Сердцеедка

      Рано утром Деламар созвала совет на своём корабле. Невыспавшийся Китс одарил Вэйна колким взглядом, но Корделия нахмурилась, и им обоим пришлось изображать ангелочков. Зрелище было бы уморительным, если бы девушка хоть сколько-нибудь поспала ночью. После бурных событий накануне сон не шёл ни в один глаз, а в голове смешивались мысли о будущем сражении и поцелуях Вэйна. — Мы не можем просто броситься в бой, паля из всех пушек и разнося всё в пух и прах.       Вэйн громко хмыкнул в ответ на фразу Мэри Рид. Вообще-то это была одна из его любимых тактик! Конечно, безрассудство и смелость уравновешивались расчётом и осмотрительностью, но не зря у «Рейнджера» была репутация корабля прямиком из ада. Впрочем, оставалась одна деталь, из-за которой нельзя было просто взять и перебить всех — опасные рифы, которые скрывались под водами пролива Янтарного тумана.       Поэтому требовался более хитрый план. — Мой «Рейнджер» будет ждать их на выходе из пролива, — Вэйн поставил на карту пробку от бутылки рома, обозначив свой корабль. — Я буду один, Нильс не упустит свой шанс отыграться за унижение накануне. Я выманю его корабли, а на выходе их будет ждать шквальный огонь с двух сторон — «Сердцеед» пусть стоит в укрытии за скалами. Устроим гадам тёплый приём. — А что с «Сорокой»? — задумалась Деламар. — Вряд ли она будет стоять и ждать, когда решится итог схватки. Если она почует, что Нильс идёт ко дну, то быстро скроется. — Тогда нужно устроить диверсию на ней. В тумане среди рифов можно спрятать небольшую лодку. Пока наёмники будут отвлечены, кто-то может пробраться на «Сороку» и вывести её из строя. — План хорош, — одобрила Корделия. — Остался только один вопрос. Кто будет в этой лодке?       Вэйн и Китс одновременно вызвались добровольцами, наперебой доказывая, что капитан должна выбрать именно его. Мэри подождала, пока они закончат препираться, и добавила свою кандидатуру.       Но Деламар решила по-своему — кто начал всю эту кашу с поисками Фонаря, тот и должен её расхлёбывать. Значит, и идти ей.

***

      Вэйну было несколько не по себе видеть, как одинокая лодка отплывает от «Сердцееда» и скрывается в тумане.       «Будь сильной, детка. И будь осторожной.»       Обычно это он оставлял других позади, заставляя их смотреть себе в спину. Смена роли оказалась не самым приятным опытом. Червячок страха попробовал прогрызть себе путь в сердце Вэйна, но пират сказал себе: Деламар вернётся. Она всегда возвращается и заставляет всех своих противников пожалеть, что связались с ней. — Зарифить паруса! Готовьте пушки к бою! — крикнул Вэйн. — Воронье гнездо, не спать — я хочу узнать о прибытии наших приятелей раньше, чем они поймут, в чём дело!       Его команда, свора бешеных морских псов, прошедшая через многие схватки, засуетилась. На соседнем «Сердцееде», спрятавшемся среди скал, тоже зря времени не теряли. Совсем скоро утренняя прохлада сменится запахом пороха и гари, а тишина будет разорвана в клочья выстрелами и криками раненых. От одной мысли о близком сражении кровь в жилах бежала быстрее. — На горизонте корабли! Шесть канонерок, два фрегата! — Отлично! Мы даже не успели заскучать, — хищно оскалился Вэйн, поднимая подзорную трубу. Всё как предполагалось, без сюрпризов. «Сорока» держалась позади, ещё бы, никто в здравом уме не будет использовать плавающий сундук с сокровищами как оружие. — Ждать!       Ждать, пока добыча попадёт в ловушку. Терпеливый охотник получает приз. Вэйн увидел, как на мостике «Уничтожения» Нильс ухмыльнулся, почуяв шанс отыграться за недавний вечер. На этом он и погорит — не зря же говорят, что месть должна быть холодной.       Ожидаемо, первыми в бой кинулись канонерки. Главное, не дать им приблизиться вплотную и зацепиться крюками: с наёмников станется выстрелить по своим, чтобы взорвать порох и создать пробоины в корпусе противника. — Фальконеты к бою! По канонеркам! Поднять флаг «Без пощады»! — крикнул Вэйн. Его первый помощник эхом повторил приказ и распорядился освободить паруса, чтобы вовремя развернуться другим бортом и дать новый залп. На верхушку мачты взвился дерзкий красный флаг с эмблемой Вэйна, и команда отозвалась криками ярости.       Грохнули первые выстрелы со стороны «Рейнджера», в воздухе появились облачка дыма. Несколько ядер вспенили воду вокруг лодок, два попали в цели. Раздался взрыв, и одна из лодок пошла на морское дно. «Рейнджер» круто развернулся, чуть отходя, чтобы дать «Сердцееду» больше пространства для манёвра, и произвёл второй залп.       