Всё равно что мертвецы

      Когда они отплыли на достаточное расстояние, то снова поели, уже нормально, и начали составлять план. Договорились грести поочерёдно, по два часа на смену. Им было неизвестно, в каком конкретном месте они находятся, но были точно уверены, что за несколько дней куда-то к суше точно доплывут. Всё, что от них требовалось, так это работать вёслами. Этим они и занялись.       Как у цивилизованных людей, у них был и компас, и фонарь, и опреснитель. Помимо этого, в запасах лодки оказалось одно непромокаемое термоодеяло, что спасло бы от холода ночью, и не только. Однако, была одна проблема. Вообще, этих одеял должно было быть минимум три, по одному на два человека при максимальной загруженности лодки. «Кто-то стащил», — предположил Череп. Последнее время ситуация на фронте была скверная, что сказывалось на всём. Каждый немец, явно или нет, понимал это, и пытался обеспечить себя хоть чем-то на будущее. Видимо, в этом также была причина и нехватки провизии. Хранилище в принципе оказалось полупустым, хотя он не обратил на это внимание сразу. Вроде бы Гидра оставалась обеспечена почти во всём, если сравнивать с вермахтом, но даже до неё добрались дефицит и паника.       Через несколько смен гребли, когда солнце уже зашло, выявилась новая проблема, точнее, новая супер-способность. Возможно, раньше это было не так заметно или важно, чтобы обращать внимание, но оказалось, что сыворотка улучшила ещё и обоняние, причём очень странным способом. Спустя несколько смен пот смыл большую часть соли, и каждый ощущал явное присутствие другого так хорошо, что мозг сходил с ума. Притом ощущения эти были далеко не из разряда потной казармы. Резкий запах, бьющий через нос до самого рептильного мозга, не был отвратительным в обычном понимании. Он кричал о том, что рядом находится кто-то сравнимый по силе. Убить. Сожрать. Прогнать. Сбежать. Что-нибудь сделать, а не сидеть на месте и терпеть присутствие другого. Кровь разгонялась по телу так же сильно, насколько силён был запах, и от этого только больше выделялось пота, а значит, сильнее пахло. Это был замкнутый круг.       Вскоре это оказалось невыносимым настолько, что отдых от гребли стал бесполезным. Тело, что за вёслами, что без них, испытывало одинаковый уровень стресса. Оба обливались потом ручьями, задыхались и не могли уже нормально глотать из-за густоты слюны, и пресная вода не помогала. Стало ясно, что это был результат не простого неприятия чужого запаха или перевозбуждение от физической нагрузки, а нечто иное, более опасное. Если так будет продолжаться, они могу просто сгореть, не докуда не доплыв.       — Всё, с меня хватит, — прорычал Красный Череп к утру, потеряв терпение. Он встал со своего места и начал раздеваться. Слюна в виде сухой пены уже собиралась в уголках его губ.       Капитан прекратил грести и наблюдал. Он тоже был далеко не в себе и еле сдерживался, чтобы не размазать своё лицо или лицо своего врага по полу и бортам шлюпки. Череп, как только избавился от всего лишнего, без промедлений прыгнул за борт и принялся нарезать круги вокруг лодки, изредка ныряя, после чего сразу же почувствовал облегчение. Капитан, когда остался на лодке один, тут же ощутил свежий воздух, как будто в душной комнате открыли окно, а мозг будто из тисков вытащили.       — Советую сделать то же самое, — сказал Череп, забравшись обратно на борт. Тот хватил ведро и принялся черпать морскую воду, окатывая все углы лодки, к которым они когда-либо прикасались, включая одежду. Увидев, что Капитан не собирается двигаться с места, он окатил из ведра и его самого. Неожиданная порция воды в лицо заставила последнего подпрыгнуть на месте. Ледяная, в сравнении с разогнанной кровью, она чудесно отрезвляла разум.       