Сирена

Чжэхань не сильно рассчитывал увидеть сирену вечером. Гун Цзюнь мог обещать всё, что угодно, но будет ли морское существо держать своё слово? Впрочем, спрятанная под одежду и жилетку нитка жемчуга приятно грела кожу, явно излучая магическую энергию. Чжэхань только загадочно улыбался, вспоминая встречу с сиреной, и не обращал внимания, с каким беспокойством за ним следит Сяо Юй. Как только солнце скрылось за горизонтом, а палуба корабля опустела, Чжэхань услышал тихие шаги. Дверь скрипнула, и в комнату заглянул Гун Цзюнь. — Привет. Не ожидал увидеть? — Верил и надеялся. Гун Цзюнь широко улыбнулся и подошёл к Чжэханю, чтобы крепко обнять. Тот обнял в ответ, и руки жадно заскользили по совершенному телу. Чжэхань обречённо вздохнул, после чего мягко оттолкнул сирену. — Цзюнь-Цзюнь, будь добр, оденься. Иначе мы сразу же окажемся в постели, ведь ты слишком красив. Гун Цзюнь кивнул и перевёл взгляд на сложенные для него на кровати свободные штаны и рубашку. Ну, если капитану так удобнее… Люди странные, слишком цепляются за приличия. Чжэхань тем временем сел за пианино и откинул крышку. — Мне нужно определить, что мешает тебе петь, как всем остальным сиренам. Голос у тебя есть, я слышал, возможно, ты просто не умеешь им управлять. Вас как-то учат пению в детстве? Гун Цзюнь взял стул и подсел ближе к пианино. — Нет. Это естественно, так же, как дышать на суше. Дети с самого детства умеют петь, а вот самим песням нас обучают старейшины. Я их помню наизусть, но не могу повторить. — Вот как… Кстати, а как вы дышите под водой? — У нас есть жабры, — ответил Гун Цзюнь и отвёл в сторону волосы, показывая чистейшую мягкую кожу на шее. Чжэхань нервно сглотнул, вот же ходячий соблазн. Точнее, плавающий. — Вот здесь они в водной форме. Чжэхань отвернулся к чёрно-белым клавишам. — Ладно, я понял. Давай тогда проверим, если ли у тебя то, что люди называют музыкальным слухом. Если его нет, то заниматься будет очень сложно, но всё ещё возможно. Давай для начала так: я сыграю несколько нот, ты их запомнишь. Затем я сыграю несколько раз и различные композиции, а ты должен узнать ту, что запомнил. Идёт? — Ага! Чжэхань повторил проверку несколько раз и убедился, что со слухом у сирены всё хорошо. Значит, он не может совладать с голосом? Ну это совсем другое дело! — Ну, не всё так плохо! — отметил Чжэхань. — Правда?! — Да. Но придётся начать с начала. Например, музыкальной гаммы… Вот послушай. До самого рассвета Чжэхань старался научить Гун Цзюня владеть голосом, чуть не посадив от непривычной нагрузки собственный. Сирена едва успела улизнуть на рассвете: слишком увлекательным оказался процесс. На следующий вечер Гун Цзюнь зашёл смелее и с порога похвастался: — Вода есть? Смотри, чему научился! Чжэхань поставил перед ним чашку с водой, которой пока на корабле было достаточно. Гун Цзюнь сосредоточился и едва слышно напел короткую фразу, упорно повторяя её. После двух повторений вода завихрилась и выплеснулась из чашки. — Вот! Смотри! Вода уже подчиняется мне. Чжэхань кивнул, любуясь искренним счастливым видом сирены. Как мало ему для счастья надо, всего лишь обрести свои силы, свою суть. Так мало и так много. Они позанимались ещё немного, пока Чжэхань не повалил его с поцелуями на кровать, ведь воспоминания о первой ночи знакомства были так свежи. Гун Цзюнь смеялся и шутливо отбивался, совершенно счастливый в его объятиях. *** Так прошла неделя, и за это время корабль не сдвинулся с места ни на чжан, настолько суров был штиль. Чжэхань был слишком увлечён новым знакомством, чтобы обратить внимание на тихие разговоры, ходящие среди экипажа. Сяо Юй же их внимательно слушал, и даже один раз рискнул подсмотреть через щель беззаботно не закрытой двери, почему же капитан не спит целыми ночами. Увидев, что Чжэхань вовсю веселится и пьёт ром в компании незнакомого ему человека, Сяо Юй испугался. Неужели он был прав, и его друг спутался с демоническим существом?! На следующую ночь, когда