Канонерки зашли в ловушку, но раскрывать сейчас все карты было невыгодно — «Уничтожение» всё ещё не спешил вступать в прямой бой, и «Сердцеед» мог его вспугнуть. «Рейнджер» выманил канонерки ещё дальше. Несколько раз ядра задевали обшивку, но пока самыми серьёзными повреждениями были хаос на палубе и дырка в одном из парусов. Кого-то из команды зацепило картечью, но любые раны лишь сильнее распаляли кровожадность пиратов. — Остались лишь две канонерки! — доложил Шварц.       Вэйн хищно ухмыльнулся и самолично встал за штурвал. Это был только аперитив, настало время для основного блюда! — Держитесь, черти! Идём на прорыв!       Капитан круто развернул корабль, и его команда тут же воспользовалась шансом, чтобы потопить не сориентировавшуюся канонёрку. «Уничтожение» как раз подошёл достаточно близко, чтобы его можно было сжать в тиски. С помощью сигнального рожка «Рейнджер» подал знак «Сердцееду» выходить из укрытия.       Появление второго игрока на поле боя стало для Нильса неприятной неожиданностью. На хвосте у «Рейнджера» почти вплотную висела одна оставшаяся канонерка, но тут «Сердцеед» дал залп и единственным точным выстрелом взорвал её ко всем чертям. Вэйн обернулся и тут же пригнулся, пропуская над собой горящий обломок. Сердцееды радостно закричали — кажется, это был тот же канонир, с которым он познакомился в первую встречу… — Спасибо хоть не в каюту на этот раз, — пробормотал Вэйн.       «Уничтожение» дал залп носовыми пушками и попытался развернуться, чтобы помешать абордажу. Он понял, что его заманили в ловушку, но всё ещё надеялся её избежать. Вэйн бросил взгляд в сторону «Сороки» — где-то там Деламар в одиночку шла на штурм. Безумие, достойное легенды, которая будет рассказываться пьяными вечерами в трактирах.       Послышался жуткий треск, и «Уничтожение» качнулся, будто внезапно встал на якорь. — Ха, у них осадка гораздо больше нашего! Они зацепили подводные рифы! — Шварц мгновенно всё понял, и пираты разразились кровожадными криками. — Теперь они точно наши!       Вэйн передал штурвал рулевому и, обнажив саблю, обратился к команде. Бравые морские волки, ощетинившись самым разным оружием, с затаённым дыханием смотрели на него. Впрочем, речь капитана была предельно короткой и ясной: — Парни, выпотрошим их!       В воздух взлетели первые абордажные крюки, чтобы подтянуть одно судно к другому. С палубы «Уничтожения» раздались щелчки выстрелов из ружей — наёмники не хотели продавать свои жизни задёшево. Несколько пуль просвистели совсем рядом, но Вэйн отмахнулся от них, как от назойливых мух. С противоположной стороны «Сердцеед» тоже впился крюками в борт корабля, но надеяться на них не стоило — их слишком мало и они не выстоят против матёрых воинов Нильса.       Но команде «Рейнджера» не нужна была подмога. Чем быстрее они разберутся с наёмниками, тем скорее Вэйн сможет поспешить на «Сороку» и помочь Деламар. Очень скоро крики пиратов и звон клинков слились в единый шум. Капитан сражался в первых рядах — он никогда не прятался за спинами своей команды. Никто не мог долго выдерживать его широкие рубящие удары, каждый противник рано или поздно падал с жуткой кровавой раной. Красный флаг Вэйна, бьющийся на верхушке мачты, напоминал всем о том, что пощады ждать не стоит. Кровь лилась ручьями, и палуба стала скользкой от неё.       … Проклятье, почему бой длится так долго?! Вэйн тяжело дышал, всё ещё пылая горячкой боя. Одежда пирата промокла до нитки от пролитой им крови — хорошо, что он не стал надевать свой парадный камзол. Несколько раз смерть пролетала рядом с ним вместе со свистом пули или отблеском сабли, но Вэйн был словно заколдованный. Не сегодня, госпожа смерть, его срок ещё не вышел — и у него была ещё парочка незавершённых дел.       Он самодовольно ухмыльнулся, когда его люди приволокли связанного Нильса. Вид у бывшего капитана был совсем не бравый. Его правый глаз пересекала свежая рана, а некогда богатая одежда превратилась в окровавленные лохмотья. — Как вам «уничтожение» на вкус, капитан? — поинтересовался Вэйн. Нильс только сплюнул кровавый сгусток ему под ноги. — Уведите эту крысу в карцер. Шварц, веди нас к «Сороке», нас ждёт ещё один бой!       