! Мы отследили его до этого города! Теперь нам просто нужно найти бордель!       — Это действительно хорошая идея? — Шан Цинхуа неуверенно оглянулся.       — Это отличный план! — мальчик вздохнул. — Мы находим бордель, ты остаешься на улице, ведешь себя так, будто ищешь меня, а я прокрадываюсь внутрь, потому что видел, как он вошел, и плачу, что скучаю по нему. Затем я начинаю задавать ему миллион неудобных вопросов, на которые он не захочет отвечать и которые, в свою очередь, я буду задавать каждый раз, когда он решит пойти в бордель. Он подумает об этом и почувствует себя виноватым в том, что его шестилетний сын будет знать, куда он ходит. Ему будет так стыдно, что он больше никогда и никуда не захочет идти!       — Или он заживо закопает меня за то, что я потерял тебя в толпе, или за то, что привёл тебя в этот город в первую очередь! — ответил Шан Цинхуа.       — Он не сделает этого. Я возьму на себя вину за то, что убежал, когда «увидел его», — объяснил Шэнь Юань цитатами. — И если он действительно подумает, что ты ненадежный, предложи ему услуги Аньдин в будущем.       Лицо Горного Лорда помрачнело:       — Серьезно?       — Мм, — выражение лица Шэнь Юаня стало ехидным. — Это самое меньшее, что ты можешь сделать.       — Ух, ладно, — вздохнул он. — Пойдем, найдем твоего отца.       Они прошли по городу, в конце концов, входя в район красных фонарей. Они определили, где находится Шэнь Цинцю, и нашли цветочный дом под названием «Мягкие девушки».       Фу.       В любом случае, Шан Цинхуа высадил Юаня и быстро поспешил на рынок с намерением выглядеть так, будто он невинно потерял ребенка в толпе. Перед отъездом он дал мальчику талисман, который действует как тревожная кнопка, на случай, если что-то пойдет не так, чтобы ребенок мог позвать Цинхуа.       Шэнь Юань угрожающе усмехнулся над собственной коварностью.       Он стоял перед зданием, абсолютно готовый обвинить своего баба. Он вошел, гордый и стойкий, стараясь быть скрытным, чтобы не привлечь нежелательного внимания со стороны персонала, который прогнал бы ребенка из помещения. Но если бы они его нашли, он обязательно бы громко завопил со слезами на глазах, что хочет увидеть своего бабу. К тому времени он должен был быть в состоянии вытащить Шэнь Цинцю.       Он крался, проходя через душные коридоры и стены, где люди громко стонали. Фу, какое логово разврата. Его баба, нетронутый Лорд вершины, никогда не должен находиться в таком месте, как это. Он, вероятно, сидит с кучей дам, и Шэнь Юань сможет лицезреть сцену па-па-па с рейтингом R, которая навсегда оставит болезненные ожоги в его маленьких детских глазах. Но он должен был это сделать, чтобы найти Шэнь Цинцю и помешать ему общаться с такой плохой толпой.       Он прошел мимо красных занавесок и закрытых дверей, но одна из них скользнула в сторону, и появилось то, на что он не рассчитывал. Это был пьяный мужчина средних лет, который шатался на каждом шагу. Его глаза были медвежьими, живот свешивался из-под халата, а грудь была покрыта пролитым алкоголем и потом. Он пах просто отвратительно.       Шэнь Юань собирался развернуться и исчезнуть из его поля зрения, но гнилой старик заметил его. Он глупо улыбнулся и крикнул с пьяной дымкой:       — Эй… милая маленькая девочка… Подойди и налей мне еще немного выпить.       — Эу, — гримасничал Шэнь Юань. — Я шестилетний мальчик, ты, жуткий ублюдок. Оставь меня в покое.       — Хм? — зловонный пьяница зевал, приближаясь к ребенку. — Не ври, девчонка. Симпатичным девушкам не платят, если они не работают. — Он грубо схватил Шэнь Юаня за руку. — Мне также не нравится твой грязный рот.       — ОТПУСТИ МЕНЯ, ПРИДУРОК! — Шэнь Юань брыкался и бил ногами. Он потянулся к талисману в своей мантии, готовый попросить Шан Цинхуа о помощи. Он громко кричал, вырываясь из рук этого уродца, как вдруг старого ублюдка ударили по голове и швырнули через холл. Старик был отправлен в полет, яростно врезавшись в стену, потеряв сознание от головокружение и, возможно, умерев.       