Saviour

      — Ты необычайно спокойна рядом с Итачи, — заметил Шисуи, пока молчание затягивалось.       Никакие слова не сходили с ее губ. Вся способность говорить, двигаться, дышать внезапно исчезла с его единственной фразой всего несколько мгновений назад.       — Скажи, Сакура-сан, — Шисуи запрокинул голову и посмотрел на небо, выглядя почти задумчивым. — Что ты думаешь о теории мультивселенной?       Вот дерьмо…       Он знал?       Но ведь это было невозможно? Другой Итачи был осторожен, верно? Очевидно, что чем больше людей знали о его существовании в их мире, тем хуже, верно? Сакура уже подвергала сомнению все, что видела и слышала, и всякий раз, когда она видела лицо из его воспоминаний, лицо, которое должно было давно исчезнуть… Было невозможно сформировать единую связную мысль.       — Я знаю его с тех пор, как он был еще ребенком, — добавил он через несколько минут. — Возможно, ему едва исполнилось и пять лет. Немногие чувствуют себя комфортно рядом с ним, но тебе, кажется, очень комфортно с ним после всего одной общей миссии. — Темные глаза скользнули в сторону, глядя на нее. — Я удивляюсь, почему это так.       Может быть, потому что она видела, на что он действительно способен. Не ужасы и не смертоносная сила, а самоотверженность и его нежное, израненное сердце. Он был способен отдать абсолютно все ради человека, которого очень любил — своего младшего брата. Как ей может быть некомфортно рядом с таким мужчиной? Сакура даже не была уверена, видела ли она такую ​​сильную любовь, как любовь Итачи.       — Он видел меня в худшем состоянии, — ответила ему Сакура. Это была правда, но не поэтому она могла дразнить и шутить с Итачи. Честно говоря, ей было с ним некомфортно. — И… Итачи-сан не был таким холодным, как кажется.       Шисуи поднял бровь.       — Итачи-сан, да?       Черт!       Не вызывай у него реакции.       Она пожала плечами.       — Если я сейчас назову его «Учиха-сан», меня это смутит. В конце концов, ты ведь тоже член команды.       — Я полагаю, — согласился он. — Однако, мы не используем наши имена в АНБУ, Сакура-сан. У нас есть кодовые имена. Поэтому тебе не о чем беспокоиться.       Черт, черт, черт!       — Думаю, это правда. — Глаза Сакуры переместились к темнеющему небу, и она склонила голову набок, изображая любопытство. — Но разве не бывает времени, когда мы собираемся вместе и тусуемся? Знаешь, как нормальная команда?       — Нет.       Это было… обидно, в каком-то смысле. Ее это тоже очень огорчило. Как они должны были быть командой, если они не знали друг друга? АНБУ были страшными, жесткими и загадочными, но значит ли это, что они не могут быть друзьями?       Последовал вздох.       — Итачи предпочитает, чтобы все было так, Сакура-сан. Он в АНБУ намного дольше, чем все остальные.       Так как он был еще ребенком.       — Но это...       — Боюсь, так все устроено.       Она скопировала вздох Шисуи.       — Почему?       На самом деле вопрос был не нужен, так как Сакура могла уловить суть того, почему Итачи предпочитал, чтобы все работало именно так. Однако это не означало, что она приняла его образ мыслей — и через миллион лет она не примет его. Ладно, она могла понять агонию потери своих товарищей по команде и то, как это сильно тяготило, но это не означало, что нужно было снова ограждаться от формирования связей.       Из того, что Харуно смогла извлечь из воспоминаний другого Итачи, после смерти его команды генинов он с подозрением относился ко всем, и у него было только два абсолютно дорогих ему человека: Шисуи и Саске. Они были всем, что имело значение. Даже возлюбленная его детства (Изуми, как полагала Сакура, так ее зовут) стала для него неважной и отодвинулась в сторону, несмотря на все ее попытки вернуться в его жизнь.       …По какой-то странной причине мысль о…       О, она была нелепа.       То, что другой Итачи был связан с другой версией ее, не означало, что она будет связана с этим Итачи. Тем не менее, Сакура не могла не задаться вопросом, есть ли в этом мире Изуми и значит ли она что-нибудь для этого Итачи.       В любом случае, это не ее чертово дело.       Прежде чем Шисуи успел ответить на ее риторический вопрос, Сакура пробормотала:       — Даже если он против, я все равно приложу усилия, чтобы подружиться с нашей командой.       Рядом с ней Учиха слегка понимающе улыбнулся.       — Ты меняешь тему.       — Это потому, что тема слишком случайная, — возразила она и, нахмурившись, отвела взгляд. — Я никогда особо не задумывалась о теории мультивселенной.       — Я тоже, — последовал его бесцветный ответ. — Однако обстоятельства меняются и заставляют нас принять реальность. — Еще раз ее глаза встретились с его глазами, и она сглотнула, увидев серьезное выражение его лица. — Мы с тобой оба знаем, что теория мультивселенной — это не просто теория.       — …как?       Серьезный взгляд исчез, хотя и не исчез полностью, когда Шисуи вздохнул и повернулся лицом к кенотафу.       — Есть много волновых эффектов от изменений в истории, Сакура-сан. — Он сделал небольшую паузу. — В той конкретной вселенной я мертв.       Она закусила губу и попыталась сглотнуть ком, подступивший к горлу.       — …и я тоже.       У нее было не так много времени, чтобы переварить тот факт, что она умерла в другой вселенной. Сакура просто не знала, что она должна чувствовать по этому поводу. Страх? Грусть? Она должна была плакать? Или усерднее тренироваться, чтобы убедиться, что это никогда не станет реальностью для ее вселенной? Правда заключалась в том, что она не хотела об этом думать. Это наверняка сведет ее с ума.       Раздался еще один вздох, и медик увидела, как он закрыл глаза, как будто на него внезапно опустилась невыносимая тяжесть.       — Тогда все так, как я и подозревал. — Когда его встретила только тишина, Шисуи пробормотал: — Он наблюдает за тобой.       — С двенадцати лет.       — Тот период, о котором ты знаешь.       О, это было немного жутковато.       Почему ей вдруг стало комфортно обсуждать что-то подобное с Шисуи? Было ли это из-за того, кем он был в воспоминаниях Итачи? Кто-то, кого он очень уважал и кем восхищался, кто-то, к кому он обращался за советом и поддержкой?       — Итачи этого мира мне как младший брат, — сказал он ей и снова открыл глаза. — И несмотря на то, что я из другой версии этого мира, я все еще могу замечать в нем кое-что. Он всегда присматривал за твоей командой, Сакура-сан, но я никогда не подозревал, что он защищает тебя. Я предполагал, что это будет Саске.       Так было и с ней, если честно. Как только она увидела его Шаринган.       Подождите…       — Он сказал мне кое-что — я имею в виду Итачи-сан этого мира.       — М-м?       Нерешительно Сакура переместилась и склонила голову набок, внимательно изучая глаза Шисуи.       — Твои глаза отличаются от всех остальных.       Как будто ее слова были сигналом, темные глаза превратились в красно-черные, но узор продержался недолго, потому что внезапно превратился в совершенно новый дизайн, который казался невероятно пугающим.       — …Ага, эти, — прошептала она, хотя он не произнес ни слова. Откинувшись назад, чтобы увеличить расстояние между ними, Сакура неловко заявила: — Итачи-сан сказал мне, что есть только один человек, о котором знает ваш клан, обладающий такими глазами.       Невысказанный вопрос тяжело повис в воздухе.       Шисуи кивнул в знак согласия и деактивировал Шаринган.       — Это правда.       — Значит ли это… глаза Итачи-сана…?       Он ухмыльнулся в ответ на неловкие слова и откинулся на руки, чувствуя себя более непринужденно в ее присутствии, когда усилился ветерок. Они почувствовали запах начала приготовления пищи, скорее всего, из-за фестиваля, который должен был начаться менее чем через час. Через час их Хокаге появится вместе со своей семьей.       — Это было бы захватывающее зрелище, но нет. Итачи не тот, кто владеет Мангекью.       — Тогда кто...       — Это секреты клана, Сакура-сан, — серьёзно заявил Шисуи, перебивая ее. — Это означает, что я не могу отвечать на дальнейшие вопросы по этому поводу. Даже я не должен знать об этих вещах.       Значит, один из высших чинов Учихи.       Она не могла не задаться вопросом, кто это был.       — Идем. — Он встал и отряхнул одежду.       Только в этот момент Сакура обратила внимание на его униформу. Исчезли цвета стандартной униформы их деревни, и на ее месте была униформа, которая означала, что Шисуи является членом АНБУ. Зрелище было привлекательным — этого никто не мог отрицать.       Копируя его, Сакура тоже встала, хотя ей не нужно было очищать свою форму от грязи или травы, так как она все время приседала, чтобы избежать такой проблемы.       — Сегодня мы встретимся в более раннее время, чтобы тебе выдали маску.

