Закрой глаза

      Едва Смоллетт поднялся с кровати и оделся, как в дверь каюты постучали и на пороге появился доктор Ливси. Капитан вопросительно приподнял бровь.       — Ливси? Что-то случилось?       — Почему вы так решили? — улыбнулся доктор. — Я лишь пришёл проверить, как ваша рана. Если всё шло как надо, думаю, сегодня можно будет окончательно снять повязку.       Смоллетт устало вздохнул и начал снова расстёгивать рубашку.       — Я же просил вас перестать так меня опекать, — с укором напомнил он.       — Опекать вас — моя работа, — невозмутимо отозвался Ливси, принимаясь разматывать бинты на его плече. — Вряд ли ответственность за здоровье своего пациента можно назвать опекой.       Александр нахмурился. Не хотел он задерживаться в каюте. Каждое утро он вставал с одной мыслью — на палубе его будет ждать Эйб, как всегда весёлый и готовый верно исполнять свой долг. Смоллетт предпочитал выбираться из каюты пораньше, чтобы у них осталось хотя бы пара минут наедине, поэтому задержка, вызванная появлением доктора, заставила его разочарованно вздохнуть.       — Что ж, я бы сказал, что повреждённые связки будут напоминать о себе если не до конца жизни, то ещё очень долго, но в остальном я готов объявить вас совершенно здоровым, — заключил наконец Ливси.       Внутри у Смоллетта что-то взволнованно сжалось.       — Что, вы наконец разрешите мне напрягаться? — уточнил он как можно более безразличным тоном.       Ливси рассмеялся.       — Не думаю, что в ближайшее время вам придётся заниматься грубой физической работой, но да, — ответил он.       Смоллетт кивнул с серьёзным видом. Ливси улыбнулся на прощание и вышел из каюты.       Дело было не в «грубой физической работе».       С того самого момента, когда их отношения с Эйбом прояснились и обрели чёткость, Александра не покидало ощущение, будто Эйб по-прежнему сторонится его. Это не относилось к субординации — о, порой Смоллетт мечтал о том, чтобы Грей перестал вести себя так нагло и бесстыдно, — да и в обычное время ничего странного Александр не замечал. Но порой возникали мысли, что можно уже начать двигаться дальше — ещё ближе, — уже больше месяца прошло, а они оба взрослые люди… И тогда Эйб мгновенно выпутывался из его объятий, говоря, что уже поздно. «А как же ваша рана, мой капитан? — напоминал он с усмешкой. — Куда это вы так торопипесь? Не бойтесь, кругом вода — не убегу».       Первое время Смоллетт и правда верил в то, что Эйб лишь заботиться о нём. Но потом он стал чувствовать себя гораздо лучше и готов был уже наплевать на слабые остатки боли в плече, но Грея это не убедило. Каждый раз, когда заходил разговор о том, что Эйбу не обязательно сегодня ночевать в кубрике, он хмыкал и тут же уходил под самыми разными предлогами. И Александра это начинало пугать.       Что ж, теперь у Эйба больше не осталось отговорок, раз даже сам доктор Ливси позволил снять бинты. Смоллетт не хотел прижимать Эйба к стенке — иногда он был похож на отбившегося от стаи волчонка, пугливого и готового в любой момент оскалить клыки. Александр никогда не был с ним груб или даже строг — не тем матросом был его милый. Он лишь хотел узнать правду.       — Доброе утро, мой капитан.       Две холодные ладони закрыли ему глаза, и Смоллетт невольно заулыбался. Он уже и забыл, когда это один-единственный человек заставлял его столько смеяться, но жаловаться не собирался. Ни Ливси, ни Трелони, ни даже Джим, любивший совать нос куда не следует, ни новая команда ничего не подозревали, поэтому капитан чувствовал себя вполне свободно.       Он накрыл руки Эйба своими и мягко отвёл их от лица, поворачиваясь к нему.       — Опять ты за своё, — с шутливой строгостью сказал он.       — Одно ваше слово — и я перестану, — усмехнулся Эйб.       Смоллетт устало вздохнул. Знает же, что ничего он ему не скажет. Короткий вороватый поцелуй живо напомнил, где они находятся, и заставил окончательно проснуться.       — Движемся по расписанию? — уточнил Александр.       На обратном пути Грей исполнял обязанности первого помощника, поскольку все остальные годились на эту должность ещё меньше. Эйб на удивление быстро учился — а может, просто старался ради Смоллетта. Так или иначе, когда «Испаньола» прибыла в порт, чтобы пополнить запасы и набрать новую команду, Смоллетт решил, что другой штурман ему ни к чему.       Эйб устало цокнул языком.       — Вам обязательно спрашивать об этом сейчас? — отозвался он, снова прижимаясь к губам Смоллетта.       