Wiping away your tears

      Шэнь Юань был измотан событиями в пещерах Единства душ, но у него было достаточно энергии, чтобы выполнять свои обязанности на пике. Было довольно поздно, но он не собирался расслабляться в первый же день преподавания. Шэнь Цинцю сделал его главным учеником, так что он проделает чертовски хорошую работу!

***

      Шэнь Юань проспал только четыре часа… но он все еще мог преподавать! Он изучил нужные темы и задания, от усталости прикрыл глаза. Он просто вздремнет после занятий, в конце концов, они были не такими уж и долгими. Юань умылся и отправился в класс.       Все ученики уже были там, терпеливо ожидая своего шисюна. Они ерзали, перешептываясь друг с другом о том, как они думали, все пройдет. Сам Бинхэ занял место в центре первого ряда и практически сиял от предвкушения. Прошлой ночью он едва мог заснуть из-за мыслей о том, что шисюн будет вести их занятия. Еще лучше было то, что Шэнь Цзю не будет в течение нескольких месяцев, а это означает, что он ненадолго освободится от его контроля.       В то прекрасное утро шисюн, наконец, вошел, и все ученики затихли в ожидании. Шэнь Юань встал перед классом, его волосы были аккуратно собраны в прическу, а одежды выглажены. Он наклонил голову и расплылся в улыбке, когда сказал:       — Доброе утро.       После этих слов они выдохнули, их плечи опустились от облегчения. Главный ученик всегда был очень мил и показал это в начале занятий. Многие были рады обнаружить, что он не изменил своего поведения, хотя и стал Шицзунем вместо шисюна.       Занятия он начал с переклички, а затем стал зачитывать критерии следующего месяца. Бинхэ внимательно слушал, но только наполовину. Он проводил свое время, просто разглядывая своего шисюна, радуясь, что у него есть разумный повод смотреть на него под видом обучения. Он может наслаждаться этим до тех пор, пока старший ученик заменяет своего отца.       Шэнь шисюн начал раздавать задания и инструктировать учеников. Когда он начал обучение, Ло Бинхэ был приятно удивлен тем, насколько тот хороший учитель. Он знал, что Юань иногда преподает, но быть учителем перед целым классом звучало так, как будто это добавляло гораздо больше давления. Но Юань справлялся с этим шаг за шагом.       И боже, он был довольно хорош. Утреннее солнце танцевало на его щеках, легкий ветер, просочившийся через открытые окна, мягко дул на его одежды, его тень мерцала на деревянном полу. Мягкие черты лица легко читались, шелковистый, но молодой голос приятно зачитывал текст. Длинные ресницы блестели на свету, а зеленые глаза захватили мечтательный ум Бинхэ. Они источали блеск и мерцали при взгляде на него. Этот голос гудел в ушах ученика, и он почти представил, как тот произносит его имя.       — Бинхэ? Бинхэ? Бинхэ?       Бинхэ довольно резко вырвался из своих мечтаний, и весь класс рассмеялся. Младший ученик покраснел от осознания того, что шисюн смотрит прямо на него, и он даже не обратил внимания, что тот говорил. Он прикрыл свои горящие щеки руками и нервно посмотрел на Юаня, который вздохнул, но мягко сказал:       — Может ли Бинхэ зачитать следующий отрывок?       — О-отрывок?! — Бинхэ взволновался, просматривая страницы.       — Третья страница, первый абзац, — помог шисюн.       Бинхэ был благодарен. Если бы такая ситуация произошла при Шэнь Цинцю, то Шицзунь бы просто мучительно долго ждал, пока Бинхэ найдет отрывок. Он нашел нужный текст и начал читать вслух, пытаясь избавиться от этого позорного момента.       Когда он читал, Шэнь Юань был немного взволнован тем, что, возможно, читает слишком монотонно, и именно поэтому Бинхэ потерял след и предпочел вместо этого мечтать. После этого он чувствовал себя немного расстроенным, но продолжил урок.

