Сознательное падение

      — Присаживайся, Чонвон, — полноватый мужчина указал на стул перед собой, и Чонвон бездумно подчинился его словам.       В кабинете было сыро и прохладно — практически как на улице, облачённой в грязно-оранжевые цвета октября. За закрытыми окнами жутко завывал ветер, и Чонвону казалось, что тот через щели проникал прямо в помещение, расширяя свои владения и не щадя абсолютно никого на своём пути. Рядом с директорским столом стоял электрический обогреватель, но, к сожалению Чонвона, он был выключен. Парень чувствовал, что кончик его носа замёрз, как и руки, которые он до самых подушечек пальцев спрятал в рукавах пушистого бежевого свитера. В этой дыре было жутко холодно, а отопление, кажется, никто подавать не торопился.       Мужчина начал заученно рассказывать об интернате, о расположении корпусов и живущих здесь подростках, но Чонвон совершенно не находил в себе сил и интереса, чтобы вникнуть в преувеличенно оптимистичные слова. Он смотрел на тусклое небо за окном, по стеклу которого ритмично барабанили маленькие дождевые капли, и думал лишь о том, как скоро сможет уехать отсюда. От этого места на интуитивном уровне веяло опасностью и становилось дико некомфортно.       — Органы опеки не сказали точную дату, когда бабушка сможет забрать меня? — спросил Чонвон во время паузы в нудном директорском монологе. От волнения он начал ковырять кожу у ногтя большого пальца — физическая боль немного отвлекала его от боли душевной.       — Сказали, что через неделю или две максимум. Ну ничего, пару недель потерпишь и даже глазом моргнуть не успеешь, как настанет день твоего отъезда. Хотя чего тут терпеть? — мужчина вдруг натянул на губы широкую улыбку. — Все ребята хорошие. Я бы сказал, что разносторонние. Ты сможешь с ними подружиться, — он кинул взгляд на настенные часы. — Сейчас как раз время обеда. Сходи в столовую, осмотрись, а потом тебе покажут твою комнату.       Слова директора надёжно приободрили и отвязали огромный камень с души Чонвона, который все прошедшие с похорон отца дни донельзя измучил себя догадками и размышлениями о том, как жить дальше. Он теперь был совсем один, никому не нужный, и этот факт бил по сердцу ножом, протыкая его насквозь. Раньше ведь, ещё при живом родителе, Чонвон никогда не мог допустить мысли о том, что жизнь сможет повернуться к нему спиной и отобрать у него отца. Потеря родственников казалась чем-то отдалённым, что никак и никогда его не коснётся. Однако судьба — штука совершенно непредсказуемая и подлая.       Парень измученно зажмурился, не желая вспоминать события недельной давности, которые выпотрошили из Яна всю душу. Он несколько дней проревел в подушку, но какой в этом толк? Отца не вернуть, а своими слезами Чонвон лишь больше подтверждал собственную жалкую натуру омеги, поэтому необходимо было собрать себя по кусочкам и продолжить жить дальше. Сейчас всё должно медленно встать на круги своя. В конце концов всё обязательно наладится. Иначе и быть не могло. Бабушка уже давно не живёт в Корее, но она не забыла о нём, а значит, непременно заберёт. Всё будет хорошо. Чонвон повторял эти мысли как мантру, находя в них мнимое спасение для расшатанных нервов.       — Спасибо вам, — он встал со стула и вежливо поклонился. После разговора Ян немного оживился, обретая почву под ногами — неустойчивую, но вполне пригодную на время нахождения в этом Богом забытом месте. — Тогда я пойду.       — Иди. Столовая на первом этаже. Спускайся вниз, а потом направляйся прямо. Не ошибёшься.       Задерживаться Чонвон не стал и сразу вышел в коридор, прикрывая за собой дверь. Взгляд сразу же мазнул по стене напротив, которая на одну половину была окрашена в белый, а на другую — в тусклый зелёный. Мертвецкий зелёный, прямо как кожа типичных зомби из фильмов. Чонвон подошёл ближе. На верхней части стены кое-где кусками отваливалась краска, а нижнюю исписывали самые разные матерные обзывательства: «Сону шлюха», «сосите хуй долбаёбы», «Джей конченный психопат» и далее по списку. Всё читать бессмысленно, ведь Чонвон не знал, кем являлись обладатели этих имён. Более того, он совершенно не желал их узнавать. Слабо заинтересовало его только одно: неужели подростки тут настолько бесстрашные, что их совсем не волновало расположение кабинета директора в непосредственной близости?       