Кластер 3. Фронтир

***Серая стрела***

      Когда Васко и Эндрю принесли припасенные Громовым богатства в свою каюту и попытались сунуться в отсек управления, Одиннадцатый им разъяснил, что прыжок между проколами требует постоянного управления и если корабли типа «Серенити», как тот, что был у Серого ранее, были оборудованы для этого живым мозгом навигатора, то у кораблей типа «Скат» такового нет, как и штатных систем для подобных прыжков. Вместо этого тут стоял «Акрос», который в свое время сам Кай и интегрировал в навигационную систему, и потому Кай и взялся вести сам. Без перерывов, без остановок, без возможности хоть как-то отвлечься, и что в данный момент перелет займет ни много ни мало сто пятнадцать часов.       Способен ли сам Арчи на такие перелеты, еще предстояло проверить, пояснил андроид. Раньше мог, а теперь…       — Плакса сказал, что не собирается сейчас ждать и экспериментировать. Типа времени мало. В чем дело-то?       Ему кратко пересказали произошедшее, он только вздохнул, покачав головой.       — Ебанутый… попомните мое слово, придется еще от этого орла отбиваться. — Арчи закатил глаза и вернулся в отсек управления.       — Шторм снова дует в паруса, только на сей раз он же и у штурвала, — задумчиво пробормотал навт.       Васко и Эндрю остались наедине, надо было занять себя чем-то, кроме возни с собакой.       Это напоминало время, проведенное в море, когда один за штурвалом, а двое других предоставлены друг другу. Правда, там всегда было полно работы, была команда, был Константин, в конце концов. Да и отвлечь рулевого тоже вполне можно было, перекинуться парой слов, прикоснуться. А тут Арчи едва ли не пинками выдворил их из каюты управления.       Их новая-старая «Стрела» была пуста и малообжита, казалась какой-то чужой, хотя последнее было временным, и оба метаморфа это прекрасно понимали.       Когда андроид перед их носом закрыл дверь, Эндрю немного нервно хихикнул и посмотрел на Васко. Васко пожал плечами, и они двинулись в короткую прогулку по кораблю.       А гулять было где. Верхний ярус, на котором располагался отсек управления, был самым маленьким, однако все относительно. Построенный для трехметровых симарийцев, этот корабль отличался большими пространствами. Особенно после брига.       На среднем ярусе располагались каюты — в два ряда в крыльях корабля, одну из которых занимало семейство, пара были переделаны под гардеробную и что-то вроде каевской творческой мастерской, до разбора которой он еще не добрался, а остальные пустовали, и мебель там была затянута в чехлы. Здесь же были небольшой тренировочных зал с ботами, кают-кампания, медотсек и смотровая площадка с большим окном по направлению полета.       На нижнем ярусе были техотсеки, системы рециркуляции, общий душ и склады, часть места в которых была отгорожена под мастерскую Зейна и сад, который они только нашли, еще там был огромный пустой ангар, вдоль стен которого лежали в ящиках запчасти и неизвестные инструменты. Возможно, в дальнейшем получится разобраться, что это и зачем оно там.       Здесь же, в хвосте, занимая высоту всех трех ярусов, закрытое несколькими слоями противорадиационной брони, жило сердце корабля — ядро. Маленькая звезда, постоянно стабилизируемая сложной системой силовых полей, готовая взорваться, как только сдерживающие поля будут нарушены.       Там, откуда родом эта птичка, по кораблям типа «Скат» не стреляют даже пираты, потому что если повредить двигатель, то можно вызвать вспышку сверхновой и уйти не успеет уже никто. Те, кто строили такие корабли, отличались не только ростом, но и длительностью жизни, а потому узлы корабля были рассчитаны на очень долгий срок, и простой в те десятки лет, которые Скат дожидался своего хозяина, спрятавшись в пещере на необитаемом планетоиде, на самом деле был для него простоем незначительным. Оставался, правда, неотвеченным вопрос про то, что это за такое слияние, но, как это и происходило обычно, Кай продолжал откладывать разговор об этой все-таки важной вещи, о которой обмолвился в разговоре в один из первых дней на борту.       Время повлияло тут на вещи человеческие: кое-какая одежда пришла в негодность и мелочи, высохли краски, просрочены буквально все запасы пищи, почти все испорчено, и это пришлось выбросить. На самом деле, сад был спасением в этой плане, хотя всей кампании, включая пса, пришлось временно перейти на вегетарианскую диету, а ели они много.       Все интерьеры были в серебристо-серых, светлых тонах, местами со вставками мягкого голубого или припыленного светло-зеленого цвета, и сейчас Васко и Эндрю наворачивали круги, рассуждая, как это все можно переделать, добавив отделку и декоративные панели в каюты, перекрасив коридоры. Хотелось добавить жизни, добавить что-то свое, раз уж, судя по всему, этой машине предстояло стать их домом.

