Сирена

С момента знакомства Чжэханя и Гун Цзюня прошло полтора месяца. Корабль Чжэханя стоял на рейде в очередном порту, пока его люди продавали добычу и отдыхали на эти деньги. Чжэхань до сих пор болезненно переживал разлуку с любимым, поэтому бессонница снова выгнала его в ночи на палубу. Волны мягко били о борт, из-за облаков выглянул молодой серп луны. Чжэхань задумчиво напевал грустную балладу, услышанную в порту накануне. Осталось только разложить ее на ноты и подобрать партию, и это было одним из любимых занятий. Возможно, любимое дело позволит отвлечься от грустных мыслей, терзающих душу? — Мир изначально кажется настолько большим, а житейские будни настолько ничтожными, как будто нас тобой не существует*, — слова сами сорвались с губ, разносясь над тихой лунной гладью. * Untitled — песня из саундтрека к дораме Word of honor, которую Чжэхань исполнял на концерте, посвященном дораме. За спиной раздались шаги: кто-то из дежурных, или старпом… Какая разница, они за долгие годы привыкли к его пению. Шаги затихли, и Чжэхань снова остался на палубе один. Впрочем, как и всегда в последние годы. Вдруг в ночной тишине раздался повторяющийся плеск. Чжэхань судорожно всматривался в темноту, когда его обдало морской водой, а затем на палубу грохнулся непонятный темный комок. Капитан уже достал кинжал из-за пазухи, но огромный мокрый комок отряхнулся и поднялся на ноги, оказавшись Гун Цзюнем. Сердце Чжэханя пропустило удар, но… Видение не исчезло. — Цзюнь-Цзюнь, как ты меня нашёл? — Неважно. Гун Цзюнь резво подбежал к нему и взял за руку. — Почему ты не на берегу? Скорее, бери лодку, нужно бежать. — Что такое? За тобой гонятся? -… Да. Чжэхань сжал его руку, сердце заходилось и от радости встречи, и от беспокойства за любимого. — Что случилось? Кто за тобой гонится? — Родные. Ну же, скорее, давай в шлюпку, тебе и твоим матросам нужно выбраться на берег. Чжэхань громко крикнул: — Старпом! Хватай дежурных и быстро уходите отсюда на берег. — Хань-Хань, а ты?! — А я не могу покинуть корабль. Сам же знаешь, таков закон. Ведь если с ним что-то случится, вряд ли я смогу позволить себе новый, а наниматься матросом на другой… Ну уж нет. — Хань-Хань… — Не бойся. Я смогу тебя защитить. Гун Цзюнь нервно хохотнул. — Смогу ли я защитить тебя, вот в чем вопрос. На палубу выскочили Сяо Юй и пара матросов. Старпом смотрел страшными глазами на воссоединенившуюся парочку. Чжэхань махнул ему рукой. — Забирай ребят и срочно покиньте корабль! — Но, Чжэхань… — Исполнять! — рявкнул капитан, но потом добавил более мягким тоном. — Сяо Юй, позаботься пока о нашей команде, а я постараюсь уладить новые проблемы. Доверяю тебе. Тот снова пристально посмотрел на Чжэханя, но взгляд не подействовал. Обернувшись у матросам, он в свою очередь приказал: — Шлюпку на воду, живо. Не слышали приказ капитана? Как только старпом с матросами покинули корабль, Чжэхань привлёк Гун Цзюня в объятия. — Ну и кто за тобой гонится? От кого мне тебя защитить?.. Гун Цзюнь чмокнул его в нос и хохотнул. — Кто кого ещё защитит. За мной гонится сам морской царь со свитой! Но я постараюсь защитить и тебя, и твой корабль. — Не нужно, я справлюсь… — Нет! Если бы дело было на суше, а в воде вся власть принадлежит нашему народу. По одному щелчку пальцев морской царь или кто-либо из его свиты разнесёт твой корабль в щепки! Пожалуйста, раз решил не уходить, то не вмешивайся! Чжэхань не смог устоять перед этим умоляющим жалобным взглядом. — Хорошо, но я буду следить, чтобы они тебя не тронули. — Меня? Маловероятно. — Раз ты говоришь, что тебя они не тронут, то почему они за тобой гонятся? Ты совершил какое-то преступление? Гун Цзюнь стащил с плеча некое подобие сумки, сплетённой из водорослей. В ней мягко мерцал шар размером с ладонь взрослого мужчины. Пока Чжэхань с восхищением смотрел на это живое воплощение магии, Гун