WolfGang

Солнце лизнуло горячим лучом обнаженную спину, и Чан открыл один глаз, выскальзывая из сна. Часы на прикроватной тумбочке показывали почти полдень, и оборотень поморщился, не привыкший просыпаться так поздно. Ночь была долгой и жаркой, Хенджин оказался жадным и требовательным любовником, вымотав альфу под утро, и Чан смущенно улыбнулся, разворачиваясь к паре лицом. Джин представлял собой плотный кокон из одеяла, из-под которого торчала только взъерошенная ярко-красная макушка, и оборотень осторожно потянул одеяло вниз, надеясь, что журналист еще не успел задохнуться. Хван поморщился во сне, когда свет коснулся его лица, а Чан замер, любопытно изучая его красивое лицо. Он коснулся маленькой родинки под глазом, легко провел кончиками пальцев по острой скуле, убрал упавшую на щеку прядь волос и замер, когда спящий юноша потянулся за прикосновением. Хенджин весь состоял из противоречий и соблазнов. Рядом с ним альфа ощущал одновременно и безграничную силу, и оглушающую уязвимость. Это обескураживало, иногда даже злило, но противиться тяге Бан уже не мог, не тогда, когда они уже перешли все возможные границы. Приближение Минхо альфа услышал еще тогда, когда Ли, ворча себе под нос, преодолевал последний перед нужным этажом пролет лестницы. Одежды у оборотня не было, поэтому он бесшумно выскользнул из постели, отыскал в шкафу Джина полотенце и, прикрыв за собой дверь, скрылся в ванной. Минхо намеренно громко хлопнул дверью, обозначая свое возвращение, прошлепал босыми ногами на кухню и запустил кофемашину. Чан, наскоро приняв душ, покачал головой, прекрасно помня свое поведение и чувствуя вину перед этим парнем. Он вышел из ванной, обмотав бедра полотенцем, и с удивлением обнаружил возле двери бумажный пакет со своими вещами. Видимо, стая попросила Ли принести одежду, чтобы их вожак не щеголял с голой задницей на людях. Переодевшись, Чан прошел на кухню и замер в дверном проеме, обнаружив Минхо, сосредоточенно делавшего что-то вроде многослойного сэндвича, который то и дело норовил развалиться. - Доброе утро, - хрипловато и как-то смущенно поздоровался оборотень, привлекая к себе внимание. От Ли отчетливо тянуло опаской и, ну надо же, Джисоном, и альфа прикусил губу, удерживая себя от комментариев. - Привет, - Минхо доделал свой монструозный завтрак и уселся за стол. – Будешь? Чан покачал головой и подошел к холодильнику. Бросив настороженный вопросительный взгляд на Ли и получив в ответ короткий кивок, он заглянул внутрь, особо не надеясь на удачу в поисках приличных продуктов. Однако в холодильнике обнаружились яйца, вполне свежие овощи и даже рис, а вот от молока оборотень избавился, бесцеремонно вылив его в раковину. Заботясь о стае на правах папочки, ему частенько приходилось и готовить на всех, и разбираться с просрочкой, так что действовал он скорее на автомате, нежели с целью угодить паре или Минхо. - Извини за вчерашнее… - альфа покосился на парня и достал сковороду. – Я был не в себе… - Я не в обиде, - с полным ртом ответил Ли. – Только больше так не делай, я чуть богу душу не отдал. - Договорились, - альфа улыбнулся и принялся готовить омлет, чувствуя, как напряжение постепенно рассеивается. – Ночью больше ничего не случилось? Они тебя не трогали? Ли подавился, закашлялся, и от него пахнуло смущением. - Нет, все… все нормально, - сделав пару глотков кофе, пробормотал он. – Чанбин около часа порывался отправиться за тобой, но потом они вдруг притихли и разошлись по комнатам. - Ясно, - Чан улыбнулся, переворачивая яичный блин. – Спасибо. - За что? - За то, что присмотрел за ними, и… за