Мир после войны

​       Российская Империя прибыл в ванную комнату в сопровождении молчаливых девушек. Их молчание его не устраивало: не хватало внимания и чувствовалось безразличность. Однако, оставшись один на один с собственными мыслями, он даже порадовался чуждости. Закрывать дверь в комнату ему настоятельно не рекомендовали, косвенно применяя угрозу наказания. Фыркнув от вспомнившихся единственных слов прекрасных юных дам, Империя стала незамедлительно расстёгивать пуговицы мундира. В процессе оный отмечал потёртости, пыльную грязь, пятна; одеяния становились менее приятны их владельцу. Сдать прачке? Так его очень культурно могут послать в эту же комнату с куском мыла. Он ведь теперь с ними на равных… С лица пропал след некогда самодовольной улыбки, лицо выражало презрение. Презрение не к ГИ, а к самому себе, к своему положению. Посмотрев по сторонам, россиянин не нашёл зеркала, что его больше удручило. Конечно, зеркало можно найти в императорских комнатах, слугам они зачем? ​       Устало скинув мундир на пол, Россия посмотрел на свои запястья; из-под манжет виднелись гематомы и потёртости. Раздражённо вздохнув, Император пресёк желание притронуться к поражённой коже. Не такие раны получал, это уж переживёт. Вслед за мундиром на пол упала хлопковая рубашка. На нём осталось не так много одежды, пора и воду набрать, раз об этом никто другой не позаботился. В комнатушке не было видно ничего, что могло бы содержать тёплую воду. Холодную он нашёл. Ну как холодную? Комнатной температуры. Служивому не жаловаться таким условиям, но раз он вновь при дворе, почему бы не рассчитывать на удобства. Хотя бы под предлогом последнего желания проигравшего… ​       Переливая воду найденным ковшиком из бочки в ванну, РИ отреагировал на скрип позади себя. В дверях появился Германская Империя, на чьих плечах повисло большое полотенце. Российский царевич, упирая руки в бока (при этом всё ещё держа ковш), осмотрел прибывшего гостя с головы до ног и остановился на уровне глаз. Выглядел он недовольным и возмущённым, будто к нему присоединились не в начале водных процедур, а в середине, в самом процессе. ​       — Позволь…те поинтересоваться целью… Вашего визита. — Холодному монарху не понравилось обращаться формально к стране, которая присвоила его себе. ​       — Ты думал, я тебя одного оставлю? — На устах в очередной раз заиграла ухмылка. Они словно кот и мышь. Вот только котом России не быть сейчас. ​       — Пф, ну право! Я могу побыть один хотя бы во время мытья? — Не уступая оппоненту, опустил ковш в ванну и направился к Его Высочеству с намерениями вытолкнуть того за дверь. Вот только, когда россиянин подошёл к германцу и потянул руки к плечам действующей Империи, оный в свою очередь схватил пострадавшие до этого кисти и дёрнул вверх. Отреагировать на решительные и сильные действия не хватает сил и реакции, отчего брюнет отступает назад из-за движения в его сторону и по итогу оказывается прижатым к стене. Положение его только усугубилось. — Германия? ​       Звучит неформальное обращение к Германской Империи и тот замешкался. Отличный момент для того, чтобы вырваться из захвата и оказаться на свободе. На толчок и попытку выскользнуть из натиска реагируют куда эффективнее. Руки сводятся над головой и их сильнее прижимают к холодной стене, но уже одной рукой. Второй рукой отпрыск Пруссии приподнял за подбородок лицо буйного аристократа. ​       — Где же твои манеры и воспитание, Россия? — Упомянутый сильно удивился: его смущало внимание страны-победителя, так ещё и его виновным сделали в ситуации, когда к нему ворвались во время подготовки ванны. — Как нужно относиться к тому, кто тобой владеет? — В ответ молчание и отвод взгляда в дерзкой манере. Россия