.

      Это была удивительно удобная униформа, как обнаружила Сакура, любуясь видом своих нарукавников. Черные перчатки под ними доставали до локтей, прилипая к коже, и ее униформа была того же оттенка — ну, кроме ее серого нагрудника. Это все, что у нее было на тот момент.       Звук открывающейся двери заставил ее повернуться к ней лицом, заметив краем глаза, как голова Шисуи слегка приподнялась в то же время. До этого момента они ждали в Башне Хокаге, хотя и не в комнате, о существовании которой изначально думала Сакура. По словам Шисуи, именно здесь пряталась охрана Хокаге, так как помещение находилось прямо над кабинетом, что позволяло им подслушивать и следить за своим Хокаге. Но на чертежах его не было.       — Неджи-сан, — поприветствовала она с улыбкой.       Он кивнул один раз.       По какой-то причине им не нужно было носить маски в этой комнате, и Сакура не могла не задаться вопросом, почему это так. Была ли какая-то особая причина, или они просто позволили себе глотнуть свежего воздуха? Дышать через эти штуки весь день должно быть душно.       Следующим прибыл Сай, который мудро держался от нее подальше и сел на одно из сидений, почти сразу вытащив альбом для рисования. Но рисунка не было. Он листал страницы, критически оценивая свою работу.       Наконец, после того, что казалось целой жизнью, прибыл их капитан. Он был в полном снаряжении, включая плащ. Он был белым, в отличие от их собственных, что означало, что он капитан их отряда. Это тоже всегда ее смущало. Зачем капитану выделяться? Не сделает ли это их еще большей мишенью?       Его рука потянулась к капюшону, откинув его назад, и как только показалась голова, Итачи сдвинул маску на голову сбоку.       — В связи с тем, что встреча началась раньше, мы сейчас же начнем наблюдение за Хокаге-самой, — сообщил он им. — Предыдущая команда в настоящее время отчитывается перед ним. — Его глаза переместились на Неджи. — Хьюга-сан.       Сакура с любопытством наблюдала, как Неджи подошел к Итачи, протягивая небольшую стопку, которую тот принял. Она поняла, что происходит, когда Сай закрыл свой блокнот, а Шисуи встал, придвинувшись ближе.       Итачи встал перед ней, держа в руках фарфоровую маску.       — Добро пожаловать в команду, Сакура-сан.       Это было…       Это было прекрасно.       Ясно, что сделано вручную, и о ней заботились при создании, — оцепенело подумала Сакура, осматривая ее. Были смеси цветов, которые заставили ее вспомнить ее предыдущую команду: красный, розовый и оранжевый. Это сделало завитки, глаза и губы в кошачьем стиле более… ошеломляющими. Почти как у кошки, решила она, узнавая усы, и еще раз ей напомнили о ее товарищах по команде.       Однако, как всегда, в маске было что-то жуткое.       — Спасибо, — мягко ответила Сакура.       — Это тоже твое, — сказал ей Итачи, и когда она подняла голову, он держал сложенный черный плащ, поверх которого была вложена катана. — Катана стандартная, и ты можешь заменить ее на свою собственную, если хочешь.       Должно быть, он уже сделал это со своей, учитывая тот факт, что на рукояти его катаны был особый рисунок. Возможно, вся его катана была совершенно уникальной, она просто не могла ее увидеть полностью, так как катана все еще была у него за спиной.       Вместо ответа Сакура застенчиво улыбнулась, когда плащ вырвался из рук Итачи, расстегнулся и вскоре был накинут ее на плечи. Лицо перед ней было спокойным и, казалось, понимало, что для нее все это слишком.       — Из того, что я слышал, у тебя мало опыта обращения с катаной, — заявил Шисуи, застегивая перед ней плащ. — Приходи и найди меня в любое время, и я научу тебя паре вещей.       Учиха Шисуи действительно был таким же добрым, каким его изображали воспоминания другого Итачи, и ее сердце было разбито тем, что его ждала такая разрушительная судьба.       — Спасибо, Шисуи-сан.       Он отступил от нее, и Сакура заметила, как глаза Итачи следили за его движениями, ожидая, пока он закончит пятиться, прежде чем он снова посмотрел на нее.       — Если тебе что-то понадобится, ты должна прийти ко мне, Сакура-сан. Как твой капитан, я считаю своим долгом защищать и помогать своей команде.       О нет… Внутри она требовала, чтобы ее щеки перестали гореть, но это было невозможно. Как будто он пытался превзойти собственного друга. Но ведь это было неправильно? Это была естественная реакция — наклонить голову, попытаться прикрыть щеки от такого очевидного проявления… Чего именно? Кто-то с очевидной проблемой альфа-самца?       — Да, Тайчо.       Большинство оперативников АНБУ — судя по тому, что она видела о них — держали свои катаны за спиной, но она решила взять заметку из книги Саске и оставила свою катану на бедре. Так ее было легче достать, и было бы легче положить обратно. Конечно, это выглядело пустяком, когда другие шиноби засовывали свою катану в ножны, но, вероятно, потребовалось так много практики, чтобы сделать это правильно.       Прикрыв катану плащом, Сакура сделала заметный глубокий вдох. Ее первая миссия АНБУ заключалась в том, чтобы защитить Хокаге. Отца Наруто. Человека, который ценой своей жизни защитил всю их деревню, который всегда присматривал за жителями деревни.       Она не подведет.       Она еще раз посмотрела на свою маску. Все равно было жутковато. Однако сейчас это не имело значения. Что имело значение, так это защитить их Хокаге, чтобы он мог продолжать сражаться и руководить их деревней.       Сакура поднесла маску к лицу, и удержать ее на месте оказалось намного проще, чем она думала.       Остальные последовали ее примеру, когда все снова надели свои маски, вскоре прикрыв головы капюшонами плаща. Было бы важно всегда держать волосы прикрытыми, напомнила себе Сакура, поправляя капюшон. О парике не могло быть и речи, но, возможно, сильный хенге, такой как у Цунаде, будет уместно использовать время от времени.       Наступила пауза, и во время тишины она обнаружила, что из офиса под ними все слышно. Будут ли они наблюдать за ним тоже? И если да, то как?       — Сакура-сан, твое кодовое имя будет «Неко» из-за стиля твоей маски, — сказал ей Итачи. — Моя личность — Куро. Хьюга-сан — Унмей. Шисуи — Фурасшу. Сай-сан — Тора.       Как уместно. Ну, все, кроме Сая.       — Наша миссия начинается сейчас.

.

      — Я до сих пор не могу поверить, что ты отправил Сакуру-чан на миссию, папа, — воскликнул Наруто, кажется, в тысячный раз. — Ты же знаешь, что это ее любимая часть экзаменов.       Он дулся с той минуты, как прибыл, к ее большому раздражению. Однако в то же время Сакура почувствовала, как теплеет ее сердце. Больше всего на свете Наруто хотел, чтобы она смогла испытать фестиваль, включая радость и веселье, которые сопровождали его.       Как только Минато сказал Наруто, что она была на миссии в другой деревне, ухаживая за больными, он более или менее взорвался от гнева. Не из-за серьезного гнева типа «Я собираюсь пойти всем Кьюби-на-тебя», а из-за такого же нежеланного гнева. Этот гнев раздражал его больше, чем что-либо еще, потому что все, что он делал, это дулся, постоянно требовал ответов и бросал угрюмые взгляды.       Они были расставлены по позициям, а она стояла с одним из своих более опытных товарищей по команде, которым оказался Итачи. Все остальные занимали свои места в тенях, прячась от взглядов всех остальных, тогда как она и Итачи были на виду, всегда оставаясь сзади и прикрывая своего Хокаге.       — И какого черта они здесь? — Затем Наруто продолжал требовать тем же угрюмым тоном, его рука хлестнула в их сторону. — Мы еще даже не на фестивале.       Проклятый мальчишка, Сакура мысленно повторила слова своего шишоу. К счастью, маска скрывала ее верхнюю губу, скривленную от гнева.       — Узумаки Наруто!       Вырвала слова прямо из моего рта, — подумала она с лукавой улыбкой, когда двери в офис были распахнуты ногой, и тут же на пороге появилась разъяренная Узумаки Кушина. Как всегда, ее ярость представляла собой захватывающее зрелище.       Оба блондина сглотнули.       Кушина протопала в комнату, скрипя зубами и сжимая кулаки по пути, пока не встала перед сыном, глядя на него сверху вниз.       — Не говори так со своим отцом, — отругала она его. — Ты можешь быть джонином сейчас, но ты никогда не будешь слишком взрослым, чтобы тебя не могла наказать твоя мать, знаешь ли!       Поскольку Сакура уже знала, что он это сделает, Наруто отступил в одно мгновение, вернувшись к своему надутому и свирепому взгляду.       Взгляд гнева исчез, когда рыжеволосая женщина отвернулась и теплой улыбкой поприветствовала своего мужа.       Нежный взгляд был возвращен десятикратно.       