Старпом кивнул и передал приказ рулевому. «Сердцеед» не стал дожидаться, пока Вэйн закончит добивать «Уничтожение» и уже подбирался к «Сороке». Им не терпелось броситься на выручку своему капитану — и Вэйн не собирался отставать. Он крепко сжал канат, готовясь перепрыгнуть на чужую палубу среди первых.       На палубе «Сороки» царила суматоха. Охотники за сокровищами не слепые и глухие — они знали, что случилось с Нильсом, и готовились к отступлению. Но они просчитались дважды. Во-первых, из-за кучи золота, которым новый хозяин «украсил» корабль, у «Сороки» увеличилась осадка и её манёвренность снизилась. Чем только думал этот дурак? Золотой умывальник не спасёт его шкуру.       А во-вторых, где-то там была Деламар и, судя по поднимающимся над палубой клубам дыма, времени зря она не теряла. Вэйну было почти жаль этих бедолаг, которым не посчастливилось столкнуться с Леди Катастрофой. Уж ему-то было известно, на что она способна.       Судя по поднимающимся клубам фиолетового дыма над палубой, теперь и охотники за сокровищами познакомились с ней.       Оказавшись на чужой палубе в числе первых смельчаков, Вэйн начал прокладывать себе путь сквозь хаос. Сбитые с толку противники буквально наталкивались на его саблю, лишь единицы смогли сразиться с ним, но не продержались и десяти секунд. Пирата вела ярость, но не обжигающая и лишающая разума. О нет, его ярость была холодной и потому беспощадной.       Облака дыма здорово мешали ориентироваться в пространстве. Один раз Вэйн чуть не зарубил Китса, который носился в поисках Деламар, но пират вовремя остановил свою руку и устрашающе ухмыльнулся. — Смотри штаны не намочи, парень, — не удержался пират.       Китс не стал ему отвечать, только нахмурился и нырнул в очередное облако.       Несмотря на раннее утро, на палубе «Сороки» было жарко, как в адском котле. Какофония голосов сливалась в единый шум, и вскоре стало совсем невозможно понимать где свои люди, а где чужие. Но каким-то чудом Вэйн услышал знакомый голос. — Отвали от меня, придурок! — Куда-то собралась, шлюха?!       Пират бросился на выручку Деламар и подоспел как раз вовремя. Растолкав толпу и продравшись сквозь клубы дыма, он увидел, как один из охотников за сокровищами, здоровенный детина, держал Корделию за горло и душил. Девчонка-капитан сопротивлялась и пыталась лягнуть противника ногой. Её собственная сабля лежала в стороне, выбитая из рук.       Кровь Вэйна вскипела, и он бросился вперёд, чтобы единым рубящим ударом отсечь ладонь здоровяка. Брызнула кровь, Деламар не удержалась и упала, с брезгливостью отбросив бесхозную конечность. Её противник взревел от боли и ярости и вскинул пистолет в другой руке. Раздался выстрел, а затем Вэйн нанёс второй удар — уже смертельный. Тело здоровяка грузно шлёпнулось на палубу, и пират плюнул на него. — Туда тебе и дорога. — Вэйн?       Мужчина обернулся и помог Деламар встать на ноги. Его заляпанная кровью ладонь измазала одежду Корделии, но, честно сказать, она и без этого представляла собой сплошной беспорядок. — Ты как, в порядке? — Вэйн осмотрел её, пытаясь разглядеть возможные раны. — Я бы предпочла, чтобы меня не заливали кровью с ног до головы, но спасибо за спасение, — усмехнулась Деламар. Даже побывав на краю смерти она не теряла духа, и эта черта характера была ещё одним пунктом в списке того, что нравилось Вэйну в ней. В очень длинном списке. — За тобой должок, капитан Катастрофа, — ответил пират со смешком. Из-за его пристального взгляда Корделия явно начинала терять над собой контроль, и она оглянулась, чтобы прийти в себя.       Тем временем битва вокруг уже почти подошла к концу. — Капитан… — какой-то подскочивший пират, не то с «Сердцееда», не то с «Рейнджера» осёкся. Несколько секунд постоял, выбирая из двух зол меньшее, и наконец решил обратиться сразу к обоим. — Капитаны! Все враги убиты или взяты в плен. «Сорока» ваша!       Подул бриз, разгоняя облака дыма, и постепенно картина прояснилась. Команды Вэйна и Деламар одержали победу, которая войдёт в легенды и будет воспеваться пьяными матросами в каждом грязном кабаке по всей Ямайке и за её пределами. Пираты ликовали, и Деламар присоединила свой голос к крикам радости.       Вэйн только усмехнулся, наблюдая за Леди Катастрофой. Он не спешил вкладывать саблю в ножны — пусть пленники подольше посмотрят на следы крови и подумают над своим поведением. Капелька страха поможет держать их под контролем.       