Saviour

      К большому удивлению Сакуры, даже во время движения на такой высокой скорости рука Итачи протянулась, схватив кота с ее места на ветке, цепляясь изо всех сил, и все это без замедления шага. Было некоторое сопротивление, но в целом ему удалось усмирить животное, прижав его к груди обеими руками, отказываясь поддаться взрывам, последовавшим за ними сзади.       Сакура оглянулась через плечо и, стиснув зубы, быстро развернулась и открыла ответный огонь из своего набора бумажных бомб, находясь в середине прыжка между деревьями.       — Продолжай двигаться, Неко! — приказал Шисуи.       Она немедленно подчинилась его приказу и вернулась на место позади Итачи. В его руках Сакура видела, как дрожит кот, и слышала, как он воет от страха, но Учиха ни разу не дрогнул, хотя она ясно видела, как кровь стекает по его бицепсам в ответ на кошачьи когти.       Это было… замечательно, что он спас животное, одновременно пытаясь спасти свою жизнь и выполнить их последнюю миссию.       Четыре месяца пролетели с момента ее продвижения в АНБУ, и это определенно были самые трудные четыре месяца в ее жизни. У них были миссии, варьирующиеся от защиты Хокаге до сопровождения делегатов обратно в их деревни, до обычной миссии по поиску, а теперь до этого: их первого убийства.       Но теперь Сакура начала думать, что, возможно, невезение Седьмой Команде на миссиях последовало за ней в ее новую команду.       Тренировки с ее отрядом АНБУ приводили ее в бешенство из-за Сая, который постоянно чувствовал необходимость комментировать ее уродства и недостатки, пока Шисуи или Итачи не скажут ему — в своей вежливой манере — заткнуться, что затем привело бы его к задаванию им агрессивных вопросов об их чувствах к ней. Конечно, они всегда игнорировали заданные вопросы, делая вид, что Сай не произнес ни слова, но это все равно было неудобно — по крайней мере, для Сакуры.       Добавление того факта, что ее мальчики становились все более и более нетерпеливыми из-за ее отсутствия, делало это еще более трудным. Как долго она сможет продолжать свою ложь? Пройдет очень много времени, прежде чем один из них поймет, что на самом деле ее нет в больнице, или, может быть, Наруто потребует, чтобы его отец перестал посылать ее на миссии с другими командами, потому что Седьмая команда нуждалась в ней.       Сакура фыркнула себе под нос.       Как будто это когда-нибудь должно было случиться.       — Впереди есть отряд, — спокойно предупредил Неджи. — Наша цель среди них.       — Как далеко? — спросил Итачи.       — Четыре мили.       Удивительно. Он действительно стал лучше со времен, когда они были генинами, не так ли? Сакура помнила, как Хината однажды сказала ей, что Неджи может видеть на целую милю, даже не пытаясь. Теперь он казался совершенно непринужденным, глядя на четыре мили вперед, и во время их тренировки он сказал ей, что может видеть все в пределах восьми миль. Как это вообще было возможно? С другой стороны, Хьюга Неджи, несмотря на то, что он был членом побочной ветви, до сих пор был величайшим вундеркиндом своего клана. Не было еще ни одного Хьюга, способного превзойти его.       Перечисление таких фактов на какое-то время успокоило Харуно.       Это должно было стать ее первой миссией по убийству.       Конечно, это будет не первый раз, когда она кого-то убьет или станет свидетельницей смерти (как ни грустно это признавать), но это будет первый раз, когда ей прикажут сделать это. Все предыдущие миссии заключались в том, чтобы захватить врага живым или мертвым, тогда как теперь он нужен был лишь мертвым.       Устранить угрозу.       Не задавать никаких вопросов.       Но это нужно было сделать, не так ли? Ради деревни. Ради всех детей, играющих невинно, или пожилых людей, которые просто желали мирной жизни. Им приходилось сражаться, чтобы защитить их. Им приходилось убивать, чтобы защитить их.       Это был такой извращенный способ мышления, не так ли?       — Мы на месте, — предупредил их Итачи.       Как только он собирался атаковать, Сакура сделала это первой, шутливо пробормотав в ответ:       — Позаботься о своем питомце, Куро-тайчо.       Она с легкостью поймала летящий в ее сторону кунай, покрутив его вокруг указательного пальца, прежде чем метнуть с повышенной силой обратно в нападавшего. Враг едва увернулся от оружия, наблюдая через плечо, как кунай врезался в дерево, с легкостью пробив его при этом.       К нему присоединились еще трое врагов.       К ее большому счастью, ни один из ее товарищей по команде не бросился к ней так, как это сделали бы ее мальчики из Седьмой команды. Даже убегая, они следили друг за другом, проверяя, сможет ли она справиться, но никто из них не предполагал, что она потерпит неудачу.       Это было такое поощрение.       Это побудило ее не накосячить и не разочаровать их.       Харуно выставила руки перед собой, сильно сбивая с толку своих врагов, когда только три пальца на каждой руке были сжаты в кулак, оставляя указательные пальцы вытянутыми, а большие торчали вверх.       Они спохватились слишком поздно.       Пули, сделанные из воды, летели в них из кончиков ее пальцев с беспрецедентной скоростью, и Сакура снова стиснула зубы, выпуская выстрел за выстрелом, целясь прямо в их сердца и головы. Потребовалось чертовски много концентрации, чем можно было бы подумать, поскольку она только что изучила это дзютсу.       Это было ужасное зрелище, но она отказалась сосредотачиваться на нем и вместо этого повернулась к своей команде, как только враги были побеждены, набирая скорость, чтобы снова оказаться рядом с ними.       — Две мили, — сообщил им Неджи.       — Не останавливайтесь, когда мы прибудем на место, — приказал капитан. — Атакуйте немедленно и не открывайте лазеек. — А затем, к ее большому удивлению, Итачи переложил кота себе на плечо, погладил его по голове и пробормотал: — Оставайся со мной, и я защищу тебя.       Кто бы мог подумать, что Учиха Итачи так любит животных? Достаточно, чтобы он действительно разговаривал с животным. Если бы это было животное, подобное Акамару, или один из нинкенов Какаши, то Сакура поняла бы, потому что они могли бы ответить (даже если бы их мог понять только их хозяин). Но этот кот был диким, то есть явно не обученным, а значит, не смог бы.       Хотя, может быть, она могла бы понять его?       Только время покажет.       Медик с трепетом наблюдала, как Итачи внезапно подпрыгнул в воздух, развернувшись, чтобы увернуться от брошенного сюрикена, и удержал кота на плече, держа на нем руку.       Он серьезно относился к спасению кота.       Это было трогательно.       Сжав кулак и ухмыльнувшись, Сакура решила, что поможет защитить животное. Все заслуживают шанса на жизнь, так что она встанет на сторону Итачи и позаботится о том, чтобы у этого кота была лучшая жизнь, которую он когда-либо мог иметь.       Оттолкнувшись от ветки и кувыркнувшись в воздух, Харуно раскинула руки, выпустив шквал безжалостно атакующих сюрикенов. Они легко увернулись от них, но это было не слишком утомительно, потому что всего через несколько секунд сюрикены полностью окружили их, вросшие в землю.       Сакура сложила пальцы в единую печать и выдохнула:       — Кац!       Потребовалось немало времени, чтобы довести технику до совершенства, и даже сейчас она была шаткой, хотя достаточно полезной, чтобы использовать ее во время миссии. На сюрикенах были выгравированы печати, которые обычно можно было найти на бумажных бирках, и когда они использовались правильно, им удавалось загнать ее врагов, как скот, что приводило их к ложному чувству безопасности, прежде чем раздались взрывы.       Но сейчас было не время злорадствовать!       Сай был в меньшинстве, и они приближались к нему. Он доблестно сражался своим танто, и ему удалось уничтожить некоторых из них, но он не смог создать необходимое расстояние, чтобы схватить свиток и кисти.       — Тора-кун, — предупредил Шисуи, схватив противника за ногу и швырнув его через поляну, — берегись…       Она могла предсказать, что должно было произойти, и прежде чем катана успела врезаться в ее товарища по команде, Сакура появилась перед ним и поймала лезвие между своими руками, уже залечивая повреждения, которые оно причинило, когда оно прорезало ее перчатки и пальцы, но не продвинулось дальше. Лезвие было всего в нескольких миллиметрах от того, чтобы пройти прямо через живот медика, но она отказывалась сосредотачиваться на этом факте.       — Даже не думай об этом, ублюдок, — прорычала она.       Пространство между ними мелькнуло на долю секунды, прежде чем из, казалось бы, ниоткуда появилось тело, которое с разворота ударило парня в грудь.       Шисуи не стало даже доли секунды спустя.       Как вообще можно было двигаться так быстро?       Сакура поняла, что это их первая командная битва, и она также была приятно удивлена, обнаружив, что неплохо держится. Несмотря на постоянный поток последовательных миссий, ни разу они не сталкивались с врагами или не попадали в засаду. До сих пор их миссии обычно шли гладко, без единой заминки. Действительно, они предвидели нападение и готовились к нему — но они делали это в начале каждой миссии.       Бросив катану, которая все еще была в ее руках, Харуно бросилась через поляну и сжала кулак. Из-за того, что они не могли видеть ее черты, и того факта, что Сакура применила хенге на свои волосы (теперь она была брюнеткой на время своих миссий), ее враг не ожидал силы, стоящей за ее ударом. Бедняга не мог даже закричать от боли, когда ее кулак раздробил кости в его руке, прежде чем она обрушила на него левую руку, оборвав его жизнь одним ударом.       Грязно, ругала себя Сакура, пытаясь не съежиться от своей теперь пропитанной кровью порванной перчатки.       Однако сейчас было не время беспокоиться об этом, поэтому она сосредоточилась на своем окружении и побежала к ближайшей группе.       Шквал кунаев устремился к ней с пугающей скоростью, и на долю секунды Сакура была уверена, что не сможет увернуться — не смогла бы, если бы не ее товарищ по команде.       — Хаккешо Кайтен!       Она легко узнала этот прием, который он использовал во время их первых экзаменов на чунина, когда он сражался против Наруто в финальной части, поэтому знала, что нужно оставаться неподвижной. Хотя было захватывающе видеть это вблизи. Как только Неджи закончил вращаться, он оглянулся на нее через плечо (Сакура догадалась, что он проверял, не пострадала ли она), прежде чем кивнуть и побежать к тем, кто бросал кунаи.       Не задумываясь, Сакура присоединилась к нему в его нападении, следуя по стопам Неджи, делая все возможное, чтобы закончить каждую битву как можно быстрее одним ударом. В основном это работало, но в некоторых случаях это было почти невозможно. Теперь, когда они увидели, что она сделала с их товарищем, враг опасался ближнего боя против нее.       Она сделала почти невозможным для них создание какой-либо дистанции между ними.       В каждой из ее рук внезапно сформировались разные версии скальпеля чакры, и, не позволяя себе думать об этом, Сакура размахнулась, заставляя лезвия рубить своих врагов. Разница между скальпелем чакры и ее лезвиями чакры заключалась в том, что первый не повреждал мышцы и не прокалывал ничего жизненно важного — основная причина, по которой его использовали в хирургии.       Однако ее клинки…       Кровь неудержимо хлестала из ран, когда основные артерии были жестоко перерезаны, а другие, на кого напали, безжизненно падали на землю, когда их сердца были пронзены. Это шло вразрез со всем, во что она верила, но это была жизнь шиноби, верного своей деревне.       Она должна защитить Коноху!       Повернув голову в сторону от звука ворчания, Сакура ахнула от ужаса, когда Сай был пойман брошенным кунаем, когда отвлекся на задание уничтожить тех, кто напал на него.       Главный приоритет во время миссий.       Несмотря на то, что она могла сражаться на их стороне, в первую очередь она была медиком.       Обменявшись кивком с Неджи, Сакура бросилась к Саю, оставив Хьюгу добивать врагов. Ее лезвия чакры твердо держались по бокам, рубя тех, кто осмеливался попытаться помешать ей исцелить своего товарища по команде.       — Просто расслабься, Тора-сан, — мягко сказала она ему, подойдя к нему и выпустив лезвия чакры. — Я собираюсь исцелить тебя.       Ее руки легли на его бок, слегка нажимая и вскоре засветившись зеленым от исцеляющей чакры. Все это время он продолжал рисовать своих зверей, оживляя их и посылая вон, приказывая им сражаться за него.       — Убедись, что ты убила их, Неко, — сделал ей выговор Сай. — Некоторые из тех, кого ты уже победила, снова встают. Не будь мягкосердечной.       В ее защиту, это была ее первая миссия по убийству. Конечно, казалось, это ничем не отличалось от обычной миссии с Командой Семь, но так оно и было... Никогда раньше она не участвовала в миссиях по убийству.       В ней закипела ярость, когда она обратила внимание на тех, кто все еще сражался на поле боя.       Это был он.       Даже после того, как она предупредила его не делать этого!       — Теперь я буду в порядке, — сказал ей Сай. — Возвращайся к бою.       О, ему не нужно было говорить ей дважды.       Она точно знала, к кому она пойдет в первую очередь.       Всего несколько секунд спустя Сакура бросилась вперед, игнорируя тех, кто преследовал ее, когда она приблизилась к парню. Это был тот, кто ранил Сая. Это был удачный удар, это мог сказать любой, но это все равно не изменило того факта, что он пошел за Саем во второй раз.       Руки схватили ее, с силой пытаясь остановить.       Мужчина встретился взглядом с ее маской, садистски усмехнувшись, когда понял, что это его шанс.       Он бросился вперед, чтобы встретить ее.       — Неко!       Несмотря на то, что мужчины сдерживали ее, тянули вниз, Сакура рычала сквозь зубы и вытягивала руку вперед настолько, насколько могла, борясь с их ограничениями, толкая и толкая.       Ее палец прижался к его лбу, удерживая его неподвижным и обездвиживающим, и на долю секунды воцарилась тишина, когда все вокруг замерло.       А потом…       — Я же говорила тебе не думать об этом, — прорычала Сакура сквозь вздохи, переводя дыхание.       Прежде чем он успел среагировать, она убрала палец только для того, чтобы ударить его по лбу, используя как можно больше чакры.       Его тело безжалостно отбросило назад, он врезался в землю, пока не отскочил обратно, врезавшись в дерево, и по тому, как он снова упал на землю, было очевидно, что он уже не встанет.       Внезапно те, кто ее держал, ослабили оковы, их руки на мгновение дернулись, прежде чем полностью исчезнуть.       — Ты ранена?       Голос ошеломил ее, но Сакура изо всех сил старалась не показывать это.       — Нет.       Перед ней Итачи кивнул, принимая ее ответ. Кот на его плече выглядел невероятно напуганным, отчаянно цепляясь за его плечо, и его хвост был почти в четыре дюйма шириной, но он, казалось, не замечал этого и не возражал.       — А ты? — тихо спросила она после паузы. — Твое плечо…       Его голова склонилась набок, и она могла видеть жутковатое сияние его Шарингана, когда Итачи посмотрел на кота, и вскоре его рука поднялась, чтобы ободряюще погладить ее по голове.       — Нет, я в порядке.       Она не хотела этого признавать, но, несмотря на то, что она даже не могла видеть его лицо, Сакура нашла все это очаровательным.       Момент был разрушен тем, что Итачи внезапно развернулся, отразив большое количество сюрикенов, бросив несколько своих, слегка пригнувшись и сдвинувшись, чтобы уберечь ее от удара.       На другом конце поля боя все остановились, сильно сбивая с толку Сакуру, когда она взглянула на них. Секундой позже они безжизненно падали на землю, а вокруг них мгновенно вспыхнуло размытое пятно движения, оставив после себя лишь перерезанные глотки.       Шисуи.       Это должен быть он.       Однако было безумием думать, что это был всего лишь один человек. Один человек уничтожил более половины своих врагов за один взмах. Неважно, что он был Шисуи Телесного Мерцания, это все равно было ужасно.       — Битва окончена, — сообщил ей Итачи, хотя он все еще отклонял и метал сюрикены. — Убедись, что наши товарищи по команде целы, Неко-сан, а затем присоединись к Тора-куну и присмотри за целью.       — Да, Тайчо.