***Эндрю***

      — Я себя сейчас ощущаю бесполезным. — Эндрю осмотрел вдоль коридора, упирающегося в лифт, и повел левой рукой, разминая плечо. — Золото, я хочу зайти в мастерскую Зейна, посмотреть, может, там найдется чем привести в порядок протез. Пойдешь?       — А я чувствую себя примитивным. Может, сначала перекусим? — Васко вздохнул. — А то у меня голова кругом от этого всего. Это… слишком… Вроде бы все то же самое, но другое. — Он направился в сторону кают-компании, спрятав руки в карманы. — Я понимаю, что нужно время, чтоб подстроиться, и я не представляю, что бы делал и как изучал все эти устройства без вашей памяти, но даже так…       — Наверно, так же, как я себя чувствовал, когда оказался на «Серой стреле» впервые… Это пройдет. — Эндрю зашагал рядом. — Знаешь, надо будет Каю к выходу поесть приготовить, он будет голодный как крот.       — За сто пятнадцать-то часов? — Зубастый фыркнул с усмешкой.       Эндрю взялся за готовку, пока Васко уселся напротив за стойкой кухонного островка и наблюдал за его действиями так, как будто бы видел это впервые. Хотя, надо сказать, наблюдать, как готовит Мансер, ему доводилось нечасто, последний раз, наверное, еще тогда, когда был цел их дом на Тир-Фради.       Он вспомнил это местечко, по-своему уютное, пусть там ему чего-то не хватало, наверное своего места в доме, построенном для двоих. Сейчас он чувствовал себя лучше, чем тогда, даже несмотря на совершенную неизвестность впереди.       — Я включу музыку?       — Конечно, — Полосатый обернулся и качнул бедрами, — а то тут какая-то гнетущая тишина.       Зубастый поднялся с высокого табурета, подошел к настенной консоли и долго тупил в сенсорный экран, пытаясь разобраться с интерфейсом. Как правило, он увиливал от необходимости взаимодействовать с такими вещами, но сейчас отчего-то решил попробовать. Васко без проблем освоил колесный транспорт, летать пока не доводилось, хорошо стрелял, он в целом интуитивно понимал системы навигации, как минимум то немногое, что успел увидеть, но это…       Навт водил пальцем по значкам, перебирая картотеку неизвестных названий групп и имен исполнителей, не понимая, что от кого ждать.       Он почувствовал, как к нему подключился Эндрю, и посмотрел на панель его глазами.       — Выше, еще выше… Стоп, на одну назад. Да, это.       Навт ухмыльнулся под нос и отправил папку в плеер. Со всех сторон сразу заиграл легкий индастриал. Эндрю заулыбался и плавно задвигался в такт, продолжая резать овощи для рагу. Закончив с неизвестным ему плодом с темно-фиолетовой шкуркой и крупными семечками, он покосился на Васко и поманил к себе перепачканным ярким соком пальцем.       Васко неслышно подошел, прижался к нему со спины, повторяя движения, прижался щекой к голове, мягко приобнял и взял нож. В четыре руки все получилось быстрее, нарезка отправилась в вок под крышку на медленный огонь.       Васко наслаждался контактом, теплым прикосновением и тем запахом горячего металла с легкими нотками озона и пыли, которым всегда тянуло от Эндрю. Он коснулся губами выбритого виска и стал меняться, но на сей раз совсем ненамного: с лица сошли татуировки, а узор на теле изменился, волосы на висках и затылке укоротились до пары миллиметров, а на макушке и темени стали немного длинней и гораздо гуще, ссыпавшись на сторону.       