Связанные долгом

Серкан в ту ночь так и не ложился спать. Я долго ждала, не в силах заснуть, слишком смущенная тем, что случилось. Он признал, что хочет меня, прикоснулся ко мне, но затем внезапно отступил. Почему? Когда я проснулась следующим утром, его сторона кровати была нетронута, и, когда через полчаса я зашла в столовую, его неразвернутая газета лежала рядом с чистой тарелкой. Волнуясь, я подошла к его кабинету. За дверью было тихо, но это ничего не значило. Я постучала и вошла, не дожидаясь ответа, чтобы не дать Серкан шанс приготовиться к обороне. Возможно, если смогу снова застать его врасплох, у нас что-то получится. Серкан сидел за столом из черного дерева и прищурился, увидев, как я впервые захожу в его кабинет. Может, опять посчитал, что я посягаю на его личное пространство. Мой взгляд задержался на фотографии в серебряной рамке на столе. На фото — его улыбающаяся первая жена. Рамка лежала посредине стола, как будто Серкан спешно ее положил в тот момент, когда я открыла дверь. Никаких других фотографий в комнате не было. В моем животе что-то резко сжалось. Стараясь скрыть свою боль, я встретила его неодобрительный взгляд. — Что ты здесь делаешь? — Это тоже мой дом, разве нет? — Конечно да, но это мой кабинет, и мне надо работать. — Ты постоянно работаешь. Я хотела посмотреть, все ли с тобой нормально. Он приподнял брови. — Почему должно быть иначе? — Почему? Потому что вчера ты себя очень странно вел. Сначала прикасаешься ко мне, а в следующее мгновение не знаешь, как бы побыстрее от меня свалить. — Ты ничего обо мне не знаешь, Эда. — Правильно, и я хочу это изменить, но ты продолжаешь отталкивать меня, — перебила я его. Серкан встал и провел рукой по волосам. — Я никогда не хотел жениться снова. И не зря. — В который раз это прозвучало так, словно этот брак был моей идеей, как будто мое мнение в этом вопросе кто-то спрашивал. — Я не просила тебя на мне жениться! С меня довольно. Я развернулась на каблуках и выскочила из его кабинета, убедившись, что как следует хлопнула дверью, хоть это и было ребячеством. Я услышала открывающуюся дверь и шаги Серкана позади меня. Он догнал меня и схватил за запястье, останавливая. — У тебя отвратительный характер, — прорычал он. Я подняла на него глаза. — Это твоя вина. — Этот брак всегда был по логическим мотивам. Я же говорил тебе об этом. — Но это не означает, что мы не можем попытаться превратить его в настоящий брак. Не существует таких логических мотивов, по которым мы не должны спать друг с другом. Ты спал с проститутками, так почему не можешь спать со мной? — Потому что я был зол и хотел кого-нибудь трахнуть. Я хотел, чтобы это было грубо и жестко. Я не искал близости или нежности, или чего бы то ни было, что нужно тебе. Я получал удовольствие, а затем уходил. Того, чего ищешь ты, я дать не могу. Та часть меня, которая была способна на это, умерла вместе с моей женой, и она не вернется. — Ты не можешь знать, чего я хочу. Может быть, мы хотим одного и того же, — прошептала я. — Я по глазам вижу, что это не так, — усмехнулся он. — Ты хочешь заниматься любовью, но я не могу тебе этого дать. Я жажду обладать тобой, владеть безраздельно, но не по тем причинам, по которым ты хочешь меня. Я бессердечный ублюдок, Эда. Не старайся разглядеть во мне что-то иное. Деловой костюм и бесстрастное лицо — тонкий слой, скрывающий чертову бездну в моей душе и сердце. Не пытайся подсмотреть, что находится под ним: то, что найдешь там, тебе не понравится. Я была слишком ошеломлена, чтобы ответить, вместо этого стояла и смотрела, как он возвращается в свой кабинет. *** Остаток дня я провела, обдумывая свои возможности. Эмоциональной привязанности Серкан не хотел. Ему даже нежность не нужна. Грубо и жестко — так он описывал секс, за которым шел к проституткам. В одном он был прав. Это было не то, чего я хотела, но за эти годы я узнала, что иногда нужно согласиться на меньшее зло, чтобы достичь хоть какого-то подобия счастья. Я хотела заниматься сексом с Серканом, может, и не таким образом, как он обрисовал, но кто сказал, что так мне не понравится? И