Для Эрскина такой побочный эффект сыворотки не был бы из ряда вон выходящим. Неотработанная технология давала знать о своей юности во многих аспектах. От явных недостатков избавиться было бы трудно, особенно если учесть, что первый подопытный человек оказался вне досягаемости ученого, да и всю разработку пришлось организовывать почти с нуля после побега в Соединённые Штаты. При таких обстоятельствах думать приходилось не о том, что в сыворотке работает не так, а работает ли сыворотка в принципе. Для создателя вся эта ситуация была бы скорее интересным явлением, ещё одним доказательством того, насколько тесно связано сознание с телом. Два же суперсолдата в данный момент за честь приняли бы возможность обматерить весь результат многолетнего труда в присутствии учёного, если бы тот был жив.       Они продолжили свой путь до американского континента, однако на этот раз каждая смена заканчивалась смыванием всего того дерьма, что выделялось их телами, и таким образом всё стало вполне терпимо. Раздражение из-за постоянных обтираний водой с солью был мелочью по сравнению с тем, от чего избавляли эти процедуры.       После обеда эта проблема исчезла из-за дождя. Пресная вода на коже ощущалась не хуже любого бальзама, и у них сразу же поднялось настроение. Однако, энтузиазм быстро спал. С течением времени дождь усиливался, а волны, подгоняемые ветром, наглели. К вечеру тучи заволокли всё небо. Тот тут, то там, раздавались раскаты грома. Вокруг них явно разгорался шторм.       Все вещи, какие было возможно, включая одежду, сложили в корму и запечатали. Всё, что было вне габаритов, а именно ящики с оборудованием Гидры, пришлось оставить там, где они были. Ящик с личными вещами Черепа до сих пор оставался там, куда его спрятали, однако его владелец, когда вспомнил про него, решил не рисковать вообще ничем и незаметно выбросил его за борт. Из нужного остался только фонарь, прицепленный как можно прочнее к палубе, пара вёсел, да компас, на всякий случай привязанный к руке Капитана верёвкой.       Первое время они плыли по маршруту без особых проблем, только имея неудобство в виде ветра, ливня, темноты и волн. Сильная качка их быстро догнала. Очень трудно оставаться полным сил, когда помимо холода и воды тело пробирает тошнота и рвота. Они оба не были моряками даже близко, поэтому в таких условиях только сыворотка и чувство соперничества держали их в состоянии работать.       Вскоре они уже не могли поддерживать направленное движение, так как ветер и волны стали такими сильными, что даже сидеть было страшно. Каждая волна, с которой они сталкивались, грозила погрести их в себе. Одна из таких своим гребнем и перевернула лодку. Когда эта волна прошла, поток начал забирать воду в новую. Их уносило. Череп успел схватиться за верёвку, закреплённую к борту лодки, и почувствовал, как мимо него пронеслись ящики, которые они оставили на палубе. Капитан же схватиться не успел, его понесло вместе с вещами. У него не получалось нормально всплыть, у поверхности его каждый раз хлестало водой, и он почти ничего не видел. Он мог различить только цветные пятна в воде, а когда поток начал уводить его дальше от света фонаря, яркое пятно лодки перетекло в серый. Капитан почувствовал приближение паники, поэтому изо всех сил постарался не отстать от света и цвета, хотя он уже почти ничего не видел.       Череп Капитана не увидел даже когда несколько раз оглянулся. Он уже было подумал, что избавился от него, как чья-то рука мёртвой хваткой зацепилась за его ногу. От неожиданности он чуть не выпустил верёвку из рук. За одной рукой последовала и вторая. Капитан явно пытался взобраться по нему и впивался ногтями ему в кожу. «Удачливый засранец», — подумал Череп. У него промелькнула мысль в голове: один хороший пинок, и… Как она возникла, так и исчезла: «Не сейчас». Крепко держась одной рукой за лодку, он нырнул, схватил Капитана за плечо и вытянул его на поверхность. Капитан глотнул воздуха и схватился за ту же верёвку.       