Сознательное падение

      Чонвону казалось, что после ночного обучения боевым искусствам, случившегося несколько дней назад, Джей начал его игнорировать. По крайней мере альфа стал обращать меньше внимания на Яна и никак не выделял его среди других членов своей компании. А теперь Чонвон вполне различил разницу между особым и обычным отношением к себе. При «обычном» отношении Джей был скуп на эмоции и улыбки, часто раздражался и сводил весь физический контакт к минимуму. К нулю. И стыдно было признаться, но Чонвон в полной мере ощутил отсутствие физических взаимодействий, поскольку при былом «особом» отношении Пак без проблем мог потянуть его за руку, или мягко подтолкнуть в спину, или щёлкнуть по носу, когда Ян на что-то отвлекался. Сейчас ничего из этого не было.       Он не понимал, в чём дело, и злился. Молча. Гордость не позволяла наехать первым и начать допытываться до правды. Да и что Чонвон спросит? «Почему ты уже несколько дней не трогаешь меня?» или «почему ты больше не улыбаешься мне?». Полный абсурд. Не хватало ещё, чтобы Джей надумал себе лишнего. Да и сам Чонвон не хотел надумать себе лишнего, не хотел признавать, что та ночь в спортзале что-то пробудила в нём. Что-то волнительное и приятное.       Проще списать всё на запах Пака.       За все восемнадцать лет Чонвон впервые столкнулся с феромонами альфы, которые действительно хоть как-то влияли на него. Запах Джея мог и пугать Яна, и приманивать к себе. Всё-таки против природы не попрёшь. Это естественная реакция организма омеги. Однако если с телом всё было понятно, то почему разум тоже не поддавался контролю Чонвона?       Не хотелось признавать, но его по-настоящему обижало такое неожиданное изменение в поведении Джея. А ещё бесило и удручало. Хотя раньше Ян не мог похвастаться столь нелепой эмоциональностью в ответ на подобного рода пустяки.       Чонвон резко встал со стула во время урока ненавистной математички, чтобы выйти из кабинета без разрешения — кому оно вообще сдалось? Учительница уже устала реагировать на ученический беспредел, поэтому не стала на него орать. А вот Джей отреагировал, хоть и не стоило.       — Куда намылился? — прозвучало отчасти недовольно. Ян скрипнул зубами и сжал кулаки.       — В туалет. Мне у тебя что, теперь разрешение нужно спрашивать? — в тон ему ответил Чонвон, будучи в шаге от того, чтобы отвернуться от альфы.       — Долго не будь, — сказал холодно Пак, а после напряг желваки под скулами.       Очень информативный и полезный диалог получился. Чонвон и без приказа Джея собирался вернуться по-быстрому, но теперь захотелось потянуть время. Назло ему. Поэтому после туалета он направился не в класс, а на первый этаж, чтобы походить и размять одеревеневшие за время уроков ноги. Не ясно, зачем Джею понадобилось скорое возвращение Чонвона, но раз надо, то пусть ждёт. Альфа обращал на него внимание только тогда, когда Ян куда-то уходил. В таком случае лучше бы Пак окончательно дистанцировался от Чонвона, чем безразлично держал его рядом с собой, словно игрушку.       — О, вот это встреча. Привет, Чонвон.       Пышущий злостью Ян внезапно застыл на месте, точно окаменев, однако нашёл в себе силы для того, чтобы медленно обернуться на тёмный коридорный закоулок слева. Неприятные мурашки пробежали от затылка до самой поясницы. Чонвон наивно надеялся, что больше никогда не услышит этот пробирающий до самых костей голос.       Ли Хисын.       — Я не буду с тобой разговаривать.       — А я по тебе соскучился.       Чонвон часто видел его в школьных коридорах, но им не приходилось сталкиваться вблизи и наедине. И хотелось бы, чтобы так продолжалось дальше, однако у судьбы, видимо, были на него другие планы. Ян попытался спрятать свою панику, вставая точно напротив Хисына. Если разговору не миновать, то нужно посмотреть страху в глаза и не поджимать хвост в трусости. Такие психопаты, как Ли, чувствуют страх и питаются им. Наслаждаются чужой слабостью. Чонвон не хотел дарить ему столь дорогое удовольствие.       — Неужели ты один? А то Джей вечно тебя пасёт, держит рядом с собой, как собачку. Он тебе не надоел? — альфа крепко схватил его за запястье, чтобы Чонвон не надумал сбежать на середине разговора.       — Что тебе от меня надо? Говорю по-хорошему: отстань от меня, — он не собирался отвечать на ненужные расспросы Хисына, решив перейти сразу к сути.       — А если по-плохому? Что ты мне сделаешь? — Хисын насмешливо выгнул бровь, а потом почти что мило улыбнулся. От его хватки у Чонвона начала неметь кисть. — Ну не сердись. Я хочу помириться. Давай начнём всё с чистого листа. Нам будет хорошо вместе.       — Как у тебя язык поворачивается говорить такое? — Ян нахмурился из-за тянущего ощущения в груди, прикусив губу. — Ты, видимо, считаешь меня полным идиотом, раз думал, что я соглашусь на это. Но я никого ещё не ненавидел так сильно, как тебя. Ты мне противен.       — Кого ты из себя строишь? — Хисын потерял напускное добродушие, разгневанно сцепив зубы. Чонвон рефлекторно дёрнулся назад, однако альфа сжал его руку ещё крепче — Ян практически промычал от боли. — Ну поприставал к тебе немного, и что? Думаешь, что ты кому-то нужен для чего-то другого, кроме секса? — Ли склонился к чужой шее, вдохнув сладкий запах, а Чонвон вспомнил, как альфа хотел поставить ему метку в этом самом месте несколько недель назад. Тогда он был беспомощен перед обстоятельствами, но теперь — нет. — Ты так вкусно пахнешь…       — Отпусти меня, ублюдок!..       Чонвон влепил ему звонкую пощёчину и выдернул схваченную руку, отшагнув на пару шагов назад. Хисын не стал бить его в ответ и лишь злобно оскалился — страшный розовый шрам на щеке изогнулся дугой.       — На твоём месте я бы не расслаблялся. Джей тебя кинет, как только ты ему надоешь, и тебе придётся по новой проходить через все интернатские круги ада, искать защиту у другого альфы.       — На себя намекаешь?.. — Чонвон настороженно пятился назад, чтобы уйти как можно дальше от альфы и опасного закоулка. — Я никогда к тебе не пойду, даже если Джей вышвырнет меня из комнаты! Идти к тебе для защиты — всё равно, что в клетку к тигру запрыгнуть. Ты же мучаешь Сону и позволяешь Гвинаму насиловать его!       — Нужно же как-то платить за неприкасаемость в стенах интерната. Сону не жалуется и не ноет, в отличие от тебя. Ты должен взять с него пример.       — Да пошёл ты нахуй, — Чонвон истерично рассмеялся, дрожа от злости. — Ничего я тебе не должен.       Он резко сорвался с места и побежал на второй этаж, чтобы вернуться в кабинет. К счастью, Хисын даже не шелохнулся, но Ян был уверен, что чужой гнев достиг критической отметки, и альфа просто так это не оставит. Это ещё не конец. Однако Чонвон не жалел ни о своих словах, ни о пощёчине. После этого ему, наоборот, захотелось отомстить Хисыну сильнее прежнего и нанести раны, что были бы соизмеримы со всей той болью Чонвона, которую он получил после предательства альфы. Ещё никто из интернатских не ранил его так глубоко, как Хисын.       В душе стало гадко до тошноты. Чонвон не думал, что он способен ненавидеть кого-то в таких огромных масштабах — из-за внутреннего негатива даже закололо под рёбрами. Ненависти было тесно в груди.       — Почему так долго? — спросил Джей, принюхиваясь, когда запыхавшийся Ян плюхнулся за свою парту.       — Очередь была в туалете, — огрызнулся он, даже не пытаясь скрыть ложь. Как же его достали альфы, у которых в голове творилось непонятно что. А мучился от этого только Чонвон. — Не отвлекай меня от урока.       Джей, сидевший сзади, резко придвинул спинку его стула к собственной парте и угрожающе прорычал ему на ухо:       — Забыл, с кем разговариваешь? — Чонвон злился до невозможности, но всё равно рефлекторно сглотнул. — Что с тобой, блять, происходит?       — Ты первый начал меня игнорировать, а теперь я виноват?! — громким шёпотом возмутился Ян, обернувшись от негодования. Их носы почти столкнулись друг с другом, поэтому он шарахнулся назад. — Это я должен спросить, что с тобой происходит.       Звонок об окончании урока решил спасти Чонвона и громогласно заглушил голос учительницы, а так же прервал Джея, который уже открыл рот для ответа. Но Яну больше не хотелось ни с кем разговаривать. С альфами уж точно. Настроение упало ниже плинтуса, а тело потряхивало от нерастраченной злобы внутри. Он с радостью набил бы кому-то морду, если бы представился весомый повод. Хотя и невесомый тоже сойдёт.       Чонвон поспешно собрал вещи и вылетел из кабинета, чтобы Джей вдруг не надумал зажать его где-нибудь в углу и припечатать затылком к стене — как тот обычно любил. Раздражало, конечно, что от альф приходилось убегать, но иначе они никак не отстанут. Ян мечтал побыть наедине с собой, либо, на крайний случай, поговорить с тем, кто не бесил.       Он как раз встретил такого человека в большом коридоре на первом этаже.       — Я в первый раз вижу тебя вне стен лабораторки, если не считать того дня, когда мы дежурили в столовой, — Чонвон подошёл к Рики, который стоял, упёршись поясницей в край подоконника.       — На прошлой неделе у нас была совместная физ-ра. Забыл? — бета не удивился его присутствию и не подал никаких признаков раздражения. Лёд начинал оттаивать.       — Точно, — Ян впервые за несколько дней искренне и широко улыбнулся, окунувшись в приятные воспоминания минувшей недели. — Классная тогда получилась игра, скажи же? Те безмозглые альфы и беты наконец-то заткнулись и поняли, что ко мне лучше не лезть.       — Ты поступил не лучше, чем все они. Ты вёл себя точно так же, как все хулиганы, и кидал мяч не только в виде сдачи, но и за просто так — в людей, которые тебе ничего не сделали.       — Не неси бред, — Чонвон уязвлённо нахмурился, не желая признавать, что слова Рики отчасти являлись правдой. Ян действительно мог совсем случайно задеть и тех, кто относился к нему без открытой ненависти, а может, даже и нейтрально. Однако разве велика беда? Не разобьются, не хрустальные ведь. — Я не хулиган. Это самооборона, понимаешь? Я просто защищался и мстил тем, кто хоть как-то мне вредил в интернате. Это нормально. Или предлагаешь мне терпеть?       Чонвон старался говорить уверенно и полностью поверить каждому своему слову, но на самом деле ему казалось, будто в нём поселился червь, который медленно выедал его совесть. Подлый голос по-змеиному шипел на окраинах сознания: «тебе просто нравилось делать другим больно». Однако Ян гнал эти мысли прочь.       Он не хулиган. Не мог Чонвон стать тем, кого ненавидел сильнее всего на свете. Это невозможно.       Рики молча качнул головой, поверив. А может, лишь сделав вид. Он вообще не смотрел на Чонвона, напряжённо пялясь куда-то перед собой. Ян перевёл взгляд туда же и наткнулся на до боли знакомые лица.       В другом конце наполненного людьми коридора стоял злющий Хисын — его агрессия была заметна за километр. Альфа смотрел на Сону сверху вниз и грубо дёрнул его за предплечье на себя, из-за чего омега едва удержался на ногах. Они о чём-то разговаривали, но в шумном коридоре невозможно было разобрать ни слова. Единственное, что Чонвон понял — Сону старался всячески угодить Хисыну, дрожа от страха и обеими ладонями хватаясь за чужой локоть в попытке получить расположение альфы. Эта картина не вызывала ничего, кроме жалости и отвращения.       Чонвон вновь посмотрел на Рики, которого тоже задело увиденное — брови изломались, нижняя губа была искусана до крови, а весь вид беты источал смертельную тоску.       — Ты знаком с Сону?       Неожиданный вопрос заставил Рики резко повернуться лицом к Яну. Он постарался спрятать все эмоции и сделать выражение лица безразличным, но Чонвон всё равно чувствовал его волнение.       — Да. Со средней школы. Сону, я и Джей учились в одном классе.       — Разговоры с тобой никогда не перестанут меня удивлять… Всегда хранишь всё в секрете, пока не спросят прямо. Тогда скажи сразу, кто ещё учился с вами? Джейк, может?       — Больше никто, — Рики напряжённо следил за тем, как Хисын и Сону скрылись за углом.       Оба замолкли, и каждый думал о чём-то своём. Мысли Чонвона занимали только двое альф, которых хотелось обматерить с ног до головы. Поведение Джея откровенно бесило, а его сегодняшний наезд на грубое отношение к нему и вовсе заставлял закипать кровь внутри. Значит, ему можно было резко изменить отношение к Чонвону, а самому Чонвону — нет? Это несправедливо.       Мысли о Хисыне — вообще отдельная и не менее неприятная тема. Горькая обида, страх и бескрайняя ненависть представляли из себя разрушительную смесь, которая отравляла Чонвона изнутри. Альфа всего лишь поигрался с ним, заставил довериться и предал в самый тяжёлый момент, когда Яну была жизненно необходима поддержка. А теперь Ли имел наглость обесценить всю причинённую Чонвону боль и легкомысленно попытался снова подкупить его той же монетой, надев маску дружелюбия.       Чонвон скорее подохнет, чем вернётся к Хисыну.       — Я хочу отомстить Хисыну… — прошептал Ян, глядя на ноги проходящих мимо людей. Перемена была в самом разгаре. — Поступки других интернатских меркнут на его фоне. Только ему я хочу отомстить по-настоящему, без детского швыряния мячами и макания головой в унитаз.       С каждым новым словом злое воодушевление проявлялось в голосе всё сильнее. Он делился своими намерениями не столько с Рики, сколько с самим собой, чтобы укрепить собственную готовность к отмщению и не думать об этом, как о чём-то мимолётном и несерьёзном.       — Что? — Рики недоумённо нахмурился, но невозможно было не заметить в нём ростки проклёвывающегося интереса и настороженности. — И как ты это сделаешь?       — Не знаю, но я точно что-нибудь придумаю. Разве до сих пор никто не попытался дать Хисыну отпор?       — Только Джей. Всем жизнь дорогá, а ему, похоже, нечего терять. Он не боится опасности, — при упоминании Джея Чонвон нахмурился. Он тоже прекрасно знал, каким отбитым мог быть альфа, но Яну даже нравилась эта черта чужого характера. Однако сейчас думать о Джее в положительном ключе совсем не хотелось. — Да и в интернате слишком много тех, кто боготворит и уважает Хисына. Отомстить будет трудно, а потом тебя будут ждать последствия. В одиночку такое не провернуть уж точно.       — Но почему его боготворят? — злобно процедил Чонвон. — На нём свет клином не сошёлся.       — Как раз таки сошёлся. Он единственный, кто толкает наркоту в интернате, — увидев небольшое удивление на лице Яна, Рики спросил: — Разве ты не видел нигде использованные шприцы или пакетики?       — Видел внутри заброшенного корпуса. Я знал, что Хисын связан с наркотиками… — конечно, как упустить из внимания тот несчастный компот, после которого он едва мог шевельнуть пальцем? — …но не был уверен в том, кто занимается поставками. Как он протаскивает всё в интернат?..       — Не знаю. Его ещё никто не палил.       — Значит, пришло время спалить.       — Ты играешься с огнём, — Рики сжал зубы и посмотрел на Чонвона неодобрительным взглядом. — Если вытворишь какую-то неудачную фигню, то Хисын лишь разозлится, и ситуация в интернате ухудшится. Он будет вымещать злость на невинных людях…       — Разве сейчас он не делает то же самое?! — Ян повысил возмущённый голос. — Я не хочу прятать голову в песок, как страус, и спокойно терпеть его выходки. Лучше попробовать и лохануться, чем сидеть без дела и надеяться на счастливый конец. Но без усилий ничего не поменяется… — блуждающий взгляд выцепил в толпе силуэт Джея, который ещё не заметил его, поэтому Чонвон поспешил ретироваться уже сейчас. — Так. Ладно, мне пора идти.       Рики ничего не сказал на прощание. А может, и сказал, но Ян не услышал, поскольку уже бодро преодолевал коридор, прячась в гуще ровесников. Он не был уверен в том, искал ли его Джей, однако перестраховаться стоило.