он точно не говорил, что будет обращаться со мной грубо. Серкан всего лишь сказал, что я не должна ожидать от него флаффа и проявлений любви. Я смогу это пережить, ведь так? Мне хотелось быть для него желанной. И, кто знает, вдруг это будет так же прекрасно, как быть любимой им. Приближалось время обеда, но я испытывала совсем не тот голод, когда торопливо, прежде чем смогла бы передумать, раздевалась в нашей спальне и надевала халат. Голой пройтись по дому я бы не смогла. Мой желудок крутило от нервов, пока я спускалась вниз в кабинет Серкана. Постучав, на этот раз я подождала, когда он разрешит мне войти, потому что не хотела с борьбы начинать эту попытку соблазнения, даже если вчера наш спор в спальне сильно меня завел. Серкан открыл дверь, не вымолвив ни слова, его холодные глаза скользнули по моему телу. Я задумалась, может ли он определить, что я голая под тонкой тканью халата? — Можно войти? Он отступил, пропуская меня внутрь. Я услышала, как закрылась позади дверь, а затем Серкан прошел мимо и обернулся ко мне с вопросом: — В чем дело? — Я приняла решение. — Насчет чего? Я распахнула свой халат. — О нас. О сексе. Глаза Серкан потемнели. Сжав зубы, он покачал головой и начал отворачиваться. — Тебе нужно уйти. — Не смей отворачиваться. Взгляни на меня. Серкан, я думаю, что заслуживаю хотя бы этой маленькой любезности. От мужа волнами исходило напряжение, когда он все же повернулся ко мне. Он смотрел, но не приближался и на этот раз не делал вид, что я невидимка. Его голубые глаза блуждали по моему обнаженному телу. Мои соски затвердели в прохладном воздухе кабинета, но я не запахнула свой шелковый халат, несмотря на непреодолимое желание укрыться от холодного исследования Серкана. Его взгляд задержался на вершине моих бедер немного дольше, чем на остальных участках тела, и меня озарила робкая надежда. Сколько же у него контроля? — Я для тебя кто? Жена? Его блондинистые брови сдвинулись. — Конечно жена. — В его голосе я услышала что-то, чего не смогла понять. — Тогда заяви свои права, Серкан. Сделай меня своей. Он не шелохнулся, но его глаза скользнули вниз к моим возбужденным соскам. Этот взгляд был почти осязаем, как призрачное прикосновение к моей обнаженной коже, но этого было недостаточно. Я вновь хотела ощутить его пальцы между моих ног, хотела почувствовать их каждым дюймом своего тела, хотела кончить так, чтобы забыть все свои проблемы. Я не была попрошайкой. Я знала, что почти уложила Серкана, видела это в очертании его напряженных плеч, в голодном взгляде. Я жаждала сегодня вечером заняться сексом. — У меня тоже есть потребности. Ты бы предпочел, чтобы я нашла себе любовника, который освободит тебя от обязанности прикасаться ко мне? Я не была уверена, что у меня хватит на это духу. Нет, я знала, что не смогу, но эта провокация была моим последним шансом. Если Серкан не среагирует и на это, то не представляю, что еще можно сделать. — Нет, — произнес он резко, и что-то злое и собственническое пробило его идеальную маску. Серкан сжал губы, стиснул челюсти и двинулся на меня. Он остановился передо мной, и я задрожала от возбуждения. Серкан не дотронулся до меня, но мне показалось, что я увидела искру желания в его глазах. Это были крохи, но вполне достаточно для того, чтобы меня воодушевить. Я преодолела оставшуюся между нами дистанцию и провела пальцами по его сильным плечам, прижимаясь своим обнаженным телом к его груди. Грубая ткань его делового костюма восхитительно терлась о мои чувствительные соски, и я застонала. Пульсация у меня между ног стала почти невыносимой. Глаза Серкана сверкнули, когда он посмотрел на меня сверху вниз. Он медленно обнял меня и положил ладонь на мою поясницу. Я бы очень хотела, чтобы он сдвинул свою ладонь ниже. Не припомню, чтобы когда-либо настолько отчаянно нуждалась в чужих прикосновениях, даже когда мне приходилось слушать Каана, трахающего Фрэнка в соседней комнате. Я торжествовала. Теперь он меня не игнорировал. Я откинула голову, чтобы взглянуть ему в лицо. Любой отголосок желания, который, как я думала, увидела в нем, исчез, воздвигнув