Мир после войны

      — Ну и что это было? — Германская Империя вздыбил плечи, опираясь о край столешницы и хмуря брови, в который раз за день. — Чего ты хочешь добиться своим поведением?! — Россия молча стоял в тёмной комнате, заводя руки за спину, тем самым он показывал, что нападать в ответ не станет. Наступает тишина. Долгая, напряжённая тишина.       Кайзер тяжело вздыхает, прикрывая переносицу с носом в треугольник своих ладоней, оный опускается в кресло и кладёт локти на поверхность стола. Немец погружался в глубокие мысли. Он никак не мог понять, во что решил сыграть русский, и по каким правилам, а главное до какого результата. В покои Императора скромно просочились лунные лучи, борясь за доминирование с единственной зажжённой свечой, что стояла ближе к краю стола. Обладатель холодных глаз медленно подходит к Государю, присаживается на противоположный край от свечи и складывает ладони на бедре.       — Можешь считать это предупреждением. — Слова произносят мягко и спокойно, тем не менее, ответная реакция на них резка. ГИ распахнул глаза, удивлённо вскидывая брови ко лбу. Ладони разъединяются, и он теряется в жестах.       — Что…? — Тихо вопрошает германец, генерал же отворачивает от него голову, смотря на лунные лучи. Слова воспринялись как угроза, следовательно, это вызвало смешанные эмоции. — Думаешь, тебя это спасёт? Ты глубоко заблуждаешься. Это тебя не спасёт, тем более твои обязанности за тобой остаются. Как только все гости уедут, я тобой займусь лично.       — Ха? Наказать меня хочешь? — С усмешкой на устах, Россия поворачивает голову обратно к собеседнику и склоняет её в бок. — Не забывай, меня теперь бить никак нельзя. — Под хитрыми глазами расплылась не менее хитрая улыбка.       — А кто сказал, что я тебя буду бить? — После слов выступила лёгкая азартная ухмылка. В голову Кайзеру пришла гениальная идея, которую он обязан воплотить в жизнь. Это должно поставить россиянина на место, а также помочь разгрузить голову и сосредоточиться на особо важных делах.       — М? — Оживившись на интригующую тему, наблюдал, как второй встаёт из-за стола и возвышается над сидящим. Смена уровней глаз побудила слезть со стола и сравнять зрительный контакт. — И каким же это способом ты хочешь сделать?       — Ступай в комнаты слуг. — Уходя от вопроса подданного, выпрямляется и указывает на дверь. — Это приказ, Россия. — Фыркнув на указ, Император направился по указанному маршруту. Сегодня он хорошо нервы потрепал германцу, но что его завтра ждёт очень хороший вопрос.

***

      — Мадам, благодарю за беспокойство. — Склонив голову перед парижанкой, он протянул руку и получил положительный ответ в виде протянутой в ответ ладони. Ладони монархов соприкоснулись, и мужчина поцеловал ладонь в знак благодарности. — Могу я сопроводить Вас в зал? Слышал должен быть медленный танец, уверен, Вы прелестно танцуете. Вам нравятся танцы? — Уводя с собой пока мало что понимающую француженку, РИ мельком наблюдал за действиями хозяина дворца.       Германская Империя прикладывал силы, дабы расслабить мышцы лица и остыть эмоционально по отношению к непокорному рабу. Он везде находит выгоду и выставляет себя белым и пушистым. Но это ведь с их стороны пошла агрессия, за что сейчас РИ и расплачивается. Здешний Государь быстро вернёт всё в свои русла, наведёт порядок, как на новых землях, так и в голове Царевича-лиса.       Страны вернулись в зал, к их счастью, никто не предал большого внимания их пришествию. Нет, многие заинтересованно наблюдали, как уходят два Императора, а после вышла и Императрица, зато сейчас заходят РИ и ФИ под ручку, а за ними появляется ГИ. Слухи, конечно, расползутся, но не дальше дворца: здесь они и упокоятся. Ни одна душа не посмела акцентировать на этом, сохраняя этические нормы и возвращаясь к более интересующим их вопросам.       — Германия, — Встав с места, Болгария жестом руки приглашает того к столу и сам делает шаг к нему на встречу. — Можем обговорить кое-что наедине?       — Снова выходить? — Не желая покидать зал и оставлять русского одного со странами, хотя угрозы от него не исходит, Кайзер опускается за стол. — Мы можем обсудить чуть позже, или может завтра? — Смотря в глаза просящего, ставит его в неудобное положение. Болгарин положительно кивает головой. — Благодарю за понимание.       — Россия, ты ведь принесёшь нам ещё выпивки? В твоё отсутствие мы опустошили бокалы, да бутылку. — Пьяная улыбка не нравилась северянину, как и отношение к алкогольным напиткам этой помеси австрийца и венгерца.       — Да, конечно. — Натягивая улыбку, брюнет оставляет даму у стола и направляется за напитками. Чтобы немцу жизнь мёдом не казалась после жеста милосердия, стоит отрезвить его голову. Отсюда покорность и желание прислужить противнику. Предпочтения он помнил — это красное вино и фруктовые закуски. Одному из любителей сладких угощений явно будет не сладко.        По лучшим петербургским традициям, Россия делал всё красиво, завораживая зрителей и вызывая интерес к своей персоне. Он видел и чувствовал чужие взгляды на себе, и это никак не мешало ему творить пакость на глазах немецкого народа. Они наблюдают за движениями рук, ног, тела, но никак не за действиями.       Российская Империя ещё в первый раз, когда приходил за выпивкой, приметил живые цветы, что служили декором зала. Германия даже здесь попытался выделиться, чем угодил коварности покорённого Императора. Выдернув один цветочек, мужчина ловко ножом обработал конец цветка, положил его на поднос возле бокала дамы, а листья он в процессе сорвал и растирал до сока. Благодаря хорошо выбранному месту, он стоял спиной к людям, что не позволяло уследить за всем происходящим. «Немного соку в вино не помешает» подумал РИ и добавил свежевыжатую жидкость в посуду.       Расставляя закуски, бокалы, наполненные алкоголем, в центр подноса ставит закупоренную бутылку. К этому времени уже объявили о горячих блюдах. Праздник только начинается, а на одних напитках и закусках долго не протянуть. Подняв переноску посуды, Россия выпрямил спину и направился к странам. Было больно, лишний раз ему не стоит напрягаться и раздражать раны, но он должен завершить начатое.       — Ваши напитки и закуски, господа-монархи. — Предлагая каждому бокал, старался не смотреть на их лица и не показывать свои истинные эмоции. Бокал с сюрпризом приняли без сомнения, что значило, что пора переходить на второй этап действий. — Сейчас подадим блюда.       Забрав поднос, голубоглазка, не дожидаясь реакции на свой «подарок», стремится подальше отойти от правителя. Досадно, что вся его работа достаётся безымянному проказнику именуемому «случай», но это лучше для него же. Портить отношения со всем народом не стоит. Нужно держать нейтралитет и по возможности не вовлекать в их сложные отношения третьи лица.       Господа принялись, вновь пить за победу, Герман поднялся на ноги, поднял бокал, озвучил тост, толкуя о силе и величии германской армии, и после пригубил напиток. Тут уже Россия не удержался и обернулся посмотреть. Нельзя было пропустить этот момент. Все бодро отхлебнули выпивку и Кайзер, набрав в рот жидкости, собирался проглотить за два этапа, но замер после первого глотка. Послевкусие от вина и так обжигает горло, а сейчас ещё чем-то отдавало. Полость рта начинала вязать, горечь чего-то постороннего кривила мышцы лица, глотать остатки совсем не хотелось, но и сплюнуть нельзя, а чем дольше держит жидкость во рту, тем сильнее вяжет.       Взоры Империй пересекаются, чуть напряжённое лицо ГИ и сдерживающее нервный смех лицо РИ контрастировало на фоне обычных радостных лиц. Их ждёт серьёзный разговор.