***

      Шэнь Юань также преподавал фехтование.       На следующий день Шэнь шисюн отвел всех на тренировочную площадку. Там они потратили два часа на изучение стоек и обращение с мечом. Юань внимательно следил за тем, чтобы каждый ученик следовал инструкциям руководства о том, как владеть своим лезвием. Он не собирался упускать никого, когда переходил от ученика к ученику, чтобы проверить их стойку и осанку. Он помогал сбалансировать их неловкую и любительскую позу, поднимая вялые руки и выпрямляя спины.       Когда он добрался до Бинхэ, то отметил:       — Мм, хорошая осанка, Бинхэ. Но убедись, что ноги согнуты, а плечи выровнены. — Он подошел ближе, направляя руку с мечом своими нежными руками. — В этом положении ты сможешь правильно держать меч. Если этого не сделать, позже ты почувствуешь напряжение в плечах и локтях. — Он правильно сложил его руки и подточил спину, чтобы она была прямой. — При ударе вперед согни руку под этим углом. — Младший ученик покраснел, когда тот сделал жест, пробегая по его предплечью. Бархатный голос ласкал уши. — И острие вперед. — Он отошел от Бинхэ, и последний почувствовал, что его щеки горят.       Молодому ученику было трудно выкинуть прикосновения своего шисюна из головы, и его глаза следили за ним, когда тот помогал другим ученикам.       Шэнь Юань был очень внимателен в своем учении, следя за тем, чтобы адепты знали правильные движения меча, прежде чем на самом деле спарринговаться. Он распланировал их практику и другие уроки в течение следующих нескольких недель, прежде, чем они смогли начать бои друг с другом. Было полезно, что Шэнь Цзю также был его Шицзунем, ведь он получил правильные знания, и ему не пришлось ничего менять. Находясь здесь, на пике Цинцзин, он действительно усвоил ортодоксальные методы того, как быть настоящим совершенствующимся, и теперь он мог передать эти знания своим молодым шимей и шиди.       На его лице расплылась гордая улыбка, он сиял. Это была отличная практика, которая поможет стать достойным Шицзунем, когда он унаследует пик Цинцзин. Юань планирует проделать хорошую работу, но также был немного удивлен своим ходом мыслей, ведь никогда не представлял себя учителем в своей прошлой жизни. Тогда у него не было много стремлений, но теперь он был полон решимости! Юань с нетерпением ждал преподавательской должности. Он знал, что сможет сделать Цинцзин лучшим пиком, а затем его отец сможет уйти в отставку. Тогда Шэнь Цинцю и Юэ Цинъюань смогут развивать свои отношения, а затем пожениться, Ло Бинхэ не убьет их всех, они станут лучшими друзьями и будут жить долго и счастливо! Да, Шэнь Юань все продумал. Он был очень доволен собой.       — Шэнь шисюн~, — он повернулся, чтобы увидеть подходящую к нему и улыбающуюся Нин Инъин. — Скоро ли будет перерыв?       Он взглянул на положение солнца и кивнул:       — Ммм, мы работаем над этим уже довольно долго. Давайте сделаем перерыв.       Все сделали паузу в своей деятельности и начали обедать на улице. Это был хороший день, безоблачный, с нежным бризом, путешествующим по тренировочным площадкам. Бинхэ и Нин Инъин сидели по обе стороны от Шэнь Юаня, когда ели. Нин Инъин моргнула, увидев, каким аппетитным был обед шисюна.       — Ух ты! Выглядит вкусно! Ты сделал это сам?       Шэнь Юань глянул на трапезу и признался:       — Нет-нет. Бинхэ приготовил это для меня.       Бинхэ покраснел в ответ на признание. Нин Инъин заныла:       — О, А-Ло, почему бы тебе не сделать и мне что-то подобное?       Шэнь Юань был поражен открывшейся информацией. А?! Нин Инъин еще не пробовала кулинарию Ло Бинхэ? Но к 30-й главе в книге он уже приготовил ей еду. Что случилось?       Бинхэ пробормотал:       — У тебя есть своя еда.       — Но я хочу съесть что-то такое же вкусное! Нечестно! — она надулась.       Бинхэ захныкал и сказал:       — Шэнь шисюн очень усердно работает как наш Шицзунь. У него нет времени готовить себе еду.       Ого, Бинхэ, тебе палец в рот не клади.       Шэнь Юань быстро оправдался. Он не хотел, чтобы люди думали, что он пользуется Бинхэ:       — Ах, Бинхэ просто был щедрым. Я могу приготовить себе еду.       Бинхэ был немного ранен его словами:       — Шисюн говорит, что не хочет, чтобы я ему готовил?       А?! Бинхэ, что заставило тебя прийти к такому выводу?       — Нет-нет, — неуверенно усмехнулся Шэнь Юань, — я просто не хочу никаких недоразумений.       Брови Бинхэ нахмурились, но Нин Инъин пробормотала:       — Хм. Хорошо, ну, Шэнь шисюн добрый, поэтому он заслуживает самых вкусных вещей.       А? Нин Инъин не собиралась побороться больше? Он думал, что она, по крайней мере, начнет истерить.       Затем Мин Фань наклонился к ней, сказав:       — Нин шицзе… Я могу тебе кое-что сделать.       Она указала носом вверх и усмехнулась:       — Зачем мне нужна еда уборщика конского навоза, который также является хулиганом?       ЧЕРТ!       Маленькое сердце Мин Фаня разбилось, и он ускользнул, потерпев поражение. Шэнь Юань внутренне вздохнул. Мин Фань, если ты хочешь завоевать сердце этой девушки, тебе нужно будет что-то поменять.