после себя непроницаемые стены. Я поднялась на цыпочки, отчаянно нуждаясь в настоящем поцелуе, но рука Серкана на моей спине сжалась, а сам он не собирался наклоняться ко мне, так что прикоснуться своими губами к его я не смогла. Он не хотел моего поцелуя. Я больше не могла выносить этого: я тут голая на него набросилась, предлагая ему себя и свое тело, а он по-прежнему нос воротит — поэтому вырвалась из его объятий, чувствуя себя грязной дешевкой. Стараясь не смотреть ему в глаза, я повернулась и вылетела из его кабинета, подхватив свой халат, пересекла холл и взлетела вверх по лестнице. Вот и ответ. Больше я не буду и пытаться. Мне нужно смириться с тем, что Серкан меня не хочет, что он не будет спать со мной по каким-то названным им глупым причинам, пока не появится абсолютная необходимость произвести наследника. Я ввалилась в спальню и рухнула на кровать. Меня охватили отчаяние и тоска, но лишь на мгновение, я не позволила им одержать надо мной верх. Я пережила брак с Кааном — смогу пережить и брак без любви с Серканом. Когда-нибудь у меня будут прекрасные дети, которых я буду любить, и которые будут любить меня, а до того времени я потерплю. Я не первая и не последняя женщина в нашем мире, которая вынуждена жить с бесчувственным мужем-ублюдком. По крайней мере, мой муж не был таким жестоким мудаком, как Томмазо. Это что-то да значит. А я сама легко позабочусь о своих потребностях, как и в предыдущие несколько лет. Я перевернулась на спину, по-прежнему злая, сконфуженная и полная разочарования, но все такая же возбужденная. Закрыв глаза, я провела рукой вниз по телу и между ног, медленно начала гладить себя, воображая, что это снова дразнящие пальцы Серкана, и вспоминая промелькнувшую на мгновение в его глазах искру вожделения, которую я, скорее всего, себе напридумывала. Мое дыхание участилось, Я была уже совсем близко. С моих губ слетел стон, и я услышала, как раздался резкий вдох. Открыв глаза, я уперлась взглядом в Серкана; он стоял в дверях, схватившись за ручку, и смотрел на меня. На этот раз его глаза полыхали огнем. Боже милостивый, как долго он наблюдал за мной? Меня как бульдозером накрыло унижением. Я отдернула руку и, стискивая на груди халат, подползла к краю кровати. Я не могла остаться в одной комнате с Серканом, не после того, что он только что видел. На сегодня позора достаточно, но Серкана внезапно преградил мне путь, встав передо мной. Его высокая фигура возвышалась надо мной. Откинув голову назад, я встретилась с ним глазами, они были более живыми, чем я когда-либо видела. Похоже, что он был зол. — Нет, — произнес он тихо. Я не очень поняла, что он имел в виду. Он начал наклоняться ко мне, пока я опять не оказалась лежащей на спине, а он навис надо мной. Полы его пиджака распахнулись и закрыли меня с обеих сторон, как в мягкую тюрьму. Я всматривалась в лицо Серкана, возбуждаясь от его близости и его взгляда. Приподнявшись на локте, он вклинился коленом мне между ног, раздвигая их. Сердце отчаянно колотилось у меня в груди. Неужели он, наконец, сделает то, чего я так ждала? Серкан впился в меня долгим взглядом, и я уже была готова к тому, что он снова отпрянет, но вместо этого он обхватил мою грудь, и я выгнулась навстречу ему со стоном желания. Он перевел взгляд на свою руку и ущипнул меня за сосок, сильнее, чем я ожидала. Удовольствие словно молния пронзило каждую клеточку моего тела. Я нуждалась в том, чтобы Серкан прикоснулся ко мне там. Эта потребность была сильнее голода и жажды. Он был нужен мне больше, чем воздух. Серкан щипал и тянул меня за сосок, а глаза его темнели и набирались решимости, пока он наблюдал за мной. Раньше я иногда ласкала свою грудь, но особо это никогда на меня не влияло, а жесткие прикосновения Серкана вызвали у меня приятные покалывания внизу живота. Он склонился ниже, захватив мой сосок губами, и грубая ткань пиджака коснулась моей кожи. Я выгнулась, прижавшись сильнее грудью к его лицу, но рука Серкана, удерживая меня на месте, сжала мое бедро. Он снова жестко впился в мой сосок, еще сильнее возбуждая и вызывая бассейн у меня