Сердцеедка

— Женщина, тебе кто разрешил встать с постели?!       Деламар, услышав недовольный голос Вэйна, вздрогнула, тут же развернулась и попыталась скрыться среди зарослей. Нет-нет, это вовсе не она бродила по саду Гамильтона, нарушив все предписания врачей! Но пират, в отличие от девушки, не прихрамывал после ранения и в несколько шагов настиг её. — Попалась, мисс Бедствие!       Корделия вскрикнула, когда сильные руки вдруг оторвали её от земли и бережно прижали к груди. Несмотря на то, что она полностью доверяла Вэйну, возмутиться было делом чести. Надо же, в конце концов, поддерживать видимость их непримиримой вражды! — Ты теперь ещё и похищением людей промышляешь? Отпусти меня!       На что ответом стала знакомая усмешка. Хитрые зелёные глаза чуть прищурились. — Вот дойдём до кровати, тогда и отпущу. Может быть…       От звука низкого голоса, многозначительно произносящего «может быть», по телу Деламар пробежали мурашки. Кажется, какая-то часть девушки была вполне не против, если бы Вэйн положил её в кровать и сам пристроился рядом… От подобной мысли Корделию бросило в жар, и она повернула голову, чтобы мужчина не видел её краснеющего лица. Однако что-то подсказывало, что он прекрасно обо всём знал и без этого.       Пират без усилий донёс Деламар до комнаты, которую Гамильтон выделил ей. К комнате прилагалась также и прислуга, которую приставили к Корделии, несмотря на все попытки отказаться. Впрочем, Гамильтон не учёл богатого опыта в области побегов, и Деламар притворилась спящей, чтобы усыпить бдительность служанки. Стоило той только задремать, как её подопечная тихо выскользнула из-под одеяла и сбежала в сад, чтобы подышать свежим воздухом... и подслушать что-нибудь интересное, чем чёрт не шутит.       Однако в самом начале приятной прогулки Деламар наткнулась на Вэйна, зашедшего к губернатору по своим делам. Попытки мимикрировать под кусты успехом не увенчались, и вот теперь пират с самодовольной улыбкой вносил её на руках в комнату... Будто жених невесту.       Ох, она действительно только что об этом подумала?       Заснувшая на стуле служанка вздрогнула от шагов Вэйна и очнулась. Она быстро сообразила, что Деламар провела её, и побледнела, представив, какая выволочка ей грозит за то, что она не уследила за подопечной. Но Вэйн не собирался тратить своё хорошее настроение по таким пустякам и только кивнул ей на дверь. Дважды повторять не потребовалось — служанка шмыгнула прочь тихо, как мышь.       Вэйн аккуратно уложил Деламар на большую постель, накрыл одеялом и склонился над ней. — Будешь вести себя хорошо или мне для надёжности привязать тебя к кровати, капитан Большие Проблемы? — он коснулся её подбородка. Корделия нагло улыбнулась, смотря ему прямо в глаза. — Я же знаю, что тебе нравятся проблемы такого рода. — Безумно.       Чувственные губы так и манили поцеловать их, и Вэйну стоило немалых усилий, чтобы не поддаться этому желанию. Вместо этого он оставил до неприличия целомудренный поцелуй на её макушке и встал, чтобы уйти. Деламар потянулась следом, не желая расставаться с ним, и состроила по-детски обиженную рожицу. — Выздоравливай поскорее, капитан, и тогда мы наконец выясним, кто из нас самый лихой пират, — бросил Вэйн напоследок. Он мог поклясться, что ничто другое так не вдохновляло Корделию, как тема их вечного соперничества.       «Непотопляемая Деламар», «морская ведьма», «внучка русалки», «продавшая душу Дэйви Джонсу»… Какие только безумные слухи не ходили о чудесном спасении Корделии, но сейчас эта девушка казалась Вэйну хрупкой и беззащитной. Он слишком хорошо помнил её бледное осунувшееся лицо, когда нашёл её в море. Человеческая жизнь так легко может оборваться…       Поэтому он сделает всё, чтобы её сберечь. За все свои годы Вэйн мало о ком заботился: мать тёплых чувств не вызывала, отец не оправдал надежд, а собственная команда легко расценит заботу как слабость. Поэтому ему было гораздо легче забыть о том, что значит любить и беречь… — Постарайся не слишком скучать без меня, капитан, — подмигнула Деламар напоследок, устраиваясь поудобнее и тепло улыбаясь ему.       … Но, пожалуй, ради Корделии он всё-таки попытается вспомнить.