***

      И всё-таки Джей его не искал.       Он совсем перестал разговаривать с Чонвоном, и все оставшиеся уроки они не перекинулись друг с другом ни словом. Ян не мог точно сказать, рад он был, либо же раздосадован ещё больше. Сонхун и Джейк, похоже, ни черта не понимали, что с ними происходило, поэтому лишь молча переглядывались друг с другом и пожимали плечами. Вот только дело в том, что Чонвон и сам ни черта не понимал.       Когда он после школы завалился в комнату, то на него накатила безумная тоска — хоть вой и на стену лезь. В последние дни его эмоциональное состояние напоминало американские горки, но Ян не находил весомого объяснения этому явлению. Да, внезапно отстранённый Джей приложил к этому руку, но он не был основной причиной.       Зелёные стены казались противнее обычного, интернатские — тупее, а жизнь — никчёмнее. Чонвон рухнул на свою кровать не переодевшись и пролежал так больше часа. Честно говоря, хотелось плакать, но Ян не размазня, чтобы ронять слёзы из-за аномальных эмоциональных всплесков. Надо перетерпеть.       — Остыл?.. — Джей пришёл в комнату через пару часов, сразу закрыв за собой дверь на ключ. Это насторожило Чонвона, поэтому он резко принял сидячее положение.       — Отъебись.       — Понятно, блять. Не остыл. Может, поговорим всё-таки? Без истерик и прочей херни.       — Зачем? — Ян встал с кровати и спокойно прошёл мимо альфы, остановившись у двери. — Почти неделю у тебя хорошо получалось игнорировать меня. Вот и продолжай в том же духе, — он провернул ключ в замочной скважине. — А я ухожу.       — Ну уж нет. Хватит убегать от меня, — Джей за пару шагов приблизился к нему и сильно хлопнул ладонью по двери, не позволяя выйти. Вместе с лёгким ветром Чонвона обдало до дрожи приятными феромонами альфы, и из-за реакции своего тела он разозлился ещё сильнее, безуспешно дёрнув ручку на себя.       — Да свали ты нахуй от меня! Не хочу тебя видеть.       — Ты серьёзно не понимаешь, почему я был холоден к тебе в последнее время? — Джей шумно вдохнул воздух недалеко от задней части шеи Чонвона, заставив того замереть, но потом сделал пару шагов назад, прислонившись спиной к шкафу.       — Извини, но я не умею читать чужие мысли, — прозвучало язвительно. Теперь Ян мог спокойно выйти из комнаты, однако перед этим он захотел услышать объяснения Пака.       — Я объясню, но для начала свали от двери и сядь на кровать.       Чонвон нехотя послушался, но только потому, что стремился отойти от Джея подальше и перестать травить лёгкие его феромонами. Отчего-то даже на безопасном расстоянии запах альфы чувствовался насыщеннее обычного. Появилось желание бескультурно зажать нос двумя пальцами, но вместо этого Чонвон открыл форточку и прилип поясницей к подоконнику. Джей остался стоять в противоположном конце комнаты, будто бы тоже решил находиться как можно дальше от Яна.       — Не знаю, почему этого не чувствуют другие альфы, но я замечаю… — Пак крайне пристально глядел на Чонвона, плотно скрестив руки на груди. — У тебя течка вот-вот начнётся. Я начал догадываться об этом где-то неделю назад.       — Что?       Ян испуганно и даже как-то неверяще округлил глаза. Первым делом в его голову пришла мысль о том, что альфа нагло врал или шутил, но тот был напряжён так же, как и Чонвон.       — Разве ты не замечаешь какие-то изменения в себе?       — Всё, что я замечал за последнюю неделю, это изменения в тебе, — огрызнулся Ян, точно так же скрещивая руки на груди. Возможно, он хотел защититься от слишком личных вопросов и скрыть собственное уязвлённое положение, ведь мысли о течке всегда пугали его.       Он ненавидел такой унизительный аспект омежьей природы и молился о том, чтобы это явление обошло его стороной. В массовой культуре течки всегда высмеивались и были скорее табуированной темой. Все физические и эмоциональные страдания омег в этот период обесценивались и опошлялись. А бóльшая часть альф планеты всерьёз считала, что могла надругаться над течным омегой, тем самым делая тому одолжение и протягивая руку помощи. Мерзость. Чонвон не хотел быть частью всего этого, не хотел, чтобы альфы готовились растерзать его, как кусок мяса.       