между ног. Я корчилась в попытке потереться о его колено, вклинившееся между моих бедер, но Серкан одной рукой сдерживал мои попытки. Невозможность двигаться так, как того хочется, никогда не казалась мне чем-то сексуальным, но, Боже, как я была неправа. Серкан легонько прикусил мой сосок, его зубы чуть оцарапали чувствительную кожу, и я чуть не кончила. Я была уже так близко. Он выпустил мою покрасневшую и затвердевшую от терзаний вершинку. Глядя мне в глаза, Серкан провел рукой вниз по моему телу. Я была не в силах отвести взгляд от его прекрасного холодного лица, зачарованная пламенем в его глазах. В них было что-то темное, дикое и злое. Он положил пальцы мне на бедра и развел мои ноги в стороны. Я задрожала от предвкушения. — Если хочешь этого, скажи сейчас, — сказал он хрипло. Да как он мог даже усомниться в моем желании? — Я хочу этого. — Хорошо. Со зловещей ухмылкой Серкан втянул другой сосок в рот и щелкнул по нему, одновременно скользнув двумя пальцами к моему лобку и надавив на клитор. Шипы удовольствия выстрелили из моего центра по всему телу. Мне казалось, что оно трещит по швам, когда оргазм накрыл меня. Мои бедра судорожно тряслись. Серкан спокойно смотрел, как я дрожала под ним, его пальцы по-прежнему прижимались к моему чувствительному клитору. Медленно я спустилась с небес на землю. Я была сконфужена тем, что настолько быстро кончила, ведь он едва меня коснулся, но, несмотря на свое смущение, вызывающе вздернула подбородок. Если бы муж не заставил так долго ждать, я бы так не возбудилась. Серкан с силой втянул воздух через нос, сжимая челюсти, затем запустил пальцы между моими складками. Его ноздри раздулись, когда он медленно толкнулся в меня двумя пальцами. Мои мышцы сжались вокруг него, и я резко втянула воздух на чужеродное вторжение. Болезненным это не было — лишь слегка неудобно. Я иногда вводила в себя один палец, но никогда не понимала привлекательности этого. Сейчас это было потрясающе. Серкан опустил взгляд и наблюдал за своими пальцами, как они двигались во мне и. Это было невероятно, лучше, чем я когда-либо могла испытать сама. Его непрекращающееся движение заставило меня задыхаться. — Ты невероятно тесная. Не могу дождаться, чтобы оказаться внутри тебя, — хрипло сказал Серкан. Мне хотелось, чтобы он продолжал говорить с этим сексуальным рычанием, но все, что мне удалось выдавить из своих губ, было хныканьем и вздохами. Я была близка ко второму оргазму, чувствовала, что он образуется в глубине моего центра, ощущала знакомые шипы удовольствия, пронизывающие эхом мое тело. Серкан ускорил движение и щелкнул пальцем по моему клитору. Я врезалась пятками в матрас, когда оргазм накрыл меня, еще интенсивнее, чем первый. Я все еще наслаждалась последними волнами оргазма, когда Серкан вытащил пальцы. Несмотря на мой протестующий звук, Серкан выпрямился. В глазах его пылала острая жажда. Меня поразили напряжение, обреченность и темнота, одновременно смешавшиеся на его лице. Он был похож на человека, который проиграл битву с собой. Он стоял высокий и царственный, неподвижно, за исключением вздымающейся и опускающейся грудной клетки, и его глаза блуждали по моему обнаженному телу. А затем он потянулся и снял пиджак. Тот соскользнул на пол с тихим шелестом. Однако Серкан не стал избавляться от своего жилета и рубашки. Он легко расстегнул ремень, и мои глаза двинулись ниже и застыли на кое-чем, что я и не надеялась уже вызвать в мужчине, — на выпуклости в его брюках. Меня охватило изумление, а затем радостный триумф. — У тебя стоит, — прошептала я. Серкан сверкнул глазами и замер, положив руки на ширинку. — Я в состоянии иметь эрекцию. Я не импотент. — В его голосе слышалась насмешка, но ее почти заглушила хрипотца жажды. — То есть, я совсем не то имела в виду. Ну, я думала, что тебя не привлекает мое тело. Серкан как-то странно взглянул на меня. — Насчет этого не переживай. Мало кого из мужских особей оставит равнодушным твое тело. Все так же уверен в себе, уравновешен, и все же… Я взглянула на его промежность. Серкан расстегнул ширинку и спустил брюки. Его черные боксеры