Холодная ярость наконец схлынула, и пират ощутил жгучую боль в плече, которая раньше его не волновала. — Вот ведь селёдка тухлая, — выругался он, заметив рану от выстрела, который он принял на себя при спасении Деламар. Пуля прошла по касательной — ему снова чертовски повезло — но оставила глубокую царапину. Впрочем, ладно, потерпит до того момента, когда пиратские судна лягут на обратный курс.       Корделия занялась поисками своей волшебной карты, а Вэйн отправился в капитанскую каюту. Он заслужил свою долю потом и кровью, и теперь настало время распотрошить парочку сундуков с золотом.       Капитанская каюта «Сороки» была похожа на логово настоящей сороки. Охотники за сокровищами тащили на борт всё, что дорого сверкало. Вэйн задавался вопросом, как они ещё не выкрасили пол и стены в золотой цвет. С трудом подавив желание сплюнуть, пират пробежался глазом по столу и лежащим на нём бумагам. Кое-что, например, карту с отмеченными маршрутами кораблей Королевского флота, он спрятал за пазуху.       С каждым новым движением рана беспокоила всё больше. Казалось бы, такой пустяк, а болит, будто руку насквозь прострелило. Цокнув языков, Вэйн сбросил камзол и стянул с себя рубаху, чтобы промыть и перевязать рану. Ему чертовские повезло, что в капитанской каюте были не только бутылки с ромом и золочёные кубки, но и бочка с обычной водой. Вэйн с удовольствием смыл с себя грязь и кровь, как собственную, так и чужую.       Со стороны палубы послышались лёгкие шаги. Деламар даже не подумала о том, чтобы постучаться — ведь бывший капитан ныне был связан и брошен в карцер вместе с командой. Она и не представляла, что Вэйн будет ждать её полуголым и с влажными волосами, потому и застыла на пороге. Он повернулся к ней и ухмыльнулся, наблюдая за тем, как её взгляд скользит по обнажённому торсу, всё ещё влажной коже и отметинам шрамов. Щёки девушки постепенно розовели. — Нравится вид, мисси? — не удержался пират. — Видала и получше, — по привычке отпустила колкость Деламар и наконец сбросила оцепенение. Вэйн хмыкнул, не утруждаясь сделать вид, что он ей поверил. — Дай угадаю: ты так и не нашла карту. — Нет, — Корделия покачала головой. — Такое чувство, что здесь ничего не осталось от прошлой «Сороки». Всё такое… золотое. — Может, потрясти капитана? Вдруг что-нибудь вспомнит интересное… Я могу быть очень убедительным.       Словно для демонстрации Вэйн с громким треском оторвал полосу от несомненно дорогой простыни и принялся бинтовать рану. Он не успел сделать даже один оборот, как его грубую ладонь остановили тонкие пальцы Деламар. Она деликатно взяла ткань и принялась самостоятельно заматывать, стараясь не обращать внимания на жар, исходящий от его загорелого тела.       Минута прошла в тишине. Корделия накладывала повязку так сосредоточенно, будто от этого зависела жизнь Вэйна, а сам пират откровенно наслаждался её заботой. Даже когда она завязала последний узел, Деламар всё ещё бродила в своих мыслях, отнюдь не радостных, даже несмотря на победу. — Не вешай нос, Корделия, — Вэйн коснулся её подбородка, и девушка вздрогнула. — Твоя бабка гордилась бы тем, как ты лихо вернула её корабль. — Её корабль? От той «Сороки» почти ничего не осталось… — она со злостью пнула золотой стакан. Он стоил неприлично дорого, но это совершенно не заботило Деламар. — Корабль впору назвать «Павлином».       Вэйн мог бы что-то сказать, попытаться её утешить, но он мог не врать самому себе — утешения у него всегда получались паршиво. Но тут, словно краснопёрый ангел-спаситель, в каюту через вылетевшее окно, влетел попугай Безымянный и приземлился на плечо Корделии. Как пить дать сейчас он прокричит что-нибудь умное из Шекспира… — Следуй за серрррдцем!       Вэйн хмыкнул, но не стал спорить с птицей, которая лишь повторяла то, что слышала когда-то. Вместо этого он лишь потянулся за своей рубахой — она была в крови и несколько порвана, но всё это только придавало ему внушительный вид морского волка. — Если захочешь переброситься словечком с Нильсом, то советую сделать это как можно скорее, — небрежно бросил Вэйн, набрасывая камзол на плечи. — При подходе к Порт-Роялу я его вздёрну на носу его собственного корабля, в дополнение к носовой фигуре.       Деламар рассеянно кивнула, а затем вдруг замерла и через секунду просияла. — Носовая фигура! Конечно же!       В мгновение ока она подскочила к пирату, быстро чмокнула его в щёку в знак признательности (попугай на её плече едва не укусил его за ухо) и вихрем поднялась на палубу. — Сумасшедшая девчонка… — проворчал Вэйн.