.

      Это было не очень красивое зрелище.       Поляна была полностью разрушена — на этот раз не из-за ее силы. На этот раз она была заляпана пятнами крови и мертвыми телами, усеявшими землю, и это зрелище привело ее в ужас.       Рядом с ней стоял Сай, а перед ними была цель.       Что ужаснуло Сакуру еще больше, чем вид поляны, так это знание того, что должно было произойти дальше. Она видела свиток миссии и слушала, как Итачи объяснял им их задание, но это все равно было сложно. Глядя, как Итачи встал перед мужчиной, возвышаясь над ним, так как последний был вынужден встать на колени…       Впрочем, она и не спорила. Стоя прямо с прямой спиной, Сакура пыталась игнорировать парня, умоляющего о жизни. На вид ему было не больше восемнадцати, возможно, даже девятнадцати, и она не могла не думать, что это такая пустая трата жизни. Однако, поскольку это была миссия по защите Конохи, она хранила молчание, даже когда всхлипы угрожали сотрясти ее тело, а ее глаза злобно горели.       — Н-нет, нет, пожалуйста, — беспомощно взмолился парень. — Пожалуйста, я ничего не могу поделать. Мой клановый имплантат…       Кровь брызнула на землю позади него, когда катана Итачи пронзила его тело, и Харуно попыталась не обращать внимания на ощущение брызг крови на штанах и сандалиях.       Одинокая слеза тихо скатилась по ее щеке, скрытая маской.       — Миссия завершена, — равнодушно заявил Итачи команде.       Сакура отвернулась и забрала свою катану, не обращая внимания на свою команду, поскольку они приступили к уничтожению всех доказательств своего присутствия.

.

      Облегчение от того, что она добралась до гостиницы и, наконец, получила немного времени для себя, почти переполняло ее.       Все, чего хотела Сакура, это стереть всю кровь и грязь с ее последней миссии. Она чувствовала себя грязной. В каком-то смысле она чувствовала себя испорченной. Раньше она отнимала жизни как намеренно, так и непреднамеренно, но это… было совсем по-другому. Цель не сделала ничего плохого. Он стал жертвой практики своего клана. Однако именно из-за этого он был указан как потенциальная угроза Конохе. Именно из-за этого он был убит.       К счастью, у нее была своя комната в гостинице. Это дало ей пространство, в котором она нуждалась, чтобы тщательно все обдумать. Теперь, когда адреналин не струился по ее венам, Сакура смогла полностью все обдумать.       Они отняли чью-то жизнь за то, чему даже не могли помочь. Это было похоже на убийство Наруто или его матери Кушины, потому что они были джинчурики. Слезы наполняли ее глаза, как бы она ни пыталась с ними бороться.       Наполнив ванную, Сакура вышла из ванной и подошла к кровати, доставая свои вещи из свитка. Там была пижама, одежда и кучка чистого нижнего белья, а рядом с ними тяжелый на вид учебник, который она позаимствовала у Цунаде вместе со своими туалетными принадлежностями. Она положила книгу на прикроватный столик и глубоко вздохнула, желая, чтобы нараставшие предательские рыдания оставили ее в покое. Несмотря на то, что она находилась в своей комнате, она не была достаточно уединенной для эмоционального срыва. Сакура знала, что ей будет гораздо комфортнее в собственном доме, где ей не нужно ни перед кем отчитываться.       Стук в дверь заставил ее вздрогнуть.       — Минутку, — тихо потребовала Сакура.       Дрожь в ее голосе, должно быть, была очевидна, потому что после короткой паузы дверь открылась. Это разозлило ее больше всего на свете, и Сакура знала, что имеет полное право так себя чувствовать. Ей нужно было уединение, чтобы принять то, что произошло ранее в тот день.       Присутствие Учихи Итачи ей ничем не поможет.       Поэтому Харуно вышла из себя в тот момент, когда увидела его лицо, в тот момент, когда он закрыл за собой дверь и молча посмотрел на нее.       — Я сказала, дай мне чертову минутку, — завопила она, схватив рукой медицинскую книжку рядом с кроватью и швырнув ее вместе со всем, что у нее было.       Не успела книга даже вырваться из ее руки, как чужая ладонь обвилась вокруг ее запястья, останавливая движение, и между ними тяжелая книга с громким стуком упала на пол. Она ничего не могла сделать, кроме как беспомощно смотреть на него снизу вверх, ее слезы, которые были мгновение назад, вскоре скатились по ее щекам при виде его лица.       Понимание.       Он знал, что это была ее первая миссия по убийству.       И это ошеломило Сакуру, когда его глаза оторвались от нее и полностью закрылись, когда он вздохнул. Это не был вздох разочарования или раздражения. Она не могла сказать, что это было, но это определенно не было направлено против нее. Может быть, он злился на себя?       Как будто ее предыдущего удивления было недостаточно, длинные пальцы пробежались по ее волосам, потянув ее голову вперед и положив ее ему на грудь.       — Прости меня, Сакура-сан, — прошептал он, и она почувствовала, как его дыхание щекочет ей голову.       Ее горло сжалось.       — Это не… — Ее руки запутались в его рубашке, отчаянно пытаясь найти за что зацепиться. — Это не твоя вина. Ты выполнял… миссию.       Итачи покачал головой.       — Я не извиняюсь за миссию. Я извиняюсь за то, что привел тебя в эту часть мира — темную часть. — Медик почувствовала, как он колеблется, но через секунду его рука вернулась к ее затылку, его пальцы мягко зарылись в ее волосы. — Ты сияешь слишком ярко для такого темного мира.       — Это не имеет смысла, — хихикнула Сакура сквозь слезы.        — Я не хочу, чтобы твой свет померк. — Он вздохнул.       «Не позволяй этому изменить тебя, Сакура, — почти прошептал он ей. — Твой свет слишком яркий, чтобы позволить чему-то подобному погасить его».       Было невозможно сдержать ее рыдание, хотя Сакура должна была признать, что гордилась собой за то, что сдерживала его как могла. В ответ его другая рука обняла ее, нежно удерживая ее и позволяя ей выплакать всю боль, которая гноилась внутри нее.       Почему утешение, которое он давал ей, заставило ее плакать еще сильнее? Плечи Сакуры тряслись, а лицо сморщилось, хотя оно, к счастью, было прижато к груди Итачи, так что ему не пришлось смотреть на непривлекательное зрелище.       — Прости меня, — тихо повторил он ей в волосы.       Это был первый раз, когда эта версия Учихи Итачи открылась ей. Итак, он не совсем открывался ей, но он определенно показывал ей более уязвимую версию себя. Часть Сакуры отказывалась верить в происходящее, говоря ей, что это другой Итачи — так и должно быть.       Было ли это так?       Ее пальцы переплелись на его спине, и она остановилась, ее зеленые глаза медленно поднялись вверх и столкнулись с темнотой. Его глаза были спокойны, терпеливы и понимающие. В отличие от каждого раза, когда они разговаривали, глаза Итачи не были холодными, и казалось, что вокруг него не было никаких стен.       Однако это был не другой Итачи.       Этот Итачи был моложе и выглядел намного менее напряженным, чем другой. Его слезные борозды были и вполовину не такими выраженными, как у другого, и в уголках глаз не было мелких морщинок. Кроме того, его челка была не такой длинной и почти достигала его подбородка.       