О, они заставляли ее так завидовать. Ходили слухи, что они были возлюбленными детства, которые всегда были связаны. Все началось не так, но суть была не в этом. Дело в том, что они делали друг друга счастливыми и очень любили друг друга. В то время как в ее случае Харуно не смогла пойти ни на одно свидание из-за того, насколько она была занята между миссиями, тренировками и работой в больнице. О, и теперь она была оперативником АНБУ, что, очевидно, облегчило ей жизнь… Нет.       — Мы можем уже уйти? — заскулил Наруто из-за спины матери. Он скривился в ответ на их полные любви выражения. — Плохо, что ты отослал Сакуру-чан, папа. Не заставляй меня скучать и по всем остальным.       Идиот! — Сакура внутренне оборвалась. — К теме о разрушении момента!       Но Минато только вздохнул и виновато улыбнулся своей жене, а затем посмотрел на Итачи.       — Куро-сан, ваш отряд готов?       — Да, Хокаге-сама.       Из-за того, что его голос был слегка приглушен маской, было на удивление трудно сказать, кто это был. Впрочем, это было хорошо, подумала она. Это означало, что Наруто не узнает их личности. С другой стороны, если бы это был Саске, Итачи, вероятно, пришлось бы молчать, чтобы остаться неузнанным. Младшему брату не понадобится много времени, чтобы соединить точки.       Они двигались вместе с ним, следя за своим Хокаге, даже когда он шел по коридорам со своей семьей, разговаривающей друг с другом, как будто их там и не было. Сакура даже не могла сказать, следуют ли за ней остальные, но она знала, что так и есть и что они довольно близко.       Сам фестиваль был таким же зрелищным, как и всегда — в этом году, казалось бы, еще более впечатляющим, поскольку ей не разрешили участвовать. Было грустно осознавать, что она не может присоединиться, тем более, что Наруто помчался после их входа и присоединился к их друзьям, но Сакура заставила себя игнорировать ревность, которую она чувствовала.       Минато и Кушина держались близко друг к другу на протяжении всего фестиваля, их пальцы переплелись, когда они шли сквозь толпу, как если бы они были обычной парой, а не Хокаге и его женой джинчурики. Если бы не люди, которые улыбались и приветствовали их с добавлением почтительности, они бы тоже сошли за нормальную пару. Сакуре почти казалось, что она портит настроение, как будто она и Итачи были просто одним огромным третьим колесом.       Хуже всего было то, что они не могли говорить. Они стояли вокруг, наблюдая за всем весельем, не в силах произнести ни слова. Было так много ограничений на то, что оперативники АНБУ могли делать, прячась за своими масками, и до сих пор это никогда не приходило ей в голову. То, куда они смотрели, было лишь одним из многих вещей, которые, вероятно, звучали так нелепо, но они должны были выглядеть как профессионалы, а это означало, что они не могли озираться, как нетерпеливый ребенок.       — Замечены ниндзя Суны, — раздался приглушенный голос Сая в их наушниках. — Должен ли я связаться с другой командой, чтобы следить за ними, Куро-тайчо?       — Нет.       Ее поразило то, что она не слышала его голоса, несмотря на то, что стояла рядом с ним. Не было ни глухого шепота, ни шума. Там ничего не было. Только его спокойный голос, доносящийся из ее наушника. Как это было возможно?       Должна ли она проверить это?       Сакура закусила губу.       На самом деле был только один способ узнать.       — Почему бы и нет?       Светловолосая голова перед ними склонилась набок, волосы слетели с его голубых глаз. Это было похоже на прямой зрительный контакт, хотя Минато никак не мог видеть сквозь отверстия в маске.       Она делала это неправильно.       — Неко-чан, за губой твоей маски есть маленькая кнопка, — голос Шисуи звучал весело, к ее большому смущению. — Вероятно, ты сможешь нажать на нее своим языком.       Как грубо.       Но…       Совершенно верно, Сакура поняла.       — Спасибо, Фурасшу-сан.       Как будто последних десяти секунд и не было, Итачи пробормотал:       — У них есть высококвалифицированные джонины, сопровождающие генинов. Мы не можем рисковать чем угодно, даже чем-то таким незначительным, как слежка за их командой.       Это была еще одна причина, почему именно она стояла с фланга Минато, а не кто-то такой опытный, как Шисуи — Сакура тоже приняла это. Она была не так искусна в маскировке своего присутствия, как другие. Это потребует некоторой практики.       Поняв, что в этом нет ничего серьезного, Минато вернулся к своему вечеру с женой.