***

      К тому моменту, как он покинул каюту, Деламар уже бережно прижимала к груди кусочек своей драгоценной карты, сияя как новый золотой. Пират усмехнулся. И всё-таки капитану Пушечное Ядро просто неприлично везёт. Какова была вероятность, что ей удастся собрать сказочную карту сокровищ, давно разбросанную по морям и островам? И вот, однако, от победы её отделяет один шаг… — Вернём «Сороке» её родной вид! — крикнула Корделия, вскочив на пушку и обращаясь к пиратам, будто морская богиня с гривой непослушных волос. — Долой позолоту и украшения! Это пиратский корабль со славной историей и заслуживает достойных проводов!       Дважды повторять не потребовалось. Когда пираты в последний раз упускали случай избавить судно от лишних богатств? Они принялись за дело с таким энтузиазмом, что совсем скоро «Сорока» становилась всё более похожей на себя.       На мгновение Вэйн задумался — а какая судьба ожидает его «Рейнджера»? Вряд ли самому пирату грозила смерть от старости, но разделит ли судно участь капитана? Или кто-нибудь после точно так же будет ходить на «Рейнджере» и держать будто личный трофей… Кажется, на его лице было написано настолько живое отвращение, что Деламар заинтересовалась.       Она подошла к нему и встала рядом, откинувшись на перила. Вэйн искоса оценил изгиб её тела, приподняв бровь. Уж лучше думать о приятной компании, чем о собственной смерти. — Я давно хотела спросить… Что означает твой флаг и татуировка? — Набил по пьяни после первой победы в море, — хмыкнул пират, но Деламар этот ответ явно не устроил. — Думаешь, в ней есть глубокий смысл? Может, это просто предупреждение, как и мой красный флаг. — Надеюсь, хотя бы пьёшь ты лучше, чем врёшь.       Вэйн вздохнул: какая же она всё же настойчивая, когда ей что-то нужно. Не сказать, что ему это не нравилось.       Пришлось ему сначала рассказать о татуировке — о том, что кракен, обвивающий якорь, символизирует преодоление препятствий любой ценой, — а затем и о своих испытаниях в жизни. Слово за слово Корделии легко удавалось вытягивать из мужчины то, чем он не любил делиться.       Когда он признался, что тот самый адмирал Хоук, который не давал жить пиратам в Испанском Мэне, приходится ему отцом, Вэйн ожидал худшего. Неверия, обвинений в предательстве, дезертирстве и так далее — в конце концов, кому леди из высшего общества должна доверять больше, грязному и жестокому пирату или доблестному адмиралу Королевского флота?       Но Деламар вместо всего этого просто положила руку на его запястье, накрыв татуировку с кракеном. — Я тебе верю. У каждого из нас своё прошлое, и тебе совершенно незачем его скрывать. Не родители сделали тебя таким, ты сделал себя сам. — Это каким же? — хмыкнул Вэйн. Корделия закатила глаза. — Вредным, самодовольным и раздражающим. — Тогда мы прекрасно друг другу подходим, капитан Пушечное Ядро, — Вэйн не отказал себе в удовольствии заправить непослушную прядь девушки. Он ожидал, что Деламар капризно отвернётся, но она даже чуть подалась навстречу его ладони. — Сегодня вечером встречаемся в «Корабле с течью». Даже не думай пропустить праздник в нашу честь — я хочу посмотреть, кто из нас двоих первым забудет, как передвигать ноги, — пират бросил Деламар вызов, и та с готовностью его приняла, дерзко вскинув подбородок. — Ни за что не пропущу то, как тебя закинут опохмеляться в канаву, Вэйн. — Мечтать не вредно, мисси.

***

      Улицы Порт-Рояла опустели, даже в доме губернатора было тихо и тускло светилось лишь одно окно. Вся жизнь этого города сосредоточилась в одном-единственном трактире, который вот-вот был готов лопнуть. Каждый уважающий себя морской волк — будь он пиратом или почти законопослушным гражданином — хотел выпить задарма и послушать истории о двух лихих капитанах. Но, наверное, всё-таки выпивка была важнее.       Появление трёх кораблей — «Сердцееда», «Рейнджера» и «Уничтожения» — вызвало ажиотаж во всём городе. На пристань сбежались даже солдаты Королевского флота, но их было слишком мало, чтобы хоть что-то сделать. Зеваки глазели на то, как тело Нильса болталось на носу «Уничтожения», будто ещё одна носовая фигура. Вэйн распорядился не снимать его оттуда: «Капитан должен последним покидать свой корабль». Он ещё не знал, что сделает с судном, но пока трофей послужит устрашающим предупреждением остальным его врагам.       В «Корабле с течью» весь вечер слышались здравицы и играла музыка. Запахи немытых тел смешивались с ароматами перебродившего эля и пролитого вина. Пока «достопочтенная публика» находилась на первом этапе веселья, когда все дружно напиваются и каждый считал своего соседа лучшим другом. Вэйн не обманывался — спустя какой-то час начнутся первые стычки, которые перерастут в драки, а на утро счастливчики уйдут на своих ногах, неудачники же найдут свой последний приют на дне канавы.       Он столько раз наблюдал эту картину, что она ему осточертела. — Выпьем же за нашего лихого капитана! За ужас морей! За капитана Вэйна! — его команда в который раз подняла кружки, и трактир откликнулся одобрительным рёвом.       «Сердцееды» выждали, пока подавальщицы снова нальют выпивку, и подняли свой тост: — За бесстрашную пиратскую принцессу и укротительницу кракена! Её не смогли погубить даже русалки! За капитана Деламар!       «Корабль с течью» вновь содрогнулся от десятков голосов. Вэйн усмехнулся, наблюдая за этим забавным соревнованием между командами. Его взгляд блуждал от одного полузнакомого лица к другому. Чем дольше он здесь находился, тем больше ему хотелось выйти в море и окунуться в прохладную воду.       Из всей серой массы лиц Деламар выделялась, как маяк в тумане. Его любимая пиратка сидела прямо на столе, всем своим видом воплощая дух бунтарства. Они встретились взглядами, и Вэйн подошёл к ней. — Выпей со мной, капитан Популярность, — он протянул ей кружку, наполненную ромом. Его ухмылка стала шире, когда Корделия сразу же согласилась, полностью ему доверяя. — За нас! — За наши победы, прошлые и будущие!       Деламар запрокинула голову, подражая бывалым пиратам, и попыталась залпом осушить кружку. Но уже через несколько секунд она едва не поперхнулась и выплюнула пиастр на ладонь. — Что за?! Монета на дне кружки?! Вэйн, мерзавец, ты завербовал меня в свою команду? — воскликнула Корделия, вскакивая со стола. Пират попытался притвориться удивлённым, но слишком довольная улыбка сводила все усилия на нет. — Правда? Видимо, случайно упала, а я и не заметил! Что ж, теперь ты в моей команде: называй меня капитаном, относись с уважением и делай то, что я скажу.       Щёки Корделии покраснели, а в глазах горел такой огонь, будто она была готова придушить его прямо здесь и сейчас. Гнев и страсть закипали в ней и будили ответные чувства в Вэйне. Деламар приблизилась к нему совсем вплотную. — Это худшее решение в твоей жизни! Вот увидишь, ты пожалеешь об этом уже на следующий день — я доставлю тебе столько хлопот, как никто другой!       Он чуть склонился, чтобы шепнуть ей на ухо: — Я на это и рассчитываю, мисс Адская Бестия. Добро пожаловать на борт. Ты моя до рассвета.       От Вэйна не укрылась дрожь, пробежавшая по спине Деламар. Она сжала кулачки и посмотрела на него точно так же, как во время их первой очной встречи на приёме у губернатора. Прошло не так много времени, но они успели стать друг другу ближе, чем кто-либо другой в этом проклятом мире. Корделия медленно кивнула.       Наконец-то.       Он взял её за руку и повёл за собой, прокладывая путь сквозь полупьяную толпу. Кое-кто расступался перед ними и провожал взглядами, похабно ухмыляясь, — пускай, Вэйну плевать на сплетни. Весь порт и так давно уже судачил о том, на каких полях происходят «сражения» между двумя капитанами, одной сплетней больше, одной меньше. — Поверить не могу, что я иду за самым разыскиваемым мужчиной на Карибах одна, ночью и не пойми куда, — проворчала Деламар спустя несколько минут ходьбы по ночному берегу. — Должно быть, я сошла с ума! — А я веду за собой самую разыскиваемую женщину на Карибах, — в тон ей отозвался пират. — Мы прекрасная пара.       Корделия фыркнула, не желая признавать его правоту.       Вэйн привёл их на отдалённый берег, в укромный залив, где на камнях навечно застрял наклонённый остов давно разбившегося судна. Неподалёку от него, на границе с тропическими джунглями стояла рыбацкая хижина. Ночь была ясной, а луна яркой, но Деламар всё равно поёжилась от тёмной громады заброшенного корабля. — О, место, полное романтики, — с сарказмом протянула девушка. — Мисс Катастрофа боится призраков? Не волнуйся, здесь безопасно, нас никто не найдёт. Я прихожу сюда иногда, когда устаю от людей.       Вэйн отпустил её руку и схватился за висящий канат, чтобы проворно забраться на накренённую палубу корабля. Деламар хмыкнула, но приняла вызов, забравшись с не меньшей ловкостью. Когда она наконец достигла высшей точки и перекинула ногу через бортик, у неё перехватило дыхание от открывшегося вида на залив.       Вся морская гладь… светилась, будто огромное живое звёздное небо. Замершая Корделия смотрела во все глаза, полностью находясь во власти красоты. Кто бы знал, что самую сумасшедшую пиратку на Ямайке так легко впечатлить? — Что, даже не отпустишь ни единой остроты? Кажется, я тебя сломал, — хмыкнул Вэйн, безотрывно наблюдая за единственной звездой на его небосводе. — Только представь, каково это: купаться среди звёздного неба, — прошептала Деламар. — Не советую этого делать, если только не хочешь всю ночь светиться от налипшей на тебя дряни. Хотя вот было бы зрелище!       Хохотнув, пират потянулся и достал припрятанную на крайний случай бутылку вина. Может, обычные пираты предпочитали более доступный ром, который производили на плантациях, но Вэйн не был таким, как все. По особым случаям вполне можно было откупорить французские вина… — Я бы угостил тебя, но в нашу первую встречу ты подорвала мою каюту и вместе с ней почти всю мою коллекцию вин из Бордо, так что мне самому не хватает, — нахально заявил он и, варварски вытащив пробку кинжалом, отпил из горлышка. — Если бы я не подорвала твою каюту, мы бы здесь не сидели, — ответила Деламар и отобрала у него бутылку.       