С этими блеклыми мыслями Чонвон преодолел лестничный пролёт, оказываясь на первом этаже. Как ни странно, но с момента прибытия в интернат он ни разу не столкнулся со здешними обитателями. Не понятно только, к лучшему это было или к худшему.       Рядом со входом в столовую уже вовсю слышались удары приборов о тарелки и галдёж учеников. Чонвон без промедления вошёл внутрь. В глаза сразу бросилось то, что подростки были одеты в школьную форму: рубашки, синие пиджаки и красные галстуки. Правда, таким могли похвастаться лишь единицы. Бóльшая часть этой толпы из надлежащей одежды имела на себе только рубашку, а в остальном все были одеты как попало: из-за холода девушки носили штаны, а не юбки; парни сидели в куртках или свитерах; особо смелые нарушители правил позволяли себе и вовсе игнорировать дресс-код, нацепляя на себя повседневное. Чонвону форму ещё не выдали, поэтому он тоже был сегодня «нарушителем».       Многие не обратили на него никакого внимания, но парню определённо это было на руку — повышенный интерес ему ни к чему. Вот только некоторые всё же не постеснялись облапать его взглядом, после начиная оживлённо шептаться. Некомфортно, но Чонвон никак не выдал этого внешне, уверенной и твёрдой походкой направляясь к подносам и накладывая себе еду.       В помещении сильно пахло альфами и совсем немного — омегами. Немудрено, ведь последние для собственной безопасности зачастую принимали подавители. К Чонвону же это не относилось. Он прекрасно мог постоять за себя и стойко переносил запахи альф, не утруждаясь ежедневным глотанием таблеток.       Парень оглядел забитые столы, к которым никак не примкнуть, а если где-то и имелось свободное место, то получить его не представлялось возможным — парни и девушки зыркали на новенького так, словно материли его одним лишь взглядом. Чонвон повёл плечами. Не велика беда, ведь практически в самой середине столовой виднелся полностью пустой, никем не занятый стол.       Странно? Возможно. Настолько ли странно, что сейчас Чонвон развернётся и выйдет из столовой? Нет.       Он со скрипом подвинул стул и сел, кладя поднос перед собой. Ему показалось, что липких взглядов на его лице стало больше в разы, а гомон в воздухе значительно затих, но Чонвон игнорировал всё это, запуская ложку в остывший рис. Ещё одна странность: здесь выдавали только ложки. Где, чёрт возьми, все металлические палочки?       Из-за непонятной атмосферы кусок в горло не лез. Хотелось отложить еду и нагрубить всем, кто без стеснения пялился на него с насмешкой и ехидством. Правда, единицы отчего-то делали это с жалостью.       «Да что с ними не так?» — Чонвон злобно нахмурился и зацепился глазами за бесстыжую ухмылку парня с ярко-красными волосами, что сидел в паре столиков от него. Незнакомец с паршивой улыбкой посмотрел куда-то вверх над головой Чонвона.       — С каких это пор омегам разрешено сидеть на моём месте? — послышался низкий голос за спиной. — Пока я курил, у нас что, изменились правила?       Чонвон вздрогнул и повернулся назад, снизу вверх глядя на подошедшего альфу. Да, это без сомнений был альфа — запах горького шоколада и крепкого кофе ударил в нос. Вроде бы ничего страшного в нём не имелось, но феромоны парня заставляли кожу покрыться противными мурашками. Чонвону стало немного не по себе, однако он был далёк от состояния леденящего ужаса.       — А тут написано, что это место принадлежит тебе? — прошипел Чонвон. Его начинали бесить эти подозрительные люди. — Я никуда не встану, пока не доем. Можешь сесть рядом со мной. Мест вполне хватает.       Стоявшее в воздухе напряжение тонкими струнами натянулось до предела. Запах кофе стал ярко выраженным и приобрёл угрожающую горечь. Вот теперь Чонвон по-настоящему ощутил удушающий страх — он не мог противиться своим природным инстинктам, когда перед ним стоял взбешённый альфа. Хотя Чонвон очень сильно хотел их проигнорировать; более того, он желал встать и врезать этому подонку, но давящие феромоны пригвоздили его к месту.       