Сознательное падение

      Осознание собственной зависимости от Джея начинало конкретно напрягать Чонвона. Он почти двадцать четыре часа в сутки находился под присмотром альфы, что ранее показалось бы ему невозможным и крайне смешным. Ян был самостоятельным и независимым омегой сколько себя помнил, поэтому наличие постоянной компании Пака рядом тут же задёргало его тревожность за ниточки, предупреждая о неправильном.       Вчера Чонвон даже пошёл в душ с Джеем, Сонхуном и Джейком, что на самом деле сперва показалось опасным решением, лишённым всякой логики. По правде говоря, быть голым в маленьком помещении вместе с двумя альфами это по-настоящему страшно. Однако наличие беты рядом подавляло его страхи с огромной силой, поскольку Чонвон был уверен, что в присутствии Джейка альфы навряд ли посмеют вытворить какую-то фигню. Удивительным образом Шим нейтрализовывал агрессию Сонхуна, и даже Джей рядом с ним становился чуть более спокойным.       Поэтому первый групповой поход в душевую прошёл вполне успешно, если не считать огромную зажатость Чонвона и мытьё с армейской скоростью — едва успев смыть с себя пену, он тут же завернулся в полотенце и потопал к скамейке со своей одеждой. Джей через несколько минут начал едко подшучивать над его стеснительностью, но Ян пропускал все его слова мимо ушей. Он не самоубийца, чтобы бездумно расслабиться и неспешно стоять под душем рядом с альфами. И неважно, что за всё время те едва ли глянули на него. Сонхун вообще старался делать вид, что никакого Чонвона не существовало и в помине.       Сейчас же Ян решил немного побыть наедине с собой, отказавшись от приглашения Джея сходить с ним на улицу и покормить Рыжего. Одна часть его души всё ещё всячески отвергала привязанность к любым альфам, которые всегда являлись потенциальной угрозой для Чонвона, но другая хотела пойти с Джеем, потому что с ним Ян почти не думал о своих проблемах. С Джеем невозможно заскучать, а всё нутро автоматически переключалось в режим настороженности, ведь нельзя предугадать наверняка, что Пак выкинет в следующую секунду.       После вчерашнего инцидента в туалете, где они вдвоём топили бету, Чонвон начал внимательнее приглядываться к Джею и принюхиваться к его запаху, который красноречиво передавал все эмоциональные изменения своего хозяина. Горьким и режущим ноздри ароматом кофе альфа пах при недовольстве, злости и спорах с Сонхуном. А тягучий и густой запах горького шоколада появлялся, очевидно, при ровно противоположном: самодовольстве, веселье и удовольствии. И при подшучивании над Чонвоном заодно. Феромоны Джея воспринимались Яном ярче и чётче, что было невероятно странно. Он реагировал на них с первого дня своего пребывания в интернате, хотя ранее мог похвастаться огромной стойкостью перед альфами.       Всё-таки Пак вызывал у Чонвона слишком много недоумения, ведь он отличался от большинства альф, с которыми Яну приходилось сталкиваться на протяжении всей своей жизни.       И он не мог сказать, к счастью то было, либо же к беде.       Чонвон брёл по школе бездумно, встречаясь с кучей ровесников на своём пути из-за начавшейся перемены. Ноги сами собой привели его к лабораторной старого кабинета биологии, но сейчас Ян не надеялся снова столкнуться с Рики. Ведь было бы странно, если бы бета постоянно торчал в пыльной и никем не используемой комнате. Но дверь, как и в оба прошлых раза, была открыта. Чонвон бегло обернулся по сторонам, не замечая на себе чужих взглядов, и зашёл внутрь.       Окно стояло открытым, поэтому холодный ветер вовсю гулял по небольшому помещению и заставлял вжать голову в плечи. Ян поспешно закрыл его, после краем глаза замечая пополнение в количестве чемоданчиков для первой медицинской помощи. И зачем Рики копил их? Для утоления своего интереса Чонвон взял один из них в руки и открыл его. Он знал примерное содержимое таких аптечек, поэтому не удивился куче пачек с бинтами, пластырями и спиртовыми салфетками. Однако во всём этом Ян также заметил мазь от синяков, универсальные подавители запаха для альф и омег, а также несколько пачек с различными витаминами. Сомнительно, что небольшая переносная аптечка для оказания первой помощи изначально хранила в себе подавители и витаминки.       Дверная ручка резко повернулась и шумно скрипнула, а Чонвон от испуга выронил оранжевый чемоданчик на пол.       — Ты уже здесь?.. — послышался радостный голос Рики, однако, как только он выглянул из-за угла и столкнулся взглядами с Яном, его улыбка незамедлительно померкла. А до сих пор Чонвону казалось, что Рики и улыбка — вещи несовместимые.       — Ты… меня ждал? — он неловко проморгался, будто застал то, чего ему видеть не стоило, и тут же присел на корточки, чтобы собрать рассыпанные лекарства.       — Что? — видно, что былая энергия уже полностью покинула тело беты. Он снова посерел и стал равнодушным. — Нет… не тебя.       — А кого?       — Я думаю, это не твоё дело. Что ты вообще тут забыл? Снова.       — Заглянул из чистого интереса, но не ожидал, что ты тут появишься. Ты на уроках хоть бываешь? — Чонвон спрашивал без наезда, искренне интересуясь. — Или круглыми сутками тут сидишь?       — За мои прогулы можешь не волноваться, чего не скажешь о твоих, — Рики тоже звучал без пассивной агрессии, будто констатируя сухой факт.       — В каком смысле? — Ян недоумённо нахмурился, ставя аптечку на своё место.       — Уже почти из каждого угла говорят, что вчера во время урока вы с Джеем вдвоём избили бету в туалете. Так ты всё-таки переметнулся на сторону агрессоров, да? — Нишимура невесело хмыкнул.       — Нет, всё совсем не так! — оскорблённый Чонвон недовольно всплеснул руками. — Я не такой. Джей избил парня, который раньше издевался надо мной. Он заставил его пожалеть о своих действиях и помог мне отомстить. По-честному. Тот бета всего лишь получил по заслугам, — он с непробиваемой уверенностью глянул на Рики. — Я не стану агрессором и хулиганом, ведь я не трогаю невинных людей.       Бета сделал паузу перед тем, как задать ещё один вопрос, который словно ударил Чонвона под дых.       — Значит, это правда, что вы с Джеем теперь вместе? — Рики выгнул бровь и скрестил руки на груди, прислонившись спиной к стеклянному шкафу. — Он заступается за тебя, помогает тебе отомстить своим обидчикам…       — Нет! Мы просто соседи по комнате. И Джей помогает мне по-дружески, — из-за ярых оправданий голос стал немного громче. Откровенно говоря, Чонвона начинал бесить тот факт, что все, кому не лень, считали нужным выдвинуть свои догадки о связи между ним и Джеем. Но даже определение «дружеской связи» казалось сильно притянутым за уши. Они всего лишь обычные соседи, которые от скуки проводили слишком много времени вместе. — А ты можешь рассказать мне о нём побольше?       — Если я тебе не расскажу, то ты от меня не отстанешь? — Рики устало вздохнул, уже заранее зная ответ, и на его лице пролегло смирение. — Джей всегда был таким, как сейчас. Он честный, любит планировать, не лицемерный, но жестокий. Терпеть не может слабаков, нытиков и трусов. А ещё не любит делиться с кем-то тем, что принадлежит ему. Его это в край выбешивает.       — Откуда ты всё это знаешь? — Чонвон удивлённо хлопал глазами, не рассчитывая услышать такие мелкие детали.       Рики прищурился и с сомнением глядел на Яна, будто бы размышляя, стоило ли дать тому честный ответ.       — Я знаю Джея ещё со средней школы. Мы дружили несколько лет назад.       Вот теперь Чонвон был шокирован и по-настоящему озадачен. Он думал, что Рики и Джей — две параллельные прямые, которые не способны пересечься. А тут оказалось, что они не только бегло пересекались, но и были связаны старой дружбой.       — Поверить не могу… — Ян медленно опустился на диван, уставившись на бету. — И почему перестали общаться?       — Не сошлись характерами и мнениями, — Рики горько усмехнулся. — Я ещё с самого начала знал, что эта дружба была обречена на провал. Мы с ним слишком разные. Джей хотел подмять под себя всю школу, держать каждого в страхе, а я хотел спокойно учиться и не вступать ни в какие конфликты.       — А с Хисыном ты тоже был знаком со средней школы?.. — вопросы о Ли давались Чонвону сложнее, ведь одна мысль о нём разжигала в груди тягучую ненависть. Но узнавать о Хисыне необходимо, поэтому сейчас глупо отмалчивался и терять возможность получения новой информации только из-за своего гнева и обиды.       — Нет, — Рики тут же переменился в настроении и напрягся, поджав губы. — С ним мне пришлось познакомиться только год назад, при переводе сюда, — в коридоре прозвенел звонок, поэтому он резко развернулся к двери и дёрнул ручку, точно только и ждал этого. — Мне пора. До встречи.       Чонвон не успел даже кинуть ответное «пока», как бета уже закрыл дверь с той стороны. Не сложно сложить два плюс два и понять, что причина такого скорого ухода крылась не только в звонке на урок, но и в последнем вопросе. Разговоры о Хисыне являлись для Рики такой же больной темой, как и для Чонвона. Не известно, как альфа насолил Нишимуре, но ясно, что ненависть беты возникла не из-за какого-то пустяка. Рики не казался человеком, который смог бы возненавидеть кого-то без веской на то причины.       Муторные догадки ни к чему не привели, поэтому Чонвон тоже поспешил заняться делом и пойти на урок. Открыв дверь, он бегло подумал о том, что теперь Рики больше не прогонял его из лабораторной; более того — кинул пусть и сухое, но воодушевляющее «до встречи».

