Закрой глаза

      Александр запер дверь и повернулся к неуверенно жавшемуся к столу Грею. Тот бросил на него короткий взгляд и тут же отвёл снова. Смоллетт в нерешительности стоял на месте.       — Если что-то будет не так — говори сразу же, — тихо сказал он.       Эйб кивнул.       — И ты в любой момент можешь передумать.       Эйб рвано вздохнул и кивнул ещё раз. Он беспокойно дёргал ногой, так же, как в срубе перед сражением, покусывал и без того растрескавшиеся губы и никак не хотел посмотреть Александру в глаза. Капитан подошёл к нему и мягко положил руки ему на талию. Эйб привстал на цыпочках и забрался на столешницу, словно хотел попятиться, но мог сделать только это. В носу у Смоллетта болезненно защипало. Он зажмурился и уткнулся лицом Грею в плечо.       — Хотя бы обними меня, — прошептал он.       Эйб послушно обвил руками его шею, но в остальном остался неподвижен. По спине, в том месте, куда легли его пальцы, пробежал неприятный холодок.       — До чего же у тебя ледяные руки… — вздохнул капитан.       Эйб тут же убрал руки, касаясь его плеч лишь прикрытыми рукавами запястьями.       — Неприятно? — настороженно отозвался он.       — Нет, я не о том. Просто… волнуюсь за тебя.       Смоллетт чувствовал грудью биение сердца Грея, быстрое, громкое, словно звуки из глубины шахты. Каждое его движение ускоряло этот ритм, и капитан боялся, что его любимое сердце вот-вот выскочит из груди. Этот страх не позволял ему идти вперёд. Казалось, они всю ночь так простоят, молча, не глядя друг на друга. Но теперь стук вдруг стал замедляться.       — Как и всегда.       Александр поднял взгляд на Эйба. Его бледные губы растянулись в едва заметной тёплой улыбке, а глаза заблестели ещё ярче, чем обычно. Смоллетт подался вперёд.       — Только не говори, что моё волнение безосновательно, — сказал он.       Улыбка Эйба стала заметнее.       — Всё будет хорошо, — ответил он и наклонился вперёд.       У Смоллетта подкосились ноги. Он спустил ладони с талии Эйба на стол, неровно выдохнув и закрыв глаза. Эйб аккуратно касался его лица, мягко разворачивая его голову так, как ему было нужно, и Александр не сопротивлялся. Прикосновения его влажных губ — аккуратные и какие-то неуверенные, не как раньше, — его горячее дыхание на щеке, усталость, вдруг решившая напомнить о себе — всё это слилось в пьянящее чувство, будто всё наконец идёт как надо. Александр, не отрываясь от губ Эйба, провёл руками по его бёдрам к поясу и выправил рубашку из штанов.       Эйб едва ощутимо дёрнулся. Смоллетт отстранился на секунду и поднял на него вопросительный взгляд. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, затем Эйб выдохнул и кивнул.       Под одеждой кожа Эйба пылала, как раскалённый песок. Смоллетт медленно провёл руками по его животу вверх, на миг задержавшись на неприятной неровности шрама под ребром. Эйб передёрнул плечами, но всё же поднял руки, позволяя снять с себя рубашку. И как только это произошло, он тут же снова обнял Александра за шею и прильнул к его губам. Капитан невольно рассмеялся.       — Только не говори, что стесняешься, — прошептал он ему в губы.       — Ладно, не буду, — фыркнул в ответ Эйб.       — Я уже видел тебя обнажённым, — напомнил Александр.       — Это не то же самое.       Смоллетт устало улыбнулся.       — Кажется, мне стоило чаще говорить тебе, какой ты красивый, — сказал он.       — Вы не говорили мне этого вообще ни разу.       