***

      Следующий визит Вэйна стал более официальным. Он даже соизволил зайти через парадный вход, а не просто перемахнуть через изгородь, как в прошлый раз!       Пират застал Гамильтона и Деламар за чашкой полуденного чая и чуть не заставил обоих поперхнуться неожиданностью своего появления. Вэйн попросил о разговоре наедине с Деламар, и губернатор тут же подозрительно сощурился, рассматривая его так пристально, будто хотел заглянуть в саму душу. Пират закатил глаза.       Даже когда Вэйн изображал из себя порядочного человека, ему всё равно никто не верил. — Предлагаю вам перенести похищение капитана Деламар в жасминовые сады, — наконец по-лисьи улыбнулся сквозь бороду Гамильтон. — Они прекрасны в это время года. А меня, к сожалению, ждут дела. Всего хорошего.       Губернатор оставил их так быстро, что Деламар не успела ничего возразить. Она увидела довольный вид Вэйна и поняла, что других вариантов, кроме как пойти с ним, у неё не оставалось.       Вэйн был тих и задумчив. Корделия не подозревала, что он вообще может быть таким. А ещё внимательным, заботливым и… таким уязвимым, каким она видела его при первой встрече после своего спасения. Ей было сложно угнаться за его широкими шагами и в лучшие времена, а уж с ранением… Деламар не собиралась жаловаться, но морщилась от каждого шага, что отдавался болью. Вскоре Вэйн заметил упрямо стиснутые зубы и побледневшее лицо девушки и подстроился под её шаг.       Деламар хватило лишь одного взгляда, чтобы залюбоваться его профилем и тем, как яркое солнце играло на его волосах. Огонь, дым и море — вот его стихия. Если кому-то нужен главный герой для эпических романов или картин, то они могли просто срисовать его с Чарльза Вэйна… Правда, мало кто разглядит в жестоком пирате образец для подражания. В конце концов, в истории наверняка останутся только те сенсационные неправдоподобные байки о его зверствах, и следующие поколения будут считать его воплощением дьявола. Он такого не заслуживал. — Я чувствую, как ты на меня смотришь, леди Хаос, — криво ухмыльнулся Вэйн, и Корделия поспешно отвернулась. Вот так всегда, только стоит подумать о нём в хорошем ключе, как он сразу же говорит что-то неприятное! — Наверное, тебя удручает здешняя атмосфера. Никаких дымящихся обломков после битв или опустошённых штормами островов… Никаких пиратов, чтобы их задирать. Должно быть, скука смертная. — О да! Отдала бы всё на свете за возможность выйти в море… и сразиться с легендарным пиратом, сомневающимся в моей смелости, — Корделия дерзко задрала подбородок, чтобы с вызовом взглянуть на Вэйна. — Но выбора, похоже, у меня немного. Придётся мириться с жасминовым садом. — В следующий раз придумаю для нашего свидания что-нибудь получше: какой-нибудь необитаемый остров или военный корабль, охваченный пожаром…       Неудержимый романтик! Деламар не удержалась и засмеялась, пытаясь не морщиться от боли. Она споткнулась и улетела бы в небольшой ручей, если бы Вэйн вовремя не поддержал её. — Ты всегда можешь положиться на меня, — тихо сказал он, помогая пересечь ручей и опуститься на лавочку, почти утонувшую в зелёных зарослях. Здесь, рядом с ним и среди умиротворяющей тишины, Деламар могла легко представить, что остального мира не существует. — Спасибо, что спас меня, — неожиданно произнесла Корделия. — Ты не был обязан, я понимаю. Среди пиратов каждый сам за себя, но… — Как будто я мог поступить иначе.       Деламар удивлённо подняла брови, не ожидав подобного ответа. Искренность Вэйна застала её врасплох. Как и всегда. Но вскоре непривычно серьёзное выражение лица пирата сменилось на любимую усмешку. — В конце концов, ты всё ещё должна мне за разбитую каюту. Я не забываю долги.       Деламар хмыкнула, скрестив руки на груди. Вот, значит, как? Ну, она тоже не собирается держать язык за зубами. — Я пиратка, мистер Вэйн. Мы не платим долги — мы берём, что захотим. Лучше вам со мной не связываться.       «Бери всё и не отдавай ничего» — это прописные пиратские истины, которые знал каждый, но лицо Вэйна светлело с каждым произнесённым словом. Воистину, не было лучшего способа поднять ему настроение, чем надерзить. Правда, вряд ли он позволял это кому-то, кроме Корделии… — Я уж как-нибудь наберусь смелости, — хохотнул Вэйн и добавил, отведя взгляд. Он старался казаться максимально равнодушным. — Что ты собираешься делать, если добудешь этот свой Фонарь? — Когда я его добуду, — упрямо поправила Деламар и задумалась. Но совсем ненадолго. — За одной мечтой следует другая, всегда найдётся ещё одно путешествие, которое нужно совершить, или сокровище, ждущее, чтобы его нашли. Море — мой дом. Я его не покину. — Эти слова заставляют мою пиратскую душу петь, — обрадовался Вэйн. — Только так и нужно жить! Наша жизнь ничто без риска и азарта. Однажды попробовав, вкус свободы уже не забыть.       Деламар сама не замечала, как с каждым словом она всё ближе склонялась к Вэйну. Её тянуло к нему какой-то магией, и что самое удивительное, она не имела ни малейшего желания сопротивляться этому притяжению.       Вкус свободы… Свобода в представлении Деламар теперь была неразрывно связана с «Сердцеедом», морем и Вэйном. Она была солёной, как морская вода, и тёплой, словно карибское солнце. А её цвет напоминал рыжую шевелюру одного лихого пирата.       Несколько дюймов разделяли их лица. Корделия видела каждую чёрточку зелёных глаз Вэйна и чувствовала его тёплое дыхание. Как и тогда, в каюте захваченного шлюпа, весь мир будто перестал существовать. Остались только они — половинки единого целого.       Губы Вэйна оказались шершавыми и обветренными, а поцелуй напористым и таким долгожданным. Деламар не могла понять, как она раньше жила без этого. Как она вообще могла удерживать себя в руках, а не касаться ладонью щеки Вэйна, колючей от щетины, и не прижиматься к нему в попытке стать ближе, ещё ближе.       Вэйн обнял её за талию и притянул к себе, прижав к груди. Деламар тихо шикнула, когда раненый бок отозвался болью, и пират тут же ослабил хватку. Он разорвал поцелуй и нежно пригладил непослушные волосы Деламар.       Корделия подалась навстречу его руке. Губы всё ещё горели от поцелуя, и осознание произошедшего медленно доходило до девушки.       Боже, она действительно поцеловала Вэйна? И он ответил ей… Вэйн испытывает к ней чувства? А вдруг он просто хочет потешиться над ней? Но затем разум возразил: он не стал бы он спасать её, бросив все дела, и оберегать, чтобы затем сыграть над ней шутку…       Деламар предстояли долгие размышления, но Вэйн снова спутал все её мысли, коснувшись поцелуем уголка рта. — Капитан Сердцеедка…       От звука хриплого голоса по спине пробежали мурашки. Деламар могла бы часами слушать его и наслаждаться…       Но, увы, их наслаждению помешал жестокий мир, обиженный за то, что любовники о нём позабыли. — Капитан Вэйн! — донеслось откуда-то за изгородью. Незнакомец попытался найти выход в зелёном лабиринте, но безуспешно. Он вскоре снова закричал. — Капитан Вэйн, где вы? Мы напали на след нашей добычи!       Вэйн закатил глаза, раздражённо цокнул языком и нехотя отстранился от Деламар. Понятно, труба, вернее, охота зовёт. Жизнь пирата — погоня за добычей и конкуренция с другими хищниками. Но Корделия не могла не чувствовать досаду.       Как же ей хотелось тоже отправиться в рейд, вновь выйти в море! — Я должен идти, леди Хаос. Бывай, — бросил Вэйн, поднимаясь и сразу направляясь к выходу. Он даже не оглянулся.       Деламар фыркнула. «Бывай»? И это всё, что он мог сказать на прощание после произошедшего?! Просто встать и уйти, как ни в чём не бывало?! Негодяй!       … И наверняка он именно этой реакции и добивался. — Пошёл ты к чёрту, Вэйн! — крикнула Деламар в его спину, чем вызвала раскат смеха.