мало что скрывали от впечатляющей выпуклости. Мне хотелось протянуть руку и прикоснуться к нему, но я сдержалась и наблюдала, в то время как потихоньку росла моя нервозность. Я ждала этого так долго. Наконец, Серкан избавился и от своих боксеров. Его член был толстым и длинным и находился в состоянии полной эрекции, что странным образом наполнило меня удовлетворением. Наконец-то, спустя столько лет игнора, сначала со стороны Каан, а затем от Серкана, я получила реакцию хотя бы от последнего. — Подвинься, — произнес Серкан своим голосом Босса, тем голосом, который не вызывал никаких споров, не то чтобы я мечтала протестовать. Я без промедления поползла назад и вынула руки из халата, чтобы лечь перед Серканом абсолютно голой. Он не сделал движения, чтобы снять рубашку и жилет, а взобрался на кровать и устроился между моих ног, разведя их, открывая меня для него. Я задалась вопросом, почему он не разделся полностью? Это какой-то барьер, который он собирался между нами держать? Или я зря заморачиваюсь? Он выглядел более чем сексуально в своем жилете, но все же… Ни единой мысли не осталось в моей голове, когда Серкан направил свою эрекцию к моему центру и толкнулся в меня. Он был твердым и большим, но я так долго ждала этого. Я была готова. Серкан приподнялся на руках, двинул бедрами и проскользнул на несколько дюймов вперед, пока я не напряглась и не закричала. Зажмурившись, я несколько раз резко вдохнула через нос, чтобы успокоить мой разогнавшийся пульс. Боль уже затихала, но еще не прошла до конца. После еще одного глубокого вздоха я открыла глаза и обнаружила, что Серкан смотрит на меня. Его челюсть была напряжена. В этот момент он не казался таким спокойным и уравновешенным. Было видно, что он прилагал огромные усилия к тому, чтобы не двигаться. Я подняла руки, схватила его за плечи и после этого сделала маленький кивок. Качнув бедрами, Серкан толкнулся на всю длину. Я изогнулась, зажав рот, чтобы не издать ни звука, и, выдыхая через нос, заставила себя расслабиться. Серкан посмотрел на меня, сдвинув брови. Мышца у него на щеке подергивалась. — Скажи мне, когда я смогу двигаться, — процедил он, удивив меня этим проявлением сострадания. Я поерзала в нетерпении, отчаянно желая, чтобы Серкан двигался во мне. Небольшой дискомфорт все еще был, но все же стало лучше. — Все нормально. Он кивнул, затем вошёл почти до упора, прежде чем вернуться обратно. Мои мышцы плотно сжали его член, все еще пытаясь свыкнуться с вторжением, но я почувствовала прикосновение удовольствия от этой болезненности, когда Серкан взял медленный ритм. Мне хотелось, чтобы он опустился на свои предплечья, чтобы мы могли стать ближе, но он опирался на ладони. Я подумала, что ничего другого и не должна была ожидать. Он предупреждал меня, но, по крайней мере, был осторожен и не набрасывался. Из меня вырвался короткий стон, когда Серкан ударил в восхитительное место глубоко внутри меня. Он ускорился, толчки стали сильнее. Он полностью сконцентрировался, не издавая громких звуков, но его дыхание участилось. Мне понравилось наблюдать за ним, замечать мелкие подрагивания и вспышки на его холодной маске, когда возрастало его удовольствие. — Мое время истекает, — предупредил он резким голосом. — Не знаю, как долго еще смогу продолжать. Меня удивило его признание. Вот уж не думала, что он был человеком, который с готовностью признался бы в чем-либо, по его мнению, похожем на слабость. Я обрадовалась этой крохотной искре человечности. — Все в порядке. Не то чтобы я собиралась кончить ещё разок. Я бы сказала, что была близка к пределу своих возможностей. Движения Серкана стали более быстрыми и менее сдержанными, почти отрывистыми и бесконтрольными. А затем он, наконец, опустился на свои предплечья, сделав нас ближе, чем мы когда-либо были. Наши тела прижались друг к другу, как будто мы слились в одно, и Серкан по-настоящему начал вколачиваться в меня, сильно и быстро, и моя чувствительность превратилась в мучительный приступ боли, но мне было не до того. Я ощущала его жар через одежду. Его жилет натирал мои чувствительные соски, и