Кай учил его тому, что, чтобы приспособиться под ситуацию, почувствовать себя правильней или уместнее, стоит создать себе новый или подогнать имеющийся образ. Стать уместным. Так же поступил в свое время Константин, поменяв себе визуальный возраст, так же Эндрю и Кай стали Калисто и Соль, когда пришли в Гильдию… Так же теперь поступал и он сам, дорабатывая образ, который однажды назвался Таг.       Мансер завел руки назад, обняв Васко пониже талии, продолжая покачивать бедрами под музыку. Они двигались в едином ритме, вторя движениям, пользуясь лишь осязанием, но постепенно контакт становился глубже. Этот контакт кружил голову, казалось, что это ближе, чем секс. Чувствовать сильные, но нежные руки на себе, двигаться в ритм музыки, будоражащей и согревающей тело и душу. И на какое-то время все остальное перестало существовать, был только возлюбленный, чувственно двигавшийся в такт с ним.       Они сделали несколько шагов в сторону, чтоб ничего не зацепить. Широкие ладони легли на плечи, Васко прикрыл глаза, продолжая двигаться, осязая Эндрю кожей, впитывая его тепло, растворяясь в нем. Музыка стала быстрее, добавились тяжелые гитары, движения стали быстрее и четче, ладони прошлись по рукам к запястьям, а после снова вверх.       Они едва-едва касались друг друга, с каждым движением чувствуя, как обостряется их единение. Мыслей не было, только осязание, ощущения, чувства.       Мансер развернулся, заглянув в золотые глаза, потянувшись к губам, но в паре миллиметров от них остановился и канул вниз, скользя кончиками пальцев по телу.       Тихий томный выдох… Светлые ресницы задрожали…       Васко подался навстречу, качнулся и, продолжая движение поднимающегося Эндрю, мягко поднял его на руки. Эндрю обвил руками его шею, а ногами талию, выгибая спину.       — Золото, я все так же не могу отвести от тебя глаз, как в первую встречу, — прошептал он в губы и прильнул к ним.       Навт обнимал его торс, прижимая к себе, и отвечал на поцелуй. Долго, нежно… А когда они оторвались друг от друга, чтоб немного отдышаться, заглянул в янтарно-карие глаза.       — А вот у меня, кажется, с тех пор все стало только хуже…       Техномант тихо рассмеялся и обнял его, уткнувшись в шею, но тут до них таки достучался запах еды. Судя по всему, было уже почти готово.       Невесомо коснувшись губ, Мансер легко выскользнул из объятий и вернулся к плите, через пару минут ароматное месиво рагу было разложено по тарелкам.       — Знаешь, этот корабль — это нечто, — Эндрю поставил тарелки на кухонный островок и полез за приборами, — я на такой громадине впервые, а она еще и летает. Вначале не до осмысления было, а сейчас вот смотришь и удивляешься.       — После этого парусник кажется тесным, там было двадцать пять человек на пространстве, которое тут занимает всего несколько кают… — Васко наблюдал за ним глазами, он, неслышно ступая, вернулся к стойке и сел снова на свое место, — при этом команда тут и не нужна, достаточно одного-единственного Арчи.       Он взял вилку и подцепил несколько кусочков, сунув в рот, от вкуса он прикрыл глаза и тихо замычал.       — М… море, как вкусно… Вот, честное слово, в такие моменты я понимаю, насколько отвратительна была еда в Детройте, все это готовое в пакетиках. — Вкус постепенно раскрывался во рту, собранные с фермы овощи играли разными оттенками. — Хух… сколько перца.       — Да вроде немного, — Эндрю взялся за свою порцию, — почти и не чувствуется… Хорошие тут овощи… Себе я, наверное, еще добавлю, — он поднялся и взял алый плод длиной в палец, порезал на колечки и насыпал в тарелку, — тебе добавить?       — Мне достаточно, — златоглазый выставил перед собой ладонь, — я опасаюсь огненной отрыжки.       — Какие мы нежные, — хмыкнул Мансер.       Он пожал плечами, и остатки перца тоже полетели в тарелку.       — Мм… Вот это другое дело, — на лице появилась довольная улыбка, — и что не так в Детройте? Не наговаривай на тамошнюю еду.       — Тебе даже саморазогревающиеся пайки нравятся. Есть вообще хоть что-то, что тебе не нравится? — Зубастый благодушно улыбался, еда с его тарелки стремительно исчезала.       Ему правда нравилось, как готовили его супруги, хотя сам он, привыкший есть с общей кухни, был способен только на достаточно простые блюда.       — Да, жареные сверчки, — хохотнул Эндрю, отправив очередную ложку в рот, — хотя я это и не пробовал. Так что утверждать не буду.       — Это те ваши чудовища размером с ладонь? — Васко поднялся и положил себе добавки, забрав все, что осталось в воке.       — Они самые, — хмыкнул Мансер, — мне не доводилось их есть, хотя были времена, что если бы они были рядом, то не побрезговал бы даже живыми.       — Давай не будем про детство, это было давно, и идет оно на хер. — Навт отмахнулся с набитым ртом.       Пинки пришел на запах, шевеля антенками, потянулся и раззявил громадную пасть, и, цокая коготками по полу, подошел к столу.       Звереныш рос быстро, даже очень быстро, сейчас он был уже размером с кошку, а был бы еще крупнее, если б не время в стазисной капсуле. Он был достаточно сообразительным для своего вида и на удивление самостоятельным, хотя контакта маленькому существу все же не хватало. Он сел под табуретом Эндрю и заскулил, просясь на руки.       Мансер наклонился и усадил щенка на руки, поглаживая по панцирю промеж черных блестящих глаз.       — Может, для него друга еще возьмем? — улыбаясь, проговорил техномант. — А то он такой симпатичный, а игр и внимания ему явно не хватает.       — Для игр и внимания у него хозяева есть, а просто так тут псарню разводить — это так себе идея, им только больше заботы потребуется. — Васко нахмурился. — А если они размножаться начнут? Ты предлагаешь их есть тогда, что ли?       Зубастый тряхнул головой и поднялся, чтобы поставить чайник, походя почесал зверька по носу, покрытому панцирем. Он, слишком похожий на ракообразное, все еще не казался ему симпатичным, а от касания антенок с морды по коже бежали неприятные мурашки. Но существо вело себя мило, даже забавно, искренне проявляло привязанность, и он, по крайней мере, перестал испытывать к нему неприязнь.       — А потом они начнут умирать. Просто так, потому что пришло их время. И кто всех будет успокаивать? Я.       Эндрю показал язык Васко в спину.       — Поищи там, может, есть что-то сладкое?       — Нет, из сладкого тут только запах, оставшийся от клубники, и сорокалетней давности печенье, к которому я не рискну прикасаться, пока не начну сворачиваться в узел с голоду, — проворчал навт.       Вода вскипела, и он залил кипятком несколько веточек мяты и листочков той самой клубники в каждой из кружек и поставил одну из них перед Эндрю.       — Чем займемся?       — Попьем чаю, — подмигнул Эндрю в благодарность, — и… у меня планы не изменились, хочу посмотреть мастерскую.