Цзюнь объяснил: — Это одна из семи драгоценных жемчужин морского царя-дракона. Каждая из них обладает особыми силами, вот эта умеет управлять ветрами, и самое главное, для ее использования не нужно самому владеть магией. Как думаешь, это ценная вещь? — Да не то слово! Если ветер всегда тебе по пути, не слишком сильный, не слишком слабый… Да владельцу подобной редкости не будет равных на воде. Вот только зачем ты её украл? Под водой ветер не нужен… Гун Цзюнь переливчато рассмеялся. — Да зачем она мне, я же благодаря тебе научился худо-бедно управлять течениями и ветрами. Я украл её, чтобы отдать тебе. В первый вечер нашего знакомства ты сказал, что если найдешь какое-нибудь сокровище, то подаришь его Императору и он тебя простит. Как думаешь, жемчужина подойдёт? Чжэхань на несколько мгновений потерял дар речи. Да, с таким ценным артефактом флот их страны будет непобедим и сможет завоевать много новых территорий. Но… стоит ли отдавать эту вещь властям? Вряд ли они найдут ей мирное применение, например, расчищать путь торговым караванам в сложные осенние шторма. Скорее её будут использовать, чтобы направить военный флот к берегам соседей… Гун Цзюнь не знал людей, а Чжэхань понимал их слишком хорошо. — Цзюнь-Цзюнь, это слишком дорогой подарок… — начал отказываться он, но его слова заглушил шум. Вода за бортом поднялась огромной волной, ударившей в чудом не перевернувшийся корабль. Когда вода схлынула, на палубе оказалось трое морских обитателей, на глазах у замершей парочки превратившихся в людей. Чжэхань внимательным взглядом окинул молодых мужчину и женщину, вставших позади седого старика. Надо же, а говорят, что сирены всегда прекрасны и бессмертны. Он попытался оттеснить за спину Гун Цзюня, но тот наоборот сделал шаг вперёд, уверенно закрывая собой Чжэханя. Первая же реплика старика повергла капитана в шок. — Сынок! Ну вот зачем ты убежал?! Гун Цзюнь вздохнул и представил: — Папа, знакомься, это капитан Чжан, мой любимый. Хань-Хань, ну а это… мой отец, морской царь-дракон. Чжэхань судорожно кивнул. Выходит, он тут сына морского правителя пению учил и по постели валял? Однако, неловко… Морской царь тоже был не сильно в восторге. — О, сын мой, ты нашёл себе человека по нраву? Славно, тогда ты знаешь, что нужно сделать. Я уже давно жду, когда ты догонишь своих братьев и сестёр и присоединишься к нам уже сильным, как настоящее божество. — Знаю, но я не буду убивать его. Тем более, что я похитил жемчужину для того, чтобы подарить её капитану Чжану как залог своей любви. Морской царь вскинул кустистые седые брови. — Сын мой, да ты сошёл с ума! Тебе нужно всего лишь раздобыть сердце человека! Ладно, нужна тебе эта жемчужина — да я бы тебе её через несколько лет и так подарил, когда назначил бы своим наследником. Не сходи с ума, разберись с человеком и присоединяйся к нам. Я пошлю одного из своих охранников вперёд, пусть готовят пир в честь твоего возвращения. Гун Цзюнь в ярости сжал кулаки и сделал шаг вперёд. — Что?! Стать твоим наследником и сотни лет править подводным миром? Одному? Никогда. — Ну почему одному… Найдём тебе кого-нибудь… Думаю, стоит только позвать, и перед тобой выстроится толпа потенциальных царственных супругов. Думаю, там будут даже те, кто в детстве дразнил тебя, будет неплохой способ им отомстить. — Вот именно! Надо мной смеялись все сирены до единой, а только человек смог дать мне возможность обрести свои силы. Во взгляде морского царя мелькнуло сомнение. — Это действительно так? — спросил он, переводя тяжёлый взгляд на Чжэханя. — Да. Я немного помог Вашему сыну, но я видел, что он прилежно учился ещё до меня. — Ну всё равно, не дело привязываться к людям. Сынок, если ты не в состоянии сам избавиться от этого человека, то это сделаю я. В руке морского царя угрожающе завихрился шар из воды, Чжэхань машинально вытащил кинжал из ножен, хотя