Это было ее…       Нет.       Она закрыла глаза и вздохнула. Он может быть из той же временной шкалы, но он не был тем Итачи.       Тем не менее, Сакура не могла удержаться от того, чтобы с любопытством протянуть руку и откинуть его волосы назад, как только ее глаза вновь открылись, любуясь различиями между ними двумя. Ужас другого Итачи отражался в его глазах, когда он не сдерживал яростно свои эмоции. Этот Итачи… не был таким преследуемым. Он не сомневался в ее действиях, вместо этого наклонился ближе и позволил ей продолжить свое молчаливое изучение его черт лица. Конечно, у него должны были быть какие-то вопросы о том, что, черт возьми, происходит, но если он и задавался, то они оставались невысказанными. В отличие от другого Итачи, он, казалось, не обращал внимания на ее причуды.       Их ресницы были одинаковой длины, поняла она, когда ее пальцы нежно скользнули вниз по его лицу, и они были такими же темными, обрамляя красивые темные глаза, подчеркивая их экзотический разрез.       Те же скулы… Тот же нос… Те же… губы…       Очевидно, то, как Сакура изучала его лицо, должно было показаться чем-то другим, потому что следующее, что она ощутила, это то, как его губы опускались к ее губам.       Медик не остановила его, а вместо этого встретила его на полпути, притягивая его лицо ближе.       Поцелуй был коротким и сладким. Нежным и утешительным. Мягкость его губ была теплой, когда они прикасались к ее губам, успокаивая ее боль и печаль, достаточно, чтобы Сакура растворилась в поцелуе и прижалась своим лбом к его лбу, когда он закончился. Ее глаза оставались закрытыми, она чувствовала себя слишком спокойно в тот момент, чтобы вернуться к реальности и к тому факту, что она только что сделала.       Она только что поцеловала своего капитана.

.

      О поцелуе лучше забыть.       В момент острой боли его товарищ по команде нуждался в утешении. По какой-то причине, которую он пока не мог объяснить, Итачи сделал еще один шаг в ее утешении, выйдя для этого из собственной зоны комфорта. Поцелуи никогда не входили в его планы.       Когда он без разрешения вошел в комнату, в которой она остановилась, он намеревался утешить ее, так как мог сказать, что их миссия сильно повлияла на нее. Как все зашло так далеко, Итачи не мог до конца понять. Все, что он видел, это то, что кто-то падает, кто-то, кто когда-то ярко сиял, начал опасно мерцать.       Как бы то ни было, этого не могло случиться.       Было что-то теплое в Харуно Сакуре. Что-то, что притягивало его. Она отличалась от других девушек, и хотя Итачи точно знал, что так было не всегда, он все равно восхищался в ней этим качеством.       Что-то ожесточило ее, и он задался вопросом, что именно.       Не так давно Саске рассказал ему о психическом здоровье Сакуры — нет, не совсем о психическом. Было ли это эмоционально? В любом случае, произошло что-то серьезное, из-за чего все вокруг нее очень беспокоились о ней.       Что это было?       Оглянувшись через плечо, когда он расставался со своей командой, Итачи задумался.       — Должен признать, — легкомысленно прокомментировал Шисуи, когда они направились к району. — Сакура-сан значительно улучшилась за последние три года. Не так ли, Итачи?       Он кивнул один раз. Вот почему он дошел до того, что сказал их Хокаге, что он растрачивает ее таланты, оставляя ее там, где она была, с командой, которая не позволяла ей участвовать во время миссий, несмотря на то, что она была более чем способна.       — Верно.       — Неудивительно, что смерть все еще влияет на нее.       Смерть?       — Хн?       Шисуи взглянул на него взглядом, который Итачи не мог объяснить.       — Ты что, никогда не обращаешь внимания на то, что происходит вокруг тебя, Итачи? Вся деревня говорила об этом месяцами.       Ему не нравилось слушать последние сплетни, так что нет, на этот раз Итачи не обращал внимания на того, кого они рвали в клочья. Ведь так было всегда. Даже если вокруг деревни бродило что-то позитивное, все равно найдутся те, кто разорвет это на куски негативом, а на это у Итачи не было времени. В их мире и так было слишком много негатива.       — Ты помнишь ту миссию, на которую отправили команду Саске? Ту, что с Командой Десять? — Когда Итачи кивнул, он продолжил: — Не все вернулись. Во время этой миссии подруга Сакуры-сан — и, насколько я слышал, также ее соперница — умерла.       Да, теперь он мог вспомнить. Саске ломался над тем, что делать. У него практически не было опыта в такой области, за исключением того времени, когда он неосознанно утешал своего старшего брата, когда тот потерял своих товарищей и первые связи.       Если он правильно помнил, то Саске изо всех сил пытался найти способ связаться с Сакурой. Она не выходила из дома, вместо этого запиралась в своей спальне и не отвечала никому из своих друзей. Процесс скорби несколько раз задерживался одним из товарищей по команде Яманаки, который несправедливо обвинил Сакуру в смерти блондинки. Он помнил, как ему приходилось отговаривать брата от нападения на парня, потому что каждый раз, когда Сакура вставала, он снова был рядом, чтобы сбить ее с ног. Как его еще раз звали? Это был сын Шикаку, если Итачи не ошибся. Минато повысил его до АНБУ вскоре после смерти Яманаки, желая занять Нара и, более чем вероятно, желая держать его подальше от Сакуры. Последнее, что нужно их Хокаге, — это ненависть, назревающая среди его жителей.       — Она выросла из этого, — заявил Итачи.       — Да, — кивнул старший Учиха. Затем он на мгновение нахмурился и посмотрел на плечо другого. — Куда делся кот?       — Он рядом, — легко ответил он.       Прибыв в деревню, Итачи позволил коту найти свой путь после того, как он понравился маленькому ребенку из его клана. Ребенок был из более бедной семьи в их клане, но он был заслуживающим доверия и, как любой обычный ребенок, желал иметь друга, с которым можно было бы поиграть. Он не сомневался, что рано или поздно увидит кота.       — Итачи-кун!       Они оба посмотрели в сторону голоса, наблюдая, как к ним подбежала брюнетка. Она тепло улыбалась и махала рукой, приветствуя его еще до того, как подошла к нему.       — Изуми, — поздоровался он.       — Я поговорю с тобой позже, Итачи, — сказал ему Шисуи и, повернувшись, ушел, не сказав больше ни слова.       — Теперь ты постоянно на заданиях. — Изуми надулась и присоединилась к нему в его коротком пути домой, идя рядом с ним, время от времени поглядывая на него. С ней всегда так было. — Мне кажется, что я вижу тебя слишком редко.       Так было уже много лет, так почему же это беспокоит ее сейчас? Иногда они неделями, а то и месяцами не общались.       Когда он не ответил, она вздохнула.       — У меня не было возможности поговорить с тобой после фестиваля, Итачи-кун. По крайней мере, ты можешь попытаться поговорить со мной.       