одежду. - А, ну да… - Минхо потер шею, словно хотел что-то сказать, но передумал, доел сэндвич и, поставив тарелку в раковину, ушел на диван. Альфа закончил с готовкой, накрыл приготовленную для Джина порцию крышкой и, заняв место, на котором сидел Минхо, принялся за еду. Со стороны комнаты Хвана раздался шорох, затем недовольное ворчание, и спустя минуту в коридор вышел сам Хенджин, по пути натягивавший на себя футболку. Чан инстинктивно принюхался, выискивая нотки боли, но ничего подозрительного не учуял и вернулся к еде. Джин вышел из ванной, проведя там минут пятнадцать, за которые альфа успел поесть и помыть посуду, а Минхо – пройти уровень в своей игре. Журналист удивленно замер, уставившись на Чана, разглядывая его одежду, и постепенно на его лице проступила довольная улыбка. - Я думал, ты ушел, - он стянул с запястья резинку и принялся завязывать волосы в короткий хвостик, не спуская глаз с оборотня. - Я думал, ты будешь спать весь день, - Бан улыбнулся ему в ответ и отошел от раковины, присел на край стола и скрестил руки на груди, следя за каждым движением пары. - О, это я могу! – самодовольно ответил Джин, достав свою чашку и подставляя ее к кофемашине. Он нажал кнопку, и устройство шумно загудело, перемалывая зерна для очередной порции крепкого напитка. – Но у меня была причина подняться с кровати. - Правда? – оборотень скользнул цепким взглядом по стройным ногам Хвана, и перед глазами отчетливо всплыло, как этими ногами журналист крепко сжимал его бока, не давая отстраниться. – И какая же? Хенджин медленно облизнулся, оперся бедрами на столешницу и чуть наклонил голову набок, а Чан с удовольствием втянул сладкий запах Джина и его зарождающегося возбуждения. - Вспомнил, что нужно покормить питомца. - Я отказываюсь быть свидетелем ваших брачных игрищ! Хенджин закатил глаза, разрывая зрительный контакт с альфой и принявшись насыпать в кофе сахар. Оборотень слегка покраснел и тихо рассмеялся, мысленно коря себя за то, что совсем забыл о присутствии Минхо в квартире. - Ты просто завидуешь! – Хван, размешивая сахар, раздраженно надулся, недовольный тем, что их флирт так бессовестно прервали. - Ой, было бы чему! Чан покосился сначала на Ли, потом на Джина, и потер двумя пальцами переносицу. Они вели себя в точности как его щенки, не поделившие последнюю шоколадку или банку газировки, и альфа открыл было рот, чтобы осадить обоих, но Хенджин его опередил. - О, тебе рассказать? – на губах журналиста расползлась хитрющая, не сулящая ничего хорошего улыбочка, и Бан мгновенно оказался рядом с ним, зажимая ладонью рот. Хван возмущенно замычал, пытаясь испепелить оборотня взглядом, но альфа тихо рыкнул на него, призывая замолкнуть. Чан совсем не горел желанием слушать эту нелепую перепалку и только удивленно вздрогнул, когда влажный язык Джина скользнул по его ладони. - Избавь меня от подробностей… - Минхо отбросил в сторону джойстик и поднялся с дивана. От него едва уловимо запахло завистью, и Бан виновато поджал губы, молча наблюдая, как Ли покидает кухню. Джин дождался, когда за другом хлопнет дверь, и укусил оборотня за руку. Тот от неожиданности вздрогнул, отдергивая руку и переводя на него вопросительный взгляд, на что Хван только фыркнул, возвращаясь к своему кофе. - Ты скучный, как плесень, волчара, - констатировал юноша, разворачиваясь к альфе спиной. – Маленькая профилактическая ссора ему бы не помешала. Чан налил себе воды и встал рядом с Джином, привалившись к столешнице. Запах кофе перебивал все остальные, и оборотень потер нос, подавляя желание чихнуть. - Плесень вовсе не