***

      Северянин открыл дверь в комнату, где он оставил свою одежду и, где в дальнейшем будет проводить ночи. Переступив порог, мужчина закрыл за собой дверь и осмотрелся. В помещении уже были немцы, они готовились ко сну: кто расправлял койку, кто раздевался, а кто готовился к завтрашнему дню. Россия, сделав шаг вперёд, ориентировался на коллективное настроение немецких крестьян.       — Проходи смелее, коли пришёл, Царь. — Мужчина пожилых лет, смотря на русского генерала, закинул за спину подушку и прилёг на неё. Оный уже успел расспросить о новом сожителе, с которым всё никак не могут встретиться из-за выходок второго.       Российская Империя кивнул головой, то ли в знак приветствия, то ли в знак принятия приглашения, прошёл до своей кровати и остановился у ножек, начиная расстёгивать пуговицы мундира. Настроение германцев не сулило ничего хорошего, чувствовалось, что они не особо ему здесь рады. Об этом даже не постеснялись сказать открыто. У немцев нет чувства стыда или скромности.       — Будь добр больше так себя не вести. Мы не собираемся за тебя отвечать. — Упрекая чужанина за незнания правил и порядка, молодой мужчина получил ответ от старика.       — Прекратить стычку на ночь. С утра ему всё объяснишь. А сейчас всем отбой. — Старик лёг на бок и отвернулся от них.       Немцы вдохнули, повинуясь наказу старшего — они приберегли высказывания своих недовольств до утра. Царевич молча разделся до белья, повесил форму на бортик кровати и опустился на прохладное ложе. Свет потушили, не спрашивая новенького, нужен ли ему он ещё или нет. Спорить не было смысла, да и куда больше внимания требовали слова Германской Империи, что вспомнились в столь неподходящий момент.       «Я тобой займусь лично»… «Я не буду тебя бить»… Ах, какова же была его ухмылка при произнесении этих слов! Что же такого придумал Германия, чтобы отомстить мне за то кресло и то вино? Я ведь не так сильно его обидел? — Вздохнув, мужчина дрогнул от холодного потока воздуха. Прежде чем лечь в постель, брюнет надел вещи, выданные ему уже здесь. После чего, РИ повернулся к подушке, забрался на матрас ногами и опустился на живот, придерживая тело на руках. Ближайшее время он не сможет спать на спине или боку, но это не так сильно его волнует. Были вещи важнее этого. «Чего ты хочешь добиться своим поведением?».       Петербуржец сжал постельную принадлежность и уткнулся лицом в неё, сдавленно и шумно мыча, выпуская всё накопленное за день. Цепляться до него немцы не стали, у каждого были свои причины промолчать. Человеческий фактор показал себя с хорошей стороны. Утыкаясь носом в подушку, Император медленно уронил голову в бок, он смотрел в кромешную пустоту, а после минуты бездействий прикрыл глаза. Мысли никуда не уходили, как бы он пытался их заглушить или сменить. С ними РИ и уснул, не сумев взять над ними контроль.