***

      — Господи, где этого придурка носит, — раздражённо выдохнул Джей, выпуская изо рта клубы пара. Минутами ранее он выпускал дым от трёх ментоловых сигарет, которые выкурил без передышки. — Мы уже минут двадцать тут торчим.       — Если Сонхун не придёт через пять минут, то я возвращаюсь в комнату, — пробубнил Чонвон в ворот куртки, которая совсем не подходила для приближающейся зимы. Кончик носа промёрз, а руки сжимались в кулаки в карманах, тщетно пытаясь отыскать тепло.       Наверное, нужно было отказаться от приглашения Джея погулять и остаться в интернате, но свобода была для Чонвона подобно наркотику, который хотелось вдыхать, проглатывать и пропускать по венам снова и снова. Это зависимость. Яну хватило одного раза, чтобы понять. Скорее всего Джей тоже знал это.       А ещё сегодня вечером голову Чонвона посетила одна будоражащая идея, для осуществления которой поход в город был необходим. Поэтому он замучил бы себя мыслями до смерти, если бы остался сегодня в комнате.       — Пошли прямо сейчас.       — Вдвоём?..       — Есть другие варианты? Похоже, что Сонхун задрых, поэтому ждать нам придётся как минимум до утра, — Джей усмехнулся и выгнул бровь, смотря на Яна, как на наивного дурачка. — А что, ты боишься идти со мной в лес?       — Конечно нет.       Чонвон торопливо обогнул альфу и первым пробежался по бетонной плите, забравшись на забор. Он не хотел, чтобы Джей как-нибудь случайно заметил на его лице лишние эмоции. Идти с Паком в лес было не страшно, а неловко. Пусть Сонхун и являлся раздражающим идиотом, но его присутствие избавляло Чонвона от лишних и неуместных размышлений. Во-первых, он всё ещё думал о вчерашних прижиманиях к Джею, которые сейчас вызывали только стыд за собственную тупость. Во-вторых, прогулка под звёздным небом казалась странным и двусмысленным времяпрепровождением для альфы и омеги.       Ян попытался пресечь все сомнения на корню и насладиться блаженной свободой, как и вчера. И у него это получилось.       — Давай наперегонки до асфальтированной дороги, — предложил Джей, когда они оба спрыгнули за территорию интерната. — На желание.       — Давай, — Чонвон был уверен в себе и своих силах, поэтому ни на секунду не засомневался. — Только желание должно быть без пошлостей и в рамках закона.       — Идёт, — игриво хмыкнул альфа. — Ставишь условия, потому что заранее знаешь, что продуешь?       — Просто предупреждаю тебя перед своей победой, чтобы ты не строил надежды понапрасну, — Ян ухмыльнулся не менее хитро, выдерживая жгучий взгляд чернильных глаз. Они ещё не начали бегать, но ему уже сейчас стало теплее, ведь сердце забилось с удвоенной скоростью.       — Это мы ещё посмотрим, придурок, — беззлобно кинул Джей и сорвался с места.       Чонвон немедленно побежал за ним.       Было в этом нечто захватывающее и интригующее. Азарт бушевал и растекался под кожей, ведь далеко не каждый мог позволить себе желание от такого крутого (по мнению большинства интернатских) альфы. Грех упускать этот шанс, пусть и Ян не имел ни малейшего представления о том, что можно было бы попросить в качестве желания.       Однако, кажется, думать об этом пока рановато, ведь Джей стремительно увеличивал расстояние между ними.       Бег на длинные дистанции Чонвон всегда считал своим преимуществом перед многими омегами и даже альфами. Он не жаловался на собственную скорость и выносливость, но сейчас Ян сдавал позиции. Во многом проблем доставляли деревья на каждом шагу и неровная дорога, на которой с лёгкостью можно было навернуться и сломать себе что-нибудь. Джей же бежал уверенно и быстро, наверняка зная окрестности как свои пять пальцев. Их скорость была примерно одинаковой, вот только излишняя осмотрительность и осторожность Чонвона в попытках не проехаться коленями по земле оставила его в проигравших. Он отстал на пять секунд.       Это было обидно, но не слишком. По крайней мере Ян знал для самого себя, что смог бы победить, если бы они соревновались на ровной дороге.       — Я победил. Как и ожидалось, — Джей тяжело дышал, взмахивая непослушную чёлку вверх. А его голос напитался ехидством. — Только не надо шипеть и обижаться на меня.       — Да пошёл ты. Я не обижаюсь, — Чонвон засунул и без того горячие руки в карманы куртки и направился вперёд по асфальтированной дороге. После неровностей леса ноги с огромным облегчением принимали хождение по асфальту. — Ещё раз повторюсь, что желание не должно быть извращенским и связанным с преступностью. Понял?       — В этих двух направлениях от тебя всё равно никакого толку. Преступник из тебя никудышный, поэтому проще сделать всё самому. А насчёт секса мы уже говорили — мы не интересны друг другу в этом плане, — Джей шёл рядом, достав сигарету и зажигалку. — Так что не ссы.       Чонвон всё ещё не переставал удивляться собственным мыслям и внутренним предчувствиям, поскольку в тех проклёвывались ростки доверия и уверенности в том, что Пак свои слова сдержит. Разговор с Рики не прошёл бесследно, а чужие слова не казались пустым звуком — бете незачем врать и приукрашивать образ альфы, с которым он давно перестал контактировать.       — Куда мы пойдём? Надеюсь, не воровать? — Чонвон смотрел на редкие придорожные фонари, потом на две тени под ногами, которые находились слишком близко друг к другу. Ян как можно незаметнее отшагнул в сторону. — Запасы сигарет и кошачьего корма ты уже пополнил, так что…       — Придётся тебя огорчить, но у меня заказ.       Чонвон перестал наслаждаться видами безжизненной дороги и леса, переведя взгляд на красивый профиль. Он почти не покривил душой, мысленно отметив идеальные черты лица альфы. В этом не было ничего такого, ведь всем людям свойственно замечать красоту в других.       — Не понял. Какой ещё заказ? — Ян заставил себя переключить взгляд на кончик тлеющей сигареты.       — У меня заказали бутылку хорошего коньяка. У какого-то идиота день рождения, — Джей незаинтересованно махнул рукой. — Это что-то вроде бизнеса. Меня просят достать что-то в магазине, и я это делаю за небольшую плату.       — Сколько?       — Сто процентов от стоимости заказа, — хмыкнул Пак и повернул голову к удивлённо хлопающему ресницами Чонвону. — Неплохая работёнка, да? На этом можно хорошо заработать, ведь какую-то херню у меня не просят. В основном сиги, бухло, презервативы… Девчонки ещё иногда косметику какую-то заказывают. Она тоже дорого стоит.       — Но это же чистой воды грабёж! — Ян не мог точно сказать, восхитил ли его бизнес-план Джея, либо же разозлил. Наверное, всё вместе. — Кто согласится переплачивать в два раза, если можно сбежать из интерната и купить всё самостоятельно?       — Ну, во-первых, цена обусловлена огромным спросом. На этом рынке отсутствует конкуренция, и монополистом являюсь я. Так что могу загнуть любые условия. Желающие всегда найдутся. Во-вторых, я запретил всем сбегать из интерната. Были храбрецы, которые посчитали, что смогут без проблем нарушить моё правило, но о них донесли мне. Нарушителей я наказал, а доносчикам символично отстегнул деньги. Теперь недовольные больше не смеют рыпаться, ведь кругом полно людей, которые мечтают их сдать и подзаработать. Так что у них нет иного выбора.       — Это… умно, но жестоко, — Чонвон задумчиво нахмурился и уткнулся носом в ворот куртки. — Ты буквально загнал их всех в ловушку, лишил выбора, ещё и создал систему доносов, как при тоталитаризме.       Впереди уже показывалась окраина города с её жёлтыми кляксами фонарей и прямоугольниками ветхих многоэтажек. Ян немного обрадовался, поскольку его куртка уже не способна была выдерживать такие холода. Зимой ему будет хреново.       — Рад, что ты оценил, — Джей бесчувственно улыбнулся, только подтверждая слова Чонвона о жестокости. — С помощью доносов легче управлять людьми и заставить их подчиняться. Перед тем, как сотворить хуйню, они сто раз подумают и усомнятся в своём окружении. Возможно, даже до паранойи. А паникующий человек никогда не решится на лишний риск.       — Ты псих, — буркнул Ян для галочки, однако в глубине души всё-таки восхитился тактикой альфы. Одно дело просто придумать такое, но привести план в действие, чтобы тот работал слаженно — совсем другое.       — Спасибо, — саркастичный смешок.       — Но откуда у сирот столько денег, чтобы выплачивать эту огромную пошлину?       Они шли по безлюдному тротуару, и Чонвон изредка перепрыгивал лужи, которые образовывались в ямах разбитого асфальта. Тишина вокруг не была абсолютной, ведь в соседнем дворе лаяли собаки, вдалеке проезжали машины, а из окон ближайшего дома доносилась приглушённая музыка. Совокупность всех этих несовместимых звуков делала улицу уютной. Ещё и Джей иногда шаркал по земле, пиная маленькие камни.       — Не все интернатские являются сиротами. Некоторых родители просто посылают сюда, будто в исправительную колонию. Сонхуна, например, тоже сдали родители. Но он из богатой семьи.       — За что сдали? — Чонвон удивлённо округлил глаза, перешагивая очередную лужу.       — За плохое поведение, — Джей коротко рассмеялся, на этот раз не пряча за улыбкой жестокость. — Его отчислили на последнем году обучения средней школы. Не помню уже, за что, но даже отец-мент не смог его отмазать. Но вот незадача — теперь родители не могут вытащить Сонхуна из интерната, потому что ему здесь слишком нравится. За что боролись, на то и напоролись, как говорится.       — Почему-то мне кажется, что от него другого ожидать не стоило… Естественно, что ему тут нравится, ведь можно спокойно издеваться над ровесниками и не бояться наказания или отчисления.       — Именно, — Джей кивнул и зацепился взглядом за вывеску незнакомого Чонвону магазина. — Пошли сюда. На шухере стоять не надо, потому что этот магазин побольше. Просто будь рядом.       Сейчас они действительно пришли в супермаркет, а не в маленький дворовый магазин, как было во время прошлой прогулки. Альфа сразу же направился к отделу с алкоголем, остановившись у полок, отведённых для коньяка. И несмотря на его недавние слова, Чонвон автоматически начал осматриваться по сторонам, слишком опасаясь возможности быть пойманным за компанию с Джеем.       — Да не вертись ты, — шикнул на него Пак, запихивая бутылку с янтарной жидкостью в единственный карман толстовки, а потом застёгивая куртку. — Всё под контролем.       — В прошлый раз у вас с Сонхуном тоже всё должно было быть под контролем, но в итоге нас чуть не поймали, — Чонвон не мог не съязвить в ответ. При волнении он всегда становился грубее и говорил с пассивной агрессией.       — Ну не поймали же. Теперь можем возвращаться в интернат, — спокойно сказал Джей и развернулся к выходу, но Чонвон резко схватил его за руку. Удивлённый альфа переводил взгляд с ладони Яна на его лицо и вопросительно приподнял брови.       — Погоди… В интернат ещё рано. Ты не знаешь, где здесь ближайший таксофон?..       Чонвон чувствовал себя потерянным, потому что не ожидал скорого возвращения обратно, и, следовательно, такого быстрого звонка бабушке — тоже. Он отгонял от себя любого рода размышления о предстоящем разговоре с родственницей, которая просто-напросто кинула его. Каждая мысль о ней бросала в дрожь. Чонвон лишь знал, что сегодня он точно позвонит ей и узнает обо всём, какой бы жестокой ни была правда. Но, конечно, хотелось надеяться на лучшее.       — Таксофон? — Джей вмиг стал серьёзным. — Ты бабушке звонить собрался?       — Да. Я должен с ней поговорить.       — Думаешь, это хорошая идея?       — Не знаю, — честно ответил Чонвон, пожав плечами. — Не попробую — не узнаю. У тебя есть с собой монеты?       — Нет. Я не планировал ничего покупать сегодня, — сказать, что слова альфы расстроили Яна — не сказать ничего. Он задумчиво прикусил губу, уже готовясь отложить столь животрепещущий звонок до лучших времён, но внезапно Джей схватился ладонью за полку позади головы Чонвона и склонился к его уху, обжигая дыханием кожу. — Недалеко от нас… справа от тебя мужик стоит, — Ян хотел повернуть голову, но альфа остановил его, поймав пальцами за подбородок. — Не смотри на него, дурак. Украдём кошелёк.       — Ты сумасшедший… — тихо выдохнул Чонвон и упёрся ладонями в грудь Джея. — Отойди от меня.       — Всё будет хорошо. Я тебе помогу, — Пак действительно немного отстранился, но теперь их лица были друг напротив друга, на расстоянии нескольких сантиметров. Игривая ухмылка изогнула его тонкие губы, а Чонвон задрожал от волнения из-за предстоящего воровства. Либо же из-за чего-то другого. — Давай, это будет интересно.       Альфа полностью отлип от него и неспешно зашагал к мужчине неподалёку, который выбирал себе шампанское. А Ян обессиленно прислонился к полкам позади себя, переводя дух.       Чокнутый Джей плавил все его мозги, скорее всего, намереваясь свести с ума и Яна. Так сказать, за компанию. Ведь творить фигню получалось лучше и интереснее, когда безумными были оба.       — Знаете, это шампанское — редкостная гадость… — Джей встал рядом с прилично одетым незнакомцем, на котором были очки с круглыми стёклами и бежевое пальто. — Моя мама брала его на Новый год. Оно горькое, и в нём слишком много пузырьков.       Чонвон встал недалеко от них, внимательно поглядывая на карманы пальто. И как же хорошо, что чаще всего мужчины не таскали с собой сумки — кошелёк, как и ожидалось, торчал из левого кармана, с другой стороны от Джея.       — Правда? — мужчина удивлённо приподнял брови и сжал изумрудную бутылку обеими руками, переключив своё внимание на парня. — Какое же тогда взять? Посоветуете?       — Можно взять вот это, — Джей наклонился к самой нижней полке, а незнакомец — следом за ним. Кошелёк выглянул из кармана сильнее, и вместе с этим у Чонвона вспотели ладони. — Тут меньше пузырьков, но в голову оно ударяет хорошо… — альфа стрельнул строгим взглядом в окаменевшего Яна, мол, не тормози, а потом снова любезно обратился к собеседнику. — Или вот это, — указал он на бутылку, что находилась ещё дальше. — Девушкам такое шампанское нравится. Оно в меру сладкое. Для свиданки самое то.       Чонвон обернулся по сторонам, почти ничего не слыша из-за бьющегося где-то в ушах сердца, и аккуратно, точно кот на охоте, подкрался к торчащему кошельку. Пока Джей с рвением продавца-консультанта рекламировал очередную бутылку, Ян не дыша вытащил вещь из кармана.       Не заметил.       Из-за переизбытка ярких впечатлений Чонвон вполне вероятно мог свалиться в обморок, но вместо этого он так же сдержанно и тихо отошёл к отделу с овощами, поближе к выходу. Пустой взгляд скользил по товарам, а все мысли были сосредоточены только на проклятых деньгах, которые на этот раз Чонвон украл самостоятельно. Рука, сжимающая кошелёк, ненормально тряслась в кармане, и Ян мысленно молился, чтобы Джей пришёл к нему как можно быстрее. И без компании гневного мужчины в очках или охранника магазина.       Альфа появился очень скоро и широко улыбнулся перепуганному Чонвону.       — Пошли, — он подхватил его под локоть и резво потащил к выходу. Это к лучшему, поскольку сам Ян сейчас мало соображал, будучи взвинченным до предела. — Всё зашибись, расслабься. У меня хорошее предчувствие. У интеллигентных мужиков в пальто по-любому должно быть дохрена денег. Хоть сто раз своей бабке сможешь позвонить.       — Я теперь тоже вор-карманник… — в шоке прошептал Чонвон, позволяя Паку стремительно утаскивать себя в неизвестном направлении. Осознание обрушилось на него резко и мощно, вместе со свежим ночным ветром.       — У нас нет времени на пиздострадания. Лучше побежим, пока этот мужик не засунул руку в свой карман и не погнался за нами, — Джей выпустил его локоть из захвата и первым побежал в противоположную от их прежней дороги сторону. На этот раз Чонвон тормозить не стал и нагнал альфу через пару секунд, ощущая, как с помощью бега переволновавшийся организм избавлялся от стресса. Он за всю свою жизнь не испытывал столько адреналина и стресса, сколько за недели в интернате. — В первый раз всегда тяжело и страшно, но ты потом втянешься. Забей хер на закон и делай то, что хочешь. Если бы мы оба были законопослушными гражданами нашего прекрасного правового государства, то ты не имел бы абсолютно никакой возможности позвонить своей бабке. Мы сидели бы в интернате, как два дебила, и послушно пускали бы слюни на подушки после отбоя…       Чонвон представил эту картину, где Джей действительно вырубался бы ровно в десять вечера и мило спал бы до подъёма, точно самый прилежный воспитанник интерната. Это заставило его несдержанно рассмеяться — так, что он едва не споткнулся о бордюр на входе в маленький безлюдный сквер. Смех был скорее нервным из-за пережитого и из-за того, что ему только предстоит пережить, чем по-настоящему радостным. Как раз таки из-за него Чонвон был вынужден остановиться и перевести дыхание.       — Я сказал что-то смешное? — Джей встал напротив и сам невольно фыркнул, ведь чужой смех был крайне заразительным.       — Нет. Просто… — он немного успокоился и дрожаще выдохнул. — …я очень сильно нервничаю. До чёртиков.       — Воровство настолько сильно тебя пугает?       — Скорее, меня пугает предстоящий разговор с бабушкой. С воровством я более-менее смирился ещё тогда, когда мы были с Сонхуном.       — Пошли к таксофону. Он находится в центре сквера. Если будешь тянуть резину, то только больше себя накрутишь. Дай кошелёк.       Чонвон без сомнений вложил в протянутую ладонь кошелёк, надеясь только на то, чтобы там нашлись монеты. На купюры было всё равно. Но через секунду деньги характерно зашуршали в руках Джея, а потом послышался и металлический звон.       — Восемьдесят штук и монет дохрена. Тебе повезло.       — Нам, — машинально поправил его Чонвон, даже не успев до конца осмыслить свой порыв. — Мы же вместе были, так что это общее.       Пак никак не прокомментировал его слова, лишь криво усмехнувшись, и они направились глубже в сквер.       