***

      За исключением выходных, по плану один день преподавалась теория, а на следующий — физические тренировки. Также было много исследований и тестов. Любимыми уроками Шэнь Юаня были учения о анатомии демонов. Это была очень интересная и захватывающая тема, и Бинхэ счел довольно очевидным, что его шисюн ее просто обожал. Его жесты были более оживленными и восторженными, когда речь шла о монстрах, и младший ученик любил смотреть на него в эти моменты.       Возбужденный учитель также держал студентов более сосредоточенными, и они узнавали гораздо больше, чем ожидалось. Было несколько уроков про монстров, и теперь ученики знали, что если они поднимут эту тему со своим шисюном, то тот с радостью будет продолжать и продолжать. Бинхэ рад был делать это как можно чаще, наслаждаясь и скользя взглядом по Шэнь Юаню.       — Детеныши молниеносного дракона очень энергичны и могут быть жестокими без надлежащего присмотра. Они похожи на скорпионов, но их силы более изменчивые и опасные. Но как только они становятся старше, то начинают развивать совесть и даже могут телепатически общаться с людьми или демонами. Драконы считаются нейтральным видом, поэтому обычно не принимают чью-либо сторону, если только они не запечатлели кого-то из этих конкретных рас. Это очень редкие существа, и когда они созревают, то предпочитают не заниматься земными вопросами. Пожилые особи, как известно, взлетают высоко в небо, а после их больше никогда не видят.       — Что с ними происходит? — Бинхэ вмешался.       — Никто не знает, — Шэнь Юань покачал головой. — Но есть истории о том, что они путешествуют очень далеко, вплоть до небес, и спят среди облаков, создавая дождь и молнии до конца своего бессмертного существования.       Бинхэ смотрел на своего шисюна в трепете от его стремления продолжать учить их даже после окончания занятий. Похоже, ему было очень интересно.

