Эдельвейс. Альманах времён

      Буря надвигается с востока, и неспокойные воды океана темнеют. Волны набрасываются одна за другой на берег, пена крошится и оседает на серых скалах. Чёрные облака несут с собой промёрзлый ветер с запахом соли.       Великий Кроунхолл на мысе Гибса встречает непогоду: чёрные башни с точёными пиками громоотводов высятся в небо, намереваясь порвать облака. Высокие здания убывают одно за другим полукругом, будто зубцы массивной короны, а две главные башни, что держат меж собой открытую арену, защищают изнанку дворца с массивными ступенями холла и раскинувшимся садом из цветов луноцветика.       Внутри дворца у витража арочных окон, застыв перед лицом непогоды, стоит Август Аркхареус Голден.       Взгляда хватает, чтобы понять его кровь — он къяриец: статен, высок, мертвенно-бледен. Его волосы цвета чистого серебра скатываются локонами по плечам ниже груди. Гордый профиль не дрогнет, изящные черты неукротимого хищника привлекают: прямой нос, упрямый подбородок, изящная линия полных губ; тяжёлые веки с чёрными ресницами будто поддеты пурпурной тенью, как и губы — из-за тёмной крови в его жилах, которая красит и лунки острых ногтей. Природа наделила къярийцев желанной многими красотой, чтобы те, словно цветы луноцветика, поглощали энергию жизни каждого, кто осмелится к ним прикоснуться.       Внешне он холоден и безразличен, но внутри ищет бури: в его нутро проникает хаос непогоды и отзывается жаждой расправы. Наконец грядёт ливень, и с наслаждением благородный лорд тянет носом воздух, прикрывая веки. Разверзается небо, осыпается градом и приносит его мыслям долгожданный покой.       Август открывает глаза и в отражении стёкол видит свой единственный непоправимый изъян: две яркие белые вспышки, словно диски двух лун, — радужки глаз светло-серого цвета. Он отворачивается от отражения и замечает у подножия лестницы своего преданного слугу.       Дворецкий в чёрной форме, заметив на себе взгляд хозяина, правит осанку, убирая руки за спину. Его глаза цвета индиго смотрят пытливо, в коротких чёрных волосах заметны седые пряди, но лицом он молод, как и его хозяин, возраст которого вовсе не способен отразиться в теле.       — Мой лорд, — учтиво кланяется придворный.       Едва заметная улыбка появляется на губах Августа Голдена.

***

      Стремительной походкой Август врывается в обеденный зал, и полы его чёрного халата разлетаются в стороны вместе с двойными дверьми. Лёгкая ткань соскальзывает с плеч, обнажая ключицы, но ему безразличен внешний вид — он в огромном зале один, следует за ним по пятам только дворецкий.       — Последние новости, — объявляет тот: — Вы просили сообщить, чем закончится битва у перешейка близ Нокса.       Август тем временем наливает из графина тягучий прозрачный напиток в изящный бокал, стекло которого обрамлено медными рёбрами. Не поднимая глаз на дворецкого, разрешает:       — Продолжай, — его голос тихий, но чёткий, мягко отзывается от стен лёгким эхом.       — Новости хорошие: Королевская армия разбила повстанцев. Они оттеснили их к краю Бездны, и те обратились в бегство.       — Ты сказал, что новости хорошие.       Август вынимает из каменной шкатулки искусственный фосфомид — тот светится ярко в полумраке. За окном тьма разверзается вспышками молний.       — Повстанцы разбиты, но погибли лишь двое.       — Хм… Значит, теперь это хорошие новости? — безразлично замечает Голден, роняя фосфомид в бокал — тот окрашивает напиток флюоресцентной зеленью. Лорд выпивает свой завтрак мелкими глотками, прикрывая глаза, и ставит опустевший бокал с погасшим фосфомидом на стол.       — Учёные из Совета Короны полагают, что повстанцы могут выживать в условиях Бездны. По их мнению, армия Свободы может полностью скрываться в ней. Поэтому они прислали запрос на ваше мнение. Граф Ойген напомнил остальным, что именно вы ставили эксперименты на магнитном поле Бездны. Какой ответ мне передать Совету?       Август усмехается, откидываясь на спинку стула; потягивается, убирая руки за голову:       — Ах эти… учёные? До них только сейчас дошло? Артур, будь добр, напомни мне, каким ёмким словом я охарактеризовал их умы на прошлой неделе?       Дворецкий невозмутимо отвечает:       — Боюсь, мой лексикон не расположен к повтору подобных слов. Напомню, что вам стоит быть осмотрительнее: я не способен выдумывать за вас ответы, а передавать имеющиеся в письменном виде непристойно.       С мягкой улыбкой на губах Август сдаётся перед учтивым слугой:       — Дай ответ, что мой эксперимент себя исчерпал и не имеет других ожиданий, кроме отрицательных.       Записав слово в слово за хозяином, Артур поднимает глаза от пергамента:       — Вас не волнует, что кто-то из них решит повторить изученный опыт и обнаружит вашу ложь?       — Пускай. Это будет даже забавно.       Август поворачивает голову, упираясь виском в бархатную спинку кресла, и смотрит на слугу, довольно щурясь. Едва уловимый свет играет на его жемчужной серьге и в волосах.       Дворецкий, сворачивая пергамент, предупреждает:       — Будьте осмотрительнее. В Руте ходят слухи, что Кроунхолл спонсирует повстанцев.       — Вот как? С чего такие мнения? — наигранно удивляется Август, пожимая плечом. — Разве продать пару мешков зерна нуждающимся гражданам отныне преступление?       — Гражданам, которые не поддерживают власть Короны? — уточняет Артур.       — Отбрось волнения. В своих переживаниях ты невыносим, как кухарка над открытой печкой.       Тонкими пальцами Август принимается набивать горлышко фарфоровой трубки, затем обхватывает её чёрный тонкий мундштук губами, поджигая травы. Затянувшись, он выпускает дым, и тот изящно скользит по его губам.       Артур продолжает:       — Положим. Вы просили доложить также, если станет известно о новом явлении гринлайта.       Эта реплика вызывает у лорда заметный интерес: он внимательно смотрит на дворецкого.       — Говорят, что близ Эллиаса пару дней назад заметили зелёную вспышку во время грозы.       Август хмурится, отворачиваясь:       — Это недостоверно. В шахтах Эллиаса остался фосфомид — полыхнуть могли залежи. Не трать моё время на слухи, Артур.       — Вы правы, но есть и точные данные. Мне стало известно, что древний архив Нова содержит записи о первоначальном явлении гринлайта. Якобы в прошлую эру заметен был столп зелёного света — уникум назвали благословением вышних богов. Эта информация заложена в тайной легенде из сборника о Горе Бо.       Сделав затяжку, Август размышляет: — Архив Нова — туда нам не попасть. Ловчее юна никто не скрывает секреты, а у нас, увы, нет связей, которые бы позволили прогуляться по их королевскому архиву с лупой в руках.       Август бросает взгляд на дворецкого:       — Что ещё?       — Корреспонденция, сэр.       Тяжело выдохнув, Голден скорее тянет трубку к губам.       — Это утро начинает нервировать.       — Я дал ответ практически на все письма, адресованные вам. Накануне праздника солнцестояния вас приглашали на Союзный бал, и вы в очередной раз сослались на срочные дела, поэтому не смогли приехать.       — Верно, — кивает Август.       — Однако ваш племянник оказался крайне раздосадован этим событием и написал вам личное письмо.       — Мой племянник? Какой из?       — Речь идёт об Эдварде, — Артур демонстрирует синий конверт с красной печаткой.       Август Голден закатывает глаза:       — Сожги.       — Но постойте, письмо адресовано из рук в руки. Конечно, я его уже прочёл. Стоит отметить, что оно исполнено с присущем этому юноше пылом, — невозмутимо проговаривает Артур, раскрывая письмо: — Ваш племянник хочет…       — Моего влияния, моих денег и меня, — заканчивает Август и чеканит: — Брось. Письмо. В пекло.       — С вашего позволения, — сдаётся Артур, бросая конверт в холодный камин. Но лорду этого недостаточно: он взмахивает рукой — с его пальцев срывается монус, и письмо позади вспыхивает пламенем.       — Эдвард Дид — как мне избавиться от этой назойливой мухи? — рассуждает вслух Август.       — Жениться или найти преемника. Так как первый вариант, как всем известно, вам безразличен, — замечает Артур, цепляя на себе хищный взгляд господина, — то со вторым Эдвард намерен всерьёз преуспеть. Он всем рассказывает о вашей совместной конной поездке в прошлом году. Дескать, после неё вы к нему благосклонны.       — И теперь расплачиваюсь за это? Артур, этот юноша так стремится в мою постель, что я готов поставить дополнительную защиту на двери. Клянись мне, что и духу его не будет на пороге Кроунхолла.       — Вы меня недооцениваете.       Потянувшись, Август выходит из-за стола.       Артур продолжает:       — Отмечу, что, возможно, на Эдварда воздействуют извне и стимулируют его стремления сблизиться с вами.       — Это мне известно. Стоило ему открыть свой маленький рот, как я понял каждую его скользкую мысль. Очень жаль, Артур. В душе своей мальчик чист, вырос лишь в гнилой среде.       — Вы могли бы ему помочь.       — Я не обязан спасать каждого.       Август направляется к лестнице. Артур делает шаг в его сторону, осторожно извлекая из кармана другое письмо с пергаментом проще.       — Мой лорд, вы понимаете, что ваш отец и братья не отступят? В газете Научного Света в очередной раз подчеркнули, что вы единственный Великий Магик эры, не нашедший себе преемника, а ваш брат — граф Лето — в личном интервью дал понять, что монарх обеспокоен судьбой ваших уникальных знаний.       