скучная. Хван прыснул в кружку, покачал головой и принялся изучать приготовленную альфой еду. - Точно, ты же будущий биолог, - улыбка журналиста потеплела, и от него потянуло довольством. – Кажется, мне достался очень самостоятельный питомец. Чан пожал плечами, прикусывая губу, чтобы не заулыбаться во весь рот. Удивительно, как такая простая похвала превращала его в щенка, готового вилять хвостом от радости. Члены стаи частенько хвалили его, отвешивали уместные и не очень комплименты, ужасно смущая, но никогда не принося столько удовольствия простыми словами. Альфа крайне скептически относился к своей внешности, в высшей степени критически себя оценивал и похвалам особо не верил, но, если они звучали из уст Хенджина, верить очень хотелось. Хван отправил в рот кусок омлета и зажмурился, тщательно пережевывая, а Чан уставился на его блестящие от масла губы и очень некстати вспоминая, где они были этой ночью. - Боже, это очень вкусно! – Джин просиял, принимаясь стремительно уничтожать еду, так и не сев за стол. - Это просто омлет, - альфа потемневшим взглядом скользнул по длинной шее и выглядывающим из-под ворота футболки острым ключицам, улыбнулся, заметив одну из своих меток на бледной коже Джина, неосознанно протянул руку и погладил ее большим пальцем. Хенджин вздрогнул и чуть приподнял голову, заканчивая жевать и улыбаясь, позволяя прикасаться. Чан забрал у него пустую тарелку, поставил ее в раковину и, поймав пару за руку, прижал прохладную ладонь к своей щеке. Хван погладил гладкую теплую кожу и прикусил губу, скользнул рукой по шее и притянул Чана к себе, прижимаясь губами к его губам. Возможно, он просто хотел отблагодарить за еду, но Бану было плевать на первоначальный мотив. Оборотень подался навстречу, притискивая пару к столешнице и обнимая за талию, жадно отвечая на поцелуй и чувствуя, как их общее возбуждение смешивается, усиливаясь с каждой секундой. Хенджин обнял альфу за шею обеими руками, запустив пальцы в темные завитки волос на затылке, и толкнулся бедрами навстречу. Поцелуй стремительно перерастал из томного в порывистый и кусачий, Чан не позволял Джину перехватить инициативу, уверенно схватив за ягодицы руками и увлеченно вылизывая его рот. Его безнадежно сводил с ума этот человек, настолько, что волк внутри жалобно скулил и рвался наружу, если Хван был дальше, чем в метре от него. Джин несдержанно замычал в чужие требовательные губы, потянул оборотня за волосы, оттаскивая от себя и с трудом удержался, чтобы не закатить глаза, когда глухое урчание щекотной вибрацией прошлось по его коже. Альфа принялся покрывать его шею короткими поцелуями, одновременно потираясь носом и иногда легко прикусывая. - А ты полон сюрпризов, - пробормотал журналист, облизываясь и подставляясь под приятные прикосновения, доводящие до безумия. – Никогда бы не подумал, что ты не против зрителей… Чан на мгновение замер, словно охотничий пес, прислушался и, фыркнув, вернулся к своему занятию, больно куснув Хвана в излучину плеча. - Судя по звукам, он слушает музыку в наушниках, так что, если ты будешь потише… - голос оборотня чуть охрип, в нем проскальзывали рычащие нотки, и Хенджин прикусил губу, покрываясь мурашками. - Я очень постараюсь, - прошептал он, запуская руки под футболку Чана и нетерпеливо потащив ее наверх. Альфа напоследок мазнул языком по его шее, помог снять с себя футболку и развернул пару к себе спиной, прижимая животом к столешнице. От нетерпения его слегка потряхивало, он чувствовал себя странно, будто полнолуние еще не отпустило, или гон наступил раньше срока, все тело кричало о