.

      Мда.       Кто бы мог подумать, что миссия АНБУ будет такой скучной? Сакура подавила желание зевнуть, но это была проигрышная битва из-за того, что она думала об этом. Она была так благодарна за кнопку, которая приглушала любой шум, который она издавала, и за то, что маска скрывала ее явно непривлекательное выражение лица.       — Устала, Неко-чан?       Дразнящий голос заставил ее улыбнуться (и почувствовать себя довольно смущенной из-за того, что она оставила микрофон включенным) и сказать в ответ:       — Нет, просто скучно, Фурасшу-сан. Я не думала, что быть членом АНБУ будет так скучно.       — Будь благодарна, — на этот раз ответил Неджи. — Есть миссии и похуже, которые нам могли бы дать.       Да, Сакура предположила, что это правда, и ей стало стыдно за свои слова. Как она могла быть такой эгоистичной?       — Извините. Я не хотела звучать как…       — Как будто ты кровожадная ведьма?       О, она действительно начинала ненавидеть Сая — на самом деле сильно ненавидеть его.       — Тора-кун, — серьезно сказал Итачи, тоном, который заставил ее немного выпрямиться, — пожалуйста, держи свои оскорбления при себе.

.

      По крайней мере, сейчас праздник подходил к концу.       Ну типа. Заканчивался фейерверк, постепенно заканчиваясь с меньшими, менее экстравагантными цветами и узорами. Главное шоу фейерверков было, мягко говоря, зрелищным, и ее сердце все еще колотилось от адреналина от всех этих громких взрывов.       И снова Сакура почувствовала себя невероятно ревнивой из-за того, что она все еще наблюдала за Минато и Кушиной. Они были так влюблены. Это был безобидный, совершенно невинный способ, и от этого стало намного хуже. Как будто они видели только друг друга, даже после такого долгого времени вместе.       Все стихало и становилось нежнее, более… интимнее.       Поворот головы Минато снова привлек ее внимание, заставив Сакуру выпрямиться, а то, как он ей улыбнулся, заставило ее покраснеть. Это была дразнящая улыбка, как будто он точно знал, о чем она думает.       Он что-то говорил Кушине, которая мягко улыбнулась ему и кивнула головой.       Всего через несколько мгновений к ним уже подошел Минато, сигнализируя свободной рукой остальным троим, чтобы они вышли из своих укрытий.       — Хокаге-сама, — Итачи уважительно опустил голову.       — У меня есть для вас задание.       Как и несколько секунд назад, Итачи выпрямился и гордо встал перед их Хокаге.       — Да, Хокаге-сама.       — Идите. — Минато улыбнулся, когда Какаши и Обито подошли к нему. — Развлекайтесь до конца фестиваля.       Ее сердце подпрыгнуло к горлу, и она изо всех сил старалась не закричать ему «спасибо».       — Хокаге-сама, мы…       — Вы просили о встрече с нами, сенсей?       Ленивое растягивание слов ее бывшего сенсея заставило Сакуру сдержать ухмылку, задаваясь вопросом, сколько времени потребуется ему, чтобы понять, что это она скрывается за маской. Какаши уже знал, что ее повысили до АНБУ, но он не знал, в какой она команде или как будет выглядеть ее маска.       — Да, — ответил Минато, глядя на своих бывших учеников. — Я бы хотел, чтобы вы оба оставались со мной, пока мы с Кушиной не вернемся домой.       Обито вздохнул, хотя и кивнул.       — Рин только что вызвали в больницу, чтобы помочь с операцией.       — На самом деле, у меня есть книга, которая ждет…       Блондин невозмутимо оборвал Какаши.       — Ича-Ича все еще будет там и через несколько часов, Какаши.       Он драматично вздохнул.       — Да, Хокаге-сама.       А затем, к ее большому удивлению, когда его глаз оторвался от опущенного до земли из-за притворной печали, краткая ухмылка скользнула в уголке его глаза, когда они встретились с ее глазами. Мог ли он сказать, что это была она? Честно говоря, это ничуть не удивило бы Сакуру — насколько она могла судить, не было ничего, чего бы он не знал. Вероятно, в его голове был список всех масок АНБУ и тех, кому они были назначены. В противном случае он мог почувствовать запах ее шампуня или геля для душа.       — Свободны.       Она чуть не пропустила увольнение.