Слова Артура отзываются в груди Августа сталью, что режет мягкую плоть. Он сжимает руку, и острые белые ногти вонзаются в его ладонь. Но внешне он остаётся безмятежен:       — Как отрадно знать, что я окружён столь чуткой заботой. Мой батюшка обеспокоен о моём преемнике? Ещё бы, ведь как только у Кроунхолла появится наследник, он тут же свернет мою шею в отеческих объятиях.       Август отворачивается от Артура, чтобы скрыть, как заботливо оглаживает свой перстень на указательном пальце с огранённым под ромб аркхатом. Но дворецкому известна эта привычка — он намеренно расстроил господина, упомянув его семью.       — Поэтому я настаиваю, чтобы вы приняли предложение Арчибальда Алистера.       С раздражённым вздохом Август начинает подниматься по лестнице:       — Я просил выбросить это письмо на прошлой неделе.       Артур не отступает:       — А я прошу — подумайте ещё. Алистер предлагает вам не только пост профессора магических наук, но и кабинет зама. Вы сможете установить в Готенгеме свой порядок, и кто, как не вы, должен учить юношей основам владения магией?       Август поднимается медленнее, чем обычно, выслушивая Артура, пока тот стоит у подножия лестницы. Он проводит ноготками по лакированной чёрной поверхности перилы, оставляя на ней мелкие царапины. Великий лорд согласен на уговоры, но ему не хватает аргументов со стороны оппонента, поэтому он отвечает:       — Не интересно.       Артур переходит в наступление:       — Вы упрямитесь, и это глупо.       Голден останавливается, с едва уловимой улыбкой на губах. Артур с жаром продолжает:       — Вы прекрасно понимаете, что как только зайдёте под крышу Готенгема, все сразу решат, что вы намерены отыскать среди учеников себе преемника. Научный Свет будет потрясён, и Академия получит пристальное внимание — этого добивается Алистер! Именно вы обеспечите Готенгему защиту от монарха. Но главное, что сами отведёте от себя беды: ваши братья решат, что вы приняли вызов. Они оставят вас в покое на время. Прошу вас, не упрямьтесь — подыграйте им. Уже давно не было покушений на вашу жизнь, но они могут повториться. В Готенгеме вы будете в безопасности.       Закончив тираду, Артур вновь становится отрешённым и серьёзным: выпрямляется, убирая руки за спину.       На губах лорда играет мягкая улыбка — он радуется таким моментам, как ребёнок, ведь именно в них его слуга становится живым. Он с детства донимал своего единственного опекуна, чтобы тот проявил истинную сущность, поэтому с удовольствием продолжает игру:       — По твоему мнению, в Готенгеме мне безопаснее, чем в Кроунхолле? Святая дева, Артур, ты явно утомился. Скорее бери отпуск и отвлекись от дел — тебе нужно отдохнуть.       Дворецкий отвечает невозмутимо:       — Ваша колкость не столь остроумна, как вам кажется.       Август, не скрывая довольной улыбки, поднимается выше:       — Сегодня не беспокой меня. Я буду в своём кабинете. — На балкончике второго этажа он вновь медлит, глядя на дворецкого сверху вниз: — Ответь Алистеру, что я принимаю его предложение.       Он уходит, но Артур развеивается в чёрной дымке и проявляется за его спиной, шагая торопливо следом:       — Сию минуту, мой лорд. Ответ отправлен. Мне кажется, будто вы нарочно изводили меня, затянув с предложением, — замечает он.       На что Август, вскинув брови, отвечает:       — Разве?       — Ваши актёрские способности становятся с каждым годом хуже. Впредь прошу меня не мучить. Я мог бы вам поверить и сразу дать Алистеру ваш ответ с отказом, — так же невозмутимо отвечает слуга.       — Артур, смирись, мои эксперименты неизбежны.       — Осмелюсь напомнить, что когда-то я тоже был живой личностью, как вы. У меня даже сохранилась парочка воспоминаний.       — Тебе не удастся меня запугать.       Но Артур улыбается, шагая по пятам за своим господином. Приближаясь к двери в кабинет, он предупреждает:       — Учебный сезон в Готенгеме начнётся раньше положенного срока на две недели. Дата собрания уже известна.       — Прекрасно, — без энтузиазма отвечает Август. — Надеюсь, ты начал собирать мои вещи?       — Уже отдал слугам приказ. Хочу отметить, что с вашим согласием на эту должность во мне играют чувства, смутно похожие на радость. Вы просили докладывать вам о каждом подобном переживании.       — Тебе кажется, Артур. Для радости ты слишком бледен. Доложи, когда начнёшь дышать.       — Ваш юмор как всегда прелестен.       Ухмыльнувшись, Август открывает дверь в свой кабинет и снисходительно оглядывается на дворецкого:       — Что ещё?       Тот, убрав руки за спину, замечает:       — Осмелюсь предположить, что, возможно, именно в Готенгеме вы сможете и вправду найти себе преемника, мой лорд?       Раздаётся тихий бархатный смех Августа Голдена. Он захлопывает дверь перед носом Артура.