Специально для их случаев в лодке был предусмотрен трос, закреплённый на одном из бортов у кормы. Тот перебрасывался через перевёрнутое днище и за него же тянули с упором о противоположный борт. Без этого перевернуть судно в воде, без какой-либо опоры, было нереально. И даже так, Капитану и Черепу пришлось вдвоём налечь на него, чтобы лодка отлипла от поверхности и перевернулась. После такого приключения они, как только с трудом взобрались обратно, просто упали на палубу без сил.       В таком виде они болтались в шторме до утра следующего дня. Череп сразу же, как лёг, отключился, и проспал почти всё это время, игнорируя даже волны, залетающие к ним через борт. Капитан же старался не терять сознания, опасаясь захлебнуться, но на движение сил уже не хватало. Вскоре и он каким-то образом уснул.       Только в тусклом свете дня, затянутого тучами и проливным дождём, когда у них появились какие-то силы для мозга, обнаружилось, что вёсла пропали. Осматривать окрестности было уже поздно, ведь буря разнесла бы их на многие километры друг от друга. Не было сил ни злиться на эту ситуацию, ни обсуждать её.       Сам шторм давно потерял свою силу. Волны изредка бились о борт лодки, не причиняя никакого беспокойства. Вокруг них стоял штиль. Ливень шёл обильный, чем Череп и Капитан решили воспользоваться. Они сели в лодке, растянув между собой непромокаемое одеяло, и время от времени сливали собранную воду в ящики, которые специально для этого освободили. Вокруг них по всей лодке была разложена давно хрустящая от соли одежда и обувь, которая хорошо отмокала под обильным поливом.       Капитан медленно моргал, явно утомлённый всей ситуацией. Ему часто приходилось щуриться и мотать головой, избавляясь от текущей по лицу влаги. Черепу же приходилось держать голову опущенной, чтобы в нос не затекала вода.       Все свободные ёмкости, даже пустые консервы, были заполнены доверху, но дождь и не хотел заканчиваться. Спина каждого болела от длительной атаки водой, и сидеть как есть становилось невыносимо, поэтому они сделали навес вплотную к корме из того же одеяла, благо по его краям были предусмотрены петли, и придумывать ничего сверх меры не пришлось.       Дождь не закончился и к вечеру — только ослаб. К тому времени Череп успел раз двадцать обматерить про себя тех умников, которые забрали себе остальные одеяла помимо того, которое у них осталось. Без навеса было не обойтись, как и без тепла. Чем больше проходило времени, тем холоднее становилось, ведь за весь день после шторма солнце так и не выглянуло, и вскоре им двоим пришлось снять навес, сесть рядом, плечо к плечу, и обернуться одеялом с ног до головы, насколько можно плотнее, чтобы ни вода, ни вновь появившийся слабый ветер, не проникали внутрь. В таком положении они просидели весь вечер до захода солнца, в полном молчании, и также легли спать.       Никому из них ни сидеть, ни спать под одним одеялом и в аду бы не захотелось, но ситуация не давала им особого выбора в этом вопросе. Драться за привилегию поспать в тепле и относительной сухости было бы верхом глупости, как и оставить одного из них на открытом воздухе. Чисто с точки зрения выживания. Заболеет один, заболеет и другой. В этом плане они думали одинаково, поэтому легли спать под одно одеяло спиной к спине ничего не обсуждая, оба с недовольными лицами и уязвлённым чувством достоинства. Лучше быть живыми, чем трупами, которые решили, что их гордость и взаимная вражда перевесит переохлаждение.       