из каюты капитана снова доносились звуки пианино и тихие голоса, Сяо Юй не выдержал. С трудом убедив пару матросов пойти вместе с ним, он направился к капитану. Дверь была заперта, но под сильным ударом плеча отступила. Глазам моряков предстала дивная картина, где двое сплелись на постели. Гун Цзюнь оседлал бедра Чжэханя и с тихими довольными стонами увлечённо скакал на его члене. Он так прогнулся в спине, что длинные белые волосы волнами падали на плечи и спину, порой касаясь ног Чжэханя самыми кончиками. Грохот от вылетевшей двери спугнул их, и Чжэхань ухватил своего любовника за пояс и уронил на постель, пряча за спиной. — Что случилось? И кто дал Вам право войти? — строго спросил он, после чего обернулся и сел на кровати. Гун Цзюнь нырнул под тонкую простынь, пытаясь спрятаться от любопытных глаз. — Это нам впору спрашивать, что же случилось, капитан? Вся команда волнуется, что уже неделю мы стоим в этом проклятом месте, а капитан, как я погляжу, неплохо проводит время. Чжэхань бросил обеспокоенный взгляд на Гун Цзюня и флегматично потянулся за брошенными на полу штанами. Он неторопливо оделся и поднялся с постели, прежде чем ответить. — Неплохо провожу, это верно. Но я не думаю, что я обязан обеспечить команду развлечениями, полагаю, вы сами можете найти, чем заняться в свободное время. Да, мы стоим из-за штиля, старпом, ты предлагаешь порубить палубу на вёсла и грести отсюда? Штиль не вечен, пожалей корабль, не думаю, что мы можем себе позволить новый. Один из матросов тем временем с пылающим взглядом изучал ворох ткани на постели, из-за которого выглядывали босые ступни и пряди длинных волос. — А я бы не отказался от такого красивого развлечения. Капитан, может быть поделитесь? Ну, когда надоест? Стоянка в порту была давно, с тех пор живой женщины я ни разу не видел. — Даже не мечтай, — с металлом в голосе осек его Чжэхань. — Он мой. — О, ещё и мужчина. И кто же это? Капитан не хочет познакомить нас с новеньким? — с насмешкой спросил Сяо Юй. — Это вас не касается. — Касается. Расскажи, капитан Чжан, кого же ты нашел себе среди бескрайнего моря? Чжэхань недовольно глянул на лежащий неподалёку меч. Не дело драться с собственной командой, но… Раздался шорох ткани, и Гун Цзюнь сел на постели, пристально глядя на вошедших. — Меня зовут Гун Цзюнь, — тихо сказал он. Сяо Юй прищурился, пристально изучая незнакомца. Длинные белые волосы и нечеловеческая красота пугали его. — И как же господина Гуна занесло в эти отдалённые края? Он прятался в трюме всю дорогу? Или поближе к каюте капитана? Чжэхань подошёл ближе, вставая между ними. — Гун Цзюнь — сирена. Но он не причинит нам вреда. Сяо Юй отступил на шаг, а суеверные матросы даже выскочили из каюты, с опаской выглядывая из-за двери. — Чжэхань! Да как ты мог привести на корабль нечисть? Ты хочешь, чтобы он всех нас погубил?! — в растерянности закричал Сяо Юй. — Я же сказал, он не причинит нам вреда. Верно, Цзюнь-Цзюнь? — Да. Я не хочу никому из вас зла, — подтвердил Гун Цзюнь. Он нервно прижал к груди простынь, ему очень не нравились взгляды этих людей. Все они хотели его смерти, это точно! — Ты спятил, кто поверит демону?! Или он уже тебя очаровал? — Это не имеет значения. Сяо Юй, выведи своих людей. Повторюсь, это вас никак не касается. Сяо Юй бесцеремонно вытащил из-за пояса длинный кинжал и шагнул в сторону сирены. — Видимо, я не зря переживал, что капитан сошел с ума. Нужно скорее освободить тебя от влияния морской нечисти. Чжэхань вытащил из-за пояса похожий меч и сделал шаг вперёд, заступая ему дорогу. — Сяо Юй, ты мне друг, но учти, что пытаясь напасть на Гун Цзюня, ты метишь в меня. — О нет. Чжэхань, да он околодовал тебя! — Он не мог меня околдовать. Гун Цзюнь тем временем встал с кровати. — Стойте! Если вы друзья, вы не должны драться. Чжэхань бросил на него тяжёлый взгляд. — Он хочет убить тебя. Гун Цзюнь тяжело вздохнул. Он не хотел бойни на корабле любимого, а значит, у него не оставалось