Столовая погрузилась в мёртвенную тишину, словно она была пустой, а не заполненной школьниками до отвала. Все присутствующие грели уши и уставились на происходящее с интересом и голодным томлением. Они жаждали зрелищ.       Альфа склонил голову ниже, отчего его чёрные волосы немного колыхнулись, и улыбнулся. Действительно улыбнулся, но изгиб его губ выглядел безумным, а взгляд карих глаз похолодел, казалось, на десяток градусов. На дне его зрачков бушевал не прохладный дождливый октябрь, а настоящий морозный январь.       — Интересно. И ты интересный, — незнакомец приподнял брови, пялясь в глаза Чонвона. — Вот только блядский парень-омега ни-ког-да не будет сидеть за моим столом. Уж скорее ты перейдёшь во всеобщее пользование альф интерната, став очередной местной шлюхой, чем будешь сидеть на моём месте. Это первое правило, которое ты должен усвоить.       Чонвон не успел вовремя уклониться от болезненной хватки на своём плече, поэтому поплатился тем, что его грубо швырнули со стула на пол. Это действие было слишком резким и неожиданным, поэтому Ян едва успел выставить перед собой руки, чудом не разбивая нос о кафель. Неудачное приземление заставило его больно удариться коленом, но всё равно поднял своё туловище на трясущихся руках.       — Твоё место на полу, — альфа скинул поднос с едой Чонвона. Металлический звон прозвучал чересчур громко в царящем вокруг безмолвии. — Поэтому и жрать ты будешь там. Убери за собой. Посмотри, какой беспорядок ты навёл.       Высокомерный подонок опустился на место Яна со своим подносом, и рядом с ним сели двое других парней, на которых Чонвон изначально не обратил никакого внимания. У него в груди клокотала бешеная ярость, из-за которой ненормально тряслись руки. Кем этот идиот себя возомнил? Директором интерната, королём, а, может, Богом? Плевать Чонвон хотел на его самомнение, потому что для него этот парень был никем. И Ян уж точно не станет его слушать. Он медленно поднялся на ноги, поворачиваясь лицом к альфе.       — Ни один альфа мне не указ, — тихо, но чётко произнёс Чонвон. — И тебя я тем более слушать не стану. Не знаю, что у вас здесь за правила, но я им подчиняться не буду.       Надменное лицо напротив было каменным. Хотелось впутать пальцы в тёмные густые волосы, притянуть к себе и зафиксировать на одном месте, чтобы нанести прямой удар коленом. Прямо как на спарринге. Однако вместо этого Чонвон со всей силой и агрессией пнул ножку стула, на котором сидел альфа, и впридачу скинул его обед со стола — ради справедливости. С разных сторон послышались шокированные вздохи, а где-то даже нервные смешки. Вместе с этим Чонвон понял, что пора удирать. Интуиция в подобных ситуациях никогда его не подводила, поэтому он резво перепрыгнул ошмётки еды и со всех ног рванул к выходу, слыша вдогонку чужие перешёптывания.       — Ему пиздец.       — Согласен. Джей его грохнет.

***

      Напор воды в раковине был включён на полную, пока Чонвон старательно отмывал рукав своего бежевого свитера, на который так неудачно попал соус от токпокки. Виной тому действия одного психа.       Чонвон совсем не трус, но оставшееся обеденное время просидел под лестницей в подвал, которая так хорошо скрывала его от чужих глаз. И только после звонка на урок он двинулся в ближайший мужской туалет. На виду у всей школы в день своего прибытия Чонвон драться не планировал. Если этот альфа захочет выяснить отношения, то лучше встретиться один на один, где никто не сможет им помешать. Чонвон был уверен, что местные отморозки вполне способны напасть толпой.       Насколько глубока была яма, в которую он упал? Надежда на спокойное отбывание одной-двух недель в этих стенах рухнула тогда, когда рухнул и Чонвон со стула в столовой. Ну ничего. Переживёт. Так же, как пережил аварию и похороны отца. По сравнению с этим несколько дней в поганом интернате — сущий пустяк.       Скрипнула дверь, и Чонвон резко обернулся на вход в уборную, автоматически натягивая враждебное выражение лица. На пороге стоял кто-то из преподавательского состава и этот кто-то был явно недоволен Чонвоном.       — Ян Чонвон, где тебя носило? Я по всему интернату бегаю, ищу тебя. Идём к твоей комнате! — мужчина скинул спортивную сумку с вещами Чонвона на пол и вышел в коридор, раздражённо поправляя очки на переносице. Не заговорил об инциденте в столовой — уже хорошо.       Чонвон повесил сумку на плечо и послушно поплёлся за учителем, хмурясь из-за боли в колене и мокрого рукава свитера, который неприятно холодил кожу. Они шли по первому этажу школы, коридоры которой пустели из-за начавшихся занятий. Только один раз ему повстречались двое парней, что проходили мимо, пялясь на него с выпученными глазами, будто увидели воскресшего мертвеца. Чонвон в ответ угрюмо отводил взгляд, смотря только на спину учителя перед собой. Он не хотел обретать такую сомнительную популярность, но не мог позволить какому-то альфе себя унизить. И не важно, что в иерархической лестнице общества парни-омеги стояли на низшей ступени — даже ниже девушек-омег, — что обязывало их подчиняться альфам. Бред. Разве Чонвон виноват, что родился омегой? Может, он тоже хотел быть альфой, но природа над ним жестоко пошутила. Темперамент парня совсем не походил на омежий, из-за чего многие думали, что Ян будет альфой или, на крайний случай, бетой. Чонвон и сам так думал. Жизнь сполна его унизила, разрушив все планы об успешном будущем, так что унижать себя альфам он не позволит. Слишком много радости для этих высокомерных идиотов.       Учитель завернул в узкий коридор с рядами окон на каждой стене, который соединял два здания: учебное и жилое. Чонвон запоминал дорогу и мельком взглянул на вид за окном: доисторическая и заржавевшая детская площадка, высокий бетонный забор и лес за ним. Парню на мгновение показалось, что он тюремный заключённый, а не обычный сирота.       В жилом корпусе были такие же половинчатые бело-зелёные стены, от которых тянуло блевать. Чонвон нигде не видел подобного прежде — в его прошлой нормальной школе стены красили только в бежевый или белый. Учитель молча поднялся на второй этаж, ничего Яну не объясняя и не показывая, а Чонвон тоже не стремился расспрашивать. Не хочет говорить — пусть и дальше молчит. Ян сам потом всё найдёт и сам со всем разберётся.       Уже со ступеней Чонвон увидел три силуэта вдалеке, которые, кажется, терпеливо ожидали именно их. Его соседи? Он понадеялся, что они будут адекватными, но в подобном заведении, как Ян уже понял, такие люди — непозволительная роскошь. Тем более что с каждым новым шагом Чонвон всё больше распознавал лица своих соседей, и это его не радовало. Ни капли не радовало.       Учитель остановился, а Чонвон встал вровень с ним, шире расправляя плечи и хмуро глядя на того самого психа с безумной улыбкой. Почему-то он совсем не удивился, увидев перед собой именно его. Помимо него Чонвон также оглядел и двух парней, что составили этому подонку компанию в столовой: альфа и бета. Его шестёрки. Альфа был бледным и чертовски привлекательным, своей холодной красотой напоминая вампира: густые брови, ровный нос и выглянули даже белоснежные клыки, когда парень насмешливо ухмыльнулся Чонвону. Бета тоже был симпатичным, с тёмными волосами, собранными в хвостик на затылке, и очками с чёрной оправой, внешне напоминая стереотипного отличника, но он тоже мазнул по Чонвону надменным и изучающим взглядом. Ян стоял, точно набрал в рот воды, потому что первым он представляться не собирался, но за него это сделал учитель.       — Это Ян Чонвон — ваш новый сосед. Чонвон, в мужском корпусе почти нет парней-омег, а следовательно, и отдельных комнат для таких… — мужчина едва заметно поморщился, но парень заметил. — …как ты. Поэтому тебя поселят с бетой — Джеюном, — он указал на «отличника» в очках.       — Эй! — неожиданно прорычал альфа. — А где буду жить я?!       — Сонхун, ты переселяешься к Джею.       — Я, блять, не соглашался на это!       Чонвон округлил глаза, глядя на кричащего и матерящегося при учителе альфу. Местные парни, кажется, действительно возомнили себя королями этого места.       — Послушай, блять, сюда, — в тон ему процедил уставший и злой мужчина. — У тебя, наверное, достаточно мозгов, чтобы понять: я не могу поселить вместе альфу и омегу, а полупустая комната имеется только у Джея. Поэтому ты переселяешься к нему, а новенький — к Джеюну. Ясно?       — А почему Хисыну можно? Он живёт с омегой!       — Успокойся и заткнись, — вмешался, по видимому, Джей. Его тихий голос был стальным. — Спасибо, учитель, мы всё поняли. Дальше разберёмся сами.       — Отлично. Чонвон, чуть позже придёшь к директору, заберёшь школьную форму, — сказал учитель и поспешно удалился из виду.       — Джей, ты охуел? — бесился Сонхун и указал пальцем на Чонвона. — Джейк не будет жить с этой шлюхой.       — Да, он не будет, — спокойно выдал Джей. — Я заткнул тебя только потому, что ты слишком много болтал. Нахуя ты ябедничаешь учителю про Хисына?       Чонвон, который до этого был лишь молчаливым наблюдателем, наконец подал голос — его неимоверно раздражало то, что его судьбой распоряжались незнакомые ему люди.       — Я не шлюха, — все обернулись на него. — Понятно вам? И я буду жить там, где сказал учитель. Меня не волнует то, что решили вы.       — Нет, ты будешь жить там, где скажу я, — Джей опять гадко улыбнулся, приближаясь к Яну. — И я говорю, что ты будешь жить со мной. Уяснил?       — Ага, бегу и падаю, — произнёс Чонвон и двинулся к двери, рядом с которой стоял его названный сосед — Джеюн. Он потянул ручку на себя, но его резво пихнул в сторону Сонхун.       — Ты глухой? — впервые заговорил Джеюн, перекрывая Яну путь к двери и поправляя сползшие очки. — Джей сказал, что ты будешь жить с ним. Это не обсуждается.       — Вы все тут поехавшие! — не выдержал Чонвон, повышая голос. — Я не буду терпеть вас и ваши грёбаные правила! Конченные придурки. Уйди с дороги! — он толкнул Джеюна, желая пройти в комнату.       — Он меня уже заебал, — тихо прорычал Джей себе под нос и от души пнул Яна под колено, из-за чего тот чуть не рухнул на пол. Эта заминка помогла альфе схватить Чонвона за ворот свитера и затолкнуть его в соседнюю комнату. В комнату Джея. — Посиди тут и успокойся, истеричка.       Дверь заперли ключом с той стороны, когда Ян пытался подняться с пола, на который его так безжалостно выкинули. Опять. Этот придурок швырял Чонвона как котёнка, словно бы он нисколько не весил. Из-за него у парня теперь болело не только колено, но и правый локоть.       — Открой, ублюдок! — Чонвон подорвался с места и начал дёргать ручку, параллельно с этим барабаня по двери. — Выпусти меня отсюда!       Он некоторое время пытался докричаться до Джея, но потом затих, вслушиваясь в происходящее в коридоре. Однако это занятие оказалось бесполезным — по ту сторону двери стояла тишина. Скорее всего они, как и другие учащиеся, пошли в школу.       Чонвон приблизился к единственному окну здесь и уставился вниз, рассчитывая высоту. Второй этаж. Спрыгнуть или сползти по дереву? Хотя в этом не было никакого смысла — с подонком встретиться всё равно придётся. Чонвон вздохнул и окинул взглядом небольшую комнату размером примерно три на четыре метра. Она была такой же невзрачной, как и весь интернат: вдоль трупно-зелёных стен параллельно друг другу стояли две односпальные кровати, между ними у окна расположились две прикроватные тумбочки, а по разные стороны от двери находились стол и шкаф. Всё. Мебель была потёртой и старой, как и коричневый ламинат. Единственная новая вещь здесь — пластиковое окно. И на этом спасибо. Чонвон сел на кровать с голым матрасом, ловя слухом противный скрип пружин. Он поморщился от мыслей о том, что этот матрас вероятнее всего стирали очень давно, если вообще стирали.       Паршивое место. Не только эта комната, но и весь интернат. Гнетущая атмосфера заполнила каждый уголок зданий, распространяясь и за их пределы — до бетонного забора. Обычно именно в таких местах люди теряли всё человеческое, в том числе и веру в себя, умирая морально под гнётом тоски. Как в тюрьме. Хорошо, что Чонвон надолго тут не задержится.       Не понятно, сколько времени он просидел, бездумно пялясь на заправленную постель напротив, но кожа у ногтя большого пальца начала кровоточить из-за безжалостных ковыряний. Плохая привычка, однако Чонвон ничего не мог с собой поделать. В замочной скважине неожиданно скрипнул ключ. Испугавшийся Ян подпрыгнул с матраса, принимая устойчивое положение на случай, если придётся драться.       