Он сдержал собственный вздох. На самом деле, все, чего хотел Итачи, это пойти домой и принять душ. Поцелуй, который он разделил с Сакурой, нужно было отодвинуть на задний план вместе с его последствиями. Его команда получала огромную пользу от ее присутствия и навыков, и он не позволил бы ни единому поцелую разрушить это.       — О чем бы ты хотела поговорить?       Это, казалось, подняло ее угнетающее настроение, потому что Изуми вдруг ярко улыбнулась.       — Как насчет того, чтобы пойти перекусить позже? Может… — Яркая улыбка стала лукавой, когда она наклонилась ближе, — данго?       Его внимание было поймано. Как всегда. Взгляд Итачи лениво скользнул к ней, вглядываясь в ее черты. Он полагал, что она красивая женщина и, возможно, подарит тому, кто женится на ней красивых и могущественных детей. Однако лично он никогда особо не обращал внимания на ее красоту. Это было слишком очевидно.       Большинство женщин Учиха одевались сдержанно, но в последнее время Итачи заметил, что юкаты Изуми обнажают слишком много кожи — постепенно открывая больше с течением времени. С другой стороны, ее родители умерли много лет назад, поэтому их не было поблизости, чтобы показать ей, как правильно одеваться. Сказать ей самому было бы неуместно. Наверняка она замечала неодобрительные взгляды пожилых женщин? Одно дело одеваться более… вызывающе в миссионерскую одежду там, где люди понимали, почему иногда это необходимо. А в районе? Где они все постоянно осуждали друг друга?       — Позволь мне вернуться домой и принять душ, тогда я встречу тебя в обычном месте.       Она ухмыльнулась и сделала знак победы.       — Я знала, что это привлечет ко мне твое внимание.       Попрощавшись, Итачи, наконец, вернулся домой и направился прямо в ванную, так как чувствовал, что дома больше никого нет. В этом больше не было ничего необычного, тем более, что Саске был повышен до джонина.       Они покинули гостиницу в собственной одежде и личностях, чтобы сбить с толку любого, кто мог преследовать их, действуя так, как будто они вернулись с обычной миссии. Его снаряжение АНБУ было спрятано в его свитке, поэтому Учиха сказал своей команде поступить также. Было чрезвычайно важно, чтобы они не позволили проследить то, что произошло, до Конохи.       Его душ был коротким и мирным, позволяя Итачи смыть грязь, накопившуюся во время их возвращения в деревню. Неприятного запаха не было, просто он чувствовал себя лучше и чище, потому что смыл все это.       Переодевшись в свою обычную одежду, которую он носил вне миссий, Итачи снова надел сандалии и вышел из дома, неторопливым шагом направляясь в чайный магазин, расположенный в деревне.       Однако, похоже, сегодня он был популярен.       — О, Итачи-сан. — Голос был удивлен, и когда он повернулся к своему товарищу по команде, она дерзко улыбнулась. — Уже помылся и переоделся, да? Должно быть, ты давно этого ждал.       Сакура.       Увидев, что руки у нее заняты, он взял у нее из рук пару сумок, не предложив своей помощи. Учиха уже сказал ей раньше: он ее капитан, то есть он поможет ей. Даже если это было что-то такое обыденное, как покупка продуктов. Его мать была бы разочарована им, если бы он не предложил помощь.       — Подожди, а у тебя нет планов…       — Ничего, что не могло бы подождать.       — Итачи-сан, правда…       — Веди вперед, Сакура-сан.       — Но...       Он заткнул ее своим невозмутимым видом.       — Тогда я пойду впереди.       По пути они будут проходить мимо чайного магазина, а это значит, что он сможет сказать Изуми подождать его еще немного. Это было невежливо, но ему нужно было кое-что обсудить с Сакурой, и он мог сделать это только наедине, так как это было очень личное.       — Тебе действительно не обязательно этого делать, — тихо сказала ему Сакура, бросившись его догонять. — Я могла бы справиться сама.       — Возможно, но оставлять тебя нести все эти сумки — неправильный поступок.       Вместо того, чтобы ответить вслух, она кивнула и отвела взгляд.       — Ты хорошо справилась с нашей миссией. — Почему он почувствовал необходимость завязать разговор, Итачи никогда не узнает. — Не позволять своим эмоциям затуманивать рассудок — это то, что многие шиноби до сих пор пытаются запомнить.       Сакура снова кивнула, хотя по-прежнему не смотрела на него.       — Я узнала это на собственном горьком опыте, — призналась она. В ответ на его молчание она продолжила: — Я потеряла близкую подругу почти по той же причине: она позволила своим эмоциям взять над собой верх, желая доказать всем, что она способная куноичи. Это научило меня никогда не допускать этого.       Итачи взглянул на нее.       В отличие от Изуми, к красоте Харуно Сакуры нужно было внимательно присматриваться. Ее широкий лоб был первым, на что он обратил внимание, а затем и глаза. Он считал, что в них заключена истинная красота. Их ошеломляющий оттенок напомнил Итачи свежую весеннюю траву, когда жизнь бурлит сквозь принесенную с собой смертоносную зиму. Все остальное в ней, кроме розовых волос, конечно, было обычным. Он признал, что миндалевидная форма ее глаз вызывала восхищение, но все остальное в ней было обычным. Может быть, это потому, что она была еще молода? Напомнить себе об этом было шоком, но Сакуре на самом деле было всего шестнадцать лет, хотя ее зрелость кричала, что она намного старше. Это была еще одна причина, по которой они должны забыть о своем поцелуе: пятилетняя разница в возрасте.       Однако у нее еще было время расцвести, как цветы весной.       — Развитие такого опыта показывает, что ты огляделась и поняла, где ты — или, в данном случае, твоя подруга — ошиблась. Это нелегкий подвиг, когда он связан с чем-то болезненным.       Она улыбнулась маленькой, благодарной улыбкой.       — Кажется, ты всегда меня утешаешь.       Вряд ли, подумал Итачи с небольшим замешательством. Он мог вспомнить все взаимодействия с Сакурой, и лишь немногие из этих взаимодействий включали в себя его утешение. Конечно, было несколько случаев, но это больше напрягало, чем утешало, и столько же раз у них возникали какие-то разногласия.       — Я имею в виду, с миссиями, — добавила Сакура. Это было сомнительно, но он предположил, что она почувствовала его замешательство. — Та первая миссия, которую мы выполнили вместе, я действительно…       — Сюда, Итачи-кун!       Это было на него не похоже, но Итачи выругал себя, когда Сакура захлопнула рот. Он хотел услышать, что она хотела сказать, хотя шансы на то, что это произойдет сейчас, были очень малы.       — Я могу донести их до конца пути, — сказала она ему с улыбкой, когда они остановились возле чайной. — Если бы я знала, что это свидание…       — Свидание? — повторил Итачи. — Ты ошибаешься, Сакура-сан. Изуми — подруга детства. — Почему он почувствовал необходимость объясниться? У него никогда не было этого раньше. — Пойдем. Я скажу ей, что провожу тебя домой.       — Но это грубо!       — Она поймет.       Медик согласилась, но с надутыми губами и вздохом раздражения. Изуми встала, чтобы поприветствовать его, сделав паузу на секунду, когда увидела Сакуру, которая в ответ вопросительно подняла бровь. Это было понятно, так как все в их деревне слышали о Харуно Сакуре, особенно в клане Учиха, так как она была товарищем по команде и ценным другом Саске.       — Учиха Изуми, — представилась более высокая из них двоих, протягивая ей руку. — А ты?       Итачи был не из тех, кто обращал внимание на такие вещи, но он считал, что температура вокруг них упала как минимум на десять градусов, когда Сакура сладко улыбнулась (почти слишком сладко, поскольку улыбка напомнила ему о первой встрече их команды, когда она ударила Сая кулаком после того, как он оскорбил ее) и заявила:       — Харуно Сакура. Прости, я бы пожала тебе руку, но моя занята.       Она могла легко переложить одну сумку в другую руку, так как он нес самые тяжелые.       — Как я уже говорил, Изуми, я скоро вернусь.       — Все в порядке, я знаю, какой ты, когда дело доходит до помощи другим, так что в этом нет ничего нового или особенного. — Улыбаясь, Изуми добавила: — И ты знаешь, что я всегда буду ждать тебя, Итачи-кун.       Либо он упустил более глубокий смысл, либо Сакура что-то слышала, потому что хихикнула и повернулась к ним спиной, сказав через плечо:       — Давай, Итачи, я думала, ты идешь в мою квартиру?       Итачи? Куда пропало добавленное почетное обращение? И Сакура должна была сделать так, чтобы это звучало так, как будто они были связаны более… интимным образом? Даже ему удалось уловить это, даже не глядя на подергивание бровей Изуми.       Он все равно последовал за Сакурой, наблюдая за ней, пока снова не оказался рядом с ней.       Возможно, они знали друг друга? В воздухе витало явное напряжение, говорящее ему, что они не любят друг друга, но Итачи не мог понять почему, если они на самом деле только что встретились. Была ли у них какая-то история?       Это было их дело, а не его.

.

      — Почему ты съехала от родителей так рано?       Он снова завязал разговор.       — Мне нравится быть независимой, — легко ответила Сакура, пожав плечами, и ее прежнее кислое настроение испарилось. — В то время я чувствовала, что у меня нет никакого контроля, поэтому, чтобы получить немного…       Она переехала в свое собственное место, где ей придется быть независимой и полагаться только на себя в плане дохода. В некотором смысле Итачи завидовал ей. Он бы предпочел иметь свой собственный дом, чем все еще жить с родителями, но опять же, ему повезло, что они все еще были готовы приютить его. Начнем с того, что не было никакого смысла переезжать, когда он редко бывал дома. На самом деле это было весьма восхитительно. Даже страдая от потери подруги, Сакура все же уехала и потребовала от себя независимости, чтобы взять под контроль свою жизнь.       — Хотя в последнее время я почти не бываю дома. — Сакура вдруг усмехнулась, и они остановились, глядя на многоквартирный дом. — Поэтому у меня не было ни еды, ни других припасов. Я пошла принять душ и обнаружила, что у меня не осталось шампуня или геля для душа, поэтому мне пришлось вернуться сюда, чтобы купить немного.       Как и в случае с ним ранее, вокруг нее не было неприятного запаха, и ее волосы не выглядели так, как будто их нужно было мыть. Однако Итачи понимал необходимость быть чистым. Это чувство только усилилось после такой миссии, как их предыдущая.       Это ее квартира, запоздало понял Итачи. Единственная причина, по которой он вообще это заметил, заключалась в том, что она жонглировала ключами в своей сумке. Чтобы избавить ее от борьбы и в попытке освободить одну из ее рук, он схватил еще одну из ее сумок, игнорируя при этом ее недовольное выражение лица.       — Я могу донести их отсюда, — сказала ему Сакура, как только главная дверь дома была открыта. Это был тип двери, которая снова запиралась после того, как сама захлопывалась, но чтобы этого не произошло, она твердо держала ногу внизу двери, удерживая ее открытой. — Я совершала походы по магазинам раньше и уверена, что смогу сделать это снова.       Он не удосужился ответить, просто перешагнул через ее вытянутую ногу и направился к лестнице. Там был лифт, но он, похоже, сломался в какой-то момент — в любом случае, он не стал бы доверять такому древнему приспособлению. Он выглядел сильно устаревшим, и в нем не было надежных дверей, только простые металлические ворота.       — Итачи-сан, ты…       Ой?       — Мы вернулись к почтению, Сакура?       Было странно называть ее имя без каких-либо дополнений, хотя он и не позволял этому показываться. Видимо, ей это казалось вполне естественным, потому что Сакура и глазом не моргнула, как будто она даже не заметила разницы.       Странно.       — Какая квартира? — спросил он, как только они оказались на нужном этаже. Несмотря на то, что он знал, в каком доме она живет, Итачи никогда не заглядывал достаточно глубоко, чтобы найти квартиру.       — Та, что в самом конце. — Тон ее голоса выдал ее неохотное принятие ситуации.       Ее квартира казалась ему странно уютной. У всего была цель. Входная дверь находилась в гостиной, откуда сразу же открывался вид на два отдельных дивана, стоящих в углу вокруг простого деревянного кофейного столика, покоившегося на кремовом ковре. Пол был из темного дерева, и возраст был виден в различных трещинах и сколах.       Несмотря на очевидный возраст квартиры, было ясно, что Сакура сделала все возможное, чтобы она чувствовала себя как дома. На стенах висели фотографии в рамках, на которых было много изображений, которые, как он был уверен, когда-нибудь станут приятными рассказами.       Гостиная была объединенной со столовой, хотя он был слегка удивлен, обнаружив, что Сакура предпочла более модернизированный стиль обеда вместо традиционного низкого стола. Деревянный стол был темного цвета и окружен четырьмя стульями.       Когда они вошли на кухню, Итачи обнаружил, что она такая маленькая, как и следовало ожидать. Однако от этого не стало менее приятно находиться внутри. Дизайн был простым, но ее прикосновение было очевидным в зеленых тонах и жалюзи, а также в других дополнениях.       — Она небольшая. — По какой-то причине ее улыбка была застенчивой, когда они ставили пакеты с продуктами на буфет. — Но это же мой дом, понимаешь? Я сделала все, что могла, чтобы это ощущалось именно так.       Почему она болтала?       — Ты хорошо потрудилась, сделав ее домом.       — Спасибо, — пробормотала Сакура, прежде чем оглядеть свою маленькую кухню и посмотреть на часы. — Думаю, Изуми-сан будет интересно, где ты находишься.       Да, так и будет.       Но почему ему казалось, что это важнее? Так не должно быть, не так ли? Не в первый раз с момента их первой совместной миссии Итачи снова почувствовал начало внутреннего конфликта.       После секундного колебания Сакура отвернулась и вышла из кухни, вернувшись в гостиную. Он молча последовал за ней, не в силах выразить свои мысли словами. Почему это всегда случалось, когда ему больше всего нужны были слова?       