Эйб лукаво усмехнулся, и в груди у Александра сразу же стало легко и спокойно. Он тихо рассмеялся и уткнулся носом в острые ключицы, медленно поднимаясь к шее, иногда касаясь губами бледной кожи, покрытой светлыми веснушками. Плечо перечёркивал ещё один шрам, более тонкий, чем на животе, но с ровными краями. Таких у Грея было много: на руках, на спине (пара свежих даже ярко выделялись на фоне уже почти выцветшей клетки), на щеке недавний, на бедре виднелся след от пули. Шрамы могли во всех красках поведать историю жизни… и только теперь Александр в полной мере осознал, насколько непростой она была у Эйба.       — Ваша очередь, — раздался насмешливый шёпот над ухом.       Смоллетт улыбнулся, застенчиво опустив взгляд. Руки Эйба скользнули с его плеч на грудь. Капитан с необъяснимой нежностью наблюдал, как Эйб сосредоточенно расстёгивает пуговицы. Его широко раскрытые глаза сверкали, словно звёзды. Смоллетт почувствовал, как внизу живота разливается тепло. Эйб тоже уже видел его без рубашки, однажды даже сам делал перевязку, но никогда он ещё не смотрел на него с таким огнём в глазах. Капитан сжал руку в кулак. Желание Грея не отменяло его страха — об этом нельзя было забывать.       Эйб стащил рубашку с плеч Александра и мягко откинул в сторону. Смоллетт снова прижался к нему, уже не стесняясь гладить его по спине и талии. Эйб был гораздо более худым, чем можно было подумать, глядя на него одетого. Смоллетт провёл пальцем по позвоночнику до самого края штанов, затем остановился на секунду и опустил руку ниже. Эйб выгнул спину, запустив руки в его короткие волосы. Мышцы его бёдер напряглись. Александр услышал, как он судорожно выдохнул.       Он отнял голову от его шеи и поднял взгляд.       — Помнишь, что я сказал вначале?       — Да помню, помню, — отмахнулся Эйб. — Просто… давайте уже сделаем это.       Смоллетт невольно поморщился. У него никак не выходило избавиться от ощущения, будто всё, что происходит, для Эйба лишь неприятная необходимость. Но он несколько раз уточнял, хочет ли Эйб продолжить, и каждый раз получал положительный ответ.       — Тогда держись, — сказал Смоллетт.       Эйб крепко обнял его за шею. Александр как смог нежно подхватил его под бёдра, поднял со стола и перенёс на кровать. Порванные связки, как и обещал Ливси, тут же напомнили о себе резким жжением, но Смоллетт сжал губы и не издал ни звука. Не хватало ещё, чтобы Эйб снова начал волноваться.       Эйб растянулся на матрасе, подложив руки под голову и с любопытством наблюдая за действиями капитана. Смоллетт провёл руками по его бокам от талии до бёдер, затем нарочито медленно потянулся к пуговицам на штанах.       Грей перехватил его руку. Александр послушно замер.       — Стойте. — Эйб замолчал на несколько секунд. — Вы первый.       Смоллетт не стал спрашивать, лишь кивком дал понять, что согласен, мягко высвободил руку и выпрямился. Он скинул туфли, затем спустил штаны до бёдер, сел на край кровати и снял их до конца. Жар, разлившийся по низу живота пару минут назад, дал о себе знать с новой силой. Смущение тоже не заставило долго ждать, но поддаться первому инстинкту — попытаться прикрыть начинавший бесстыдно твердеть член — было бы смешно.       Грей не отрываясь смотрел на него. Александр вопросительно приподнял бровь.       — Вас бы в музей, — пробормотал Эйб.       Капитан устало усмехнулся.       — Доволен? — ответил он.       — Ну как вам сказать…       Эйб постоянно держал пальцы у рта, то потирая губы, то грызя ногти. Смоллетт ничего по этому поводу не сказал, только наклонился к нему и отвёл его руку от лица.       — Чего ты хочешь теперь? — спросил он.       