Всё вокруг было неухоженным, заросшим. То и дело в глаза бросались битые плитки под ногами, лавочки с облупленной посеревшей краской, через раз работающие уличные фонари, а в центре сквера — бюст неизвестного Чонвону писателя, который загадили птицы. Но и на том спасибо. В подобных этому районах обычно вообще не строили парки, ведь по ночам тут с высокой вероятностью будут происходить пьяные дебоши и сходки наркоманов.       Однако Чонвон перестал обращать на всё это внимание, едва увидев телефонную будку, заляпанную граффити и всевозможными надписями. Он несколько секунд мялся перед входом, но чужая рука ощутимо подтолкнула его вперёд, надавив на лопатки.       Несмотря на уличный холод, ладони вспотели так сильно, что их можно было выжимать. Поэтому и монеты не сразу оказались пойманными — выскальзывали из пальцев и со звоном падали на дно кошелька. Чонвон проклинал себя за некстати проснувшуюся трусость, но в конце концов он собрался с духом, закинул нужное количество денег в таксофон и приложил трубку к уху.       Пальцы по памяти набрали код выхода на международную станцию, код страны и города, а следом — номер телефона. Отец часто звонил бабушке, к тому же список с самыми важными контактами всегда висел на холодильнике, поэтому Чонвон помнил это достаточно хорошо.       Во время шуршащих и слишком долгих гудков Ян готов был потерять абсолютно всё самообладание, но на том конце провода всё-таки послышался голос и, вроде бы, приветствие на китайском.       — Бабушка… — голос осип из-за волнения, поэтому Чонвон быстро прокашлялся. — Привет. Это Чонвон. Как у тебя дела?       — Чонвон, — она перешла на корейский и удивлённо вздохнула, но не звучала обрадованной звонку внука. — Ты откуда звонишь так поздно?       Ян кисло усмехнулся, понимая, что первым делом бабушка поинтересовалась какой-то ненужной мелочью, а не его делами и самочувствием.       — Я звоню с уличного таксофона. Но сейчас это совсем не важно, — Чонвон старался говорить уверенно и жизнерадостно, однако голос предательски дрожал, будто он находился на грани слёз. — Почему ты не забрала меня? Ты меня… бросила?       — Пойми меня, это слишком большая ответственность. Будет много возни с оформлением документов и переездом в другую страну. Это всё — лишняя трата денег и нервов. Я слишком стара для того, чтобы заботиться о тебе.       — Обо мне не надо заботиться! — тон повысился от отчаяния, а глаза застелила мутная пелена. Пальцы крепко сжали телефонный провод, рискуя оторвать его к чертям. — Пожалуйста, я буду полезным для тебя, буду помогать по дому… Обещаю, от меня не будет никаких проблем. Забери меня отсюда, пожалуйста, — восклицания стали задушенным шёпотом, который таял вместе с паром, выходящим изо рта. — Я люблю тебя, бабушка…       — Нет, Чонвон, — она звучала сожалеюще, ведь нельзя быть полностью чёрствой к мольбам своего родного внука. — Пожалуйста, не звони мне больше по такому поводу. Я не смогу. Прости, прощай.       В трубке послышались беспощадные гудки, которые проникали в голову и до боли били по черепной коробке изнутри. Чонвон всё ещё держал телефон и прижимал его к уху, будто бы с помощью этого он сможет снова услышать бабушкин голос или вовсе оказаться рядом с ней, просочившись в динамик и переместившись по проводам. Он безжизненно сполз по стене на пол, полностью игнорируя грязь и окурки под собой. Не мог Чонвон волноваться о таких мелочах, ведь в одно мгновение вся жизнь обрушилась перед его глазами и превратилась в труху.       До сих пор в нём жила призрачная надежда на ошибку, на недопонимание, на выдумки бездушного директора, который наглым образом соврал ему насчёт бабушки. Но теперь, услышав всё из первых уст, Ян почувствовал, как в душе всё оборвалось. По-настоящему его судьба решилась именно сейчас; именно сейчас Чонвону подтвердили его приговор и оставили гнить здесь, без права на спасение.       Теперь он совсем один.       Ненавистные слёзы жгли глаза, и Чонвон начал агрессивно промаргиваться, от всего сердца не желая плакать.       — Пойдём, — стеклянная дверца впереди открылась, а потом он увидел перед собой протянутую ладонь.       — Можешь оставить меня одного ненадолго?.. — Чонвон не хотел, чтобы Джей видел его в таком жалком состоянии, поэтому прикрыл лицо подрагивающей рукой.       Вместо выполнения просьбы альфа забрал у него телефонную трубку и повесил её на место. А потом он присел напротив Яна.       — Чтобы ты тут разревелся? Нет уж. Вместо слёз лучше будет набухаться. Раз уж на то пошло, то могу составить компанию.       — Я не буду реветь, придурок, — злобно прошипел Чонвон, однако же бегло и как можно незаметнее вытер те капли, которые вот-вот норовили пролиться по лицу. Он не мог им этого позволить. — И я не пью.       — Все когда-то начинают. Сейчас у тебя самое подходящее время для этого.       — Не буду, — тускло пробормотал Ян и резко мотнул головой. В душе он был ни жив, ни мёртв, желая только собственного исчезновения с лица земли. Хотя бы на время, чтобы отдохнуть от тянущего ощущения в груди. Сердце разорвали в клочья.       — Я использую желание, — твёрдо сказал Джей и поднялся на ноги, а Чонвон посмотрел на него мутным и потерянным взглядом.       — Используешь желание для такой фигни? — он невесело усмехнулся и шмыгнул носом. — Мог бы приберечь до лучших времён. Зачем тебе напиваться со мной?       Джей засунул руки в карманы и пожал плечами, но через секунду всё-таки ответил.       — Всегда интересно наблюдать за людьми, которые пробуют алкоголь впервые. Вполне себе хороший повод слить желание. Всё равно ничего другого мне от тебя не надо.       — Сразу говорю, что я не пойду в бар или клуб.       — Возьмём пиво в магазине и вернёмся в интернат, — Джей расслабленно прислонился плечом к телефонной будке и вытащил пачку сигарет, глядя на Яна сверху вниз.       — Купим, — с нетерпящим споров тоном поправил его Чонвон, на что альфа согласно кивнул.              — Ладно, купим.