Брошенная фраза повисла в воздухе и внезапно заставила Вэйна задуматься. Он посмотрел свою спутницу так, будто увидел что-то новое, и перевёл взгляд на мерцающее звёздное море. Мысли, которые он так долго гнал от себя, наконец настигли его.       Он вдруг со всей остротой осознал разделявшую их пропасть. Что он — нет, что она, чёрт побери, делает рядом с ним? — Действительно… Я негодяй, которым порядочные родители пугают своих детей, чтобы они вели себя хорошо. Я убивал и грабил, став самым разыскиваемым преступником и самым успешным пиратом. И нисколько не раскаиваюсь за свой образ жизни — мне это нравится.       Корделия бросила на него тревожный взгляд. Понимала ли она вообще хоть когда-нибудь, какие злодеяния он совершал? Любой человек отвернулся бы от него, узнав об этом. Котёл в Преисподней давно ждёт Вэйна, но пират не спешил туда. Сначала он хотел взять от жизни всё, в чём ему было отказано. Если понадобится — грубой силой, не считаясь с ценой… Так было до тех пор, пока он не встретил Деламар. — И тут появляешься ты — наивная девчонка, всю жизнь мечтавшая о свободе и морском бризе. Кто я такой, чтобы отравлять твою жизнь своими грехами?       Послевкусие вина отдавало горечью, и Вэйн не мог сам сказать, почему именно сейчас он решил заговорить об этом. Возможно, потому что на утро было бы уже слишком поздно? Возможно, он ещё не настолько отпетый негодяй, чтобы не попытаться открыть глаза девушке, к которой его тянет? Видит бог, он пытался защитить её от себя, честно пытался, но… — Ты тот, с кем я чувствую себя свободной, — ответила Деламар и подалась вперёд, чтобы поцеловать его, пылко и неумело.       Вэйн ответил на поцелуй быстрее, чем успел подумать. Вкус мягких податливых губ был ему нужнее, чем воздух. Никакие другие мысли не занимали его голову, Корделия вытеснила их все. Охваченная страстью, она подсела чуть ближе и обняла мужчину за шею.       Но резкий звук разбившегося стекла заставил их вздрогнуть и отпрянуть друг от друга. — Ну вот, теперь ты лишила меня последней бутылки, — усмехнулся Вэйн, бросив взгляд вниз, где по скалам стекали ручейки красного вина. Деламар закусила губу. Её щеки раскраснелись, а голубые глаза потемнели — ей явно хотелось продолжить, как и ему. Но у них всё ещё был шанс остановиться. — Ты всё ещё можешь уйти, как благоразумная девушка, Корделия.       «Потому что, если ты останешься, я уже никогда не отпущу тебя». — Как жаль, что во мне всегда было мало благоразумия, — Деламар по-кошачьи прищурилась и дерзко улыбнулась ему. — Не думай, что ты так легко избавишься от меня.       «Ведь жизнь кажется слишком пресной без тебя».       На этот раз Вэйн поцеловал её первым — так, как умел только он, вкладывая всё своё желание. Обжигающе, опьяняюще и нежно. Столько времени прошло с их последнего поцелуя, но он не забыл мягкости и сладости губ Корделии. По ночам Деламар приходила к нему во снах, теперь сон стал явью.       Она качнулась, едва не потеряв равновесие, и Вэйн поймал её за талию, прижав к себе. Остов заброшенного корабля — не самое удачное место для любовных ласк, что ни говори… — Ну-ка, мисс Большие Проблемы, давай слезем с этой развалюхи. В той хижине нам будет удобнее. — А у тебя всё предусмотрено, а? — хмыкнула Деламар, хватаясь за канат. — С тобой никакие планы не спасут.       Они едва коснулись песка, Вэйн подхватил Корделию на руки, закинув на плечо. Девушка вскрикнула от неожиданности и засмеялась, болтая ногами в воздухе. — Вам это с рук не сойдёт, капитан Вэйн! Я обязательно отомщу за ваше неуважение ко мне! — Всё обещаешь, Деламар. Когда ты наконец перейдёшь от слов к действиям?       Они зашли в рыбацкую хижину, где из всей мебели был только крепкий стол, стул да натянутый между стенами гамак. Пол был присыпан мягким белым песком. — А хозяин? — замялась Корделия, пока Вэйн скидывал с себя камзол и портупею. Пират на мгновение закатил глаза: какая же она всё-таки правильная. — Давно убежал рыбачить в другое место. Как я говорил, это моё место.       Оставшись в лёгкой рубахе, он заметил, что Деламар… отчаянно робеет. Она выглядела напряжённой и избегала его взгляда. Вэйн едва не ударил себя по лбу. Совсем дураком стал от счастья, раз забыл, что для неё это, скорее всего, в первый раз. Она же совсем не такая, как остальные «барышни», с которыми он привык иметь дело в портах. — Только скажи, и мы остановимся, — тихо произнёс Вэйн, с осторожностью обнимая Корделию. — Нет, я хочу! … Просто я боюсь. Вдруг я что-то сделаю не так…       Лёгкий поцелуй прервал её спутанные объяснения. — Доверься себе.       Наконец Деламар расслабилась и, улыбнувшись, накрыла его губы своими, чтобы неторопливо исследовать, пробовать и играть с его языком. Вэйн не торопил события — впереди у них целая ночь и, как он смел надеяться, не одна.       Постепенно желание внутри Корделии распалялось. Вэйн спустился к её шее, касаясь кожи жгучими поцелуями и слегка прикусывая, чтобы затем снова нежно накрыть губами. По телу девушки пробежала дрожь, и Деламар царапнула его ноготками.       Решив, что это знак идти дальше, пират расстегнул несколько ремней и наощупь стал расшнуровывать её корсет. В других случаях — и с другими дамами — он бы просто разрезал завязки, чтобы не тратить время, но сейчас ему хотелось сделать всё правильно. Деламар была для него особенной.       