выхода. Чжэхань должен остаться со своими и не жертвовать своими людьми ради… морской нечисти. — Хань-Хань, не нужно. Я сам уйду. — Что?.. — Да кто тебя отпустит, — рыкнул Сяо Юй. Чжэхань кинулся ему наперерез и выбил из рук кинжал. В тот же миг он ощутил движение за спиной, беловолосая тень пронеслась у него за спиной и метнулась прочь из каюты. Матросы за дверью ахнули, у одного в руках осталась простынь. — Цзюнь-Цзюнь! — крикнул Чжэхань и кинулся следом за ним. Когда он выскочил на палубу, белая тень уже скрылась в ночной темноте. Чжэхань прижался к борту, всматриваясь в черную и гладкую как зеркало воду, по которой расходились круги от прыжка сирены. Затем он ощутил удар по спине и недовольный голос старпома: — Даже не мечтай за ним нырнуть. Нам ещё нужен живой и разумный капитан. Чжэхань попытался вывернуться, но Сяо Юй захватил его со спины за горло, удерживая на месте. — Чем он тебя приворожил, этим? Чужая рука сжала нити жемчуга и резко дернула, разрывая бусы. Жемчужинки дождём посыпались в воду, и Чжэхань едва успел поймать две. Всего лишь две бусины от подарка его любимого Цзюнь-Цзюня! Он машинально спрятал их в карман, прежде чем жёстким ударом в живот отшвырнуть в сторону старпома. *** Гун Цзюнь тем временем прятался под водой, не рискуя показываться на поверхности. Затем он увидел круги, и вниз полетели жемчужины с его волшебного ожерелья. Гун Цзюнь судорожно бросился их ловить, привычно нанизывая на выдранный длинный волос. Собрав все жемчужины, он воззвал к хранящейся в них магии. Гун Цзюнь не зря считал эти бусы волшебными. Его мама рассказывала, что это застывшие слезы лунной богини, которые она пролила после гибели своего возлюбленного. Вот только Гун Цзюнь носил это украшение по другой, совсем прозаичной причине. В детстве он был очень неаккуратным ребенком и постоянно терял и рвал украшения, которые так любили все сирены. Устав искать потерянное золото, его мама подарила ему эти бусы. Заключённая в них магия всегда собирала украшение воедино. И стоило сохранить всего одну жемчужинку, чтобы она начала звать другие, и их легко было найти. Поэтому собрав бусы, Гун Цзюнь выяснил, что две жемчужины остались наверху. Непонятно, сам ли капитан разорвал подаренное ему украшение, или это дело рук его команды, но Гун Цзюню хотелось верить в последнее. Его Хань-Хань не мог так легко забыть его, верно? Привычная морская вода, кажется, отрезвила и сирену. Гун Цзюнь подумал, что как бы ему ни было хорошо с любимым, но старпом был прав. Корабль и экипаж погибнут в этих краях, если не сможет добраться до земли. Возможно, они с Чжэханем слишком увлеклись… Как хорошо, что их остановили. Как хорошо и как… Больно. Гун Цзюнь отплыл подальше, на самый край рифов и уселся на скале. Возможно, его и не заметят с корабля?.. Устроившись поудобнее он сосредоточился и запел тягучую, похожую на плач песню. С первых же нот на горизонте появились робкие облачка, а волосы сирены заколыхал едва ощутимый ветерок. *** Чжэхань сбил старпома на палубу и придавил всем весом. Не в силах сдержать боль и ярость, он с размаху ударил его по лицу. Сяо Юй только наклонил голову и шмыгнул носом, пытаясь втянуть выступившую кровь. — Ты! Ты прогнал его! Уничтожил единственный подарок Гун Цзюня! И ты поднял бунт на моём корабле!!! — Ни о чём не жалею, мне нужно было вернуть тебя в реальность, друг. — Да какой ты мне после этого друг. Чжэхань замахнулся ещё раз, но его руку перехватил один из матросов. — Капитан, смотрите! Кажется, поднялся ветер? Чжэхань поднял голову и бросил взгляд на едва поднявшийся флаг на мачте. Да, похоже, ветер, погода меняется. Нельзя терять ни минуты. Оставив старпома приходить в себя, Чжэхань резко подскочил на ноги. — Чего уставились? Быстро ставить паруса, нам нужно скорее плыть отсюда! Оцепеневшие матросы пришли в себя и побежали распутывать снасти и расправлять собранные на время штиля паруса. Чжэхань ходил по палубе, внимательно контролируя