***

      «Рейнджер», словно гончая, бросился по следу. Вэйн обычно не увлекался охотой за сокровищами, предпочитая более осязаемую и весомую добычу, чем обрывки карты с красным крестиком. Никогда не знаешь, действительно ли там ждёт зарытый сундук или это просто пьяная шутка какого-нибудь матроса.       К тому же, окажутся ли сокровища златом и серебром — ещё большой вопрос. В начале своей пиратской карьеры Вэйн нашёл тщательно запрятанный тайник… с полусотней разномастных штанов и гордо лежащим поверх них яблоком.       К чёрту такие богатства. Охотиться за другими кораблями гораздо веселее и выгоднее.       Но сейчас Вэйн решил дать себе второй шанс. Вернее, он вернулся к охоте за сокровищами не только ради себя… Но пока об этом говорить было рано.       Он вцепился в слух о сокровищах испанского конкистадора Понсе де Леона, как голодная собака в кость. Да, великое множество пиратов уже пытались найти знаменитый «Сантьяго» и покопаться в его трюме, но безуспешно, никто даже близко не подобрался. Однако Вэйн был не таким, как все. Поэтому он рассчитывал на успех.       Первой остановкой стал Пуэрто-Рико. Чёртовы испанцы хоть и потеряли интерес к развитию острова, но оставили на нём несколько фортов, о которые поломал зубы уже не один флот.       А Вэйн собирался штурмовать их в одиночку.       Вернее, нет, не штурмовать — он не настолько безумен. Но ему было необходимо подобраться к острову и исследовать его укромные скалистые бухты, а сделать это под пристальным наблюдением патрулей невозможно.       Поэтому его «Рейнджер» лихим выстрелом снёс одну из башен Ла Форталеса, чем вызвал на себя праведный гнев и погоню из десяти разных судов. Вэйн наблюдал за всей кутерьмой в море с береговой линии, надёжно укрыв свою лодку за скалами. За сохранность «Рейнджера» он почти не переживал: Шварц толковый малый, а самое главное — везучий как чёрт, любой ирландец ему позавидовал бы.       Испанские корабли бросились за «Рейнджером», и Вэйн тихо выплыл из укрытия. Шустро работая вёслами, он направился вдоль скалистого берега в поисках той самой гавани. Какой? Ну, показания старика, чей папаша в молодости видел испанский галеон, очень похожий на «Сантьяго», было трудно разобрать и уж тем более принять на веру, но кое-что Вэйн всё-таки взял на заметку. Скалы на берегу Пуэрто-Рико образовывали грот, а на его вершине росли три пальмы. Именно там и стоило искать «крестик на карте».       Оставалось надеяться, что за столько лет ни один шторм не сломал деревья.       Течение, которое приходилось преодолевать, было сильным, но Вэйн не сдавался. Руки вскоре заныли от монотонных усилий, дальше на очереди была поясница. Вэйн ворчал и кряхтел, почти проклиная тот день, когда он решил искать сокровища, вспомнив старые добрые времена. Только вот кое о чём он тогда не подумал: прошли годы, а он не молодел, к тому же должность капитана избавила его от обязанности сидеть на вёслах… Поэтому возвращение к былым временам проходило не очень приятно.       Будет очень забавно, если все его страдания так и не окупятся. Что вполне вероятно. Мало ли что привиделось тому моряку, мало ли как ему захотелось приукрасить свой рассказ для сына, а Вэйн уже размечтался…       Палящее солнце скрылось куда-то, и пират поднял взгляд. Три пальмы. И небольшой укромный грот под ними. Вэйн бы пропустил его, если бы не дурная птица, чуть не влетевшая ему в лицо. Пока пират отгонял её одной рукой и другой нащупывал пистолет, лодку развернуло течение. Судьба, не иначе.       Внутри грота царила полутьма, стоял сильный запах сырости, соли и водорослей. Вэйн зажёг фонарь. Неровный свет выхватил из мрака громаду полусгнившего, заросшего водорослями корабля.       Неужто Вэйну улыбнулась фортуна?       Но затем пират покачал головой. Похоже, это был лишь намёк на улыбку или просто дразнящая усмешка вроде той, которую ему так часто посылала Деламар. Этот корабль определённо был чем угодно, но не каравеллой «Сантьяго». Парус у него был косым, но Вэйн сомневался, что так и было задумано — скорее уж, природа и время постарались.       