Ян затравленно глянул на Джея, вспомнил его приказ сесть на кровать и попытку запереть дверь комнаты на ключ. Чонвон не удивится, если Пак в конечном счёте начнёт домогаться его, поскольку так поступило бы большинство. Правда, потом он возненавидит Джея точно так же, как и Хисына, и полностью удостоверится в том, что не будет иметь дело с альфами до конца своих дней.       — Как ты всё понял и почему не сказал мне об этом раньше? — стоять у открытого окна было холодно, но лучше проветрить комнату от своего запаха, тем более что Чонвон ещё не знал намерений альфы. Если у него действительно скоро начнётся течка, то Джею, вероятнее всего, было тяжело находиться рядом с ним уже сейчас.       — Раньше не сказал, потому что сомневался. Даже Сонхун и Хынсу ничего не замечают. Но теперь это очевидно. Твоё поведение и твой запах. Блять… — альфа заиграл желваками под скулами и напряг мышцы рук, впиваясь пальцами в предплечья.       Внезапно он оттолкнулся спиной от шкафа и быстрым шагом пошёл прямо навстречу к Чонвону, отчего тот не на шутку испугался, но Джей остановился у своей кровати и принялся закручивать подушку в одеяло.       — Что ты делаешь?.. — Ян не мог объяснить, почему вместе с облегчением он почувствовал и кроху незнакомого ему, глупого и капризного разочарования.       — Разве не видно? Съёбываюсь отсюда, как ты и хотел, — он ловко подхватил рулон со своими вещами и прошёл к двери, но слова Чонвона его остановили.       Ян сам не ожидал от себя такого.       — Подожди… Я же это не серьёзно. Я сказал тебе свалить, потому что злился.       — Я всё равно уйду к Сонхуну и Джейку на время. Тут уже невозможно находиться, — Джей прислонил кулак к носу и твёрдо глянул на парня. — А ты сиди в комнате. Понял? Чтобы ни шагу в коридор без присутствия кого-то из наших.       — Вам втроём будет тесно в одной комнате, — Чонвон хотел ударить себя по губам, потому как ему стало мерзко от собственных попыток оставить Джея в комнате. Зачем он это говорил, если всем действительно будет проще, когда альфа уйдёт к соседям?       — Хм… ты прав, — Пак кивнул, но всё равно крепко схватился за дверную ручку. Всё его тело было напряжено до предела, а на тыльной стороне ладони вздулись вены. — Тогда Джейк переедет сюда на пару дней. Если что-то будет нужно, то проси его. Из комнаты без него не выходить. В крайнем случае можешь позвать меня — просто подолби ногой по стене.       Договорив, Джей пулей вылетел в коридор и незамедлительно запер дверь в комнату снаружи (будто бы Чонвон мог сбежать, либо же сам Джей мог передумать и вернуться), а Чонвон побыстрее закрыл окно, чтобы не выветривать запахи. Запах Пака, если быть точнее. Конкретно сейчас феромоны альфы успокаивали его, но вместе с тем и будоражили, заставив кожу плавиться изнутри. И спасение, и пытка.       Чисто теоретически его поведение в самом деле совпадало с симптомами течки, поэтому не было смысла не верить Джею. И уж тем более не имело смысла ослушаться альфу и действовать наперекор его указаниям, ведь за дверью бродило много неуравновешенного зверья. Удивительно, что Джей полностью взял ситуацию под свой контроль и даже добровольно выселился из собственной комнаты во благо Чонвона. Вот только сам Ян яро гнал от себя ощутимое разочарование, которое совсем не контролировалось его разумом. Немудрено, ведь сейчас он находился под влиянием гормональной перестройки.       Позже его обязательно отпустит, и Чонвон перестанет уделять так много внимания запаху и прикосновениям Джея. С этими оптимистичными мыслями он сполз по стене вниз и прислонился затылком к приятной холодной поверхности — тело уже сейчас напоминало печку.