Шэнь Юань оглянулся наверх, чтобы увидеть Шэнь Цинцю, закатывающего глаза, а затем тот залаял на мудака:       — Ты свинья! Разве ты не знаешь, как делать то, что тебе говорят?! В следующий раз у меня будет твоя голова, если ты снова создашь такие проблемы!       Затем его голова повернулась, и он увидел, кого именно схватил старый ублюдок, и замер. Его лицо стало белым, как простыня, а рот раскрылся до пола. Словно булавка, упавшая на пол, он свалился на колени и в ужасе закричал:       — А-ЮАНЬ?! ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ТЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ?! КАК ТЫ СЮДА ПОПАЛ?! — Он быстро начал проверять своего сына на наличие синяков и/или травм. — Ты ранен?! Ты в порядке?! Ты…?!       Он остановился. Вокруг запястья мальчика, где старик схватил его, был большой синяк. Он замолчал, его глаза стали жестокими, но холодными.       Шэнь Юань смотрел на лорда, наблюдая за каждым его движением, и тихо услышал, как он окликнул некоторых цветочных леди позади него:       — Госпожа, не могли бы вы убрать эту свинью. Я скоро с ним разберусь.       — Да, мастер Шэнь, — поклонились они и незаметно убрали старого пердуна. А у Шэнь Юаня в голове звонили инстинктивные тревожные колокола, извещающие о том, что грубый старик скоро умрет. Но он не собирался говорить об этом.       Шэнь Цинцю повернулся к своему сыну. У него были очень перепуганные глаза и дрожащий голос.       — Он больше ничего не делал, верно, Эр-цзы? Он сделал с тобой что-нибудь еще?       Шэнь Юань не мог отвести глаза от обеспокоенного взгляда своего отца.       — Нет… Баба пришел как раз вовремя.       Мастер уставился, а затем испустил самый длинный вздох облегчения. Его плечи расслабились, и можно было увидеть, как нервный пот капает с его лица. Он быстро и крепко обнял Шэнь Юаня.              — Слава богу! Иначе этот отец не знал бы, что делать.       Когда Шэнь Юань услышал эти слова, он вдруг почувствовал себя очень виноватым за то, что поставил своего бабу в такую стрессовую ситуацию. Но он должен был оставаться сильным, он должен был сделать это для них обоих. Кроме того, эту ситуацию вряд ли можно было бы назвать воображаемой идеей, если бы он вообще не ходил в публичные дома!       Шэнь Цинцю обнимал его так долго, что почти хотел плакать, но потом отступил. Он держал Шэнь Юаня на расстоянии вытянутой руки и серьезно спросил:       — А-Юань, как ты мог прийти в такое место? Это место слишком опасно для детей. Как ты вообще сюда попал? Разве Шан Цинхуа не присматривает за тобой сегодня? Нужно ли мне подвесить этого человека за пальцы ног и бить металлическим прутом?       Хм, жестоко. Хорошо, сейчас пришло время сиять. Вперёд слёзы.       Он немного пошевелился, затем сделал долгий надутый выдох и сказал ломающимся голосом:       — Я… Прости, Баба. Я-я-я был с Шишу, но-но я увидел тебя в толпе!       Шэнь Цинцю застыл от этого с широко раскрытыми глазами и призрачно бледный.       — Мы собирались купить конфеты в городе и-и-и! — Шэнь Юань начал рыдать, позволяя фальшивым слезам капать. — Я думал, что увидел тебя, Баба! Я-я не думал! Я оставил шишу-и-и- пришел сюда! Я-я-я-я-я так сожалею! Извини! Извини! Прости! — Он издал громкий скрипучий вопль, когда ныл в небо, обязательно потирая глаза своими маленькими руками для дополнительного эффекта.       И Шэнь Цинцю полностью на это купился. Демоническая половина его сердечка хихикнула, а ангельская снова и снова тихо извинялась перед бабой за то, что по его вине в его глазах была такая печаль.       Мастер вытащил Шэнь Юаня обратно и с сожалением пробормотал:       — Нет, этот мастер совершил ошибку. Он… Он всегда совершает ошибки…       — Баба? — Шэнь Юань глянул.       Затем Шэнь Цинцю твердо сказал:       — Но А-Юань должен знать, что лучше не убегать от Шан Цинхуа. Никогда больше так не делай. Он, вероятно, ищет тебя повсюду.       Мальчик моргнул, но кивнул.       — Он, наверное, так паникует… — его брови нахмурились, когда он минуту упорно думал, а затем вздохнул. — Мы должны привести его сюда.       —… А?