***

      Также каждую пятницу во второй половине дня у них была художественная сессия. Тогда они выходили на улицу и занимались либо рисованием, либо стихосложением. Бинхэ любил рисовать, хотя был не очень хорош в этом, но быстро понял, что, возможно, ему следует держать все свои стихи при себе. Он обнаружил, что, хотя Шэнь Юань очень добр во время преподавания, он абсолютный зверь, когда дело доходит до оценки и критики. Казалось, он давал Бинхэ перерыв, понимая, что он все еще немного отстает благодаря неверному руководству, но Бинхэ нервно поглядывал, как Юань вгрызался в своих шимей и шиди, когда дело доходило до сдачи.       Было так много наценок, так много преувеличений. Это заставляло живот Бинхэ перевернуться с тревогой, видя, как ученики осторожно передают свои произведения непреклонному демону оценки. Он предположил, что Шэнь шисюн перенял эту злонамеренную привычку жестко оценивать от своего отца, что являлось одним из немногих сходств, помимо внешнего вида, которые он видел.       Так и сейчас, несмотря на то, что сам по себе Юань был довольно мирным человеком, в воздухе витала напряженность. К концу дня ученики робко передавали Шэню свои работы. Бинхэ был в конце очереди, медленно пробиваясь к шисюну с этой неприятной ношей на сердце. Вскоре очередь дошла и до него, и Шэнь Юань повернулся к нему с улыбкой, но, увидев бледное лицо, с беспокойством спросил:       — Бинхэ? Что не так? Тебе нехорошо?       — Гм… я… — Бинхэ с тревогой переминался с ноги на ногу, пот выступил на лбу. Все остальные ученики ждали, чтобы поскорее вернуться в общежитие, и их глаза были направлены на него, что заставляло его нервничать ещё больше. — Это… Шисюн будет оценивать и это?       — Хм? Да, конечно, — ответил Шэнь Юань, но обнаружил, что, к сожалению, сделал Бинхэ еще более огорченным.       — О… — его ноги подкосились. — Понятно… — Его руки дрожали, шатко передавая стихи Шэнь Юаню, который с любопытством принял их.       — Что это?       Лицо Бинхэ покраснело. Возможно, ему не стоило писать это стихотворение. Это было не удивительно, но он надеялся, что это было достаточно расплывчато. Он не двигался, его ноги замерзли на месте, с тревогой глядя на Юаня. Шисюн не знал, что делать, поэтому посмотрел на стихотворение.

Бамбук на ветру Его зеленые глаза — грех Для сердца моего, Которое может развалиться От одного его взгляда. Это несправедливо. Безмятежен как дождь, Но душа в цепях. Я был пойман. Восхищенный разумом, Голос украден. Горло опухло От несказанных слов Твои руки открыты Как твоя грудь Твоё дыхание — мои колыбельные.

      Лицо Бинхэ было красным. Он просто писал это от своего сердца, но когда перечитал, то понял, что сделал. Он написал стихотворение о любви. И теперь он отдавал его жестокому критику-шисюну, чтобы тот оценил его. Бинхэ просто надеялся, что это будет до такой степени плохо, что Шэнь Юань ничего не поймёт.       Юань прочитал стихотворение, долго смотрел на него, а затем прочистил горло, сказав:       — Я оценю это вместе с остальными работами в комнате для корректировки.       Бинхэ моргнул. А? О, он ничего не понял. Слава богу! Если бы он сделал это и объявил об этом перед классом, все наверняка бы смеялись и указывали пальцами, и тогда Бинхэ умер бы от смущения. Он выглядел бы как худший из худших в глазах Шэнь шисюна! Он выдохнул от облегчения.       Шэнь Юань отменил все занятия на оставшийся день. Он помахал рукой на прощание, направившись обратно в Бамбуковую хижину, и рухнул на пол. Он мысленно кричал и катался по полу, а затем вытащил стихотворение Бинхэ в ужасной панике, выкрикивая в голове:       — О МОЙ БОГ! ЭТО О ШИЦЗУНЕ?! ЭТО СТИХОТВОРЕНИЕ ГОВОРИТ О ТОМ, КАК БИНХЭ ХОЧЕТ УБИТЬ МОЕГО ОТЦА?       Он катался еще немного, пока не запыхался и просто не упал. Он снова взглянул на стих с истощенным лицом, бормоча:       — Зеленые глаза? У кого еще на этом пике зеленые глаза, если не у Баба, с которым знаком Бинхэ?! О нет, так это расплывчатое стихотворение истекает кровью от ненависти? О боже. О, черт возьми!       Он схватился за голову.       — Моя душа в цепи? Невысказанные слова? Я захвачен? Голос украден? Сердце может развалиться?! Это вещает о том, как себя чувствует Бинхэ? Как будто он в ловушке и ничего не может сказать? Что он загнан в угол без голоса? Как ужасно. Как ужасно грустно.       Шэнь Юань ударился головой о пол, став очень подавленным.