Надпись на борту развеяла последние сомнения: «Санта Тереза».       Ну, раз уж он проделал такой путь, было бы жалко уйти с пустыми руками, не правда ли? Рассудив так, Вэйн забросил крюк с верёвкой и влез на покосившийся остов корабля.       С каждым его шагом дерево издавало мучительный стон, и один раз пират чуть не провалился в дыру. Только реакция и удача спасли его от бесславной гибели. Вэйн достиг капитанской каюты и присвистнул, оценив масштаб разрухи: некогда роскошное убранство съела плесень и покрыла пыль. Капитан «Санты Терезы» любил отдыхать со вкусом, поэтому притащил в каюту огромную кровать с балдахином — Вэйн сам бы не отказался от такой. Надо будет потом ограбить какого-нибудь крупного купца, у него наверняка найдётся лишняя, которой он будет рад поделиться.       С помощью кинжала пират вскрыл ящички стола и вынул оттуда наиболее сохранившуюся кипу бумаг. Разбираться в них было некогда: корабль готовился в любую минуту отправиться в небытие и заодно прихватить Вэйна с собой. Пират напоследок окинул взглядом каюту, захватил на память золотой кубок, покрытый паутиной, и прыгнул в лодку. Пора было возвращаться на «Рейнджер», пока Шварц без него не уничтожил испанский флот. — Прощай, старушка Тереза, ты заслужила отдых, — бросил Вэйн на прощание старому кораблю.

***

      Обратно в Порт-Роял «Рейнджер» прибыл триумфатором — в очередной раз. Шварцу удалось потопить два испанских брига и несколько шлюпов, прежде чем они прекратили преследование. Чтобы не терять лицо, испанцы вскоре подняли награду за голову Вэйна, обвинив его в создании флотилии, которая напала на их форты.       Ха, а это ведь прекрасная идея — создать собственный флот.       Вэйн редко работал вместе с другими пиратами, почти никогда. Слишком многие были готовы нанести удар в спину, а те, кто оставался с ним до конца, всегда требовали добычи больше, чем заслуживали. Из всей пиратской братии Вэйн был готов работать только с Эдвардом Тичем, если нужда заставит. Ну, и с Деламар, но уже совсем по другим причинам.       Кстати, легки на помине…       Вернувшись на Ямайку, Вэйн первым делом услышал о том, как капитан Сердцеедка недавно отправилась на переговоры с Чёрной Бородой, блокировавшим Чарлстон ради лекарств. Старый чёрт был вспыльчив и упрям, но Деламар была ещё упрямее. Одному Дэйви Джонсу известно, как ей удалось убедить его свернуть осаду без жертв. Пострадала только гордость некоторых состоятельных англичан, которым пришлось возвращаться в город в одних портках — все их дорогие костюмы и украшения забрали пираты.       И волк сыт, и овцы целы, как говорят. Дело было обстряпано удивительно чисто. — И где сейчас Деламар дьявол носит? — поинтересовался Вэйн у трактирщика. — Губернатор Гамильтон послал её разведать, почему пропадают моряки. Поговаривают, что в тех местах водится кракен.       Вэйн фыркнул. Во-первых, он не верил в мифических чудовищ, которых не видел своими глазами. Он бы и в русалок не верил, но команда «Сердцеедов» была готова на Библии поклясться, что видела их, а капитан даже болтала с ними. Из этого следует второй вывод: если кто и сможет разобраться с неведомыми сказочными созданиями, то это Деламар и её развесёлая команда.       На стол, за которым Вэйн сидел в гордом одиночестве, чья-то грязная лапа поставила кружку. Пират нахмурился и сжал рукоять пистолета, готовый отправить незваного гостя на все четыре стороны, но, увидев Чёрную Бороду, передумал. — Капитан Вэйн. — Тич.       Капитаны некоторое время сверлили друг друга тяжёлыми взглядами, однако вскоре Борода хмыкнул и сел напротив. Он был давно уже не молод, впрочем, как и сам Вэйн. Даже трудно было поверить в то, что они почти ровесники. Наверное, всё из-за того, что, в отличие от Тича, он не отрастил огромную бороду и уж тем более не вставлял в волосы фитили, чтобы затем поджечь. — Видал я недавно твою новую пассию, как её бишь… Деламар.       