***

      Вся обратная дорога виделась Чонвону как в тумане. Сначала они с Джеем заскочили в магазин и по настоятельной просьбе Яна купили только четыре небольшие бутылки пива. Напиваться вдрызг никто из них не планировал, поэтому оба остались удовлетворены покупкой, к которой шли в придачу и мармеладные мишки — альфа просто кинул их на кассу, даже не спросив Чонвона. Впрочем, как и всегда.       Возвращаться в интернат не хотелось до тошноты. Теперь не осталось даже самой крохотной надежды на спасение и на хороший исход. Не нужно было больше гадать о собственном будущем, думать о той версии бабушки в своих мыслях, которая всё-таки рано или поздно намеревалась забрать внука из этой дыры. С сегодняшнего дня все ответы лежали прямо перед Чонвоном.       Как бы Ян ни старался, он всё равно будет никому не нужен. Теперь это доказанный факт, а не домысел депрессивного разума.       Всю дорогу Джей молчал, видимо, благоразумно решив оставить Чонвона в покое, и позволил тому уйти глубоко в себя. К счастью, слёзы больше не норовили выступить из глаз Яна. Горечь и боль не выпускались наружу вместе с плачем, а запихивались в душевные потёмки, как можно дальше. Чонвону осточертело страдать из-за других людей, которые не ставили его ни во что. Он банально устал разочаровываться в других и в самом себе и думал о тех разочарованиях, которые ему только предстоит пережить. Отчего-то в Яне жила уверенность, что судьба ещё не наигралась с ним, поэтому покоя ему в ближайшее время не видать. Разве что если его не настигнет внезапная смерть, однако же умирать он ещё не планировал.       Хотелось жить назло остальным.       Чонвон спрыгнул на скошенную бетонную плиту первым и забрал из рук Джея пакет с покупками и украденным ранее коньяком, чтобы тот смог спокойно спуститься следом и не перебить все бутылки. Ян уже мысленно представил себя под совсем не тёплым одеялом, однако же альфа свернул в противоположную сторону тёмного сквера. Сейчас они находились в самом удалённом от интернатских ворот месте.       — Мы куда? — спросил Чонвон, нахмурившись. Тишину окружения нарушал лишь звон бутылок в пакете, возникавший при каждом его шаге. — Я думал, мы сразу пойдём в комнату.       — Пить в комнате это как-то тухло. Так мы будем выглядеть как одни из тех алкашей, которые не могут уснуть без стопки на ночь. Мне такое не нравится.       Он так и не сказал, куда они шли, а у Чонвона не имелось сил на новые вопросы. Со словами Джея было трудно не согласиться. Та картина, которую он обрисовал, действительно рисковала ввести Яна в большее уныние. Хотя, казалось бы, куда ещё больше.       Окна женского корпуса были тёмными, как и вся улица вокруг. Фонарный свет показался только когда они вышли ко второй детской площадке, которая находилась у недостроенного корпуса. Это здание казалось жутким и днём, а уж ночью его вообще хотелось обойти десятой дорогой, ведь чернильные провалы в серых стенах пугали весьма ощутимо. Однако же маршрут Джея вёл именно туда.       Тусклый уличный свет немного освещал пол здания, на котором валялись пустые бутылки, банки, пакетики и шприцы. Наличие наркоманов в интернате не удивляло, но было непонятно, откуда подростки брали дозу, если им запрещалось выходить за забор. Не похоже, что этим занимался Джей, поскольку он говорил только о покупке товаров, которые можно было найти в любом магазине. О наркотиках речи не шло.       Чонвон узнает обо всём чуть позже, когда сердце перестанет ныть так нещадно.       Им пришлось миновать четыре лестничных пролёта, прежде чем привыкшие к темноте глаза снова увидели луну и звёздное небо. Ян промаргивался и осматривал просторную крышу, на которой кое где торчали металлические балки. Он с интересом подошёл к самому краю. Отсюда вся территория виделась как на ладони. В таком виде интернат нравился Чонвону намного больше: тихий, безжизненный, дарящий ощущение мнимой свободы, будто бы Ян был выше этого жалкого места и имел возможность уйти отсюда в любую секунду.       Вдалеке, за густыми рядами лесных деревьев, заманчиво мелькали огни города. С крыши эта граница между интернатом и цивилизацией ощущалась явственнее. Проблемных сирот поселили подальше от других людей и закрыли здесь. Впрочем, смотря на местный контингент, Чонвон хорошо это понимал.       — Мне нравится бывать здесь ночью, — Джей встал рядом с ним, так же устремляя взгляд вдаль. — Подальше ото всех интернатских дегенератов, — он сел на самый край и свесил ноги вниз, будто бы под ними не было четырёхэтажной высоты, и хлопнул ладонью по бетону рядом с собой. — Садись.       — Хочешь скинуть меня вниз? — в шутку произнёс Чонвон, но его голос был ровным. Садиться рядом он боялся вовсе не из-за Пака, а из-за высоты.       — Пока что не хочу, — альфа забрал у него пакет и открыл две бутылки пива. — Страх высоты пьянит, если так подумать. Ведь ты боишься не самого расстояния от себя до земли. Ты боишься оступиться и упасть. Но попробуй довериться себе и своему телу. На самом деле это охуенное чувство, когда ты делаешь что-то наперекор своему страху и понимаешь, что ты его покорил.       