***Васко***

      Васко нашел себе занятие в зале. Маты были сложены в угол, а он, вооружившись коротким шестом, дубасил тренировочных ботов, нападавших на него по очереди, подчиняясь программе занятия.       Это даже было весело, можно было не только размяться, но и не стесняться, бить в силу, не опасаясь повредить партнера по спаррингу. Пара покалеченных ботов уже стояла в стороне в компании измочаленного шеста и старательно приделывала друг другу отломанные куски.       Эндрю провел в мастерской пару часов, сначала ходил кругами и рассматривал инструменты и станки, назначения большинства их которых не знал, заглянул под чехол, обнаружив там машину с жилым прицепом без колес, но решил, что это не то, что он сейчас готов исследовать.       Он нашел то, что требовалось для профилактики протеза, и занялся делом. Пинки все это время крутился под ногами, пока Эндрю не бросил ему мячик, только потом задавшись вопросом о том, что делает игрушка для животного в таком месте.       Мансер решил пойти отыскать Васко: в конце концов, вдвоем они бывали крайне редко и сейчас был очень подходящий момент. Нашел он его в тренажерке махающим шестом как саблей и разносящим бедных ботов.       Усмехнувшись под нос, Эндрю подошел к стойке и взял шест, взвесил в руке и закинул на плечи, босые стопы неслышно шли по покрытому мягкой резиной полу.       — Золото, не хочешь немного позаниматься с настоящим противником? — хитро глядя на Васко, спросил он.       Васко сделал жест, означавший окончание боевой программы, и повернулся к Полосатому, улыбаясь и склонив голову набок.       — Я только за, только давай чисто рукопашную, без когтей и электричества.       Златоглазый обошел полукругом зал и встал в стойку, держа свой шест перед собой. Мансер прокрутил в руках шест и встал напротив в широкую стойку вполоборота.       — Они мне и не понадобятся, — оскалился техномант.              — О, Магистр хочет преподать мне урок? — Навт расплылся в улыбке и атаковал.       Шаг, подшаг, удар рубящий сверху, за ним блок и уход с траектории ответного удара. Эндрю был меньше и гораздо более вертким, и Васко хорошо понимал, что он со своей техникой и длинными руками ляжет, как только подпустит Мансера слишком близко. И Эндрю это тоже знал, а потому старался сократить расстояние, подныривания под руки и не брезгуя подножками, пользуясь тем, что превосходства в силе его соперник не имел.       Раз за разом Полосатый укладывал его на пол, давая лишь минуту отдышаться и объясняя, что он сделал не так, а после снова набрасывался, двигаясь быстро и четко, сухо, как на тренировке, а это и была тренировка. Пусть это было давно, но семь лет в Ордене, где он, помимо прочего, тренировал учеников, давали о себе знать. Учил Эндрю неплохо, но учителем был требовательным.       Очередной удар, шест цепляется за шест, и тот улетает в сторону. Подсечка — и высокая фигура бывшего капитана немного неуклюже упала навзничь, а его соперник со смешком уселся сверху и прижал древком горло под кадыком.       — Всё! Сдаюсь! — Васко поднял руки ладонями вверх, он запыхался, а руки немного дрожали, тренировка оказалась тяжелее, чем он рассчитывал.       Эндрю, широко улыбнувшись, отбросил шест в сторону, оставшись сидеть сверху. Тяжело дыша, техномант провел руками вдоль тела и прижал навта за плечи к полу.       — Ты поменял татуировки, — он поднял брови, — странно, я заметил только сейчас. И новая прическа. — Адреналин не успел схлынуть, и возбуждение только подогревалось контактом.       — Я доработал образ, — выдохнул Васко, — значит, удачно вышло.       — Очень удачно. Золото, ты сейчас очень сексуально выглядишь. — Он провел вдоль торса и задрал футболку без рукавов, обнажая грудь и живот, изукрашенные трайбл-узорами.       — Ты так любишь, когда я снизу? — Васко поднял руки над головой и скрестил запястья, закусил и пососал нижнюю губу, игриво подняв брови.       — Оу… — техномант затаил дыхание, — чертовски… Это мой приз?       Он чуть подался вперед, укусил и поиграл языком с соском.       — Мхах… — шумно выдохнул Васко, выгибаясь так, что немного поднял Эндрю на себе, — Искорка…       Тело отозвалось сладкой дрожью, готовое принять любое обращение от возлюбленного. Усталость от тренировки отпускала, и, чуткий к каждому прикосновению, Зубастый уже предвкушал, как Эндрю будет с ним играть.       Эндрю почувствовал реакцию и хитро усмехнулся. Он сполз ниже и выпустил когти, подцепил пояс мягких штанов и прошелся вдоль бедер, попросту срезав с любовника одежду.       От прикосновения лезвий к коже по телу прошла новая волна мурашек, а вот так срезать одежду — это было что-то новое, спустя столько лет Эндрю все еще его удивлял, и каждый раз в хорошем смысле.       — Великолепно.       Он прошелся ладонями по внутренней стороне бедра, Васко отвел ногу, согнув ее в колене, принимая более открытую позу. Он все еще носил френум, и маленькое серебряное колечко матово блеснуло в свете ламп.       — Хочу, чтоб ты был грубым сегодня… прошу…       Техномант резко схватил навта, вцепившись пальцами в кожу, и подтянул к себе, прижавшись пахом к ягодицам.       — Насколько грубым?       — Так, как ты любишь.       Златоглазый облизнул полные губы, зачарованно глядя на возлюбленного. Ему нравилось прогибаться и подчиняться в постели, нравилось чувствовать над собой силу Эндрю, и если в таких играх Ай еще и прибавлял в росте, чтоб Васко оказался мельче, то Мансер справлялся и так, оставаясь в их естественном соотношении. В этом было что-то… что-то, что Васко зацепило давным-давно, но с тех пор так и удерживало.       Мансер приподнял верхнюю губу, оголив клык. Он поднялся выше, усевшись на грудь любовника, и не спеша расстегнул ширинку.       — У тебя такие мягкие губы… — он проник пальцами в податливый рот и чуть погодя их сменил возбужденный член, — но так они еще лучше.       Техномант схватил навта за волосы, не давая пошевелиться, и стал вбиваться до основания, не отрывая глаз от того, как его орган пропадает в глотке Васко. Широкие ладони легли ему на ягодицы, сжимая и поглаживая. Зубастый с упоением принимал его, раскосые глаза закатились, а из горла то и дело вырывались блаженные стоны. Он чувствовал, как головка проходится по нёбу и проникает в горло, расслабился, давая Мансеру полностью руководить.       В его руках было совершенное и любимое существо. Такой горячий, податливый… Его не хотелось отпускать из своих рук никогда, и Эндрю был счастлив, что это в его власти, и он щедро делился этим чувством.       Техномант спустил штаны чуть ниже и сменил позу, уперевшись рукой об пол, стараясь проникать как можно глубже, останавливаясь на пару секунд, когда нос навта задевал низ живота.       Васко притягивал его к себе, уже забравшись пальцами под штаны и сжимая за задницу. Он невольно поджал ноги, чувствуя, как внизу живота свернулся горячий узел, и, казалось, он сам был готов кончить от такого.       Сердца так бились, что он ощущал, как циркулирует кровь по телу. Мансер взлетел на пик блаженства и, закатив глаза, особенно глубоко вогнав свой член в навта и зарычав, спустил ему в рот. Глотательными движениями Васко несколько раз сжал член любовника и резко глубоко вдохнул, после того как Эндрю освободил его, но все еще придерживал техноманта за задницу.       Мансер смотрел на мужа влюбленным взглядом, одну руку завел назад и, обхватив все еще возбужденный член, провел вдоль ствола несколько раз, дразня. Он наклонился и поцеловал шею навта, тут же чувственно укусив. Еще раз поцелуй и укус, только чуть ниже. И снова, ниже и ниже, оставляя дорожку ярких следов, которым Васко не давал бледнеть.       Васко реагировал на каждый укус тихим вздохом со стоном, выгибался, подставлялся зубам и губам — он хотел больше, хотел, чтоб это не заканчивалось.       