Она скользнула ладонями под его рубаху, но вскоре простых касаний стало для неё мало. Корделия заставила Вэйна снять одежду и с каким-то восхищением принялась исследовать рисунки шрамов на поджаром теле мужчины. Большую часть из них он сам не помнил, но самый яркий и самый опасный не забудет никогда. Судя по горящим зелёным глазами Деламар, ей не терпелось узнать его историю, но Вэйн только усмехнулся: — Серьёзно? Тебя именно это интересует сейчас?       Корделия в ответ накрыла ладонью шрам на его груди и дотянулась поцелуем до колючего от щетины подбородка. — Меня интересуешь весь ты.       Её дыхание опалило кожу, мгновенно послав возбуждение по телу Вэйна. Совершенно без усилий он поднял Деламар и посадил её на край стола. Она обхватила его ногами, выгнувшись, чтобы быть ещё ближе, ощущать ещё ярче. Вэйн наконец справился с её корсетом и откинул его в сторону. Свою рубаху Корделия сняла сама. Её кожа покрылась мурашками. Контраст между холодным ночным бризом и горячими поцелуями был восхитителен. Сердце быстро-быстро колотилось. Интересно, почувствовал биение Вэйн, когда накрыл её грудь шершавой ладонью?       Никто ещё не касался Деламар так — с любовью и страстью, с нежностью и жадностью. Девушка закрыла глаза, наслаждаясь этими ощущениями и открывая новые грани самой себя.       Всё, абсолютно всё в этой невозможной девушке сводило Вэйна с ума. Её нежная бархатная кожа, будто никогда не знавшая тягот жизни, и упругость тела, которая приобретается в долгих морских путешествиях и изнурительных упражнениях с саблей. Корделия была… неповторимой. Вэйн знал, что в целом свете он не встретит никого похожего на неё.       С её губ слетел лёгкий стон, когда поцелуи Вэйна спустились по шее, коснулись ключиц и накрыли выступающий сосок. Пират почувствовал, как по телу Деламар пробежала лёгкая дрожь. Девушка закусила губу и зарылась пальцами в его волосы. С каждой секундой горячий узел где-то внизу живота будто стягивался ещё туже. Сколько ещё она продержится под этой сладостной пыткой? Корделия запуталась в своих чувствах. Тело жаждало ласки, но разум терзал вопрос «А что дальше?» — Расслабься. Отпусти себя.       Вэйн коснулся внутренней стороны бедра, безошибочно найдя чувствительную точку и поглаживая её. Сладкая истома захлестнула Деламар, и она, ахнув, невольно подалась навстречу его пальцам. Пират улыбнулся и поцеловал в губы, медленно дразнясь с её языком.       Он аккуратно уложил её спиной на столешницу. Дыхание Деламар было частым, щёки раскраснелись, глаза блестели в неверном свете восходящей над морем луны. Она казалась прекрасной, будто морская богиня. Столько раз Вэйн представлял этот момент, и вот наконец он настал. Весь мир мог катиться на дно к морскому дьяволу — сейчас существовали только они вдвоём.       Деламар напрягалась и закусила губу, несмотря на все старания Вэйна избавить её от дискомфорта. Он не торопился и дал ей время, чтобы привыкнуть, вернувшись к поцелуям и ласкам.       Вскоре напряжённая складка на лбу Корделии разгладилась, и с губ девушки сорвался новый сладкий вздох. Она обхватила руками его шею и двигалась в его неспешном темпе. Новые чувства захватили её: любой дискомфорт растворился в разгорающемся горячем чувстве блаженства.       Вэйн упёрся руками в стол по обе стороны от Деламар. Его рыжие волосы слиплись от пота. Зелёные глаза безотрывно следили за реакциями девушки, за тем, как она прикусывает губу и беззвучно шепчет его имя между рваными вздохами.       Он потерял счёт времени, чёрт, кажется, в голове не осталось ни одной связной мысли. Остались лишь эти мгновения, разделённые на двоих, обжигающие поцелуи и синхронное движение тел. А затем — раскалённое до предела удовольствие, прерывистый вздох, новая волна пробежавшей дрожи и тихий стон.       Деламар обмякла. Её грудь мерно вздымалась и опускалась, пока дыхание постепенно приходило в норму. Капельки пота сверкали на её коже. Их тела быстро остывали, и прохладный ночной бриз с жадностью принялся обдувать со всех сторон. — Иди сюда, пока не замёрзла, — произнёс Вэйн и помог Корделии подняться. Девушка доверчиво прильнула к нему.       Они вполне уютно обустроились в широком гамаке, на который было накинуто выцветшее покрывало. Сверху их обоих укрывал камзол Вэйна, защищая от пронизывающего ветра. Деламар быстро пригрелась, укутавшись в ставший родным запах, и под лёгкое покачивание счастливо задрёмывала с улыбкой на губах. — Ты порой — да что там, всегда — невыносим, но я… — зашептала она куда-то в шею, не открывая глаз. — Я, кажется, люблю тебя.       Что-то в сердце Вэйна замерло и болезненно сжалось на этих словах. За столько прожитых лет он почти растерял всякую сентиментальность и оброс панцирем из цинизма и жестокости, который защищал его от боли. Никто не может ранить тебя, если не подпускать никого на расстояние удара.       Но тут случилась Деламар.       И впервые в жизни Вэйн не смог сразу придумать, что ей ответить. — Спи, леди Немезида… мой любимый заклятый враг.