Эйб молчал, сжав губы, словно пленник на допросе. Каждый раз, когда Александр замечал в его поведении похожие признаки страха, в груди начинало болезненно колоть. Но в итоге всё, что он мог делать, это не торопить его и терпеливо ждать, когда Эйб снова позволит себе наконец расслабиться.       Наконец Эйб отвернул голову и нахмурился.       — Не знаю, — ответил он.       Смоллетт пару раз глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Когда боль становилась слишком сильной, она неизбежно перетекала в гнев, и капитан больше всего боялся, что потеряет контроль над собой — тогда Эйб сожмётся ещё сильнее и, возможно, потеряет даже те капли доверия, которые питал к Александру сейчас. Смоллетт прикрыл глаза, стараясь удержать слёзы внутри. Может, зря он всё это затеял?..       В голове вспыхнула странная, но казавшаяся до смешного простой и понятной мысль. Боль, словно ночные тени при виде солнца, начала отступать.       — Эйб, — тихо позвал Александр.       Грей неуверенно поднял взгляд на него.       — Закрой глаза.       Зрачки Эйба пугающе расширились. Он помотал головой. Смоллетт вздохнул.       — Может, тебе так будет спокойнее?       — Да с чего вы это взяли? — Эйб усмехнулся как будто с усилием.       — Да с того, что ты постоянно взгляд отводишь, — фыркнул Александр. Это вышло куда более грубо, чем он хотел. — Раз тебе так страшно на меня смотреть — не смотри!       Смоллетт замер. Губы Эйба болезненно скривились и задрожали. Капитан испуганно выдохнул.       — Прости, — прошептал он, прижавшись лбом к его груди. — Я ни в чём тебя не виню, просто подумал…       Он покачал головой. И тут Эйб, чью ладонь он по-прежнему держал подальше от его лица, сжал его руку в ответ.       — Хорошо, — сказал Эйб почти в полный голос.       Смоллетт поднял голову, внимательно глядя на него. Но в его взгляде он больше не мог ничего прочесть, потому что Эйб закрыл глаза.       Капитан коснулся его губ коротким поцелуем.       — Открой, если захочешь, — сказал он.       Эйб кивнул. Смоллетт выпрямился и забрался в постель.       Он мягким движением развёл колени Грея и ещё раз провёл вверх по его бёдрам. Тугие пуговицы упрямо заскрипели, но всё же выскользнули из петель. Грудь Эйба беспорядочно вздымалась и опускалась, будто внутри бился, как в клетке, маленький напуганный зверёк. Смоллетт провёл по его животу от солнечного сплетения до скопления рыжих волос под пупком и потянул штаны вниз. Эйб приподнял таз, позволяя раздеть себя до конца. Как только штаны оказались на полу, ноги Эйба снова сжались, словно соединённые пружиной. Александр успокаивающе погладил его по внутренней стороне бедра, и Эйб вскоре снова расслабился, выпрямил ноги, открыв взору капитана всё свое тело. Без единого намёка на возбуждение.       Не то чтобы Смоллетт не ожидал чего-то подобного, но всё равно расстроился. Он наклонился к поясу Эйба и прижался губами к его животу, опускаясь поцелуями всё ниже и иногда поглядывая на его лицо. Эйб снова засунул пальцы в рот, но Смоллетт и теперь ничего не сказал. Он закинул ногу Эйба себе на плечо, продолжая покрывать поцелуями горячую кожу и напряжённо следя за реакцией.       — Эй… как ты?       Эйб судорожно вдохнул.       — В порядке.       «В порядке», — хмыкнул про себя Смоллетт. Он осторожно дотронулся рукой до основания члена Эйба, давая понять, что собирается сделать, затем наклонился и провёл языком по всей длине. Эйб стиснул в руках складки простыни. Глаза он по-прежнему не открывал. Александр с лёгкой досадой отметил, что, похоже, прав был насчёт этого.       — Что вы там делаете? — раздался недоверчивый шёпот Эйба.       Смоллетт поднял голову.       — Не нравится?       — Я просто спросил…       Капитан тяжело вздохнул. С одной стороны хотелось до самого рассвета прижиматься к нему, вдыхать пряное сочетание дерева и смолы, исходившее от его рук, чувствовать солоноватый привкус на языке и просто ощущать рядом тепло его тела, но с другой — как же странно было не получать никакого ответа…       Александр просунул руки между матрасом и телом Эйба и приподнял его за бёдра. Тот резко выдохнул, прикрыв рот рукой. Его член, ставший, казалось, чуть твёрже, полностью оказался у Смоллетта во рту. Он обвёл языком головку, нежно поглаживая пальцами незнакомый шрам на левой ягодице…       Смоллетт недоумённо отстранился, изучающе ощупывая четыре параллельных зарубки, перечёркнутые поперёк ещё одной.       — Эйб?.. — тихо позвал он.       Ноги Грея снова напряглись. Александр подался вперёд и склонился над ним.       — Посмотри на меня.       Эйб приоткрыл один глаз, недовольно щурясь.       — Вы уж определитесь.       — Я хотел, чтобы ты мне доверился. — Он заставил себя усмехнуться. — Но твои глаза слишком прекрасные, чтобы так долго их скрывать.       Эйб открыл второй глаза и снисходительно поджал губы.       — Вы бессовестный льстец, мой капитан, — серьёзно сказал он.       Смоллетт пропустил это замечание мимо ушей. Он вернул руку к пугающе необычному шраму.       — Что это? — спросил он.       Эйб пожал плечами.       — Не обращайте внимания, это старое.       Капитан бросил короткий взгляд вниз. Желание Эйба становилось всё заметнее, и как же он, чёрт возьми, не хотел всё портить!..       Смоллетт покорно вздохнул. Он должен был узнать.       — Можно посмотреть?       — Зачем? — нахмурился Эйб.       — Прошу тебя.       — Хватит постоянно пытаться разворошить моё прошлое! Там нет ничего интересного, правда! Только… только…       Эйб неровно выдохнул, снова зажмурившись.       Это Александр и хотел выяснить. В глубине души он понимал, что эта история ему не понравится, но ураган мыслей не давал ему покоя. Пусть хотя бы правда выдернет из него одну.       — Я обещаю, что не скажу ни слова. Просто позволь мне посмотреть.       Эйб провёл ладонью по губам. Его глаза снова заблестели. Смоллетт терпеливо ждал, участливо глядя на него. Наконец Эйб побеждённо прикрыл глаза и кивнул.       Капитан нежно провёл рукой по его боку, и Эйб послушно перевернулся на живот. Александр едва не задохнулся.       С другой стороны таких же рубцов было ещё два. Похожие оставляют заключённые на стенах тюремных камер, отсчитывая дни. И Смоллетт отчаянно пытался не думать о том, какая тварь и что отмечала таким образом на теле его любимого.       В его груди будто снова проснулся с трудом успокоившийся вулкан. Он закрыл глаза, пытаясь спрятаться от мерзких образов, от которых всё внутри выворачивалось наизнанку. Стук крови в висках походил на канонаду. Смоллетт протёр лицо рукой. Он не хотел больше ничего, только услышать имя, вернее, имена — вряд ли ублюдок был один. Узнать, обойти весь мир, но найти их и сделать с ними всё то же, что они делали с Эйбом…       Эйб лежал неподвижно, обнимая подушку, как ребёнок. Россыпь веснушек по всей его спине делала старые следы от порки больше похожими на узоры на панцире черепахи. Едва ощутимая дрожь его хрупкого тела быстро привела Смоллетта в чувства.       