необходимости заполнить собой пару, пометить и до скончания веков привязать к себе. Хенджин приподнялся, откинул голову на крепкое плечо за своей спиной и прикрыл глаза, тяжело дыша через рот. Он очень быстро завелся и всем своим видом молил о большем, выгибая спину, как большой долговязый кот. Чан запустил руки под футболку, медленно скользя ладонями по влажной теплой коже и чувствуя кончиками пальцев чужую дрожь. Он вплотную вжался пахом между хенджиновых ягодиц, кусая губы и чуть не скуля от напряжения. - Волчара… - позвал Джин, повернув голову и мазнув губами по гладко выбритой щеке оборотня. – Где ты растерял весь свой стыд? Альфа тихо зарычал на него, задрал футболку, оголяя подтянутый живот, пробежался пальцами по кубикам пресса и скользнул под резинку мягких домашних штанов. Хенджин оказался без белья, и Бан усмехнулся, прихватывая губами мочку его уха и накрывая ладонью колом стоящий член. - Похоже, там же, где и ты, - прохрипел оборотень, дразнящими движениями надрачивая чужой стояк и потираясь об упругий зад. Хенджин не ответил, только закрыл глаза и протяжно застонал, хватаясь одной рукой за запястье альфы, а второй упираясь в столешницу, чтобы чувствовать хоть какую-то опору. Чан свободной рукой накрыл его рот, призывая к тишине, и уткнулся лицом в сладко пахнущую самым лучшим на свете запахом шею. Хотелось снова, как и ночью, сорваться, опрокинуть Хвана и быстро взять, но волк внутри требовал доставить паре удовольствие. Джин толкнулся в ласкающую его руку, сдавленно скуля в ладонь альфы и обжигая ее горячим дыханием. Он был напряжен, как струна, и, судя по запаху, был совсем близко к разрядке, поэтому Чан вынул руку из его штанов, на мгновение замер, прислушиваясь к Минхо, и, убедившись, что Ли все еще занят своими делами за закрытой дверью, стянул с Джина штаны, оставляя их висеть на бедрах. Хван, пытаясь отдышаться, уперся предплечьем в столешницу и уткнулся в руку лбом, выпячивая задницу и шире расставляя ноги. Чан сглотнул вязкую слюну и почувствовал, как лезут клыки, давя на верхнюю губу. Огладив вожделенные ягодицы, альфа развел их в стороны и чуть сжал, наслаждаясь видом своих когтей на светлой коже Хенджина. - Чан, - Джин заерзал, оборачиваясь. – Я сейчас взорвусь, если ты не… Оборотень сунул ему в рот два пальца и чуть не застонал, когда ловкий горячий язык принялся их увлеченно вылизывать. Бан вспомнил, как этот язык скользил по его члену, собирая капли смазки, как зацелованные яркие губы плотно обхватывали его, и чуть не кончил, рывком отбирая у Джина свои пальцы. Слюны оказалось недостаточно, но альфа все равно толкнулся пальцами в разработанное за ночь отверстие, и Хван застонал сквозь зубы, подаваясь бедрами навстречу. - Чан-и… - проскулил красноволосый, и от этого обращения внутри альфы все замерло. – Пожалуйста… Бан добавил третий палец, безошибочно давя на простату, еще пару минут ритмично растягивал Джина, но, когда тот на одной из особенно глубоких фрикций туго сжался и задрожал, не сдержался и заменил пальцы членом. Головку плотно обхватили мягкие стенки, от Хенджина еле слышно запахло болью, и оборотень замер, давая паре время привыкнуть. Хвану хватило минуты, прежде чем он сам подался назад, насаживаясь целиком и в протяжном стоне широко открывая рот. - Тшшш… - Чан наклонился к нему и нежно коснулся губами взмокшего виска. – Ты обещал постараться, Хенджин. Журналист мотнул головой, уходя от прикосновения, и уткнулся лбом в скрещенные на столешнице руки. Альфа усмехнулся и начал размеренно двигаться, но спустя несколько мгновений, Хван затрясся и кончил, пачкая