слабо представлял, как противостоять магии сирен. Но прежде чем морской царь смог сформулировать заклинание, Гун Цзюнь издал резкий, похожий на птичий крик. Шар рассыпался тысячей брызг, и морской царь судорожно отряхнул руку, как будто эти брызги обжигали его. Он перевёл опечаленный взгляд на Гун Цзюня. — Эх, сынок, ты готов даже на отца родного руку поднять ради этого человека? Ну, дела… Морской царь удручённо покачал головой, но Гун Цзюнь упрямо утверждал: — Да. Ради своего любимого я готов на всё! Морской царь развел руками, видимо, этот жест означал, что он не собирается нападать. По крайней мере, Гун Цзюнь смело подошёл вплотную к отцу и крепко его обнял. — Цзюнь-Цзюнь, помни, что ты всегда будешь моим любимым сыном. Поэтому если этот человек тебя обидит — возвращайся домой, понятно? Чувства людей недолговечны, я надеюсь, что тебе не придется это испытать, но… Мало ли что, — тихо прошептал на ухо морской царь. — Не бойся, пап. Я в него верю. — Это меня и пугает. Морской царь мягко постучал по спине своего сына и первым разомкнул объятия. — Ну, если ты твёрдо уверен в своём решении… Я надеюсь, ты будешь счастлив. Чжэхань вздрогнул, когда в его голове раздался строгий голос. — Учти, человек. Если ты только подумаешь обидеть моего сына, лучше не соваться в воду ни тебе, ни трем поколениям твоих потомков. Утоплю что в море, что в реке, что в пруду с карпами во дворе дома. Чжэхань поклонился и ответил вслух: — Я и не думал обижать Гун Цзюня, ведь я полюбил его с первой встречи. Взгляд старого царя стал чуть теплее, и он махнул рукой своей охране. — Идём. — Ваше Величество, а жемчужина?.. — возмутилась женщина из охраны. — Пускай остаётся. Гун Цзюнь мой сын и вправе ею распорядиться. Бросив последний взгляд на Гун Цзюня, морской царь очень резво для старика перемахнул через борт и прыгнул в воду. Мужчина последовал за ним, а женщина чуть задержалась, напоследок с нежностью погладив тянущиеся от борта к главной мачте снасти. Впрочем, скоро и она скрылась во вновь спокойной морской воде. Только после их ухода Гун Цзюнь шумно перевел дыхание. — Ох, отец меня всё-таки отпустил! Чжэхань прищурился. — Так они гнались за жемчужиной или за тобой? Гун Цзюнь пожал плечами. — Я привлёк их внимание, похитив жемчужину. Это очень ценная вещь, а ты говоришь, что она тебе не нужна. Чжэхань привлёк Гун Цзюня к себе и крепко обнял за плечи. — Боюсь, что она попадёт не в те руки. Как насчёт того, чтобы вместе найти что-то менее опасное? Составишь мне компанию в поиске несметных сокровищ? А жемчужину оставлю себе. — Зачем она тебе? Я всегда могу зачаровать для тебя попутный ветер и тихую волну. — Потому что это твой бесценный подарок, и ты не побоялся украсть его у родных, чтобы отдать мне. Кстати, как ты меня нашёл? Вместо ответа Гун Цзюнь нежно погладил его по щеке, после чего заправил за ухо выбившиеся из хвоста пряди волос и обвел пальцами серёжку с жемчужиной. — Ты сохранил часть моих бус, вот я и нашёл тебя по ней. — О, ну тогда обязательно буду её носить, чтобы ты меня больше никогда не терял. В подтверждение своего обещания Чжэхань крепко обнял Гун Цзюня за плечи и потянулся, чтобы нежно поцеловать. Тот только обнял его, отвечая на поцелуй. Лёгкие ночные облака рассеялись, снова выпуская на небо молодой месяц, ставший свидетелем этого обещания. *** Гун Цзюнь с трудом разлепил глаза: после утоления страсти на него накатила практически смертельная усталость. Небо за иллюминатором уже ощутимо посветлело, и Гун Цзюнь выполз из-под руки крепко обнимающего его Чжэханя. Тот заворочался, неохотно просыпаясь. — Тебе уже пора? — Угу, я впервые проспал приближение рассвета! Гун Цзюнь легко коснулся губами его плеча и добавил: — Видимо ты слишком хорош… — Ммм, это ты меня вдохновляешь на подвиги. Чжэхань перехватил его губы и нежно погладил по спине. — Цзюнь-Цзюнь, как жаль, что