Он аккуратно погладил Грея по спине. Тот мелко вздрогнул, видимо, не ожидав прикосновения, но вскоре снова застыл. Смоллетт навис над ним и, аккуратно убрав волосы с его плеч, прильнул губами к покрасневшей шее. Эйб завозился под ним, и Александр немного приподнялся, чтобы дать ему место снова перевернуться на спину.       Едва увидев его лицо, Смоллетт испуганно отстранился. Эйб всё так же, как и раньше, прятал глаза и болезненно морщился, словно заново переживал то, о чём ему пришлось вспомнить. Капитан закусил губу. Всё-таки зря он это начал — что с ним теперь делать? Обнять его? Поцеловать? Сказать, что всё будет хорошо? Смоллетт боялся даже смотреть на него, потому что Эйб с его чуткостью мог запросто увидеть в его взгляде что-то пугающее или обидное. Всё, что Александр мог, это просто быть рядом, но он по собственному опыту знал, что это помогает далеко не всегда.       Из уголка глаза Эйба капнула крупная слеза и покатилась по виску.       — Может, мне просто не повезло с… — он стёр слезу сжатой в кулак рукой и стыдливо отвернулся, — компанией, но все, кто был там, посчитали своим долгом сделать меня своей игрушкой. — Его голос понизился до надрывного шёпота. — И женщины тоже. Будто я…       Он не договорил, зажмурившись и стиснув зубы.       Внутри у Смоллетта всё сжалось. Эйб уже не успевал вытирать слёзы и только закрывал лицо руками, как будто пытался спрятаться. Его тихие всхлипы пронзали сердце, едва не разрывая его на части. Эйб зажимал рот рукой, стараясь сдержаться, пытался поджать колени и словно места себе не находил. Новая волна ненависти захлестнула Александра с головой, но он приказал себе успокоиться. Это всё случилось давно — Смоллетт это и хотел ему доказать.       Он мягко взял его за запястья и с небольшим усилием отнял их от мокрого лица Эйба. Тот всё ещё жмурился и беспокойно вертел головой. Смоллетт наклонился к нему ближе и с трудом поймал его губы, заставив замереть и вдохнуть поглубже. Капитан не удерживал Эйба, ни на чём не настаивал, не пытался заставить его ответить — пусть Грей сам делает то, что захочет. И Эйб вырвал руки из его хватки и резко обхватил его за шею. Каждые пару секунд ему приходилось отрываться от губ Александра, чтобы вдохнуть, но затем он продолжал целовать его — резко, жадно, облизывая его губы, впиваясь в них короткими несильными укусами — смело, доверчиво, совсем как раньше. Смоллетт почувствовал, как его глаза тоже начали наполняться слезами.       — Тише, тише, — шептал он часто дышавшему Эйбу, тщетно пытавшемуся успокоиться. — Не сдерживайся. — Он погладил его по щеке. — Я обещаю, с тобой такого больше никогда не будет. — Смоллетт стиснул зубы и прошипел: — Ни одна тварь больше не сделает тебе больно. — Он вздохнул. — И я тоже.       — Я знаю, — простонал в ответ Эйб.       Он опять перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку. Александр слышал, что он больше не собирался держать боль в себе, лишь хотел приглушить звук. Смоллетт ласково улыбнулся и уткнулся носом в его затылок, осторожно поглаживая его по талии. Он невесомо касался губами каждого мелкого шрама, до которого мог дотянуться, остальные накрывал ладонью, как если бы растирал заживляющую мазь. Если бы он только мог стереть их все!..       Стоны Эйба становились всё тише и короче. Он постепенно успокаивался, переставал дрожать и сжиматься в комок. Тогда Смоллетт крепко обнял его и прижался щекой к его спине. Несколько минут они лежали молча, а затем тишину перестало нарушать даже приглушённое подушкой шмыганье носом.       — Как ты сейчас? — тихо спросил Александр.       