***

      Тем временем Шан Цинхуа «паниковал» на рынке, жалко зовя Шэнь Юаня и громко хныкая. Он притворялся, спотыкаясь о собственные ноги, ища везде, но не совсем. Ему было немного скучно, пока он ожидал, когда ребенок закончит свою часть плана.       Теперь он думал, что, вероятно, должен был сказать Шэнь Юаню, что, может быть… может… может быть, эта версия истории связана с рабским прошлым Шэнь Цинцю, но, очевидно, он никогда не спрашивал об этом Лорда Пика Цинцзин и не собирался рисковать. Он также не сказал ему, что это может быть версия, в которой он дружит с дамами из борделя, а не просто он вырезал эти части в последнюю секунду по просьбе фанатов.       Цинхуа застонал. Ух, может быть, ему не стоило угождать своим читателям каждый раз, когда им что-то не нравилось. Во-первых, это действительно помогло бы им здесь прямо сейчас, а во-вторых, он думал, что в то время это была довольно солидная идея для истории, но, конечно, вышло, как всегда. Он тряпка.       Но Самолет заметил, что это действительно может быть абсолютный оригинальный набросок Шэнь Цинцю. Он был умнее и проницательнее оригинала, а с Шэнь Юанем он показал более человечную и послушную сторону. Так что это может действительно-…       — Шан Цинхуа!       Он повернулся и увидел, как отец и сын приближаются, а Шэнь Цинцю несет мальчика. Шан Цинхуа замер, потом вспомнил план, а затем сразу же расплакался. И начал играть!       — ШЭНЬ ЮАНЬ!!!!!! — он побежал к мальчику, случайно столкнувшись с парой людей. Он действовал быстро и схватил ребенка за лицо, рыдая ему в щеку большими слезами. — А-Юань!!! Этот глупый Лорд думал, что потерял тебя из виду навсегда! — Он икал и рыдал. — Т-т-ты пропал, к-когда я посмотрел вниз! Куда ты ушел?! Этот Лорд был напуган до смерти!       Его громкие беспомощные рыдания раздались в толпе, собирая любопытных зрителей. Плечи Шэнь Цинцю напряглись под их взглядами. Он прочистил горло, а затем спрятал лицо под открытым веером:       — Шан Цинхуа. Возьми себя в руки. Ты привлекаешь внимание.       — А? — Он всхлипнул и протер лицо рукавом, с сожалением пробормотав: — Мне так жаль, шисюн. Я не заботился о Шэнь Юане… Этот Лорд примет любое наказание, которое ты дашь! Даже если его ударят тысячу раз!       Зрители бормотали друг с другом:       — Ух ты, эта пара точно…       — Как откровенно.       — Немного извращенно.       — Хотел бы я быть таким с женой.       Лицо Шэнь Цинцю взорвалось красным. Сегодня он испытывал слишком много эмоций и был довольно уставшим от этого, спасибо! Он схватил ухо Шан Цинхуа и зашипел в него:       — Ты идиот!       Он вытащил Шан Цинхуа из толпы в сторону и передал ему Шэнь Юаня.       Шан Цинхуа был смущен таким действием, полагая, что Шэнь Цинцю больше не захочет, чтобы его небрежная задница была ближе чем в радиусе пятидесяти футов от его сына. Но вместо этого он сказал:       — Шан Цинхуа, ты виноват, но А-Юань также убежал, не сказав тебе.       Он смотрел на них обоих.       — Вы оба в беде.              Они дрожали от нервозности, но плечо Шэнь Цинцю дернулось. Если действительно подумать об этом, то Шэнь Юань теперь знает, что он ходит в публичные дома, и он мог бы рассказать об этом Шан Цинхуа. Он ведь ребенок, он может не понять. И если даже не Шан Цинхуа, то он мог бы рассказать об этом кому-то другому.       Шэнь Цинцю уже знает, что ходит множество слухов о том, что он посещает цветочные дома, но он не думал, что это как-то повлияет на то, как его сын воспринимает его, потому что думал, что ребенок никогда этого не узнает. Но теперь он увидел, и если не объяснить сейчас, то он вырастет и сделает свои собственные выводы. Эти выводы могут быть справедливыми, но… это неправда.       Честно говоря… они бы ему не поверили. Но если держать его в неведении и лгать, то это только усугубит ситуацию. Шэнь Цинцю глубоко вздохнул. Он знал, что играет с огнем, но не думал, что это сожжет его.       Он посмотрел на них. Он знал, что Шэнь Юань, вероятно, не поймет, а когда станет старше, он может ему и не поверить. Шан Цинхуа… может ли он рассказать Шан Цинхуа без негативной реакции? Он попытается его шантажировать? Выставит на всеобщее обозрение? Смог бы он поверить в правду?! И… хуже всего то, может ли он использовать это в качестве предлога, чтобы забрать у него Шэнь Юаня?       Его сердце дрогнуло при этой мысли. Нет. Если дело дойдет до этого, он бросит свою жизнь в качестве Лорда Пика и убежит с Шэнь Юанем далеко, чтобы никто не смог их найти. Раньше ему было все равно, узнают ли другие, но теперь… не только он получит жестокое, пристальное внимание.       Он посмотрел на них, а затем повернулся к Шан Цинхуа.       — Пойдем со мной.