шкафчики. Он так сильно сжал Чана внутри себя, что тот прикусил губу до крови, сдерживая собственный порыв последовать за парой. Не давая Хенджину отойти от оргазма, альфа приподнял его бедро и, держа под коленом, упер в столешницу. Штаны свалились с журналиста, растекаясь светло-серой лужей у его ног, а сам Джин уперся руками в стену, удивленно хватая губами воздух. Угол сменился, и теперь Чан каждый раз давил четко в простату и чувствовал, как податливое горячее нутро снова плотно стискивает его член. Джин, распластавшись по столешнице, почти полностью обездвиженный, начал снова возбуждаться, подмахивать бедрами, насколько позволял ему альфа, и хрипло постанывать. Чан, постепенно наращивая темп, вколачивая пару в несчастный кухонный гарнитур, чувствовал в себе невероятную силу и наслаждался этим. Послушный, отзывчивый Хенджин нравился ему не меньше дерзкого и языкастого, заставлял терять самообладание и уничтожал контроль. Чан растягивал удовольствие столько, сколько мог. Он пытался сосредоточиться на блестящих каплях пота, чертивших мокрые дорожки между выступающих позвонков на спине Джина, но только сильнее заводился от этого, мечтая пересчитать эти позвонки языком. Обхватив снова полностью эрегированный член пары, альфа принялся туго двигать кулаком в такт своим движениям, и Хенджин снова до боли сильно сжал его в себе. Бан, неосознанно отпустив себя и отдав часть власти волку, впился когтями в бледное бедро, срывая с губ Хвана хриплый вой и кончая в него. Одуревший от боли Джин кончил следом, запах солью и обессиленно повалился на столешницу. Чан сначала ничего не понял, уткнувшись лбом между хенджиновых лопаток. Он бездумно касался губами покрытой мурашками кожи, медленно скользил языком по позвонкам, собирая вкус пары и чуть не урчал, оглушенный оргазмом. Оборотень не сразу почуял запах крови, но, заметив его, испуганно отстранился и уставился на свои окровавленные пальцы. Взгляд медленно, заторможенно опустился вниз, на перепачканное кровью бедро, и альфа тяжело осел на пол, осознавая, что натворил. Перед глазами встал тот жуткий момент, когда на его руках умирал Сынмин, отчаянно цепляясь за жизнь и прося помочь ему. Руки задрожали, в висках застучало, Чан зацепился взглядом за лениво ползущую по ноге Джина каплю собственной густой спермы и с тихим воем закрыл лицо обеими руками. Волк внутри остервенело рвался наружу, стремясь успокоить хозяина, и альфа почти поддался ему, когда теплые руки убрали его ладони и обхватили побледневшее от страха лицо. - Эй, - Джин, пришедший в себя, сидел перед ним на коленях, не заботясь о том, чтобы одеться или хотя бы почистить себя. – Ты чего? Чан испуганно уставился на него, никак не находя в блестящих от удовольствия глазах и тени страха или боли. - Ты… - голос ужасно хрипел, слова давались с большим трудом. – Ты в порядке? Хенджин широко улыбнулся, поглаживая скулы оборотня большими пальцами. - Еще бы! Это было… - журналист обвел Чана взглядом, зацепился за окровавленные пальцы, и улыбка медленно сползла с его лица. - Стоп, почему у тебя рука в крови?! Чан поджал губы, отводя взгляд и смотря на раненое бедро пары. - Прости меня, - пробормотал он, хмурясь и попытавшись подняться, но Джин удержал его. – Я… у меня… черт, где у вас аптечка? - Какая аптечка?! – Хван схватил его руку и принялся крутить в поисках ранений. – Когда ты успел пораниться? - Так это не я… - Чан непонимающе посмотрел на юношу. Хенджин поднял на него взгляд и приподнял бровь, всем своим видом показывая, что понятия не имеет, о чем идет речь. Альфа вздохнул, хмурясь еще сильнее, и