Мансер пристроился снизу и резко вошел в любовника до основания, прикрыв глаза от удовольствия.       — Да…       Когда Эндрю вошел, так резко и жестко, навт едва не вскрикнул от укола боли и задышал чаще через широко открытый рот от прошившего тело удовольствия.       — Да… Еще… Сильнее…       Взгляд помутился и перестал фокусироваться на окружении, сейчас существовал только Васко. Такой желанный, трепещущий, необыкновенный. Зарычав, он крепче сжал ногу и навалился телом, проникая так глубоко, как только возможно, быстро и грубо.       Каждому движению вторил низкий горловой стон, Васко чуть повернулся на бок и подмахивал, изгибая спину. Одной рукой он прижал свой член к животу, играя с головкой большим пальцем.       — Еще… Глубже… — Он захлебывался стонами от ощущения скользящего внутри члена, распирающего, заполняющего чувствительное нутро, как он растягивал, как с каждым толчком о него ударялись бедра…       Он поплыл, все хуже себя контролируя, было так хорошо, так много, так сильно. Еще немного — и он готов был кончить, внутри все сковало обжигающим чувством.       Мансер осоловело взглянул на возлюбленного, перехватил за волосы, заставив выгнуться назад, наклонился и впился зубами в шею, не давая Васко пошевелиться. Зубы окрасились алым, а по шее и плечу потекла кровь. Такая сладкая, такая…       Златоглазый вскрикнул и замер, все тело скрутило оглушающим удовольствием, вдоль спины прошла судорога, он кончил, сильно сжав в себе орган любовника, который все продолжал и продолжал двигаться, усиливая оргазм. Васко залопотал что-то бессвязное сквозь стоны, он пытался сильнее выгнуть спину и получить еще, хотелось, чтоб Эндрю не останавливался.       Еще несколько фрикций, и Эндрю его догнал и замер, осязая каждый малейший спазм, тесно обхватывающий его, каждую волну дрожи экстаза. И Васко дрожал в его хватке, чувствуя, как пульсирует член и горячее густое семя изливается в него.       — Я люблю тебя… — прошептал он, немного отдышавшись, и попробовал развернуться.       Эндрю не сразу выпустил из своей хватки. Он посмотрел влюбленным взглядом и, широко улыбнувшись, впился в губы.       — Я тоже тебя люблю, ма Ари… очень…       Васко перевернулся на спину и затащил Эндрю к себе на грудь, обнимая. Он все еще ощущал его внутри, и немного качало от яркого оргазма, стало лениво что-то делать, хотелось просто понежиться в объятьях.       — Может, переберемся в постель и… не знаю, потратим оставшуюся пару дней на гедонизм?       — Только если ты отнесешь, — потершись носом в сгиб шеи, произнес Мансер, хихикнув, — или можем еще немного тут полежать, и тогда я сам осилю этот долгий путь.       — Уборкой займемся после.       Васко подхватил своего возлюбленного Мансера и резко встал, не дав ему подтянуть штаны.       Он отнес любовника в их общую широкую постель, вечно незаправленную, потому что никому из них не хотелось с этим возиться, и заваленную подушками, которые так любит Кай.       Он покатил Эндрю на матрас, стащил с него остатки одежды и сам скинул майку, после чего забрался к нему. Техномант растекся в объятьях, закинув ногу сверху на тело навта.       — Так давно не было таких пустых и спокойных дней, — он будто заурчал над ухом, — может, не будем подниматься, пока не прилетим?       — Ну, поесть-то мы должны пару раз сходить подняться, — проурчал Васко ему на ухо, — а в остальном… Да, я согласен не вымучивать тебя из постели и лишь иногда прерываться на сон и, может быть, какой-то мультик.       — Звучит отлично, — Эндрю потянулся, выгнувшись, — будем тут лежать и место греть, — хихикнув, он посмотрел в золотые глаза, — чтобы когда Кай уставший вышел, то сразу попал в теплые объятья.       — Точно… Иди ко мне… — Васко прижал его крепче и накрыл губами губы, быстро углубляя поцелуй…