ты не можешь остаться. — Не бойся, я обязательно вернусь. Гун Цзюнь всё же смог вылезти из постели и неторопливо поплелся на палубу. Чжэхань с не меньшей неохотой поднялся на ноги и направился за ним. На палубе они в последний раз поцеловались с сиреной, не в силах снова расстаться всего лишь на один день. — Обещаю вернуться, — прошептал Гун Цзюнь и перемахнул через борт. Чжэхань не удержался, чтобы проводить его взглядом и тоже выглянул за борт. Гун Цзюнь легко вошёл в воду, но тут же вынырнул, барахтаясь и неловко пытаясь удержаться на поверхности. Ни секунды не размышляя, Чжэхань нырнул вслед за ним в воду. Обхватив Гун Цзюня за плечи, одной рукой, Чжэхань начал загребать к другому борту, где осталась веревочная лестница. Гун Цзюнь был в шоке и вцепился в его плечи мертвой хваткой. — Цзюнь-Цзюнь, что случилось? — хрипло спросил Чжэхань. — Не знаю… но я чуть не утонул. Когда они добрались до лестницы, Чжэхань озадачился, как втащить по лестнице напуганную сирену, но потом заметил, что Гун Цзюнь так и остался в человеческом облике. Совладав с лестницей, они буквально рухнули на палубу, когда первые лучи поднявшегося над горизонтом солнца осветили корабль. — Цзюнь-Цзюнь… — Я не знаю, что случилось, Хань-Хань… Я не смог превратиться, вот и начал тонуть. Чжэхань нервно расхохотался. — Ты просто чудо! Сначала говоришь, что не умеешь петь, а потом — что не умеешь плавать! Гун Цзюнь стукнул его в бок и обиженно протянул: — А тебе ноги отрежь и поставь вместо них палки, сможешь бегать? — Возможно, смог бы, но не стоит проверять. Прости, это нервное. — Угу… Я так испугался, чуть тебя не утопил вместе со мной. И сейчас… солнце встало, я уже должен был снова принять водную форму! Чжэхань смог подавить разбирающий его истерический смех и крепко обнял Гун Цзюня, укладывая его голову себе на грудь. — Не бойся, мы разберемся с этим, ну а пока… Нам не нужно расставаться в этот день. Гун Цзюнь поднял голову с его груди и кивнул. — Точно. Он потянулся поцеловать Чжэханя, но вдруг подскочил не месте, оглушенный догадкой. — Какой сегодня день? — Э, восьмое число, кажется… Да, в городе празднества, мне говорили об этом матросы. — Точно! У нас ходит одна легенда… В седьмую ночь седьмого месяца, когда даже разлученные навеки возлюбленные смогут встретиться, волшебные существа смогут изменить свою суть. Для этого нужны только искренние чувства и поцелуй. Ну а мы сегодня ночью ведь… целовались? — Хм, и не только целовались. Выходит, ты теперь как я, стал человеком?.. — Да, похоже, что так. Надеюсь, я тебя этим не разочарую. Чжэхань крепко обнял Гун Цзюня, ласково целуя. — Глупый. Я буду только счастлив больше с тобой никогда не разлучаться. А вот твоя семья, боюсь, будет не рада. — Переживут. У меня много братьев и сестер. — Хорошая новость. Ладно, пойдем обратно в каюту, надо выспаться до возвращения команды. Подумать только, больше никаких подъемов за полчаса до рассвета! Гун Цзюнь кивнул и легко поднялся на ноги. Взгляд зацепился за что-то белое, запутавшееся в снастях. Наклонившись, он вытащил сложенный вчетверо лист бумаги. — Хань-Хань, смотри, тут карта! И на ней что-то написано. Гун Цзюнь протянул ему бумагу и Чжэхань присмотрелся. — Да, я знаю эти места… Вот тут отмель, форватер очень неудобный. А что за надпись? Я не знаю такого языка. — Почерк похож на Линь-Линь, это стражница моего отца. А написано, ох, вода размыла. Остатки, нет, обломки… да, обломки Э-тер-ни-ти. — Ого! «Этернити» — это британский бриг, пропавший больше года назад. Он вёз много золота, и ходили слухи, что пал жертвой пиратов. Вот, значит, где он. — Интересно, зачем Линь-Линь указала нам на него?.. — Думаю, нужно сплавать и посмотреть. Вдруг там будет что-нибудь полезное. Неспроста же нас туда послали. Гун Цзюнь кивнул и крепко обнял Чжэханя, укладывая голову ему на плечо. Кажется, у них был план.