.

      Дом, милый дом.       Сакура смотрела на свою маску, ее пальцы слегка водили по завиткам и усам. Было все еще странно думать о маске как о своей, поскольку стать членом АНБУ было чем-то, чего она никогда не ожидала.       Половица слева от нее скрипнула.       Харуно даже не вздрогнула, а вместо этого мягко улыбнулась.       — Мне было интересно, сколько времени тебе понадобится, чтобы прийти сюда.       Мужчина, стоявший у ее открытого окна, шагнул дальше в спальню, закрыв окно, сократив расстояние между ними и забрав протянутую ему маску. Сакура не могла не затаить дыхание, когда он оценивал маску, когда он понимал ее значение и то, что это значило для нее.       Он закрыл свои красно-черные глаза.       Прежде чем он это сделал, она могла поклясться, что видела в них выражение боли.       — Не позволяй этому изменить тебя, Сакура, — почти прошептал он ей. — Твой свет слишком яркий, чтобы позволить чему-то подобному погасить его.       — Я не намерена допускать этого.       Повернувшись, она потянулась к лампе и включила ее, наконец осветив свою спальню. Не было особого смысла включать остальную часть света в ее квартире, потому что Сакура знала, где все расставлено и какую мебель следует избегать по дороге в спальню. Что касается походов в ванную, то там свет всегда был включенным, так что можно было не опасаться каких-то происшествий.       Ее комната была простой, но все же явно женственной в цветовом оформлении. Пастельные тона заставляли ее казаться больше, чем она была на самом деле, помогая ей чувствовать, что комната не давит на нее, когда всего становится слишком много.       Это случалось нечасто — когда Сакура чувствовала, что мир вокруг нее рушится. В основном это было после смерти Ино, а также если возникали проблемы во время ее смены в больнице, потому что большинство проблем означало смерть. Каждый раз, когда умирал один из ее пациентов, она всегда чувствовала себя чудовищной неудачницей. Они вверили свои жизни в ее руки, полностью доверяя ей вернуть им здоровье и…       Было бы нехорошо зацикливаться на негативе.       — Шисуи-сан знает о тебе — я имею в виду об этой версии.       Никаких пауз и перерывов не было. Ответ был мгновенным, резким.       — Так и есть.       Звук его вздоха достиг ее ушей, и когда Сакура взглянула вверх и увидела, как он надевает маску и протирает глаза, она мягко подвела его к своей кровати, усадив на край. Она осталась стоять, все еще помня его прежние предупреждения о том, что нельзя слишком сильно давить. Было очевидно, что он очень любил свою Сакуру и был верен ей на сто процентов даже после ее смерти.       — Каким образом?       — Я был слаб, — тихо сказал он ей. — Я увидел своего самого дорогого друга после многих лет агонии из-за его жертвы ради нашей деревни, и по сей день мне все еще больно. Видя, что он вот-вот встанет на тот же путь, я решил изменить его судьбу. Я не мог позволить Шисуи снова умереть. Он тот, кто заслуживает того, чтобы жить и наслаждаться жизнью в полной мере. У моего друга не было такого шанса.       Вот что он имел в виду под слабостью. Вместо того, чтобы изменить историю ради лучшего исхода будущего, Итачи изменил ее по своим личным (и несколько эгоистичным) причинам.       — Но… Ты сказал, что есть волновые эффекты, — заявила Сакура и нахмурилась. — Чтобы кто-то жил, кто-то другой…       — Ночь, когда я спас Шисуи, — это ночь, когда Данзо погиб от моей собственной руки.       В их записях то, как умер Данзо, было полной загадкой, которая даже сейчас осталась неразгаданной. Знание того, что ответ на эту загадку лежит рядом с ней, немного взволновало Сакуру, потому что она чувствовала, что ей открыли огромный секрет.       — В моей собственной временной линии Данзо манипулировал и Шисуи, и мной, чтобы мы поверили, что мы должны предать наш клан, чтобы защитить деревню. После того, как он украл глаз Шисуи, Шисуи покончил жизнь самоубийством, чтобы не допустить, чтобы того, что могло с ним случится, — Итачи еще раз вздохнул, хотя на этот раз он звучал тяжелее, как будто на его плечах лежала тяжесть мира. — Если бы клан узнал о том, что сделал Данзо, они бы потребовали возмездия. Как ты уже знаешь, Шисуи — один из самых могущественных членов нашего клана, и он пользуется большим уважением. Чтобы свести кровопролитие к минимуму, Шисуи покончил жизнь самоубийством в способ, который сделал невозможным для кого-либо найти его останки.       Конечно, она уже знала об изначальной судьбе Шисуи. Однако от этого слышать об этом не стало менее болезненно.       — Это так несправедливо.       — В мире шиноби нет такого понятия, как «справедливость», Сакура.       — Так как же Шисуи-сан узнал об этом? Ты просто однажды подошел к нему с известием о его неминуемой смерти?       Это прозвучало более саркастически, чем она хотела, но, к счастью, Итачи не обиделся.       — Я показал ему свои воспоминания. — Наступила короткая пауза. — Все.       Ее глаза расширились.       — Даже…?       Он на мгновение улыбнулся.       — Даже воспоминания о другой его версии.       — Это не честно! — Черт, Сакура не собиралась топать ногой от обиды, но это было серьезно несправедливо. — Почему я их не видела? — заскулила она, с фырканьем откинувшись на спину на кровать. — Не похоже, что это изменит то, как я вижу этого Итачи-сана.       Рядом с ней Итачи тихонько усмехнулся и встал, повернувшись к ней лицом.       — Будь настойчивой, Сакура, — сказал он ей с нежной улыбкой. — Твоя настойчивость и решимость заставят его взглянуть на тебя.       — Что? — Она села и снова нахмурилась. Раздражение начало одолевать ее, как и нетерпение. — Почему ты думаешь, что он будет чувствовать то же, что и ты? — Сакура не могла не потребовать, она крепко сжала кулаки. — А если ты мне все это рассказываешь, а окажется, что он уже влюблен в другую? Что тогда, а?       Терпеливое выражение его лица не дрогнуло ни на секунду. Итачи молча наблюдал за ней во время ее разглагольствования, почти так, как будто ожидал этого, прежде чем наклониться и запустить пальцы в ее волосы, удивив Сакуру настолько, что часть ее гнева угасла.       — Не недооценивай чувства Учихи, Сакура, — мягко сказал он ей. — До этого много раз говорилось, что никто не лелеет любовь больше, чем клан Учиха.       — Это не ответ на мой вопрос, Итачи.       Он улыбнулся, и это была такая красивая, согревающая сердце улыбка, что у нее перехватило дыхание.       — Как он мог не влюбиться в тебя? — риторически спросил ее Итачи. — Ты та, кто сделает его жизнь достойной снова, вместо того, чтобы просто выполнять приказы.       — Итачи…       Его улыбка медленно исчезла, и он отстранился, пробормотав:       — Я должен идти.       Стены снова поднимаются, поняла Харуно, и отчаяние болезненно впилось в нее своими когтями.       — Подожди...       — Не отказывайся от него, Сакура. — Итачи повернулся к окну и снова открыл его. — Он не тот человек, который притворяется ради приличия.       Прежде чем она успела придумать ответ, он выскользнул в ночь, оставив ее стоящей возле кровати, протянувшей к нему руку.       — Но что, если я не смогу влюбиться в него? — прошептала Сакура, падая обратно на кровать.