Эйб кивнул, а затем ещё раз, будто для верности.       — Лучше. Кажется.       Смоллетт потёрся носом о его шею. Возможно, ему показалось, но в ответ он услышал слабый, но всё же искренний смешок.       Капитан тяжело поднялся с кровати и подобрал с пола свои штаны. Эйб тут же вскочил и непонимающе уставился на него.       — Куда вы?       — Пора заканчивать, — вздохнул Смоллетт. Он повертел штаны в руках, но одеваться ему не хотелось.       Эйб вскинул брови.       — Что?.. — выдохнул он. — Нет!       Александр непонимающе уставился на него.       — Эйб, я думаю, тебе стоит отдохнуть, — серьёзно сказал он.       — Но ведь вы сами хотели…       — Эйб, прости меня, я даже… — он повернулся к Грею, печально склонив голову на бок, — представить не мог, что с тобой случилось что-то… подобное.       Эйб криво усмехнулся.       — Значит, мои попытки это скрыть увенчались успехом. Отлично.       — Прости, — покачал головой Александр, — я не должен был вообще тебя трогать. Я ошибся, решив, что тебе лишь нужно сделать небольшое усилие, чтобы преодолеть свои страхи. Я не хочу заставлять тебя снова переживать что-то плохое.       — Ты не заставляешь! — Эйб сел и схватил его за руку. Смоллетт внимательно посмотрел на него. — Александр, мне… — он смущённо опустил взгляд. — Мне нравится. Мне нравится чувствовать твою заботу, твоё внимание, всю эту чёртову нежность… Никто не обращался со мной так, понимаешь? Алекс, ты бы знал… Я так тебя люблю.       Он снова всхлипнул, но быстро взял себя в руки и со странной уверенностью посмотрел Смоллетту прямо в глаза. Сердце Александра застучало с удвоенной силой. Впервые Эйб сказал, что любит его, впервые обратился к нему по имени…       Эйб, похоже, тоже это заметил, потому что вдруг испуганно раскрыл глаза и покраснел. Смоллетт бросил штаны на прежнее место и повернулся к Эйбу всем телом, взяв его за вторую руку.       — Уверен, что хочешь продолжить? — спросил он.       Эйб снова посмотрел на него. Его брови сдвинулись к переносице, вернув лицу выражение прежней решимости.       — Уверен.       Эйб первый потянулся за поцелуем. Смоллетт обнял его и закрыл глаза, перед этим бросив короткий взгляд вниз и с удивлением отметив, что член Эйба по-прежнему стоит и, казалось, даже крепче, чем раньше.       Эйб снова откинулся на подушку, Александр пристроился между его ног. Ещё раз бросив на Эйба короткий уточняющий взгляд, он наклонился и коснулся кончиком языка головки его члена, обвёл вокруг и наконец обхватил губами. Он почувствовал, как Эйб заёрзал, услышал его тихий выдох. Он запрокинул голову и снова закрыл глаза — но в этот раз вряд ли от страха.       Собственные чувства мешали Смоллетту сосредоточиться. Он старался не обращать внимания на плавящийся от возбуждения член и следить за Греем. Тот выгнул спину, его дыхание учащалось с каждой минутой.       — Алекс… — невнятно простонал он, покусывая пальцы.       Смоллетт вынул его член изо рта и нервно сглотнул. Почему-то он чувствовал себя так, будто это не он сосёт Эйбу, а наоборот. Он протянул вторую руку и неуверенно провёл по животу вниз. Это прикосновение отдалось дрожью во всём теле. Смоллетт сдался и погладил свой член по всей длине.       Эйб приподнял голову. И едва Александр собрался продолжить, как Эйб сел, положив руку ему на плечо. Смоллетт устало улыбнулся.       — Ну-ка ляг обратно, — сказал он.       — Это приказ?       — Возможно.       Эйб склонил голову на бок, серьёзно глядя на него. Капитан перестал улыбаться.       — В чём дело? — спросил он.       — Думаю, теперь моя очередь.       Александр не успел ничего сказать. В следующую секунду Эйб уже прижимался к его губам и мягкими, но настойчивыми толчками укладывал его на спину.       — Эйб!.. — выдохнул Смоллетт, едва поцелуй прервался. — Ты не должен…       — Почему это?       — Если ты не хочешь… Я только…       Эйб склонился над ним, приложив палец к его губам. И Смоллетт почувствовал, как вся его капитанская твёрдость характера испаряется без следа.       — Я хочу, — уверенно отозвался Эйб. — Хочу сделать тебе приятно тоже.       Смоллетт кивнул. В конце концов, Эйб сможет прекратить, если почувствует себя как-то не так.       Эйб уселся сбоку от него и склонился над его поясом, прижавшись губами к головке члена. Смоллетт стиснул зубы, но тут Эйб замер и неуверенно посмотрел на него.       — Я никогда этого не делал… — начал он. — Сам, в смысле.       «Сам»?! Александр приподнялся на локтях.       — Не надо, — прошептал он.       Грей устало закатил глаза.       — Надо, — сурово отозвался он. — Я просто предупредил, ну, чтобы ты не строил слишком уж высоких ожиданий…       — Мне не нужно ничего, только чтобы ты был рядом.       Эйб усмехнулся и снова взял его член в рот. Смоллетт чувствовал, как его мягкий язык скользит по возбуждённой плоти, как губы сжимают ствол, как головка упирается Эйбу в горло. Грей закрыл глаза и сосредоточенно двигал головой вверх-вниз, и Смоллетт изо всех сил старался не дёргаться в такт.       — А ты всё, что не умеешь, делаешь… так? — бросил он с дрожащей усмешкой.       В бирюзовых глаза Эйба сверкнула гордость.       — Талантливый человек талантлив во всём, — отозвался он.       — Дурень рыжий, — засмеялся Смоллетт.       Эйб показал ему язык и продолжил.       Александр чувствовал себя мальчишкой, который впервые познавал все прелести интимной близости и едва мог контролировать себя. Сердце билось где-то внизу живота, мышцы ног то и дело сводило судорогой, и Смоллетт чувствовал, что долго не продержится. Он не для того так долго успокаивал Эйба, чтобы кончить раньше него.       Смоллетт резко сел и притянул Грея к себе, накрыв его влажные губы нетерпеливым поцелуем. Он старался выровнять дыхание, чтобы не выдать себя, но Эйб всё равно всё понял.       — Что, уже? — усмехнулся он.       Капитан не ответил, лишь снова поцеловал его. Руки Эйба заскользили по его талии. Смоллетт обнял его одной рукой, второй потянулся к его члену. Эйб сделал то же самое. Они гладили друг друга, не прерывая поцелуя, прижимаясь друг к другу уже почти вплотную. Смоллетт опустил руки на его бёдра.       — Иди сюда, — сказал он.       Эйб поднял голову.       — Что ты хочешь?.. — несколько настороженно, но больше с любопытством спросил он.       Александр улыбнулся.       — Доверься мне.       Эйб задумался на секунду, затем кивнул и выпрямился, готовый двигаться так, как направит его Смоллетт. Александр потянул его к себе, заставив приподняться. Теперь он оказался у Эйба между ног. Эйб вздрогнул.       — Стой! — выдохнул он, сжав его плечи. — Так сразу не получится…       Смоллетт подхватил его под бёдра и всё же заставил опуститься себе на пояс. Грей тихо ахнул от неожиданности. Член Александра упёрся ему в живот.       — Я не сделаю тебе больно, глупый, — прошептал капитан ему на ухо. — Даже совсем немного. По крайней мере, точно не в этот раз.       