Чонвон со скептицизмом поглядел на Джея, на высоту под ними, потом плотно сжал кулаки и практически на трясущихся ногах сел рядом, свесив ступни вниз, позволив им болтаться в воздухе. Он боялся смотреть на землю и чувствовать пустоту под ногами, но вместе с тем сердце бешено колотилось, посылая по телу приятные волны. Чонвон мог осознанно оттолкнуться от крыши и упасть, переломав себе все конечности, но он лишь сидел у этой границы между жизнью и вероятной смертью, необоснованно рискуя собой.       Может быть, Джей был прав, назвав это чувство «охуенным». Самую малость.       Несколько глотков пива без промедлений пролились по горлу. На вкус полная дрянь. Но Чонвон насильно заставил себя выпить две трети бутылки. Алкоголь — далеко не самое страшное, что случилось с ним за сегодня.       — У тебя из родственников осталась только бабушка?       — Да, — шумный выдох. Пар рассеялся белой дымкой на фоне чёрного неба. — Она живёт в Китае много лет, поэтому не хочет меня забирать. Но почему-то мне кажется, что даже при жизни в Корее она не стала бы оформлять на меня опеку.       — Почему? — Джей не смотрел на него, отпивая из своей бутылки, а его голос звучал без яркого интереса. Возможно, именно это побудило Чонвона немного приоткрыть душу. Не было ощущения, что кто-то хотел изрядно покопаться в его мозгах.       — Она меня не любит. Моя бабушка — твёрдый и категоричный человек, поэтому скорее всего она даже не дала бы мне шанса полюбиться ей. Но я мог бы стать полезным для неё. Хотя бы из-за пособий… — закончил Ян совсем тихо, нервно ковыряя ногтями бетонный пол.       — Думаешь, любовь обязательно нужно заслужить?       — Ну да?.. — Чонвон недоумённо глянул на альфу и выгнул бровь. — Меня никогда не любили за просто так. За то, что я чей-то сын или внук. Этого недостаточно.       — Я мало смыслю в этой херне, но мне кажется, что людей любят не за какие-то определённые заслуги. Бесконечные старания для завоевания чужой симпатии — это хуйня, обречённая на провал. Лучше даже не пытаться, чем лезть из кожи вон, — Джей опустошил первую бутылку и открыл вторую.       — А тебя любили когда-нибудь? — говорить стало легче. Наверное, алкоголь развязал язык, либо же открытость собеседника манила на долгий разговор. Он открыл пачку мармелада и закинул парочку мишек себе в рот. Оказывается, пиво становилось вкуснее, если его закусывать мармеладом.       — Нет. Я жил с матерью до пяти лет, пока она не продала меня своему знакомому за ящик водки и дозу героина. Эта ёбаная алкашка любила только своих собутыльников и наркотики, — Джей рассказывал о своём детстве без эмоций, ему не было это интересно. — Я даже не старался понравиться ей. Зачем цепляться за того, кому ты и даром не нужен?       Чонвон слушал Пака, шокировано уставившись на чужой профиль. Он не ожидал столкнуться с подобного рода историей. Более того, Ян вообще не предполагал, что у такого крутого и сильного альфы могло быть настолько тяжёлое прошлое. Не хотелось даже представлять, что стало бы с Чонвоном, если бы он рос в похожих условиях.       — Тебя продали? Для чего?       — Меня заставляли попрошайничать на вокзале с другими детьми. Нас мазали грязью и наряжали в рваные шмотки. Но это продлилось недолго, потому что я сбежал. Ну и там завертелось: полиция, органы опеки, лишение родительских прав, детдом. Детдом мне вообще раем показался. Есть своя кровать и кормят несколько раз в день. Куда лучше, чем с родной матерью.       Джей замолк и сделал глоток. Чонвон последовал его примеру и зажевал мармелад, потому что не знал, как можно было прокомментировать его откровения. Однако Пак не нуждался в поддержке и жалости, поскольку он просто ответил на вопрос Яна, не давая своему рассказу никакой эмоциональной окраски.       — Иногда лучше наплевать на родственные связи и жить дальше, — как ни в чём не бывало продолжил Джей. — Если твоя бабушка приносит тебе боль и сплошные разочарования, то пошли её нахуй. И нечего унижаться перед этой сукой.       Громкий нервный смешок сорвался с губ Чонвона. Ему никогда не приходилось слышать, как его бабушку посылали на три весёлые буквы и называли сукой. А, может быть, это было оправданно? Принять такое сложно, но возможно. Все мысли о ней действительно вызывали только обиду, злость и разочарование. И ни грамма радости.       Пока что хоть какую-то, отчасти косую и странную радость приносил только Джей. Вся его помощь и необъяснимые выходки вроде отмщения обидчику Чонвона в туалете — единственные вещи, после которых Яну становилось лучше. Легче.       Сейчас Чонвон тоже испытал облегчение, пусть и изначально он не строил никаких надежд на попойку с Джеем. Альфа каким-то чудесным образом подбирал нужные слова и действия, совершенно для этого не стараясь.       — Спасибо, — Чонвон смотрел только на свои ноги, которые теперь без страха болтались в воздухе. В разуме осел блаженный туман из-за всего сразу — тяжёлый исчерпывающий разговор и алкоголь делали своё. — За всё. Возможно, мне действительно стоит попрощаться с ней и послать куда подальше.       — Не за что, — Джей слегка улыбнулся без тени насмешки. Он отложил алкоголь и достал сигарету, неторопливо закуривая и выпуская волны дыма в морозный воздух. Чонвон совсем немного засмотрелся, и альфа поймал его взгляд своим, повернувшись к нему. — Я толком-то ничего и не сделал. Просто сказал правду, — Джей затянулся ещё раз и протянул ему сигарету. — Будешь?       Чонвон замялся на пару коротких секунд, но потом кивнул, столкнувшись кончиками собственных холодных пальцев с чужими — ненормально тёплыми для самого разгара ноябрьской ночи.