Большую часть ночи не мог уснуть никто. Сон просто не шёл из-за того, что они недостаточно устали, чтобы игнорироваться недоверие, ненависть и отвращение, которое испытывали друг к другу. Капитан изо всех сил старался расслабиться, но его тело напрягалось до состояния камня каждый раз, как он слышал шорох за спиной. Сейчас, когда ситуация не располагала к неожиданным нападениям, рефлексы только мешали. Правда, даже так Капитан не был уверен, что Череп не воспользуется ситуацией и не убьёт его во сне. Но после половины ночи он всё же чудом уснул.       Его враг же не мог спать физически. Всю, бесконечную по ощущениям, ночь он чувствовал, что вот-вот провалится в сон, но тот, как вода просачивается сквозь слабые пальцы, проходил мимо, и его со скрежетом в голове возвращало в бессознательное состояние, в котором он знал, что не спал, но был бессилен.       В какой-то момент он начал что-то слышать. Какой-то гул жужжал у него в ушах, что-то шептало будто бы прямо за его спиной, хотя Капитан точно ничего не говорил. Череп только подумал, что начал видеть какой-то сон, как в его голове закричало сразу несколько голосов, перемешанных в скрипучем вое, настолько громких, что он почувствовал кожей вибрацию воздуха. Его вырвало в реальность. Он схватился за голову — в мозгу у него звенело так, что заплыло в глазах. Вокруг стояла такая чернота, что поначалу Череп подумал, что ослеп. Он не мог понять, в какой плоскости находится, его мозг как будто плавал отдельно от тела. Вскоре, когда чёрный пятна в глазах растворились, он смог увидеть небо, усыпанное редкими и тусклыми звёздами, а линия горизонта слабо светилась. До рассвета оставалось недолго.       Вскоре шум повторился вне его головы, отдаваясь болезненным звоном, но криков в нём не было. Раскатистый вой шёл отовсюду. Лодку раскачивало слабыми волнами, а в воздухе витала мелкая роса.       Череп аккуратно поднялся, и осмотрелся. Вокруг не было ничего интересного: от горизонта до горизонта простирались чёрные воды океана. Он было подумал, что это был какой-то отголосок сна, и решил лечь обратно, как где-то сбоку от лодки, из-под поверхности, выплеснулся столб воды. Только сейчас он смог разглядеть рядом с этим столбом тёмную спину кита.       Даже не задумываясь, Череп стащил с Капитана одеяло, но тот спал как убитый. Удар наотмашь по лицу дал мгновенный эффект. Капитан вскочил в стойку, толком даже не проснувшись и ничего не видя перед собой.       — Ты только… — раздалось сбоку от Капитана, и он на рефлексах нанёс удар в эту сторону. Кулак попал во что-то мягкое. Раздался сдавленный «ох», грохот под ногами, звук удара тела об борт и всплеск, от которого разлетелись сильные брызги.       «Упс», — пронеслось в голове Капитана, когда тот начал соображать, что вокруг происходит. Его зрение более-менее прояснилось от сонной пелены, и он смог увидеть, как Череп взбирается на лодку обратно.       — Ты что творишь! Испугаешь же! — с волнением сказал Череп. Испуганный кит — последнее, чего им не хватало.       — Кого? Тебя? — Капитан недоумевал. Странная была формулировка. Они были здесь одни. Или у кое-кого уже крыша начала ехать?       — Кита, кого же ещё? Меня-то ты точно не пугаешь. — ответил Череп и указал на воду.       «Явно какая-то уловка», — задумался Капитан, краем глаза взглянув, куда ему указали. Солнце уже начинало всходить, но он всё равно пока ничего не видел ни в толще океана, ни на его поверхности. Однако, через несколько напряжённых минут, на его удивление, он услышал хорошо узнаваемый вой. Это и правда был кит, а может и не один. «Ух ты», — воскликнул про себя Капитан, когда возник ещё один столб воды. Хоть тел китов было не видно, но само их присутствие воодушевляло. Может, они тоже перенесли недавний шторм, кто знает. Капитан подумал, что если им повезло встретить китов, то поток неудач должен хотя бы на время прерваться.