встал на ноги, поднимая следом за собой и Джина. Он приготовился лицезреть страшные следы от собственных когтей, но кожа на бедре Хвана была такой же гладкой, как и всегда, только испачканная кровавыми разводами. Чан обалдело проморгался, погладил кончиками пальцев бедро, не веря своим глазам. Хенджин, проследивший его взгляд, громко охнул и начал ощупывать себя сам, но, не найдя повреждений, приподнял бровь. - Видимо, я не дождусь от тебя объяснений, но ты хотя бы руку помой, - проворчал Хван, поднимая с пола штаны и выдвигая один из ящиков в поисках салфеток. – И рану надо обработать. - Нет никакой раны, - альфа послушно прошел до раковины и смыл с пальцев кровь. - Ну да, на вас же все быстро заживает, - Джин кивнул сам себе и, закончив стирать с себя остатки спермы и крови, выкинул салфетки в урну под раковиной. – И меня еще испачкал, фу… - Я не себя поранил, - Чан сглотнул, хмуро смотря на пару. – Я тебе бедро когтями порвал. Хенджин замер, медленно повернулся в сторону оборотня и гулко сглотнул. Сказать, что он удивился, - ничего не сказать.

***

Хвану было настолько неуютно, что его нервозность передавалась и Чану, заставляя оборотня нервно кусать губы и то и дело коситься на пару. Красноволосый сидел в удобном кресле в кабинете Ким Намджуна в самой напряженной и закрытой позе из всех возможных и сверлил недовольным взглядом своего любовника. На этот раз альфа Ким пригласил их побеседовать в стайном особняке, аргументируя тем, что там они оперативнее смогут помочь с решением проблемы. Бан тяжело вздохнул, подошел к креслу и, присев перед Джином на корточки, положил широкую ладонь на обтянутое темной джинсой колено журналиста. - Ты злишься на меня? - С чего ты взял? – Хван дернул плечом, отводя взгляд и хмурясь. Альфа осторожно погладил колено большим пальцем в попытке привлечь к себе внимание. - Я чувствую твои эмоции. - Тогда зачем задаешь тупые вопросы, если и так знаешь ответ? - Подумал, что тебе нужно выговориться. Джин фыркнул и наконец посмотрел на Чана. - Странно, что ты не думал, когда пытался меня порвать! – он скрестил руки на груди, поджал губы и испытующе уставился на оборотня. Бан поджал губы, пожираемый таким сильным чувством вины, что, наверно, со стороны это выглядело комично. Он не смог долго выдерживать острый прищур Хенджина и уставился на свои пальцы, продолжавшие машинально поглаживать колено красноволосого. Страшно захотелось обратиться зверем и уткнуться мордой в подтянутый живот, надеясь на то, что относительная схожесть с собакой хоть как-то разжалобит обиженного партнера. В коридоре раздались приглушенные шаги, дверь тихо скрипнула, и Чан подскочил на ноги, чувствуя, как горят уши. Он встал за спиной у Джина, сцепил руки в замок за спиной и неловко кивнул вошедшему в кабинет Намджуну. Альфа Ким радушно улыбнулся, пожал им обоим руки и уселся в кресло напротив Хвана. Он был одет в простые льняные брюки и свободную рубашку, его вид никак не вязался с образом сурового взрослого оборотня, и Хван скептически приподнял бровь. - Сейчас подойдет наш друид, и мы постараемся вам помочь, - спокойно произнес он, проницательно изучая гостей. – Если есть какие-то вопросы, постараюсь на них ответить. - Я читал, что при установке связи с парой, контроль оборотня становится сильнее. Это ложь? – Чан вздрогнул от того, как холодно это прозвучало, и сердце сбилось с ровного ритма. Намджун поставил локоть на подлокотник и устроил подбородок на кулаке, ласково улыбаясь журналисту. - Чистая правда. - Тогда какого… Дверь широко открылась, с глухим стуком ударившись ручкой о стену, и