Чего хотел Итачи, так это поговорить об их вчерашнем поцелуе. С его стороны было неправильно допустить это, в основном из-за того, что он был на пять лет старше ее, а также капитаном ее команды. То, что произошло между ними, должно было остаться между ними. Сакура была сильным дополнением к его команде, и ее присутствие не было нежелательным вне миссий.       Он остановился на пути к входной двери, взглянув на несколько фотографий на стене.       Он тянул время впервые.       Команда Семь, отметил Итачи на одном из снимков, когда он их рассматривал. Какаши стоял позади (и возвышался) над ними всеми, положив руки на головы Наруто и Саске, в то время как Сакура мило улыбалась в камеру. Следующая картина вызвала у него некоторое удивление. Это была она и Сенджу Цунаде, они сидели за столом, сцепив руки и стиснув зубы, выражение их лиц показывало напряжение их поединка по армрестлингу. Он предположил, что снимок сделала Шизуне, поскольку это, похоже, произошло во время путешествий Сакуры с двумя женщинами. На других фотографиях она была с членами семьи или с друзьями.       Последняя фотография заставила его остановиться.       Она была в самом центре всех фотографий и была самой большой из всех, с искусственными цветами, обвивающими рамку, чтобы выделить ее больше. Героями снимка были Сакура и еще одна блондинка. Она явно была намного моложе Цунаде, но внешне так же одарена, как и она.       — Ино, — тихо сказала Сакура, проследив за его взглядом. — Это был день, когда мы вместе повысились до чунина после стольких тренировок, чтобы попытаться подготовиться к экзаменам.       На снимке они были счастливы, оба делали знак победы в камеру, обняв друг друга за плечи или талию. Однако их глаза кричали, насколько они наивны, а идеально уложенные волосы говорили ему об их поверхностной натуре. Глядя на женщину, стоявшую рядом с ним, теперь было ясно, что она выросла после смерти Яманаки, поскольку у нее не было другого выбора. В ее глазах больше не было наивности.       Женщина.       Он снова назвал ее женщиной. Это было из-за того, насколько ответственной и зрелой она казалась эмоционально.       Ему приходилось постоянно напоминать себе, что она все еще считается ребенком.       Итачи повернулся к ней лицом.       — Сакура, я…       Он должен был предвидеть это.       Хотя его Шаринган не был активирован, он должен был заметить сдвиг. Он должен был раньше среагировать на ее выпад, но по какой-то причине он этого не сделал.       Руки внезапно обхватили его лицо, опуская его до ее роста, и губы врезались в его собственные, двигаясь таким образом, что ее неопытность была очевидна. Тем не менее, Итачи не мог найти в себе силы заботиться о ее неопытности, когда он отшатнулся от ее выпада, его спина упала на стену.       Не так он планировал действовать.       Однако он обнаружил, что отвечает на ее поцелуй. Его руки пробегали по ее мягким волосам, прежде чем упасть на ее бока, и его глаза закрывались, отказываясь отстраниться на долю секунды, когда он менял их местами, полностью накрывая ее миниатюрное тело своим, когда он прижимался к ней своим телом.       Однако в какой-то момент им пришлось отстраниться, и это было, когда его легкие начали хватать воздуха, когда в голове закружилась смесь разных эмоций.       Как и пару ночей назад, лоб Итачи прижался к ее лбу, а его глаза оставались закрытыми.       Неправильно.       Все это было неправильно.       Но если это было так, то почему…       Почему ему казалось, что он наконец-то кому-то принадлежит?       Почему она всегда заставляла его чувствовать себя своим?

.

      — Ты не торопился, Итачи-кун.       — Прости меня, Изуми, — пробормотал он и сел напротив нее.       Она решила посидеть на улице под теплым солнцем и легким ветерком, и Итачи почувствовал себя благодарным за это. Это дало бы ему возможность сделать глубокий вдох и понять, что он должен делать в своей ситуации с Сакурой.       Каким-то образом их восхищение умениями и силами друг друга сменилось чем-то более глубоким, чем-то большим, чем просто восхищение, но не более чем… Чем именно?       — Значит, тебе удалось помочь той девушке? — спросила Изуми, сделав глоток чая, и под столом он почувствовал, как она скрестила ноги, потому что случайно ударилась кончиками пальцев о его ногу. — Маленький товарищ по команде Саске-куна?       Внутренние конфликты множились. Ей было не только всего шестнадцать лет, и она была его товарищем по команде, но она также была другом и товарищем по команде его младшего брата. Она была драгоценной связью с Саске.       Между ними остались неловкие отношения: Итачи бормотал, что ему нужно идти, а Сакура молча кивала, глядя куда угодно, только не на него. По выражению ее лица было очевидно, что она так же удивлена ​​своими действиями, как и он своими. Никто из них не ожидал, что ситуация обострится так быстро.       Как они дошли до этого?       Первый поцелуй был коротким и простым, и в какой-то степени его можно было объяснить. Поцелуй, который они только что разделили… был совсем не таким. Он был наполнен жаром и страстью, и от одной только мысли об этом, что Итачи сжал руки в кулаки под столом, благодарный за то, что это скрыло его действия из поля зрения.       — Да, — наконец ответил он.       — Иногда ты слишком хорош для своего же блага, Итачи-кун, — слегка пожурила Изуми. — Приходить на помощь юным девицам в беде и тому подобное. Тебе следует опасаться, что они воспользуются твоей нежной натурой.       Харуно Сакура вряд ли была девицей в беде. В прошлом да, но теперь она спасала всех остальных.       Он не ответил.       — Я заказала тебе данго, — вдруг сказала она ему с улыбкой. — Хорошая работа, я сказала им подождать, пока ты не придешь. Я знаю, что ты предпочитаешь, чтобы оно было свежеприготовленным.       Действительно, так и было.       — Спасибо.       Изуми откинула свои длинные волосы через плечо и надулась.       — Ты собираешься рассказать мне, что тебя беспокоит? В последний раз я видела тебя с таким выражением лица перед твоей первой миссией с Шисуи-саном, после того, как ты пробудил свой Шаринган.       Действительно? Итачи не знал, что на его лице было какое-то выражение.       — Ничего, Изуми, — легко солгал он. — Я пытаюсь придумать время для спарринга с Саске, так как он снова просил потренироваться со мной.       Это было такое облегчение, правда. Долгое время его младший брат отдалялся от них все дальше и дальше, до такой степени, что злился на то, что его возвращают к клановым делам. Итачи понимал, что ему хочется побыть вдали от стресса клана, правда понимал, но это было просто невозможно из-за того, кем был их отец. К сожалению, Саске не мог видеть вещи в таком свете, и именно поэтому они не были так близки последние несколько лет. Его брат презирал его за то, что он говорил и верил таким вещам, за то, что он не был на его стороне.       — Ты уверен, что ничего не случилось? — она надавила.       — Да.       Изуми ни в малейшей степени не выглядела убежденной.       — Хорошо…       К счастью, именно тогда их данго прибыли и были помещены перед ними, по три штуки для каждого.       