скалится, оголяя клычки. Нужно действовать, но это выльется в ужасные последствия. Нужно подождать пик действий. — Я жду ответ. — Немец наклоняется, угрожая действиями поцеловать в губы. —​ Либо говоришь ты, либо действую я. ​       — Откуда мне знать, как относиться… — Процедил РИ, агрессивно кося глаза в сторону потенциальной угрозы. Он ведь просто хотел помыться и набраться сил для пакостей. Как его планы переплелись с ситуацией, где он становиться жертвой действий сексуального характера? — И не смей ко мне прикасаться. Я тебе не вульгарная девушка! — Брыкание возобновилось с новой силой, пока не послышался заливистый смех. ​       Немец во время смеха ослабил хват рук, отпустил голову и наклонился ближе к российскому царю. Так сильно повеселил загнанный в угол мышонок, что смеющегося согнуло вдвое. Столь резкая смена поведения Его Величества смутила подвластного. Что он смешного сказал? А может что-то не то сделал? Да какой «не то сделал»?! Пихнув мужчину в грудь, ускользнул из-под влияния его большой тени и встал около ванны. ​       — Прекрати смеяться! И… — Российская Империя нахмурил густые брови. — Покинь купальню! Она занята. — Изображением точки предложения послужил топот доминирующей ногой. ​       — Не соглашусь, Россия. — Протирая слезинки с уголков глаз полотенцем, что висит на плечах, Герман натянул довольно-радостную усмешку и выпрямился во весь рост. Если бы было в помещении темно, упомянутый мог бы предположить, что глаза у немчуры сверкают. И этот блеск в глазах не сулит ничего хорошего. ​       — Покинь… Комнату. — Российская Империя повторил своё обращение, глазами поглядывая на дверь позади мужчины. Не выпуская из поля зрения наследника пруссака, он поднимает ковш со дна ванны, при этом сам опускался на корточки. Вода медленно стекает с ковша, синхронно движениям Царя, пока тот поднимался на ноги. ​       — На твоём месте, я был бы покорным рабом, и не спешил размахивать руками. Одна царапина или синяк на моём теле из-за твоих деяний и ты инвалид. — Германия победно улыбается. Они оба знаю, что это правда. Только РИ предпримет попытку напасть на Императора Германии, как русского сравняют с землёй и оставят помирать на заднем дворе дворца. Но и умереть ему не дадут, уж ценная и занятная игрушка из него выйдет. ​       — Я предоставлю тебе шанс оказаться на моём месте, Германская Империя. — Сжимая в крепкий кулак рукоять ковша, брюнет бросает вызов мужчине напротив. Напряжение между нами наросло быстро, больше никто не смеялся, и даже не поднимал уголки губ для улыбок. ​       Русский царь хоть и проигрывал во внешнем виде, но он умело применил это в свою пользу. В случае сцепки, ему будет удобно хвататься за одеяние ГИ, в то время, как германцу будет сложнее поймать Россию за одну майку. Император был готов, как оборонятся, так и шугать противника. Крепкое телосложение, шрамы видневшиеся из-под белой майки, военные брюки и чёрные высокие армейские ботинки — полный комплект. Его внешний вид так и говорил — он тот самый стереотипный русский борец; тот, кем запугивают маленьких детишек, зарождая когда-то в них злобу через страх. Даже обычный бытовой атрибут кажется опасным орудие в руках такого мужчины.       Так и быть. Ничья. Силой мериться не станут. Ни себя, ни раба не хотелось калечиться. Цена уж высокая стоит — здоровье и репутация. Молча разворачиваясь, Его Высочество направилось к дверям, и только после того, как переступил порог, он обратился к поданному. ​       — Мне не быть на твоём месте. Это участь только для тебя. — После сказанного, полотенце падает на кафель ванной комнаты, затем дверца захлопывается и РИ остаётся вновь один на один со своими мыслями. ​       Россиянин расслабляет напряжённое тело, и ковш выскальзывает с его хвата, звонко ударяясь об кафельный пол. Аналогично ушедшему, безмолвно глядит на дверцу, ожидая, что кто-то вновь в ней окажется, Российская Империя чертыхается, упоминая западного собрата. Хватаясь за обросшую голову, стискивает кулаки до побелевших косточек и тихо ругается себе под нос, не желая быть услышанным третьими лицами. Он им покажет кузькину мать. Изучит каждого и нанесёт сокрушительные удары, будет бить по больному. ​