в кабинет вошёл друид. Он был расслаблен и спокоен, одет по-домашнему уютно, а выражение лица выражало куда большее дружелюбие, нежели в их первую встречу, и немного обескураженный Чан уловил слабый запах геля для душа и альфы, исходящий от Сокджина. Конечно, он предполагал, что между хозяином особняка и его эмиссаром отношения куда ближе, чем деловые, но непрошеный слабый румянец все равно обжег щеки. Молодой альфа перевел взгляд на Хенджина, который с неприкрытым интересом следил за приближающимся к ним друидом и, кажется, даже перестал фонить обидой и раздражением. - Ну что ж, - Сокджин пренебрег приветствиями, поставил на стол небольшой флакон с какой-то бледно-желтой жидкостью, приятно пахнущей травами, и уселся на подлокотник кресла, в котором сидел Намджун. Они выглядели настолько идеально гармонично, что Чану на мгновение показалось, что перед ним его собственные родители. - Не сошлись характерами, мальчики? Хван вздрогнул, покосился на стоящего рядом Чана и поджал губы. - Нигде не было написано, что предназначенный мне судьбой волчара захочет покалечить меня во время секса. Бан стиснул зубы, стойко выдержав вопросительный взгляд старшего альфы, и кивнул, подтверждая слова пары. - Так во-от оно что, - протянул друид, потирая подбородок. - Этой подробности я не знал. Это все меняет. Хенджин приподнял бровь, а его альфа, отчетливо чувствуя каждую эмоцию, осторожно положил ладонь на худое плечо, призывая молчать. Джин небрежно дернул рукой, сбрасывая тёплые пальцы, и недовольно произнес: - Что вы хотите этим сказать? Сокджин хитро прищурился, слабо улыбаясь и проницательным взглядом считывая эмоции студентов. Чану почему-то показалось, что этот красивый мужчина знает куда больше, чем рассказывает. - Скажем так, то, что этот мальчишка - твоя пара, это лучшее, что происходило в твоей жизни. - Вы серьёзно?.. - Хван начинал терять терпение, и Бан забеспокоился. Истерика им была не нужна, они пришли за помощью, и, если Хенджин сейчас сорвётся, они так и не узнают, как так вышло, что распоротое волчьими когтями бедро журналиста со сверхъестественной скоростью регенерировало. - Хенджин, пожалуйста... - начал было оборотень, но его прервал красноречивый взгляд Намджуна, мол, не лезь. Сокджин грациозно поднялся на ноги, потянулся и, продолжая улыбаться, встал напротив журналиста. Поймав того за подбородок, он бесцеремонно поднял голову красноволосого, заставляя смотреть на себя. - Поверь, если бы я не был серьёзен, вас бы здесь не было. Хван оскорбленно надулся, дернулся, но вырваться не смог, источая возмущение. Он даже вцепился длинными пальцами в тонкое запястье друида, но тот и ухом не повел. Сокджин некоторое время внимательно смотрел ему в глаза, а потом вдруг кивнул сам себе и, похлопав юношу по щеке, взял со стола флакон и протянул ему. - Выпей. Хенджин вжался в спинку кресла, и Чан еле удержался от того, чтобы снова не положить руку ему на плечо в знак поддержки. Партнер нервничал, и альфа внутри грыз прутья годами выстраиваемой клетки в инстинктивном порыве защитить свое, перегрызть глотки обидчикам и помочиться на их трупы. Бан как никогда был безмерно благодарен своим родителям и их человечности, довольно жесткому обучению контролю и прогрессивности. Ведь во многих стаях до сих пор практиковались варварские, звериные обычаи, потакавшие внутреннему волку, и, если бы не папа с мамой, при всем своем миролюбии даже пацифист Бан Чан проиграл бы распирающему душу желанию разорвать неугодных на куски. - С чего бы? Хотите меня отравить? Друид закатил глаза и сунул флакон Джину в руки. - Пей, и