Джей зашëл в комнату спокойно, словно совершенно не боялся неожиданного нападения Чонвона или вовсе позабыл о чужом присутствии, и тут же запер за собой дверь. Он двинулся глубже в помещение, надменно глядя на Яна.       — Не подходи ко мне, — Чонвон шагнул одной ногой вперёд для более надёжной стойки и выставил руки на уровне груди, готовясь защищаться.       — А то что? — усмехнулся Джей, абсолютно его не слушаясь. В воздухе повис немного отвлекающий и дурманящий запах горького шоколада. Агрессивный аромат кофе почти не слышался.       — Я смогу тебя завалить, — сглотнул Чонвон, но вопреки смелым словам, его будто парализовало на месте. Феромоны этого альфы действовали на организм Яна совершенно иначе, чем прочие. — Я занимаюсь джиу-джитсу.       Джей подошёл к нему практически вплотную, пытаясь задавить его волю своим властным запахом. И у него почти получилось — Чонвон опустил руки и едва не отшагнул назад.       — Ты очень странный и упёртый. В первый раз вижу такого омегу, — гневно процедил Джей. — Вот только знаешь что? — где-то внизу послышался щелчок, и рёбер Яна через одежду коснулось нечто острое. — Кому нужно твоё блядское джиу-джитсу, если у противника есть нож?       Дыхание сбилось, и Чонвона начала охватывать паника вперемешку со страхом. Этот псих блефовал, он не мог пырнуть Яна ножом, но от этого спокойнее почему-то не становилось. Джей крепче приставил лезвие к рёбрам — так, что Чонвону показалось, будто ткань свитера начала тихо рваться. Ян почувствовал, как к запаху горького шоколада из-за страха примешался и его собственный — запах корицы. Он заметил, что альфа сделал медленный и глубокий вдох.       — Отпусти меня, — спокойно произнёс Чонвон. — Я не буду тебе грубить, и мы просто мирно разойдёмся. Я попрошу директора, чтобы мне дали комнату на другом этаже.       Вместо возможного отстранения ножа от рёбер Ян добился только злорадного и в какой-то степени удивлённого смеха.       — Занятно, — приподнял брови Джей. — Ты в конец наивный. Директору похуй на всех, кроме себя любимого. Для него главное — поселить тебя здесь, а уж как ты будешь адаптироваться на новом месте, его совсем не ебёт. Да и думаешь, что я тебя просто так отпущу после всех твоих косяков?       — Зачем я тебе нужен?       В голове Чонвона был только один ответ. Любому идиоту понятно, почему альфа хотел, чтобы омега жил с ним в комнате. Подобный расклад дел Яна тревожил, но он думал, что сможет справиться с Джеем, если хорошо постарается. Проблем доставляли только феромоны, которые при большом количестве оказывали существенное давление на психику Чонвона.       — Много на себя берёшь, — Джей толкнул его в грудь, заставляя впечататься поясницей в подоконник. — Ты мне не нужен. Я просто хочу посмотреть, как тебя сломают местные амёбы. Бойкий парень-омега, который дерзит альфам и кичится джиу-джитсу. Смешно. Ещё смешнее будет, когда ты начнёшь умолять меня о помощи.       Парень убрал складной нож во внутренний карман косухи, позволяя Чонвону наконец прийти в себя и вернуть свою храбрую натуру. Опрометчиво грубить альфе с холодным оружием, но Ян привык всегда оставлять последнее слово за собой.       — Не дождёшься, — он дрожаще улыбнулся, постепенно отходя от адреналина. — Даже если я буду находиться в шаге от того, чтобы сдохнуть, то ни за что не попрошу тебя о помощи. Мне не нужна помощь от психа с комплексом бога.       Чонвон торопливо обошёл Джея, игнорируя позыв мощно пихнуть того плечом за все перенесённые швыряния и угрозы, и повернул ключ в замочной скважине, выходя в коридор. Нужно сходить за школьной формой и постельным бельём для этого скрипучего матраса. Он быстро примирился с участью соседства с высокомерным альфой лишь потому, что терпеть чужую компанию ему придётся недолго. Да и Чонвон во многом солгал, сказав, что пойдёт выпрашивать другую комнату у директора, ведь стукачеством он не занимался и прослыть в глазах Джея беспомощным слабаком не планировал.       Лучше переждать бурю молча и стойко, чем тут же падать ниц перед собственными принципами.