Капитан позволил себе расслабиться лишь на секунду, затем нехотя отстранился.       — Пора приниматься за работу, — серьёзно сказал он. — Увидимся вечером. Хочу тебе кое-что рассказать.       Эйб удивлённо вскинул брови и снова улыбнулся.       — Буду ждать, — прошептал он в ответ.       — Ну так что, по графику идём?       Грей тихо засмеялся.       Вечером Смоллетт, как всегда, сидел за письменным столом и заполнял журнал. Обычно от этого занятия его клонило в сон, но теперь он был на удивление бодр — и с нетерпением ждал.       Ждал тихого скрипа дверных петель и следующих за ними вкрадчивых шагов.       — Попался! — шёпотом воскликнул Александр, резко поднявшись со стула и с размаху обняв возникшего прямо у него за спиной Эйба.       Тот расхохотался от неожиданности.       — Чёрт, что меня выдало? — сказал он.       — Тебе стоит сменить тактику, — отозвался Александр, выпуская его из объятий. — К этой я уже привык.       Эйб пожал плечами, признавая поражение. Затем он прислонился поясницей к краю стола и по-хозяйски вспрыгнул на него. Поначалу Смоллетту это не нравилось — письменный стол не для этого сделан, — но подолгу сердиться на Грея он не мог.       — Итак, что вы хотели мне рассказать? — спросил Эйб.       Иногда его поведение, словно он здесь главный, раздражало, иногда забавляло, но теперь лишь придало уверенности. Смоллетт давно думал, что пора начать играть по его правилам и на дерзость отвечать тем же. Александр положил руки ему на колени и пристроился у него между ног. Улыбка Эйба померкла.       — Что это вы делаете, мой капитан? — усмехнулся он как-то напряжённо, дёрнув бровью.       — Ливси утром снял бинты, — ответил Смоллетт, многозначительно глядя на него. — Чем собираешься отмазываться теперь?       У Эйба дрогнула губа, словно он с трудом пытался сохранить невозмутимый вид. Смоллетт насторожился. Он продолжал внимательно смотреть Эйбу в глаза, не отступая, но уже пожалел о таком резком шаге. Наконец Эйб неровно выдохнул и отвёл взгляд — он всегда так делал, когда смущался.       — Почему не подождать до Бристоля? — неуверенно начал он.       — Так долго? — Смоллетт усмехнулся — если Эйб его не обманывал, плыть оставалось всего неделю или даже меньше. — Брось, никто нам не помешает.       Он подался вперёд, обнимая Эйб за талию. Его руки легли Александру на плечи.       — Капитан…       Смоллетт замер, вопросительно глядя на него. Грей закусил губу, но так ничего и не сказал. Смоллетт медленно потянулся к нему. Когда их губы соприкоснулись, Эйб резко вдохнул, несильно сжав его плечи. Александр непонимающе нахмурился — первый раз, что ли?       Сердцебиение Эйба постепенно выравнивалось, а странная неуверенность, с которой он отвечал на поцелуй, вскоре исчезала. Александр оторвался от его губ, перенося поцелуй на щёку, затем на колючий подбородок, всё ближе к шее…       Эйб резко оттолкнул его, подняв сжатые в кулаки руки. От удара в грудь Смоллетт едва не задохнулся. Он испуганно уставился на Грея, пытаясь отдышаться. В широко раскрытых глазах Эйба горели предупреждающие искорки.       — Прекратите, — строго сказал он.       Смоллетт не сводил с него непонимающего взгляда. Эйб часто вёл себя так, будто приказы капитана ничего для него не значат, но сам никогда не говорил с ним таким тоном. Это ведь был всего лишь поцелуй…       — Я не хочу, — так же холодно продолжил Эйб.       Александр приоткрыл рот, но так и не решил, какой вопрос задать. Ему казалось, он не сделал ничего опасного, ничего, что могло заставить Эйба так напрячься…       — Понял, — сказал он вместо этого.       Эйб недоверчиво опустил руки и смущённо отвёл взгляд. Смоллетт сделал было шаг к нему, но остановился, не осмелившись до него дотронуться. Грей передёрнул плечами.       — В другой раз, ладно? — пробормотал он, по-прежнему глядя вниз. — Я не могу… — Он сердито фыркнул. — Забудьте, просто давайте не сейчас.       — Как скажешь, — кивнул Александр.       В каюте воцарилась тишина. Смоллетту показалось, что он всё ещё слышит стук сердца Эйба. Тот болтал ногой в воздухе, глядя куда угодно, но только не на него. Смоллетт тяжело вздохнул.       — Что-то произошло? — подал голос он.       Грей приподнял одну бровь.       — Со мной постоянно что-то происходит, — фыркнул он. — И не обо всём мне хочется вспоминать.       — А что я сделал не так? — продолжил Александр.       — Ничего.       — Тогда в чём же дело?       — Ни в чём! — Грей нахмурился. — Вы же сказали, что всё поняли.       — Ладно, ладно.       Смоллетт неуверенно взял его за руку. Эйб вздрогнул, словно это прикосновение его обожгло, но вырываться не стал. Пару минут они молчали.       — Думаю, мне пора, — наконец сказал Эйб безразличным тоном.       По телу Смоллетта прошла резкая волна холода.       — Стой! Тебе не обязательно уходить.       От многозначительного взгляда Эйба его рука разжалась сама с собой. Грей выскользнул за дверь так же бесшумно, как и вошёл, оставив Смоллетт наедине со смешанными чувствами.       Он сел на край кровати, тупо глядя в пустоту. Почему-то в последнее время всего его планы неизбежно проваливались. По крайней мере он убедился в том, что его рана не была причиной. Только это его совсем не радовало.       Смоллетт пробудился от беспокойной поверхностной дремоты с чёткой уверенностью, что ему прямо сейчас надо выйти из каюты и подняться на палубу. Возможно, ему снилось что-то неприятное, но если и так, капитан этот сон тут же забыл. Накануне вечером он долго не мог заснуть. Он пытался отвлечься от мыслей о Грее, которые не приводили ни к какому результату и лишь усиливали тревогу, и ему это в конце концов удалось, однако бессонница всё равно не желала отступать.       Капитан не стал переодеваться — вряд ли кому-то из матросов тоже было тяжело заснуть. Он ещё не решил, что будет делать наверху, но как только прохладный ночной воздух коснулся его кожи, Смоллетту стало гораздо легче. Оказавшись на палубе, он огляделся по сторонам и вдруг заметил у фальшборта фигуру, выделявшуюся на фоне чёрного моря светлым пятнышком.       Александр вздрогнул. Эйб стоял неподвижно, подняв голову, и смотрел на небо. В неровном свете звёзд его волосы переливались всеми оттенками от русого до каштанового. Он был, как всегда, босиком, подол его рубашки трепал ветер. Смоллетту почему-то показалось, что он стал как-то тоньше, чем был раньше, может, из-за позы, в которой он стоял, а может, из-за одежды, которая висела на нём, как мешок. И Смоллетт лишь однажды видел его таким красивым — в последний день их пребывания на Острове. Тогда они в первый раз поцеловались.       Эйб сначала боялся чего-то, но потом перестал — понял, наверное, что никто вокруг не считает его предателем, раз даже капитан… — и снова стал тем, кем он был на пути к Острову — игривым озорником. И Смоллетт многое отдал бы, чтобы снова поцеловать его и избавить от всех страхов. Понять бы ещё, что произошло…       — Эйб? — тихо позвал он, с опаской поглядывая на пару вахтенных, говоривших о чём-то в тени мачты. — Что ты здесь делаешь?       Эйб спокойно обернулся и посмотрел на него. Александр бы как минимум вздрогнул, если бы его кто-то окликнул в ночной тишине, но Эйб словно ждал его.       — Стою, — пожал плечами он.       Смоллетт сделал несколько шагов к нему. Он поймал себя на том, что старался двигаться бесшумно, как охотник, который подкрадывается к добыче, и надеялся лишь, что Эйб не подумает о том же, ведь он, разумеется, не собирался в него стрелять.       — Ты в порядке? — продолжил Смоллетт.       Эйб пожал плечами и снова отвернулся к морю. Капитан вздохнул.       — Послушай, вечером… — Он замолчал, подыскивая слова. — Я не хотел пугать или заставлять тебя думать, что я собираюсь… В общем, я лишь хотел узнать истинную причину твоих отказов. Прости меня. Прошу тебя, возвращайся в постель.       Эйб несколько секунд молчал, затем лишь покачал головой. Александр вздохнул и подошёл к фальшборту, остановившись немного в стороне. Пару минут они стояли в тишине.       — Всё в порядке, вы… Вы ни в чём не виноваты, — сказал наконец Грей.       Смоллетт не ответил — он не это хотел услышать. Во-первых, он был не из тех, кто только и ждёт возможности получить прощение и сбросить с себя ответственность. Во-вторых, чувствовать себя лучше он всё равно не стал. Александр хотел, чтобы парень, стоявший рядом с ним, улыбнулся, чтобы доверился ему…       — Ты ведь не расскажешь, что случилось, верно? — пробормотал Смоллетт и устало прикрыл глаза. — Ты никогда мне о себе не рассказываешь.       — А вот это неправда, — живо возразил Эйб.       — Байки о путешествиях не считаются. Ты никогда не делился со мной чем-то, что тебя беспокоит.       — Потому что я не хочу, чтобы вы тоже беспокоились.       