Чёрная Борода сделал паузу, выжидая реакции Вэйна, но тот лишь откинулся на спинку стула и приложился к бутылке рома. Тич продолжил, и в уголках его губ заиграла похабная улыбка: — Славная девчонка, сообразительная и смазливая. Фигура неплохая… Я бы мог сделать её своей пятнадцатой женой.       Пальцы Вэйна сжались от мимолётной вспышки злости. В нём проснулся собственник, зарычавший, как дикий волк, почуявший врага на своей территории. Но спустя мгновение пират заставил себя успокоиться и сохранить непроницаемый вид.       Нельзя позволить другим хищникам заметить твою слабину. Это главное правило выживания. — Ты можешь попытаться… Я бы даже посмотрел. Это тебе не какая-то портовая девка, как прочие твои «жёнушки», — усмехнулся Вэйн, расслабляясь. — Деламар из аристократов, а её бабкой была Миранда Деламар, Королева Пиратов. Рискуешь лишиться самого важного, жених престарелый. — А, может, ты сам так и ждёшь момента, чтобы рискнуть? Молва ходит, что ты её обхаживаешь, как никого раньше. — Она зовёт себя моим врагом, — хмыкнул Вэйн, прекрасно понимая, что это вовсе не ответ. — К тому же, я знаю, как нужно объезжать диких лошадок. А ты уже откровенно стар для такой езды.       Эдвард Тич громогласно расхохотался, напугав подавальщицу и пиратов за соседним столом. Кажется, весь трактир прислушивался к их разговору.       Любой сторонний наблюдатель подумал бы, что у капитана «Рейнджера» с головой не всё в порядке — никто не смел дерзить Чёрной Бороде. Но не в правилах Вэйна было молча проглатывать насмешки. Тем более от Тича. Оба пирата пользовались дурной славой: самый страшный кошмар для любого законопослушного гражданина и головная боль для военного флота. А также живые легенды среди пиратов и последние из «старой гвардии», кто ещё помнил об идеалах свободы, а не только о грабеже и распутстве.       Вэйн и Тич были равны. Конечно, это не повод подставлять ему спину или рисковать своей шеей ради спасения этого мерзавца, но в остальном…       Чёрная Борода обвёл взглядом трактир, заставив всех вокруг почувствовать себя не в своей тарелке. — Душно, — только и сказал Тич. Вэйн кивнул, понимая, что его собеседник имеет в виду вовсе не жару в помещении. — Скоро здесь станет вообще не продохнуть от законников.       В последнее время пиратские капитаны всё чаще говорили о том, что в Порт-Рояле становится только хуже. Флот сжимал хватку на Ямайке, вытесняя корсаров из мира. Тич не раз говорил о том, что пиратам пора создать свой город — свободный, независимый, дикий и прекрасный. И наверняка в нём жили единороги вместе с пивными феями.       Вэйн не видел возможности реализовать эту мечту — не сейчас. У пиратов не было лидера, который бы вдохновил их и заставил поверить в возможность перемен. Кто мог бы повести их за собой. Весь авторитет Вэйна и Тича строился на страхе и силе. Они могут управлять кораблём или эскадрой — но не целым пиратским флотом. — Мы вымирающий вид, — подвёл невесёлый итог Вэйн. — Едва ли это новость. — Нам придётся уйти из Порт-Рояла, чем скорее, тем лучше. Иначе мы сгинем. — Это мы ещё посмотрим.       Два пирата допили ром в угрюмом молчании, каждый был погружён в свои мысли. Тичу было опасно надолго оставаться на одном месте — награда за его голову была в два раза выше, чем за Вэйна. Не стоит искушать Флот возможностью облавы, ведь они наверняка спят и видят, как бы им поймать самых страшных пиратов Испанского Мэна.       Поэтому вскоре их дороги разошлись. Вэйн уже взошёл на палубу «Рейнджера», когда из ночного мрака вдруг вылетела красная бестия и закружилась вокруг его головы.       Молли. У губернатора есть какое-то дело к нему. Обычно Вэйн не бегал по поручениям Гамильтона, но коль скоро Деламар ему помогает… Что ж, стоит хотя бы рассмотреть его предложение.       С этой мыслью Вэйн отвязал от лапы птицы небольшую записку и, подойдя к фонарю, развернул её. По мере чтения на губах пирата расцветала весёлая ухмылка.       Совместная миссия с Деламар? Чёрт возьми, да.