все же мне хотелось почувствовать его кожу, но даже это было в данный момент не так важно. Имело значение только то, что Серкан, наконец, сделал меня женщиной, позволив произойти близости. Возможно, это новое начало, настоящее начало нашего брака. Я прижалась к нему и уткнулась лицом ему в шею, в то время как Серкан толкнулся в меня еще несколько раз. Он застонал, его тело напряглось, а затем чувство, что его эрекция расширяется во мне, сопровождалось странным ощущением, когда он кончал в меня. Я отклонилась назад в желании увидеть его лицо. На этот раз маска исчезла: он выглядел взъерошенным, доступным, каким-то менее суровым. Он вздрогнул еще раз, прежде чем опустил лицо и прижался губами ко мне, его язык слегка скользнул по моим губам. Я в нетерпении открыла рот ему навстречу. Наши языки встретились, и я взлетела на небеса. Я так долго ждала нашего настоящего поцелуя, и теперь это происходит на самом деле. На вкус он был идеален, и мне нравилось чувствовать его вес на мне, как и ощущение его опадающего члена во мне. Возможно, теперь все изменится. Я просунула руки под рубашку и провела ладонями вверх и вниз по его спине, пальцы ощупывали каждый шрам, оставленный на его теле. Он был таким теплым и сильным, как будто был моим. Серкан прервал поцелуй, наши глаза встретились, и в одночасье его стены вновь воздвиглись. Я увидела, как это происходит, как занавес, закрывшийся в конце представления. Он приподнялся на ладонях. — С тобой все в порядке? — спросил он, резко выходя из меня. Я задохнулась от вспышки боли, и Серкан на мгновение завис надо мной, всего лишь намек на нерешительность проявился у него на лице, но и тот быстро исчез. Серкан выпрямился, приподняв рубашку, чтобы она не испачкалась. — Мне нужно привести себя в порядок, — произнес он, как будто рассказывал мне прогноз погоды, как будто мы не переспали только что. Он смотрел на меня долгое мгновение, а затем исчез в ванной. Через пару минут включилась вода. Я лежала неподвижно на середине кровати, отчаянно пытаясь разобраться в своих эмоциях. Наряду с облегчением от того, что наконец-то избавлена от своей девственности, присутствовало странное чувство печали. Не то чтобы я нуждалась в нежностях, но мне бы хотелось, чтобы Серкан остался со мной немного дольше после того, как кончил. Меня затопило волной разочарования, и я закрыла глаза от нахлынувших эмоций. Не знаю, как долго так провалялась, но от ледяного голоса Серкана надо мной я вздрогнула: — Вот. Мои глаза распахнулись. Он стоял рядом с кроватью, уже в трусах, и протягивал мне полотенце. Я приняла его из рук Серкана и приложила к своей воспаленной плоти, не обращая внимания на краску смущения, постепенно заливающую мое лицо. Неужели он не может хоть немного полежать со мной? Мне так хотелось, чтобы он меня обнял, даже если бы ему пришлось притвориться, что заботится обо мне, но заставить себя просить я не могла. — Хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе, чтобы ты тоже кончила? Я уставилась на него. Это прозвучало так формально. Я покачала головой. Я хотела близости с ним, но не так, не сейчас. Серкан кивнул, подобрал с пола брюки, а затем надел их. — У меня еще дела, а потом надо съездить в одно из наших казино. Я буду дома поздно. Тебе не нужно меня ждать. Я кивнула, все равно не смогла бы выдавить из себя ни слова, даже если бы попыталась. После еще одного долгого взгляда на мое обнаженное тело Серкан вышел из комнаты, а я слушала его удаляющиеся шаги. Когда наступила тишина, я села и вздрогнула от резкой боли между ног. Я перевела взгляд на полотенце в руке, на котором было несколько розовых пятен, и меня наполнило дурацкое чувство выполненного долга. Это помогло избавиться от разочарования по поводу холодности Серкан. Пока я хотела быть счастливой. И наконец-то получила то, чего хотела. Теперь, когда Серкан сдался один раз, уверена, сдерживаться ему будет гораздо труднее. И я была полна решимости сделать это для него как можно более трудным. Я заполучила свой первый настоящий вкус удовольствия, и с этого момента хотела испытать его снова и снова.