процесс. Когда корабль снялся с места и неторопливо поплыл прочь от коварных рифов, Чжэхань снова выглянул за борт. Ему показалось, или ветер доносил грустный и невыносимо печальный голос? Чжэхань так долго всматривался в скалы, что был уверен, что смог различить вдалеке белую фигуру. Гун Цзюнь прогоняет его? Или даёт возможность спастись? Чжэхань сжал в руке жемчужины отвернулся. У него ещё были дела. Когда корабль набрал полный ход, капитан собрал не занятую в управлении часть команды на палубе. — Ну что же, теперь настало время платить по счетам. Старпом, конвоируй тех матросов, что поддержали тебя сегодня ночью, в трюм. В ближайшем порту мы с ними расстанемся! С тобой же разговор будет отдельным. Сяо Юй бросил обеспокоенный взгляд на своего друга, но был вынужден отступить. Заперев троицу неудавшихся бунтовщиков в трюме, он вернулся на наверх. Чжэхань тем временем мерил палубу шагами, размышляя. Заметив старпома, он подозвал его к себе. — И что же мне с тобой делать? По-хорошему, за бунт на корабле стоит вздернуть тебя на рее, чтобы другим неповадно было, но… Чжэхань тяжело вздохнул и покачал головой. — Но ты мой друг детства, единственный, кто вместе со мной отправился в изгнание и ступил на путь пиратства, отринув мирную и спокойную жизнь. Думаю, я многим тебе обязан, так что… Чжэхань обернулся назад и выцепил взглядом одного из замерших матросов. — Привяжи его к мачте и принеси кнут. Я сам с ним разберусь. Дрожащий паренёк споткнулся, быстро кинувшись выполнять приказ. Старпом позволил привязать себя к мачте, прекрасно осознавая свою вину. Закон был строг, но написан кровью многих людей. За бунт всегда был один приговор — казнь. Чжэхань взял поданный ему кнут и взвесил его в руке. Первый удар дался тяжело, дальше было легче. Свистящий звук рассекаемого воздуха болью отзывался в его душе, но. Это была его обязанность. Когда Сяо Юй окончательно обмяк на верёвках, Чжэхань отбросил в сторону кнут. — Пусть повисит денёк тут, затем забинтуйте его раны. Если выживет, то ему запрещено спускаться на сушу в ближайшие полгода. Никаких портов и развлечений, только работа на корабле. Матросы за спиной Чжэханя зашептались. — Полгода! Да и выживет ли?.. Да, у нашего капитана совсем нет сердца, раз он так жесток даже с друзьями. Чжэхань обернулся и бросил холодный взгляд на шепчущихся. — Вы правы, у меня нет сердца. Сегодня ночью старпом его вышвырнул за борт. Бросив эти слова, он вернулся в свою каюту. Дыра в сердце ныла и не давала покоя, пусть ром и смог немного притупить эту боль. *** Чжэхань вернулся с берега усталый и задумчивый. Старпом, лишенный возможности спуститься на твердую землю, ждал его рядом с лестницей. — Что-то ты рано, — хмуро отметил он. — Устал. Команда развлекается, завтра отправлюсь с ними пополнять запасы и искать новых матросов взамен тех, что сегодня с треском выгнали с нашего корабля. Сяо Юй вздохнул. — Я надеялся, какая красотка сможет зализать твои душевные раны. — Не нужно мне их зализывать. Я сам с ними разберусь. Чжэхань оперся о борт корабля, вглядываясь в горизонт, над которым сверкали зарницы далёкого шторма. Сяо Юй заметил, как что-то мелькнуло в волосах его друга. — Что там? Чжэхань проследил его взгляд и заправил волосы за ухо. Прежде чистая свободная мочка теперь покраснела под весом тяжёлой сережки. В оправе из серебра виднелась крупная жемчужина. — Ого, зачем ты?.. Чжэхань потер ухо, и из ранки проступила кровь, стекая на жемчужину. — На память. Я никогда его не забуду. — Того демона? Это он тебе подарил этот жемчуг? Сними немедленно! Сяо Юй потянулся к его уху, но Чжэхань бесцеремонно отбил её. — Даже не думай. И неужели ты до сих пор считаешь, что эта сирена пыталась нас погубить? Старпом тяжело вздохнул. — Нет, не думаю. Когда поднялся ветер, я увидел его за бортом. Уверен, это он помог покинуть нам это проклятое место, но… Тебе не стоило с ним связываться, вы из разных миров. Чжэхань покачал головой. — А жаль. Очень жаль.