Однако казалось, что боги были против него, потому что, как только он собирался закончить свою последнюю палку, она снова начала задавать вопросы. На этот раз речь шла совсем о другом.       — Скажи, Итачи-кун, — Изуми склонила голову набок и уставилась на что-то позади него. — У Шисуи-сана теперь есть девушка?       Чувствуя смутный интерес и любопытство, потому что это была тема, о которой он никогда раньше не задумывался, Итачи взглянул на свою подругу детства.       — Не то, чтобы я знаю. Почему ты спрашиваешь?       Она указала на сцену позади него своим подбородком, приподняв бровь.       — Он проводил очень много времени с товарищем по команде твоего брата, не так ли?       Нет, не так. Во всяком случае, насколько он знал. Время от времени они тренировались вместе из-за того, что Шисуи учил ее справляться с катаной, но в остальном они проводили вместе не так уж много времени — если вообще проводили. И кроме того, когда Изуми могла увидеть Шисуи и Сакуру вместе? В тот день две женщины только что представились друг другу.       Девушки.       Нет, женщина и девушка!       — Они друзья.       На это она рассмеялась.       — Конечно, Итачи-кун. С каких это пор друзья стоят так близко друг к другу?       Частично его глаза сузились, сосредоточившись на отражениях, которые он мог видеть в окнах, чтобы ему не пришлось поворачиваться на своем сиденье. Абсурд. То, что она говорила, было абсолютно абсурдно. Но когда Учиха нашел их, он почувствовал, как гнев глубоко засел в его животе, когда он скрутился так сильно, что оторвал его от данго, заставив его с молчаливой яростью положить его на тарелку.       Как сказала Изуми: Сакура и Шисуи были вместе, гуляли по улицам. Похоже, пока он выходил из ее квартиры, она умылась и переоделась в более удобную одежду, хотя на спине у нее была катана. Шисуи не сильно отличался внешне, и его собственная катана тоже была в поле зрения. Когда они планировали тренироваться вместе? Во время их миссии? Когда они вернулись? После того, как она поцеловала его?       Они стояли близко друг к другу?       Раньше Итачи сказал бы «нет». Он бы сказал, что они стояли на дружеском расстоянии.       В настоящее время…       Все это выглядело слишком дружелюбно.

.

      Черт возьми, она была побеждена!       Ее спарринг с Шисуи помог ей высвободить сдерживаемые эмоции после поцелуя с Итачи. Она до сих пор не могла поверить, что, черт возьми, она натворила, и не могла понять, что заставило ее совершить такой безрассудный поступок. Это было похоже на внезапное желание протянуть руку и прикоснуться к нему. Учиха Итачи был там, в ее квартире, и он был ее версией. Несмотря на то, что Сакура неоднократно спорила сама с собой по этому поводу, она не могла перестать считать его своим. Другой Итачи… Он принадлежал другой версии ее самой, так же, как она принадлежала ему.       Может, все так и было? Мысль о том, что им придется оказаться вместе просто потому, что они оказались вместе в другой временной шкале? Может быть, именно это побудило ее поступить таким невероятным образом? Это объяснило бы укол ревности, который она испытала при виде той женщины Учиха, которая ждала его в чайной. Это бы многое объяснило!       Да, она восхищалась им и да, уважала его, но были ли чувства более глубокими? Сакуре все еще было трудно понять, как она могла влюбиться в парня, который был таким закрытым, но в те короткие моменты недолговечной страсти Итачи был таким открытым и грубым. Как будто он ничего не сдерживал, и это одновременно возбуждало и пугало ее. Может быть, поэтому она снова поцеловала его?       Харуно вздохнула и вошла в свой кабинет в больнице. Это было совсем небольшое помещение, но оно давало ей возможность присесть между сменами или операциями и перевести дух. Это было место, где она заполняла документы своих пациентов, или обедала, или засыпала, когда она использовала слишком много своей чакры. Говоря о документах… Цунаде попросила карту пациента, поэтому она пошла в больницу, а не домой. Однако, как только Сакура собиралась забрать указанные документы, окно в ее кабинете открылось, и кто-то проскользнул внутрь.       Она была ошеломлена, увидев Итачи.       — Ты поцеловала меня, — было первое, что он сказал ей.       Медик отказывалась замечать румянец на своих щеках.       — Ты поцеловал меня в ответ.       — Тебе не следовало меня целовать, — повторил Итачи, и ей показалось, что она получила удар под дых по причинам, которых она даже не могла понять.       Сакура отвернулась и схватила документы, которые просила Цунаде, решив забыть об Учихе Итачи и его глупых перепадах настроения. Почему он вдруг так закрылся?       — Если ты так хочешь, то этого больше не повторится.       Его рука опустилась на стену, заставив ее резко остановиться, когда он поймал ее в ловушку. Не в первый раз и определенно не в последний раз его скорость ошеломила ее, потому что, хотя ее кабинет был маленьким, он не был таким уж маленьким. До окна было не менее трех секунд ходьбы.       — Трудно понять, что Шисуи находит в такой распущенной девушке, но я не потерплю, чтобы ты выставила его дураком, Харуно, — холодно пробормотал он.       Харуно?       Распущенной?       Подождите, а что там было с Шисуи?       Сакура полностью посмотрела на него, нахмурившись.       — …я думаю, ты неправильно понял, Итачи…       — Нет никакого недоразумения, — прервал он, и его глаза сузились.       К ее большому ужасу, в них даже вспыхнула красная вспышка, говоря ей, что он, скорее всего, боролся против активации своего Шарингана, когда тот реагировал на его эмоции. Что, черт возьми, происходит? Почему он так разозлился на нее?       Сакура не была уверена, была ли она благодарна за то, что ее прервали, когда кто-то постучал в ее дверь, сказав ей, что Цунаде серьезно нуждается в документах и ​​файле в ее руках. Вместо того, чтобы отдать их посыльному, когда они ушли, чтобы выполнить другие задания, что было бы проще, Сакура сжала их крепче и отступила на шаг от Итачи, изо всех сил пытаясь избежать его удушающего гнева.       — Мне… нужно идти, — ее голос прозвучал не более чем шепотом. — Но если бы ты мог просто подождать меня, тогда, может быть, мы могли бы поговорить…       Но Итачи покачал головой.       — Вне миссий у нас не будет контакта. Единственная причина, по которой я не увольняю тебя из моей команды, Харуно, это то, что нам нужны твои навыки.       Эффект, который его предыдущие слова произвели на нее, был ничто по сравнению с резкими словами, которые он бросил в нее, и у нее начало болеть горло.       — Итачи…       — Ты будешь обращаться ко мне как Учиха-тайчо, Харуно. Я отказываюсь больше подыгрывать твоим ребяческим играм — я достаточно долго тебя развлекал.       Он ушел тем же путем, которым пришел, как только слова были произнесены: через окно, оставив Сакуру прислониться к стене и резко прикусить нижнюю губу, почти до крови. В основном она была обижена и сбита с толку, но в ней опасно разгорался гнев.       Почему они делают два гигантских шага назад после одного простого шага вперед?