я все тебе объясню. Чан насторожился, посмотрел на старшего альфу, но тот был совершенно спокоен, казалось, его даже забавляла сложившаяся ситуация. Опасностью не пахло, агрессией тем более, и Бан тихо попросил: - Хенджин, сделай, как он просит. Пожалуйста. Хван метнул на него полный негодования взгляд, матюкнулся сквозь зубы и, откупорив флакон, залпом выпил содержимое. Произошедшее дальше было сложно объяснить. Чан почувствовал, как его прошило горячей волной чужой силы, вынуждая оскалиться из-за отчетливого ощущения странной, неприятной тревожности. Хенджин тяжело задышал, часто моргая, потер глаза и начал ошарашенно осматривать помещение и всех в нем присутствующих. - Это... - его голос был удивительно тихим, словно говорить журналисту было очень сложно, и в нем сквозила паника. - Это... что? Что вы со мной сделали?! Чан отступил на пару шагов от пары, чувствуя троекратно усиленные эмоции Джина и рвущегося наружу волка. Он схватился рукой за футболку на груди, будто пытаясь вдавить зверя вовнутрь, и не сводил с Хвана тяжелого потемневшего взгляда, начавшего поблескивать алым. Его отчаянно тянуло наброситься на красноволосого, и в смятении альфа не понимал с какой целью: разорвать на части или вылизать с ног до головы. Сокджин удовлетворенно улыбался, поигрывая подобранным с пола флаконом. - Что ты видишь? - Я... - Хенджин округлившимися глазами уставился на друида. - Все будто потеряло цвета. И у вас... руны на руках светятся. А еще... Журналист обернулся, внимательно смотря на Чана. Оборотень заметил, что глаза пары поменяли цвет, став свело-серыми, а зрачок почти скрыл собой бледную радужку. Хван медленно двинулся к своему альфе, не моргая, смотря на него будто впервые. - Я вижу... их волков... Бан сглотнул тугой ком в горле, насторожился и напряженно замер, ловя малейшее движение Хенджина и не понимая, как реагировать на его слова. Какие еще руны? Руки у друида чистые, без единого признака татуировок. И в смысле видит волков?.. Джин обернулся на старшего альфу, смерил его любопытным взглядом и снова уставился на Чана. - Твой - темно-серый, - произнес юноша, приближаясь. - У альфы Кима - белый и похож на маламута, большой и пушистый. - Отлично, что ещё? - Сокджин снова сел на подлокотник кресла и скрестил руки на груди. Чана начинало раздражать спокойствие старших, он снова враждебно оскалился, чувствуя в Хенджине незнакомый запах и опасаясь его. Хван чуть наклонил голову набок, медленно подходя вплотную и смотря куда-то поверх головы оборотня. Его взгляд смягчился, на губах появилась слабая улыбка. - Красивый... Чан замер, принюхался и шумно выдохнул, немного расслабляясь. Он снова чуял запах пары, такой нужный сейчас, и чужеродные примеси отошли на второй план. Хенджин протянул руку и ласково погладил альфу по голове, пропуская между пальцев тёмные чуть вьющиеся пряди. Оборотня прострелило очень сильным, неожиданным разрядом незнакомой силы, и он отскочил от журналиста в сторону Намджуна, инстинктивно ища защиты у более сильного и опытного альфы. Его волк подобрался, недоверчиво рыча и не узнавая Джина, и в данный момент Бан был со зверем солидарен. Неизвестность всегда таила в себе опасность, пусть даже это был его Хенджин. Хван нахмурился, шагнул к нему, но был остановлен голосом Сокджина: - Сядь. Журналист нехотя прервал зрительный контакт с Чаном и послушно и как-то неуклюже опустился на краешек кресла, внимательно разглядывая руки Сокджина. Друид переглянулся со своим альфой, получил уверенный кивок в ответ и спокойно произнес: - Поздравляю, Бан Чан. Ты нашёл своего эмиссара.