Эйб выдохнул, то ли с облегчением, то ли просто удивлённо. Смоллетт прижал их члены друг к другу и обхватил ладонью, поглаживая по всей длине. Эйб тихо застонал сквозь плотно сомкнутые губы, уткнувшись носом Александру в шею. Смоллетту становилось всё труднее двигать рукой, зажатой между их телами. Шея мокла от горячего дыхания Эйба, и Александр из последних сил старался не потерять самообладание.       — Да… — шептал Эйб. — Да, да…       От этих слов по коже Смоллетта прошла волна мурашек. Эйб дрожал, с каждым хриплым вздохом прижимаясь к нему всё крепче. Его тело ослабело, и Александр аккуратно поддерживал его за талию, чтобы он не упал.       Дыхание Смоллетта сбилось. Эйб рвано толкался ему в руку.       — Алекс… пожалуйста…       Это стало для капитана последней каплей. Его тело пробило крупной дрожью, он прижался лбом к плечу Эйба и сдавленно застонал, чувствуя, как горячее семя заливает его руку, стекая на бёдра и капая на простыню.       Эйб внезапно замер, вцепившись в него мёртвой хваткой, и через несколько секунд безвольно обмяк в его объятиях, тяжело дыша. Смоллетт погладил его по спине, нежно целуя в шею, затем выпрямил ноги и устало откинулся на спину. Эйб шумно выдохнул ему в плечо. И в этом выдохе отчётливо слышалась улыбка.       — Эйб? — тихо позвал Смоллетт, проводя рукой по его талии и нежно прижимаясь к его плечу.       Грей заворочался и слегка повернул голову в его сторону.       — М? — сонно отозвался он.       — Скажи, я всё сделал правильно?       Эйб перевернулся лицом к нему, непонимающе щурясь.       — Правильно? — переспросил он.       — Тебе не было неприятно?       Эйб устало усмехнулся.       — Посмотрите, люди добрые, он ещё и издевается.       — Эйб, — серьёзно сказал Смоллетт.       — Извини. — Эйб потёрся носом о его щёку. — Мне было очень хорошо.       — Это главное.       — Откуда в таком суровом капитане столько нежности и заботы?       — Накопилось за годы одинокой жизни.       — Надо же, и теперь это всё мне?       — До последней капли.       Смоллетт накрыл его губы ласковым неторопливым поцелуем. Эйб обнял его за талию и прижался к его груди, как котёнок.       — Ты… сегодня сделал со мной то, чего я очень долго никому не позволял, — смущённо пробормотал он, пряча лицо в подушку.       Александр аккуратно заправил прядь волос ему за ухо.       — Для меня это много значит, — продолжил Эйб.       — Для меня тоже, — отозвался Смоллетт и устало вздохнул. — А теперь пожалуйста, постарайся поспать хотя бы немного.       Эйб приподнял голову. Его губы растянулись в лукавой усмешке.       — Я этим и был занят, пока ты меня не отвлёк, — сказал он.       Смоллетт тоже усмехнулся и снова вздохнул. Всегда он так. А Эйб вдруг наоборот перестал улыбаться и неуверенно погладил его по щеке.       — Я бы хотел, чтобы каждую ночь было, как сейчас, — серьёзно проговорил он.       — Чтобы я пытался о тебе позаботиться, а ты надо мной смеялся? — отозвался Смоллетт, прикрыв глаза.       — Прости, это всё, что я умею.       Александр покачал головой и покрепче прижал его к себе.       — Я люблю тебя, дурачок. Даже когда ты ведёшь себя, как чёрт.       — И я тебя люблю.       Эйб уткнулся носом ему в грудь.       — Всё будет хорошо, милый, — прошептал Смоллетт.       — Всё уже хорошо.       Первый луч солнца пробился сквозь стекло и тонкой рыжей полоской лёг Эйбу на глаза. Он поморщился и перевернулся на живот, снова спрятав лицо в подушку. Смоллетт подтянул одеяло и снова обнял Эйба, ласково поглаживая по голым веснушчатым плечам. Однажды ему придётся узнать историю каждого шрама на его теле, а пока он твёрдо решил, что не позволит появиться ни единому новому. Им на двоих на всю оставшуюся жизнь хватит.