***

      После принятия душа, Российская Империя застирал своим вещи, но так как оставлять их не было где, да и не безопасно, он их выжал настолько, на сколько силы позволили это сделать, и накинул на себя. Найдёт комнату, выделенную ему, так уж и определится как сушить мундир, а пока… ​       Проходя мимо гвардейцев, что так и стоят вдоль стены, он на ходу поправлял свои влажные волосы, размышляя найти ещё и ножницы. Аристократ всегда должен оставаться аристократом. Это относилось к обеим империям. РИ болтать о своём положении налево и направо не станет, ​ для авторитета и репутации ГИ, оный тоже сплетничать не станет. Хотя… Похвастаться своей победой он уж точно не упустит момент. Да и служанки-то у него практически все женского пола. Слушок уж очень быстро распространится. Рано он обрадовался своей анонимности. Уложив мокрые волосы так, чтобы не падали на лицо, холодная внешне страна расправил плечи. Его никто не лишит генов благородных отцов. В нём течёт эта кровь. Глазами пробежавшись по периметру длинного коридора, где он ранее был, мужчина заметил его. Остановившись на полпути, свёл брови к переносице и развернулся на сто восемьдесят градусов, поспешно стремился удалиться с коридора. Но не тут-то было. ​       — Остановите его! — Послышался голос здешнего императора и солдаты оживились. Не наживая себе больше неприятностей, РИ сам остановился и развернулся к Рейху. Тот потихоньку к нему приближался, явно радуясь подчинению. —​ Всегда был бы такой… ​       — Повторяешь… — В плечо не слабо пихнули, от чего он сделал шаг на встречу к врагу. —​ Повторяетесь. —​ Брюнет поднял глаза и уверенно посмотрел в зелёные глаза. ​       — Не повторяюсь, а лишь напоминаю и радуюсь твоим изменениям. — РИ губами ему ответил, но вслух не стал озвучивать своим планы. Разбрасываться словами пока стоит воздержаться, ибо за них придётся ещё отвечать. ​ ​       — Могу я поинтересоваться, где находятся мои покои? — Зарождать войну в беседе Россия не желал, блокируя свои желания язвить, пререкаться и нарываться, оный ввёл диалог вполне культурно. ​       — Ну ты скажешь… — После слов послышался смешок. — Твои покои. Я тебя определил в комнаты слуг мужчин. — По дёргающемуся выражению лица русского царевича можно было догадаться, что тот не особо рад делить комнату с кем-либо, но при этом старается этого не показать. — Будь благодарен мне, служи верой и правдой. ​       Император, размышляя над услышанном, наблюдал за оживлёнными действиями охраны (им не нравилось, что поданный не отвечает Его Высочеству). Натянул улыбку через силу и легонько кивнул головой. Как же… Так я тебя и послушал… — Конечно, Германская Имп. — В плечо сильно толкнули, давая понять, что он допустил ошибку в обращение. — Я принял ваши слова. — Обращаться по статусу он так и не станет, ни к нему, ни в настоящем состоянии и положении.​ ​       — Вот и хорошо, а сейчас ступай в комнату и надень рабочую форму. Нечего по дому в мокром ходим. Помимо того, что капли попадают на ковёр, так потом ещё и заболеешь. — Хоть последнего примера не было​ в планах россиянина, он не вольно ухмыльнулся, и загорелся желанием не упускать такую возможность, но немного позже. Пути мужчин разошлись, каждый двинулся в свою сторону по своим делам в сопровождении охраны.