В голосе Эйба зазвучали ноты недовольства. Смоллетт ожидал этого, он и сам был не в восторге от завязавшегося разговора, но они должны были все обсудить. Пусть Эйб злится сколько захочет — лишь бы не боялся.       — Но я не смогу помочь тебе, если не пойму, с чем, — продолжил Александр.       — Вы и так мне не поможете, — отмахнулся Эйб. Он вдруг опустил голову и добавил чуть тише: — Никто не справится с моими страхами, кроме меня.       «А в прошлый раз…» — невольно подумал Смоллетт. Тогда ему нужно было лишь действовать немного смелее, чтобы доказать Эйбу, что ему тоже нечего бояться. Может, и теперь?..       Александр приблизился к нему и осторожно дотронулся до его плеча. Эйб неуверенно подался ему навстречу.       — Но это вовсе не означает, что ты в этой борьбе один, — сказал Смоллетт, мягким движением слегка повернув его к себе. — По крайней мере знай, что я всегда рядом и ты можешь мне доверять. Я не обещаю, что ты всегда будешь в безопасности со мной, но я никогда не причиню тебе вреда.       Эйб серьёзно посмотрел на него.       — Я знаю это, сэр, — сказал он.       — Но не чувствуешь?       От сгустившейся тишины у Смоллетта едва не зазвенело в ушах. Эйб замер, не отрываясь глядя на него. Александр почему-то перестал дышать. «Прошу тебя, милый, подай хоть знак, что я не угадал…»       И Эйб словно услышал эту немую просьбу. Он резко подскочил к Смоллетту и крепко обхватил его за талию, прижавшись к его груди. Руки Александра, словно механизм, приведённый в движение этим объятием, легли ему на спину.       — У нас ведь… всё хорошо, чего вам не хватает… — пробормотал Эйб, пряча лицо в складках его ночной рубашки.       — Разве это хорошо? — вздохнул в ответ Смоллетт, поглаживая его по волосам.       Он уже ни на что не рассчитывал, только хотел, чтобы Эйб успокоился и наконец согласился пойти спать.       — Это не связано с вами, — сказал Эйб.       — Но это связано с тобой. Я не хочу, чтобы каждый раз, когда я прикасаюсь к тебе, ты вспоминал кого-то, кто сделал тебе больно. — Смоллетт поджал губы. Кажется, он всё это время знал ответ на свой вопрос, только отчаянно не хотел произносить его вслух и надеялся, что настоящая история окажется менее болезненной. Он снова вздохнул. — Я хочу, чтобы тебе со мной было комфортно.       — Но мне комфортно с вами!       Эйб поднял на него жалобный взгляд. Александр задумался. В конце концов, если всё, что от него требуется, это просто не предлагать Эйбу то, что его напрягает — он справится. Дело ведь не в недоверии к нему лично, а в общем…       Смоллетт вздохнул. Он готов был идти на любые жертвы, чтобы его любимый был в порядке.       — Ладно, как скажешь, — ответил он наконец. — Для меня главное — чтобы тебе было хорошо.       Он почувствовал, как Эйб расслабился в его руках, а затем услышал тихую усмешку:       — Будьте спокойны, капитан.       Губы Смоллетта тронула лёгкая улыбка. Он нежно поцеловал Эйба в макушку.       — Шли бы вы спать, господин первый помощник, — сказал он.       Тут Эйб снова поднял взгляд на него, только теперь почему-то опять испуганный. Смоллетт непонимающе сдвинул брови.       — Не оставляйте меня, — прошептал Эйб.       Александр обнял его покрепче.       — Ни за что.       «Ничего, рано или поздно усталость возьмёт своё», — рассудил он. А пока что он был рад стоять под звёздным небом, обнимая Эйба, и думать о том, что впереди у них ещё целая жизнь…       Эйб выпутался из его объятий. Смоллетт опустил руки. Он уже собирался пожелать ему спокойной ночи и вернуться в каюту, но Эйб его опередил:       — Обещаете быть аккуратным?       Смоллетт вытянул шею. Глаза Эйба горели каким-то странным решительным огнём — как когда он выбежал на палубу в ответ на зов капитана. Александр вздрогнул.       — Что?.. — протянул он.       Эйб ничего не говорил, лишь предупреждающе смотрел на него. Смоллетт не знал, что ответить. Да, казалось бы, вот он и победил, но он не хотел, чтобы Эйб заставлял себя отдаться ему, да и время чертовски неподходящее…       — Обещаю, — выдохнул Смоллетт, так и не решив, какой аргумент выбрать.       Эйб кивнул и за рукав потянул его в сторону сходного тамбура. Смоллетт не двинулся с места.       — Эйб, я не хочу заставлять тебя… — всё же прошептал он в панике.       Эйб остановился и устало посмотрел на него.       — Ой, ну прекратите упираться, сами же предложили, — фыркнул он в своей привычной манере. — Идёмте скорее, а то вахтенные нас заметят.